водоворот. Вокруг вздымались серо-зеленые водяные стены; он был пленником
в морском царстве, он пролетал сквозь тысячи залов и комнат, с чердака в
подвал, из света в полную тьму.
их, им страшно, они не знают, что им делать..."
так, что сжимались легкие.
рвался к поверхности, отчаянно работая ногами, но что-то желтое,
громоздкое, неуклюжее стесняло движения, мешало: дождевик. Он упрямо
забарахтался, стремясь вырваться на волю из объятий океана. С каждой
секундой запас воздуха в легких убывал. "Не бросай их, нельзя, нет, нет,
нет. Доберись до них, пожалуйста, о-о Боже, дай мне сил, пусти, пусти,
прошу тебя, пожалуйста..."
загоняя обратно в морскую бездну. Он сопротивлялся, безумными глазами
всматриваясь в темноту и слыша лишь вой ветра и рев воды, словно в
смертельном бою сошлись два лютых зверя. Корабль, оказавшийся меж двух
рассвирепевших чудовищ, кренился на правый борт. Палубу захлестывала
бурлящая вода. Мур увидел, как _о_н_и_ протягивают к нему руки, но океан
разлучил их, и ветер унес их прочь. Он стал звать их, но грохот волн
заглушил его голос, разорвал слова в клочья, разметал в пространстве. Мур
вскинул руку, но налетела очередная волна, гороподобная, с острым гребнем,
блестящая и твердая как камень, и он с ужасом увидел, как она обрушилась
на них, раскалывая дерево, захлестывая их брызгами и обломками того, что
прежде было палубой из тикового дерева. На краткий миг он увидел их,
застывших в черной пенной воде. Он услышал свое имя, и ему захотелось,
чтобы море хлынуло ему в горло и унесло в свою пучину, но тут под ним,
крутясь, всплыла какая-то деревяшка, и Мур невольно впился в нее ногтями.
Обломок дерева увлекал его по волнам, с гребня на гребень, без конца. Мур
вдруг различил на скрепленных друг с другом обломанных досках красивые
буквы - слова, ожегшие, как огнем: "Баловень судьбы".
прошу..."
холодной испарине. Из открытой двери террасы тянуло ласковым ночным
ветерком. За самым порогом шелестели пальмы, он различил в полумраке на
залитой бледным лунным сиянием стене спальни тени листьев, похожих на
растопыренные пятерни. Где-то далеко, за деревней, выла собака, в джунглях
горестно кричал какаду - траурные голоса ночи... Мур закрыл лицо руками.
Господи, шептал он. Господи. Порой его посещали кошмары, порой видения
бывали такими реальными, что, даже проснувшись, он не мог избавиться от
них - вот и сегодня сон вырвал у него очередной кус живой трепещущей
плоти. Не в первый раз; впрочем, все кошмары Мура представляли собой
вариации на одну и ту же тему. Снотворное, прописанное ему доктором
Максвеллом, он не принимал, упрямо убеждая себя, что отлично может спать и
без таблеток. Но сейчас ему вдруг захотелось узнать, хватит ли содержимого
янтарно-желтой бутылочки, чтобы до конца недели обеспечить ему нормальный
сон. Пролежав без движения еще несколько секунд, Мур потер лицо и понял,
что плакал во сне. Он сел. Девушка, лежавшая рядом с ним, взяла его за
плечо и сонно пробормотала:
еще больше. Волосы у нее были коротко подстрижены по кингстонской моде.
Когда Мур похвалил ее прическу, то в ответ услышал: так удобнее, возни
меньше. Девушка потянулась всем телом, подняла с пола у кровати сумочку,
покопалась в ней, отыскивая сигарету, нашла и закурила. Мур сидел на краю
кровати, девушка водила по его спине острым ноготком. Ее звали Клер, она
была из Олд-Мэнс-Ки - дыры немногим лучше этой. На Кокину она приехала
заработать на билет до Тринидада.
лунного света легла на крепкое стройное тело и груди с алыми сосками. Клер
взяла свои вещи, небрежно брошенные на спинку стула, и начала неторопливо
одеваться. Мур неподвижно сидел на прежнем месте.
в ней спать.
пытаясь хотя бы отчасти развеять его дурное настроение своей беспечной
болтовней. - Она работает в приемной у зубного, - она прищурилась, глядя
Муру в спину, пораженная его неподвижностью и незащищенностью. У него было
сильное тело, он был молод и, когда они повстречались в "Лэндфолле",
казался беззаботным и беспечным. А сейчас вдруг стал равнодушным и
далеким. - Ведь ты получил что хотел? - наконец спросила она.
- Он достал из шкафа полосатый купальный халат и надел. Повернувшись,
увидел в открытых дверях террасы далекое море - блестящее, черное с
серебром. Среди причудливых облаков висела луна. По ее положению на
небосклоне Мур определил: четвертый час ночи. Потом его взгляд как
магнитом потянуло к темной полоске за пределами гавани. Он разглядел белые
гребни волн, разбивающихся об острые камни, потом заметил продолговатый
темный силуэт. Казалось, с тех пор, как он видел лодку в последний раз,
она не изменила своего положения. Мур боялся, что прибой в конце концов
освободит ее, но лодка прочно сидела на рифах, задрав нос к небу,
серебристо-зеленая вода все так же кипела и пенилась вокруг нее.
маскировочную окраску, и по спине у Мура пробежал холодок. Интересно, как
эта штуковина оказалась погребенной под толстым слоем песка? И самое
главное, чей это был корабль? Британский? Американский? Немецкий? Мур стал
всматриваться в темноту. В глубине комнаты прошелестела юбка: Клер.
Немецкая подводная лодка? Гитлеровская субмарина, хищно бороздившая
здешние мирные воды? Он поспешно отогнал это видение. Но странная мысль,
преследовавшая его весь день, мысль, которая заставила его отправиться в
"Лэндфолл", осушить несколько стаканов отличного рома и найти подругу на
ночь, не уходила.
штуковину из-под толстого слоя песка; Мур отлично знал свои возможности -
он не должен был заплывать на такую глубину. У него было такое чувство,
словно его заманили туда, соблазнив торчащим из песка перископом.
Собственно говоря, это не он нашел подводную лодку: она, невесть как, сама
нашла его и заставила служить себе.
утратившая надежды на то, что он снова согреет ее своим теплом. Мур очень
понравился ей, в любви он был нежен, но настойчив, и ему почти удалось
возбудить ее. Кроме того, ей хотелось побольше заработать.
уже на пороге погасил свет в номере. Они вместе спустились по лестнице и
оказались в холле. Мур зажег бра, окутавшие их теплым дымным сиянием. Клер
прищурила сонные глаза и быстро поправила складки на помятой юбке.
нежном личике уже появились морщинки. Под палящим карибским солнцем очень
немногим женщинам удавалось долго сохранять свежесть и молодость. Он
улыбнулся, понимая, что девушка напрашивается на комплимент:
чашечки кофе?
кресло и бросила неощутимо потяжелевшую от денег Мура сумочку на
полированный стол, выточенный из цельного куска дерева. На простом
деревянном полу лежал плетеный тростниковый коврик. Маленький каменный
камин. На полках - книги, почти все в мягких обложках. Стены украшали
примитивные рисунки местных мастеров: сочные краски, буйные, яркие
выплески цвета. Вторая дверь вела в другой коридор.
чашками горячей, крепкой, довольно сладкой местной бурды. Передав одну
чашку Клер, он подошел к каминной полке и влил в свой кофе немного темного
рома из графина. Отхлебнув, он почувствовал, как внутри у него разгорается
приятный огонь и гонит прочь дурные сны. Вновь поворачиваясь к Клер, он
мельком увидел за окном гавань. Лунный свет играл на боках подводной
лодки, и казалось, что у нее выросли темные клыки.
баре прилично нагрузился...
сосредоточиться ни на чем, кроме своего сна и событий прошедшего дня. В
участке он заполнил нужные бумаги, и Кип заверил их. Он не знал,
распространяется ли подобная процедура оформления находки на военные
корабли, но заявил, что надо заполнить хоть что-то. Дальше можно было
пойти двумя путями: связаться с береговой охраной, чтобы она отбуксировала
лодку подальше от берега и затопила ее на максимальной возможной глубине,
или по рации осторожно намекнуть о сенсационной находке двум ближайшим
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Соломатина Татьяна