Чтение 9–й страницы книги ~Цари-жрецы Гора~

положением рук: рабыня, руки которой не заняты, держит их перед собой так,
будто они связаны. Свободная женщина никогда не держит так руки. Олдер
Тарл, который учил меня владеть оружием в городе Ко-ро-ба много лет назад,
однажды рассказал историю свободной женщины, отчаянно влюбленной в воина.
Однажды в присутствии всей семьи она развлекала его. И вот случайно она
сложила руки в позе рабыни. С большим трудом удалось удержать ее: она
хотела броситься с одного из высоких мостов и разбиться насмерть.
Рассказывал Олдер Тарл со смехом, хотя продолжение этой истории нравилось
ему меньше. Смущенная этим происшествием, женщина отказалась видеться с
воином, и он, нетерпеливый, желающий ее, увез ее из города в качестве
рабыни, а через несколько месяцев вернулся, и она была его вольной
спутницей. Когда я был в Ко-ро-ба, эта пара все еще жила там. Что с ними
теперь?

Кстати, поза рабыни для удовольствия отличается и от позы свободной
женщины, и от позы рабыни цилиндра. Руки рабыни для удовольствия обычно
лежат на бедрах, но в некоторых городах, например, в Тентисе, она держит
руки за спиной. Свободная женщина тоже может держать руки на бедрах;
значение имеет положение колен. Во всех позах, включая позу рабыни для
удовольствия, женщины Гора держатся исключительно хорошо: спина у них
прямая, подбородок высоко поднят. Женщины Гора всегда прекрасны.

- Почему для питья только вода? - спросил я Вику.

Она пожала плечами.

- Вероятно, потому что рабыни комнаты слишком много времени проводят
в одиночестве.

Я взглянул на нее, не вполне поняв смысл ее слов.

Она прямо посмотрела на меня.

- Было бы слишком легко напиться, - сказала она.

Я почувствовал себя дураком. Конечно, рабыням комнаты не дадут
спрятаться в опьянении, потому что в таком случае их красота, а
следовательно, и полезность царям-жрецам уменьшится. Они станут
безответственными, потеряются в своих снах.

- Понятно, - сказал я.

- Пищу приносят дважды в год.

- Приносят цари-жрецы?

- Наверно.

- Но ты не знаешь?

- Нет, - сказала она. - Я просыпаюсь утром, и пища уже на месте.

- Вероятно, ее приносит Парп, - сказал я.

Она посмотрела на меня с легкой улыбкой.

- Парп - царь-жрец, - сказал я.

- Он тебе это сказал?

- Да.

- Понятно, - ответила она.

Девушка, очевидно, больше не хотела говорить об этом, и я ее не
заставлял.

Я почти кончил есть.

- Ты хорошо готовишь, - поблагодарил я ее. - Еда превосходная.

- Я хочу есть, - сказала она.

Я тупо смотрел на нее. Она не приготовила еды для себя, и я решил,
что она уже поела, или просто не голодна, или приготовит себе еду позже.

- Приготовь себе что-нибудь, - сказал я.

- Не могу, - просто ответила она. - Я могу есть только то, что ты
дашь мне.

Я молча обозвал себя дураком.

Неужели я настолько стал горянским воинам, что не обратил внимания на
чувства этой девушки? Согласно кодексу моей касты, я должен не думать о
ней, считать ее не более чем домашним животным, презренной рабыней,
пригодной только для службы и удовольствия.

- Прости, - сказал я.

- Ты хочешь меня наказать?

- Нет.

- Значит, мой хозяин дурак, - сказала девушка и потянулась к остаткам
мяса на тарелке.

Я схватил ее за руку.

- Теперь я намерен тебя наказать.

Глаза ее заполнились слезами.

- Хорошо. - Она отвела руку.

Сегодня ночью Вика будет спать голодной.

Хотя судя по часам в крышке одного из шкафов было уже поздно, я решил
выйти из комнаты. К несчастью, естественного света в комнате не было, и
судить о времени по солнцу, звездам и лунам Гора было невозможно. Мне их
не хватало. С самого моего пробуждения лампы-шары продолжали гореть все
так же ярко.

Я, как мог, умылся под струей воды из крана.

В одном из шкафов у стены, среди одежды множества разных каст, я
нашел и одежду воина. Моя изорвана когтями ларла, поэтому я надел новую.

Вика расстелила соломенный матрац на полу у каменного возвышения для
сна. Сидя на матраце, она наблюдала за мной.

В ногах постели толстое рабское кольцо: если хочу, я могу приковать к
нему Вику.

Я прицепил к поясу меч.

- Ты хочешь выйти из комнаты? - спросила Вика. Это были ее первые
слова после еды.

- Да.

- Но тебе нельзя.

- Почему? - насторожился я.

- Это запрещено, - сказала она.

- Понятно.

И я двинулся к двери.

- Когда ты понадобишься царям-жрецам, за тобой придут, - сказала она.
- А пока ты должен ждать.

- Не собираюсь ждать.

- Но ты должен, - настаивала она, вставая.

Я подошел к ней и положил руки ей на плечи.

- Не надо так бояться царей-жрецов, - сказал я.

Она поняла, что я не отказался от своего решения.

- Если выйдешь, - сказала она, - возвращайся до второго гонга.

- Почему?

- Ради тебя самого, - сказала она, опустив глаза.

- Я не боюсь.

- Тогда ради меня. - По-прежнему она не поднимала глаз.

- Но почему?

Она, казалось, смутилась.

- Я боюсь оставаться одна.

- Но ты была одна много ночей, - заметил я.

Она посмотрела на меня, и я не смог понять выражения ее обеспокоенных
глаз.

- Бояться никогда не перестаешь, - сказала она.

- Я должен идти.

Неожиданно издалека донесся удар гонга, какой я уже слышал в зале
царей-жрецов.

Вика улыбнулась мне.

- Видишь, - облегченно сказала она, - уже слишком поздно. Ты должен
остаться.

- Почему?

Она смотрела в сторону, избегая моего взгляда.

- Потому что скоро потускнеют лампы и начнутся часы, отведенные для
сна.

Она как будто не хотела говорить дальше.

- Почему я должен остаться? - спросил я.

Я крепче сжал ее плечи и потряс, чтобы заставить говорить.

- Почему? - настаивал я.

В глазах ее показался страх.

- Почему? - требовал я.

Послышался второй удар гонга, и Вика, казалось, вздрогнула у меня в
руках.

Глаза ее в страхе широко раскрылись.

Я свирепо потряс ее.

- Почему? - воскликнул я.

Она с трудом могла говорить. Голос ее был еле слышен.

- Потому что после гонга... - сказала она.

- Да?

- ...они ходят.

- Кто!

- Цари-жрецы! - воскликнула она и отвернулась от меня.

- Я не боюсь Парпа, - сказал я.

Она повернулась и посмотрела на меня.

- Он не царь-жрец, - негромко сказала она.

И тут раздался третий и последний удар далекого гонга, и в то же
мгновение лампы в комнате потускнели, и я понял, что где-то в длинных
пустых коридорах этого убежища ходят цари-жрецы Гора.

7. Я ОХОЧУСЬ ЗА ЦАРЯМИ-ЖРЕЦАМИ

Несмотря на возражения Вики, я с легким сердцем вышел из комнаты в
коридор. Поищу царей-жрецов Гора.