Ииркан кричит с другой стороны мостика, приказывая рабам пошевеливаться.
Затем убегавшие корабли изменили тактику и, разойдясь в разные стороны,
поплыли к "Сыну Пайара" точно так же, как это было сделано раньше в
морском лабиринте. Эльрик восхищался не только их отвагой, но и
искусством, с которым они маневрировали, и той быстротой, с которой они
пришли к единственному логическому, хотя и безнадежному, решению.
силуэта приближались к мельнибонийскому кораблю, а море постепенно
покрывалось красным светом восходящего солнца, как бы предвещая
предстоящее кровопролитие.
ведущая галера попыталась свернуть с курса, чтобы избежать попадания, но
две пылающие сферы опустились на ее палубу, и вскоре весь корабль был
объят пламенем. Горящие люди, как факелы, медленно падали в воду. Они
умирали, но горящий корабль продолжал идти вперед: кто-то успел закрепить
штурвал в одном положении, направив галеру на "Сына Пайара". С громким
стуком ударилась она о золотой борт баржи, и часть ее огня перекинулась на
палубу, где находились катапульты. Огромный чан, содержащий исходный
продукт для огненных шаров, немедленно занялся огнем, и тут же к нему
сбежались люди со всего корабля, пытаясь потушить огонь. Эльрик
ухмыльнулся, увидев, что сделали варвары. Возможно, эта галера нарочно
подставила себя под удар. Сейчас основные силы флагманского корабля были
заняты тушением пожара, в то время, как две оставшиеся галеры южан
подплыли с двух сторон, закинули абордажные крючья, и полезли на палубу.
того, как мог бы предупредить свою команду. - Варвары атакуют!
обстановку и кинулся вниз по трапу.
Эльрика. - Вы слишком явно устали для битвы.
помочь защитить корабль.
проиграли - они дрались за свою гордость. Они хотели, чтобы вместе с ними
погиб хотя бы один мельнибонийский корабль. Трудно было с презрением
относиться к этим людям. Они знали, что если даже им удастся захватить
флагманский корабль, скоро подоспеют остальные баржи золотого флота и
уничтожат их. Но они были еще слишком далеко. И много жизней будет
уничтожено, прежде чем они доберутся до флагмана.
высокими варварами, каждый из которых был вооружен кривой саблей и
небольшим продолговатым щитом. Он бросился вперед, но доспехи его
навалились на тело невыносимым грузом, а щит и шпага были настолько
тяжелы, что он с трудом мог поднять их. Две сабли ударили по его шлему
практически одновременно. Он чуть отпрыгнул назад, проткнув одному из
нападающих руку, ударив второго щитом. Кривая сабля ударила по его
нагрудной пластине, и он потерял равновесие. Повсюду висел удушающий дым,
было нестерпимо жарко, со всех сторон раздавались звуки битвы. Он отчаянно
взмахнул шпагой и почувствовал, как она пронзила чью-то плоть. Один из его
противников, хрипя, упал и подкатился Эльрику под ноги. Кровь фонтаном
била из его горла. Споткнувшись о труп убитого им человека, Эльрик упал,
успев вытянуть вперед свою шпагу. И когда второй торжествующий варвар
ринулся вперед, чтобы прикончить поверженного альбиноса, Эльрик поднял
свою широкую шпагу, пронзив своего противника насквозь. Труп упал прямо на
Эльрика, который даже не почувствовал этого, потому что потерял сознание
от последних усилий, которые ему пришлось сделать. Не в первый раз его
ненадежная кровь, не обогащенная снадобьями, подводила его.
кровь, но это была всего-навсего морская вода. Волна перехлестнула через
палубу и мгновенно привела его в чувство. Он сделал слабую попытку
выбраться из-под мертвого тела, навалившегося на него, а затем услышал
голос, который сразу узнал. Он чуть повернул голову и поднял глаза.
видя положение, в котором находился Эльрик. Черный, все застилающий дым
все еще мешал видеть, но звуки битвы утихли.
до снадобий, он скоро умрет. Облегчение его было более чем очевидным,
потому что Ииркан рассмеялся.
остались бы без предводителя.
просить помощи у принца Ииркана, но у него не было другого выхода. Он
вытянул вперед руку. - Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы проверить
состояние корабля.
но затем заколебался, все еще ухмыляясь.
того, как корабль повернет домой, к востоку.
время, хотя движение доставляет мне определенную трудность. Помоги мне,
Ииркан, я приказываю тебе.
понятно?
предательские речи, но другие этого не потерпят. Мне тогда придется...
месте, где при необходимости спускался трап, перила были закреплены
болтами. Ииркан медленно вывернул болты и скинул целую секцию перил в
воду.
практически не мог двигаться.
силы. Он наклонился и с легкостью поднял труп, лежащий на Эльрике,
отбросив его далеко в сторону.
осторожностью.
Эльрик соскользнул к отверстию в перилах. Он видел, как внизу под ним
колышется черное море.
мельнибониец. И кто знает, может быть, он тоже сделает Каймориль своей
королевой. Такие вещи в нашей стране тоже случались...
падает, бьется о воду, почувствовал, как тяжелые доспехи тянут его ко дну.
И последние слова Ииркана звенели в его ушах, так же, как и всплески волн
в борта золотой баржи.
король-альбинос вынужден применить свои волшебные силы, понимая, что этим
он приводит в действие другие силы, куда более могущественные, которые
должны помешать ему прожить жизнь так, как ему этого хотелось бы. И надо
было покончить со старым образом жизни, старыми привычками. Он должен
начать править. Он должен стать жестоким. Но даже и здесь он будет
другим... "
можно дольше. У него не было сил плыть, а тяжесть доспехов не давала ему
всплыть на поверхность, чтобы его, может быть, заметил Магум Колим или
один из оставшихся ему верных людей.
что с ним разговаривают тихие голоса - голоса духов воды, с которыми в
молодости он даже завязал нечто вроде дружбы. И боль в его легких исчезла,
глаза перестал застилать кровавый туман, и ему показалось, что он увидел
лицо своего отца Садрика, потом Каймориль и мимолетно Ииркана. Глупый
Ииркан: он, так гордившийся тем, что был истинным мельнибонийцем, не
понимал, что у него нет одной из главных черт расы - хитрости. Он был так
же безжалостен и прямолинеен, как многие варвары Молодых Королевств,
которых он так презирал. И сейчас Эльрик почувствовал почти
признательность к своему двоюродному брату. Жизнь его кончилась.
Конфликты, раздирающие его ум, не будут больше беспокоить его. Его страхи
и муки, его любовь и ненависть - все это осталось позади, а впереди его
ждало только забвение. Когда последний пузырек воздуха вышел из его
легких, он целиком отдал себя морю, Страаше, Повелителю Духов, когда-то
другу мельнибонийского народа. И когда он сделал это, он вспомнил старое
заклинание, которое произносили его предки, чтобы призвать Страашу.
Невольно слова пришли ему на ум, возникли в умирающем мозгу.