Чтение 9–й страницы книги ~Обитатели миража~

необычный холод. Я наклонился и взял в руки лямки своего рюкзака.

- Что ж, чем бы это ни было, пойдем узнаем.

Дрожь пробежала по дну долины. Внезапно оно вновь превратилось в
сверкающее голубое озеро. А потом опять стало каменным дном.

Но еще раньше я увидел в глубине озера иллюзию - если это была
иллюзия - гигантскую туманную тень, огромные щупальца, тянущиеся от
обширного призрачного туловища... туловища, которое, казалось, находится
бесконечно далеко... исчезает в пустоте... как исчез в пустоте Кракен в
пещере Гоби... в пустоте, которая сама была - Калкру!

Мы пробирались между большими обломками камня, карабкались через них,
скользили по ним. Чем ниже мы спускались, тем становилось холоднее. Холод,
казалось, проникает в самые кости. Иногда мы тащили рюкзаки за собой,
иногда толкали их впереди. И все сильнее нас донимал холод.

Посматривая на дно долины, я все более убеждался в его реальности.
Любой мираж, который мне приходилось видеть, - а в Монголии я видел их
множество, - отступал, изменялся и исчезал, когда я подходил ближе. Дно
долины ничего подобного не делало. Правда, камни на нем стали казаться
приземистей по мере нашего приближения, но я приписал это изменившемуся
углу зрения.

Мы были на расстоянии ста футов от конца оползня, когда я
почувствовал, что моя уверенность рассеивается. Продвигаться стало еще
труднее. Расщелина сузилась. Слева простиралась скала, такая гладкая, как
будто ее прочистили гигантской метлой. Вероятно, огромный осколок
оторвался тут и упал вниз, раздробив камни; их куски виднелись внизу. Мы
свернули вправо, где обломки камней были сметены гигантским веником. Тут
мы продолжали свой путь.

Из-за своей силы я нес оба наши ружья, подвесив их на ремне через
левое плечо. И еще более тяжелый рюкзак. Мы подошли к особенно трудному
месту. Камень, на котором я стоял, неожиданно качнулся вперед под моим
весом. Я упал в сторону. Рюкзак выскользнул у меня из рук, перевернулся и
упал на гладкую, уходящую вниз скалу. Я автоматически потянулся за ним.
Ремень, державший оба ружья, порвался. Ружья скользнули вслед за рюкзаком.

Это было одно из тех совпадений, которые заставляют поверить в бога
Невезения. Такое может случиться где угодно без малейших последствий. Даже
в тот момент я не думал, что это для нас означает.

- Ну, что ж, - весело сказал я. - По крайней мере не придется их
тащить. Подберем их на дне.

- Если там есть дно, - ответил Джим.

Я посмотрел вниз. Ружья сцепились с рюкзаком и быстро скользили по
склону.

- Сейчас остановятся, - сказал я. Они почти у самых камней.

- Как же! - отозвался Джим.

Я протер глаза, Рюкзак и ружья должны были застрять у каменного
барьера в конце расселины. Но не застряли. Они просто исчезли.

6. ЗЕМЛЯ ТЕНЕЙ

Когда рюкзак и ружья коснулись камней, поверхность их дрогнула. И
наши вещи как будто растворились в ней.

- Я бы сказал, что они упали на дно озера, - заметил Джим.

- Никакого озера нет. Они провалились в какую-то щель в камне.
Идем...

Он схватил меня за плечо.

- Подожди, Лейф! Не торопись.

Я взглянул, куда он указывал. Барьер из камней исчез. На его месте
продолжалась расселина, гладкий каменный язык спускался в долину.

- Идем, - повторил я.

Мы пошли вниз, нащупывая каждый шаг. С каждой остановкой дно долины
становилось все более плоским, камни на ней все ниже и ниже. Облако
закрыло солнце. И никаких камней не стало. Под нами расстилалось дно
долины, ровная синевато-серая пустыня.

Расселина неожиданно кончилась у края этой пустыни. В пятидесяти
футах впереди так же резко обрывались скалы. Создавалось странное
впечатление, что их установили на краю, который тогда был клейким. И
пустыня тоже не казалась твердой, и она тоже производила впечатление
клейкой поверхности; по ней проходила постоянная мелкая рябь, как волны
жара над нагретой солнцем дорогой; и однако с каждым шагом усиливалось
ощущение страшного холода, который наконец стало почти невозможно
выдерживать.

Между обломками камней и утесом справа от нас виднелся узкий проход.
Мы направились туда и остановились в удивлении. Мы стояли на большом
плоском камне на самом краю странной поверхности. Это не вода и не камень;
больше всего она походит на тонкое непрозрачное жидкое стекло или на
полужидкий газ.

Я вытянулся на камне и протянул руку, чтобы коснуться этой
поверхности. Коснулся - и не ощутил никакого сопротивления, вообще ничего
не ощутил. Медленно опустил руку. На мгновение увидел свою руку, будто
отраженную в искажающем зеркале, а потом вообще ее не видел. Но там,
внизу, где исчезла моя рука, так приятно тепло. Кровь заколола в моих
онемевших пальцах. Я наклонился еще больше и просунул обе руки почти по
плечи. Как хорошо!

Джим опустился рядом со мной и тоже просунул руки.

- Воздух, - сказал он.

- Похоже... - начал я, и тут внезапная мысль пришла мне в голову. -
Ружья и рюкзак. Если не отыщем их, нам не повезло.

Джим ответил: "Если там - Калкру, нам будет мало проку от ружей".

- Ты думаешь, это... - я замолчал, вспомнив его рассказ об иллюзорном
береге озера.

- Усунхию, Земля Тьмы. Земля Теней твоего старого жреца. Я сказал бы,
что оба названия подходят.

Я лежал неподвижно; как бы человек ни был уверен в предстоящем
испытании, он не может удержаться от дрожи, когда вступает на его порог. А
я совершенно определенно знал, что меня ждет. Все, что находилось между
храмом в Гоби и этим местом, вдруг исчезло. Я пришел туда, где должно
кончиться то, что началось в пустыне Гоби. Прежний ужас начал овладевать
мною. Я боролся с ним.

Я принимаю вызов. Ничто в мире не остановит меня. Приняв решение, я
почувствовал, как ужас угрюмо отступает, покидает меня. Впервые за многие
годы я освободился от него.

- Посмотрю, что там внизу, - Джим протянул руки. - Держи меня за
ноги, Лейф, я перегнусь через край камня. Я потрогал его: похоже, он
тянется дальше.

- Я первый, - ответил я. - В конце концов это ведь мое дело.

- И как же я вытяну тебя, слон? Держи - я пошел.

Мне пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватить его за ноги, его голова и
плечи уже исчезли из вида. Он полз по скале, медленно опускаясь, пока и
мои руки по самые плечи не скрылись из виду. Он остановился, и затем из
загадочной непрозрачности, в которой он исчез, послышался рев безумного
хохота.

Я почувствовал, как он вырывает ноги у меня из рук. Потащил назад, с
усилием преодолевая каждый дюйм. Он появился, продолжая хохотать. Лицо его
покраснело, глаза стали совсем пьяными; вообще у него были все признаки
опьянения. Но учащенное дыхание объяснило мне, что произошло.

- Дыши медленнее! - крикнул я ему в ухо. - Дыши медленнее, говорю
тебе.

И так как его смех не смолкал и он все время продолжал вырываться, я
прижал его одной рукой, а другой закрыл ему рот и нос. Через несколько
мгновений он перестал напрягаться. Я отпустил его; он неуверенно сел.

- Странно, - хрипло сказал он. - Какие я видел смешные лица...

Он покачал головой, раз или два глубоко вздохнул и лег на камень.

- Что со мной было, Лейф?

- Кислородное опьянение, индеец, - ответил я. - Хороший глоток
воздуха с двуокисью углерода. Это, кстати, многое другое объясняет в этом
странном месте. Ты делал три вдоха в секунду, это из-за двуокиси углерода.
Она действует на центр дыхания в головном мозгу и ускоряет вдохи. Ты
получил больше кислорода, чем тебе нужно, и поэтому опьянел. Что ты видел
перед этими твоими забавными лицами?

- Я видел тебя. И небо. Похоже, будто смотришь в воду. Я посмотрел
вниз и вокруг. Подо мной было что-то похожее на бледно-зеленый туман.
Сквозь него ничего не видно. Там тепло внизу, очень тепло и приятно, и
пахнет цветами и деревьями. Вот и все, что я успел увидеть, пока не
опьянел. О, да, скала продолжает опускаться. Может, мы сумеем добраться до
ее основания - если не засмеемся до смерти. А сейчас я сяду в этот мираж
по плечи. Боже, Лейф, как я замерз!

Я озабоченно посмотрел на него. Губы его посинели, зубы стучали.
Переход от тепла к резкому холоду сказывался, это очень опасно.

- Хорошо, - сказал я, вставая. - Я иду первым. Дыши медленно, делай
глубокие вдохи как можно реже, выдыхай так же медленно. Скоро привыкнешь.
Пошли.

Я повесил на плечо оставшийся рюкзак, пятясь, переполз через камень,
ощутил под ногами прочную скалу и опустился в мираж.

Тепло; почти как в парной турецкой бани. Небо над головой как голубой
круг, туманный по краям. Рядом со мной показались ноги Джима, его тело
уходило от них под немыслимым углом. В сущности я видел Джима, как рыба