Вы забываете, Джеймс Киркхем: то, что он может выиграть, неизмеримо больше
того, что выигрываю я, если он проиграет. Выигрывая, он получает меня и
все, на что я способен. Если же он проигрывает, я получаю всего лишь
одного мужчину... или женщину. К тому же, я очень хорошо плачу проигравшим
за службу. И защищаю их.
было тщательно рассчитано, чтобы воспламенить мое воображение. Я трепетал
при мысли о том, что смогу сделать, если выиграю - допустим, он
действительно Сатана - его и всю стоящую за ним силу. Он невозмутимо
следил за мной. Консардайн смотрел понимающе, в глазах его была тень
жалости.
Допустим, я откажусь играть в эту вашу игру - что будет со мной?
убран из клуба. Вы обнаружите, что никакого вреда вашей репутации он не
причинил. Вы можете идти своим путем. Но...
разочарований. Боюсь, ваши дела не будут процветать. Возможно даже, что я
сочту вас таким постоянным упреком, таким живым напоминанием об ошибке в
моих рассуждениях, что...
быть... живым.
пройти через игру, достаточно, чтобы убраться отсюда, а потом?..
ничего не дадут. А что касается вас - лучше бы для вас, Джеймс Киркхем,
вообще не родиться на свет, это я, Сатана, говорю вам!
поглотившая его. Он излучал нечто такое дьявольское, что у меня
перехватило дыхание и сердце стало биться с перебоями.
старался восстановить утраченное равновесие.
что мое лицо тоже бледно.
что как раз сейчас у вас есть возможность увидеть, что происходит с теми,
кто пытается перечить мне. Я попрошу вас принять некоторые меры
предосторожности: они необходимы. Но вам они не принесут никакого вреда.
Очень важно, чтобы вы ничего не говорили, были неподвижны, и чтобы ваше
лицо не было видно, когда вы будете смотреть... на то, что вам предстоит
увидеть
поднялся из кресла. Я догадывался, что он велик ростом, но не ожидал, что
он окажется таким гигантом. Я сам ростом шесть футов, но он выше меня по
крайней мере на двенадцать дюймов.
увидите.
недлинный, лишенный окон и дверей. Сатана пошел впереди, Консардайн за
мной. Пройдя несколько ярдов, Сатана опять коснулся обшивки стены. Она
беззвучно раздвинулась. Он прошел в отверстие.
зал... нет, храм - единственное слово, которое передает его размер и
характер - повторяю, я стоял, тупо глядя на необыкновенный храм, подобного
которому, может быть, не видели глаза человека.
источника. Куполообразная крыша возвышалась в сотне футов надо мной.
Только одна стена прямая; остальные изогнуты, как внутренности огромного
пузыря. Прямая стена представляла собой огромную полусферу.
решил, вероятно, малахита. И на ней была вырезана картина в
древнеегипетском стиле.
норвежских норн. Тут была Клото с ручной прялкой, на которой она пряла
нити человеческой судьбы, Лахезис, правившая эти нити, и Атропос с
ножницами, которыми перерезала нити, когда этого хотело трио. А над
богинями парило лицо Сатаны.
то же время он что-о нашептывал на ухо Лахезис. Линии всех четырех фигур
были нанесены синим, ярко-зеленым и алым. Глаза Сатаны устремлялись не на
нити, чьей судьбой он руководил. Нет, они смотрели прямо в храм.
удивительного сходства. Благодаря какому-то приему глаза сверкали на камне
с той же жизненной алмазной яркостью, как и глаза человека, называвшего
себя Сатаной.
сверкающие линии, подобные паутине. Я увидел, что это действительно
изображение паутины; паучьи сети тянулись по черному дереву и блестели,
как серебряные нити под луной. Сотни и тысячи таких нитей пересекали
стены. И сходились на потолке.
черного камня сидений, подобно древнеримскому амфитеатру.
доминировавшего в этом необычном месте. Пролет полукруглых ступеней
вздымался вверх постепенно уменьшавшимися арками от основания малахитовой
стены. Ступеней было двадцать одна, самая нижняя, как я прикинул, в сто
футов длиной, самая высокая - в тридцать футов. Высотой они все были около
фута и в три фута шириной. Сделаны из черного как смоль камня.
стояли два искусно вырезанных трона - один из черного дерева, а другой -
на пьедестале, который делал его заметно выше первого, - очевидно, из
тусклого желтого золота.
пурпурного бархата; на сидении подушка того же материала.
больших бриллиантов, мягким синим пламенем огромных сапфиров, красным
сиянием необыкновенных рубинов и зеленым блеском изумрудов. В рукояти
скипетра - огромный бриллиант. А весь скипетр, подобно короне, усажен
драгоценностями - жемчугами.
похожих на арабские бурнусы. Если они и были арабами, то из племени,
которое я никогда не встречал; мне они показались скорее персами. Лица у
них истощенные и странно бледные. Глаза казались лишенными зрачков. У
каждого в правой руке плеть с петлей, похожая на лассо.
очерченный живым огнем.
готовы сами подниматься по ступеням.
желание, какого я никогда не испытывал раньше: горячая страсть к обладанию
ими и всей той властью, которая приходит с ними; эта страсть охватила
меня, как лихорадка.
необъяснимое благоговение, такой ужас и такое отвращение, которые были не
меньше желания обладать короной и скипетром.
странной формы с ручками. Чем-то оно напоминало нижний трон. Я упал в
него, радуясь так необходимой мне поддержке.
локтей; другие полоски обхватили лодыжки, а на голову упала вуаль, закрыв
все лицо. Нижний край ее, толстый и мягкий, крепко прижался к губам.
что это и были те "предосторожности", о которых предупредил меня хозяин.
Полоски держали крепко, но не жали; подушка у губ не вызывала неприятных
ощущений; вуаль сделана из материала, который хоть и скрывал мое лицо, но
давал возможность видеть так же ясно, как будто ничего не покрывало мою
голову.
головы покрывал черный плащ. Сатана медленно поднимался по ступеням. Когда
он ступил на первую, одетые в белое мужчины с плетьми низко склонились
перед ним. И не распрямились, пока он не сел на черный трон.
ступени залил яркий белый свет. Освещенное пространство резко обрывалось в
трех ярдах от изгиба первой ступени. Сатана, четырнадцать охранников и я
были ярко освещены. При этом свете семь следов загорелись еще ярче; они
будто натянули невидимую нить, которая не давала им устремиться к хозяину.
Немигающие глаза человека на черном троне и его двойника в камне сверкали.
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Акунин Борис
Пехов Алексей
Шилова Юлия