не было в нем и холода металла или камня. Казалось, он коснулся чего-то
грязного, вялого, прочного лишь внешне. Посмотрев в эти невидящие глаза,
он увидел абсолютную пустоту, которая не могла быть результатом сильного
удара. За этой пустотой лежало нечто такое, с чем Саймон никогда не
встречался: безумный человек все еще сохраняет в себе что-то человеческое,
он может вызвать жалость. Здесь же лежало отрицание всего, нечто настолько
отвратительное, что Саймон не мог представить себе его живым, видящим
солнце и ходящим по земле.
них грязь. Встав, он отвернулся от Кориса, который обнажил свой меч. Тот,
кого ударил капитан, был уже мертв, давно мертв и проклят.
салкар. Нападение было таким неуместным, что Саймон удивлялся, зачем оно
вообще было организовано. Он пошел рядом с капитаном, который тоже,
по-видимому, хотел узнать нечто.
гвардейцев к другой. И под каждым шлемом они находили все те же бледные
лица, светловолосые головы - все, что так похоже было на Кориса.
Убить! - Приказ капитана прозвучал бесстрастно и был немедленно выполнен.
Угол рта его дергался. Обойдя тела, он вернулся к Магнусу и волшебнице.
свои ворота Колдеру. Лежащие здесь - это не те люди, которых вы помните,
Корис. Они уже давно, очень давно не люди. Это руки и ноги, машины,
которые служат своим хозяевам. У них нет настоящей жизни. Когда Сила
вытащила их из укрытия, они смогли повиноваться единственному полученному
ими приказу - убивать. Колдер использовал их, чтобы истощить силы
противника, прежде чем нанести главный удар.
тут же поправился, всовывая меч в ножны: - Кто знает, чего ожидать от
Колдера? Нас могут ждать и другие сюрпризы.
встретились с силами Колдера. Он не мог помочь воинам в их последнем деле
и не мог заставить себя не думать об оставшихся сзади безголовых телах.
Трудно поверить, что все это правда.
отозвался Корис.
меч-рыбу. Мидир - новичок в гвардии. Он еще занимался в строю, когда
объявили о приходе колдеров в Горм. Я их обоих хорошо знал. Но те
существа, что остались позади, это не Херлвин и Мидир.
Тело действует, мозг мыслит, душа чувствует. Может, в вашем мире человек
устроен иначе, Саймон? Я так не думаю: вы тоже действуете, мыслите и
чувствуете. Убейте тело, и вы освободите душу. Убейте мозг, и тело будет
продолжать жить, вызывая сочувствие окружающих. Но убейте душу и позвольте
телу, а может, и мозгу жить... - голос ее дрогнул... - это грех, тяжелее
которого невозможно представить себе. Именно это произошло с людьми Горма.
То, что двигалось в их облике, не должно существовать на земле. Только
нечестивое использование запретного может породить такую смерть.
торговец поравнялся с ними на своем могучем коне. - Здесь мы взяли над
ними верх, но что если у них легионы таких полумертвых, готовые напасть на
наши стены? В крепости немного мужчин: сейчас торговый сезон и 90 наших
кораблей вышло в море. Придется расставить людей вдоль всех стен. Воля
наша сильна, но руки могут устать. И враг может подавить нас простой
численностью. Враги не боятся за себя и будут идти вперед не задумываясь.
несколько часов спустя Саймон впервые увидел стены крепости, он
почувствовал некоторую уверенность. Хотя салкары были прежде всего
моряками, они оказались и строителями и использовали все преимущества
места, выбранного ими для строительства крепости. Снаружи были видны лишь
стены со сторожевыми башнями и узкими бойницами. И лишь когда Магнус
Осберик провел их внутрь, они поняли всю силу этой крепости.
находилась гавань. Каждая из сторон этой клешни была искусно укреплена и
соединена с главной крепостью лабиринтом подземных ходов. Стены уходили
прямо в волны, и на них не за что было уцепиться.
Карстеном. Но во всем остальном мире мы показываем не только свои товары,
но и мечи, а это сердце нашего государства. В этих складах наша жизнь -
наши товары. Все пираты мира мечтают ограбить Салкаркип. Может, колдеры и
отродье дьявола, но они не презирают хорошие вещи. Им тоже хочется
запустить сюда лапы. Но у нас есть здесь последнее средство. Если
Салкаркип падет, его завоеватели не получат выгоды. - Он с силой опустил
кулак на парапет. - Салкаркип построен в дни моего прапрадеда, чтобы у
расы было убежище на время бури - не только бури ветра и волн, но и войны.
И, похоже, мы теперь очень нуждаемся в этом.
не нуждается в оружии, - заметил Осберик. - Говорят, герцог женится. Но на
корабле плывет драгоценное ожерелье для белой шеи Алдис. Может, Ивьен и
собирается надеть браслет на чье-то запястье, но прежние связи рвать не
будет.
чем сплетнями о соседних дворах.
артиллерия за несколько часов пробила бы его массивные стены, решил
Саймон, продолжая осмотр крепости. В скале было набито множество помещений
и переходов, многие за прочными дверьми. Если у Колдера нет оружия,
невиданного в этом мире, торговцы как будто излишне нервничают. Но так
можно думать, пока не вспомнишь пустые глаза воинов Горма.
стеллажах и в специальных пирамидах, людей в крепости мало. Салкаркип
способен вооружить и разместить тысячи воинов, но в нем была едва ли
сотня.
обращенную к морю, где вечерний ветер ударил в их кольчуги.
гневно сказал Корис, как бы в ответ на какое-то замечание в споре. - Такая
глупость послужила бы откровенным приглашением для Ализона или герцогства
вторгнуться с севера и юга. У Осберика раковина, которую, как мне кажется,
не раскусят даже челюсти Колдера, но в этой раковине нет тела. Он слишком
долго ждал. Если бы все его люди были здесь, он смог бы удержаться. Но с
этой горстью - я сомневаюсь.
В ее тоне не было ни одобрения, ни осуждения. - Потому что так нужно. И,
может, в этой крепости мы сломаем челюсти Колдера. Но колдеры придут - это
Магнус предсказал верно.
столкнулись с засадой, я ничего не смогла разглядеть, только пустое место.
По этому отрицательному признаку я узнала Колдер. Большего я не могу. А
вы, Саймон?
честно: - Ничего не могу сказать. Как солдат, я вижу, что это неприступная
крепость, и в то же время чувствую себя в ней как в ловушке. - Он сказал
это, не задумываясь, но знал, что говорит правду.
продолжили смотреть на гавань. Садилось солнце, и город за ним все больше
и больше напоминал пещеру.
звезды и волны; перед ней катился пронизывающий холод, который не был ни
ветром, ни дождем, но который коварно пробирал людей до самих костей; на
кольчугах появились маслянистые капли с солоноватым вкусом.
стен. Одни за другим светлые пятна мутнели, поглощенные желтоватой гущей.
Дюйм за дюймом, фут за футом туман поглощал мир.
центральной сторожевой башни. Половина укреплений уже была поглощена. Один
из стройных боевых кораблей разрезан надвое этим занавесом. Эта муть не
походила ни на обычный туман, ни на индустриальный смог родного города
Саймона. Туман приближался сплошной завесой, как экран, за которым могли
скрываться нападающие.