нападают на всех без разбора. Им бы только кровушку пустить, а грабеж -
дело десятое...
произнес Маусо. - Это московиты из секты Безумного Бога. Они уже несколько
месяцев рыскают в этих водах, наводя на всех ужас.
заметил д'Аверк. - Герцог Дориан, с вашего позволения я спущусь за своим
оружием и доспехами.
бутылкой. - Лучше сразу броситься в море.
Оладана. - Их слишком много. Нас разорвут на куски, а если захватят в
плен, будут долго пытать.
этого человека слово не расходилось с делом. Герцог Кельнский бросился к
борту и всмотрелся в темную воду, но ничего не увидел.
лучше прыгайте следом.
черном парусе алели два огромных распахнутых крыла и между ними - звериная
морда с разинутой в диком беззвучном хохоте пастью. На людях, толпившихся
на палубе, не было ничего, кроме поясов и металлических ошейников. Над
водой разносились странные звуки. Хокмун разобрал их не сразу - лишь
посмотрев еще раз на парус, он понял, что слышит безумный хохот. Словно
грешники в аду пришли в неописуемое веселье...
глазах выступили слезы. - Мы пропали!
противоположному борту жалась охваченная паникой команда "Улыбающейся
девушки".
на губах голых матросов, Хокмун подумал, что одолеть такую толпу безумцев
не удастся.
Трое ее защитников бросились рубить канаты.
Разверните корабль!
парусам не прикасались.
лезли, оглушительно хохоча, сумасшедшие матросы.
встретил грудью острие меча. Но еще до того, как труп упал в узкую щель
между кораблями, на палубу "Улыбающейся девушки" посыпались обнаженные
тела. Воины, как обезьяны, перепрыгивали с палубы на палубу, перелезали по
абордажным канатам, перелетали на свисающих с мачты веревках.
вокруг казалось им кроваво-красным. Но московиты только усиливали натиск,
оттесняя противников от борта. Они сражались неумело, но отчаянно, не щадя
своей жизни.
они, или убиты, но крепко сжимал меч, раз за разом описывая им длинную
смертоносную дугу. Герцог был с ног до головы залит кровью; только голубые
глаза сверкали из-под забрала.
хохотали. Беззвучно смеялись их головы, слетая с плеч.
него дрожали колени, меч казался свинцовым. Прижавшись спиной к стене
надстройки, он снова и снова останавливал живые, ощетинившиеся саблями
волны, которым, казалось, не будет конца.
конечность. Но с каждым взмахом меча силы Хокмуна таяли.
колени, и люди Безумного Бога захохотали громче. Торжествуя, они бросились
вперед, спеша прикончить ослабевшего противника.
одного из нападающих, заставив его выпустить саблю. Теперь у него было два
клинка; чужим он колол, а своим рубил. Расшвыряв врагов, он поднялся на
ноги, отбросил кого-то пинком ноги и быстро сбежал по трапу на мостик. Это
дало ему преимущество перед безумцами, которые карабкались по ступенькам
следом за ним.
натиск московитов. Он посмотрел на корабль Безумного Бога. Его еще
соединяли с "Улыбающейся девушкой" абордажные канаты, но на палубе не было
никого - все матросы перебрались на торговое судно. В мозгу у Хокмуна
забрезжила спасительная идея.
перегнувшись через леерное ограждение, схватил свисающий с салинга канат.
двинулись к ее краю. Воины Безумного Бога ринулись вверх, густо облепив
ванты.
парусом. Ухватившись одной рукой за канат, он раскачивался над палубой,
рискуя сорваться и разбиться насмерть.
свисающем с мачты канате. Но силы оставили его: выпустив канат из рук, он
растянулся на палубе и остался лежать неподвижно.
некоторым из них удалось перебраться на палубу своего корабля. Они дружно
набросились на Хокмуна, по-видимому, сочтя Оладана мертвым.
Вскоре лезвие сабли рассекло ему руку, другая сабля сквозь прорезь в
забрале ужалила в лицо. Но неожиданно он получил помощь: кто-то спрыгнул с
мачты в гущу обнаженных маньяков, хохоча так же безумно, как и они.
кровью. А с тыла на воинов Безумного Бога с боевым кличем горцев обрушился
Оладан.
Последние безумцы со смехом падали в воду с "Улыбающейся девушки" и
пытались вплавь добраться до своего корабля.
чудом уцелела - в последний момент матросы залезли на бизань-мачту.
разворачиваться, обрывая абордажные канаты и удаляясь от барахтающихся в
воде московитов.
осмотрел свои раны. - Похоже, мы легко отделались. К тому же, добыли
неплохой корабль.
Вскоре черный парус наполнился ветром, и корабль понесся по волнам,
оставив за кормой плывущих безумцев. Даже захлебываясь и уходя на дно, они
продолжали хохотать.
осмотром судна. Трюмы его ломились от сокровищ, награбленных, по-видимому,
на десятках мирных кораблей. Но кроме сокровищ, там хватало всякого хлама:
сломанное оружие, негодные плотницкие инструменты, рваное тряпье. Там и
сям валялись полуразложившиеся трупы, некоторые - с отрубленными
конечностями.
Завернутые в тряпье, мертвецы летели за борт; туда же отправлялись узелки
с конечностями. Эта неприятная процедура заняла много времени, потому что
некоторых покойников приходилось выкапывать из-под беспорядочно сваленных
в трюмы вещей.
кисть человеческой руки. Нерешительно подняв ее, он рассмотрел кольцо на
мизинце и позвал Хокмуна:
день ее помолвки с Хокмуном.