Чтение 9–й страницы книги ~Люди ковра~

видно, но они слышали звук движения повозок. Снибрил мало разговаривал. Он
все думал о "генерале".

Иногда ему случалось видеть офицеров дьюмайи. Нечасто. Тригон Марус
не был особенно важным местом. В такой дали от дома они страдали, и это им
не нравилось. Бейн двигался, как солдат. Люди, которых называют
"генералами", не должны скитаться в потрепанной одежде и выглядеть такими
бродягами... А теперь, по-видимому, они собирались в Уэйр. Никто этого не
обсуждал. Казалось, что решение пришло внезапно.

Хотя в Уэйре все должно было уладиться. Это было самое знаменитое
место на всем Ковре. Лучше, чем какое-либо другое. Безопасное место. Там
были легионы и легионы солдат.

Вероятно, Бейн почувствовал, о чем думает Снибрил, но, что было для
него необычно, бесцельно болтал о чем попало и ни о чем в особенности.

Никто из них не замечал моула до тех пор, пока они чуть не наступили
на него. Моул сидел верхом на своем снарге посреди тропы и рука его была
на полпути к мечу, но он смотрел прямо на них с выражением ужаса.

Бейн издал нечто вроде кряканья, обнажил меч и чуть не упал, когда
рука Снибрила взметнулась и ухватила его за плечо.

- Что ты делаешь, идиот?

- Посмотри на него, - сказал Снибрил. - Посмотри. Заметь, что Писмайр
всегда говорил: прежде, чем действовать...

Моул не двигался, Снибрил пополз вперед. Потом, дотянувшись, он
похлопал тварь по рылу. Не произнося ни слова, он указал на ноги снарга.
Толстые слои пыли лежали вокруг его ног, и на них не было следов.

Даже сам моул был покрыт пленкой пыли. Он сидел, как статуя, глядя
без всякого выражения пустыми глазами.

- Как это могло... - начал было Снибрил.

- Не знаю. Возможно, это мог бы объяснить Писмайр, - сказал Бейн
довольно грубо, чувствуя, что свалял дурака. - Пошли. Ты возьмешь его за
голову, а я за ноги.

Они осторожно сняли Моула со снарга и все еще в сидячем положении
понесли к своим повозкам.

Снибрил заткнул нож за пояс, откуда в случае чего его легко было
достать. Но казалось, что моул изваян из камня.

Они нашли Писмайра чрезвычайно занятым. Гларк побывал на охоте и
раздобыл дикую свинью. Или, по крайней мере, статую дикой свиньи.

- Там было целое стадо таких, - говорил Гларк.

Он постучал по свинье своим копьем. Послышался звук "бонг".

- Должен быть другой звук, - сказал он. - Не "бонг".

Писмайр взял нож Снибрила и легонько ударил им по груди моула.
Раздался звук - "пинг".

- А должен быть звук "ааах!", - сказал Гларк.

- Они мертвы? - спросил Снибрил.

- Не уверен, - ответил Писмайр. - Один или двое самых нервных зевак
отпрянули и поспешно проследовали прочь. - Смотри-ка.

Снибрил заглянул в глаза моула. Они были широко раскрыты и казались
тускло-черными. Но где-то глубоко в них было что-то... какая-то искра;
крошечная искорка огня в озера мрака.

Снибрил содрогнулся и отвернулся, встретив спокойный и твердый взгляд
Писмайра.

- Удивительно. Преждевременное окаменение. А я и не знал, что в этой
части света есть термаганты. Сегодня вечером следует выбрать часовых с
особенно острым слухом.

- Почему? - спросил Гларк.

- Потому что будет лучше, если они наденут на глаза повязки.

- Почему?

Раздался крик, и Йрно Бериус подбежал, держа на руках одну из своих
охотничьих собак.

- Слышал лай, - задыхаясь, сказал он. - Побежал, чтобы найти ее, и
вот какой я ее нашел.

Писмайр осмотрел собаку.

- Счастливчик!

- Я так не считаю! - возразил Йрно.

- Да не она, - ответил Писмайр. - А ты!

Собака была вся скрюченная, как бы присевшая на корточки, готовая к
прыжку, ее зубы были оскалены, а хвост поджат.

- Что такое этот термагант? - наконец спросил Снибрил, не глядя.

- Существует очень много описаний этих явлений теми, кто видел их с
тыла, - объяснил Писмайр. - К сожалению, не сохранилось ни одного из тех,
кто видел это. Никто из них не мог рассказать об этом много. Они
превращались в камень. Никто не знает, почему. Удивительно. Не слышал
ничего об этом долгие годы. Думал, они все повымирали.

В этот вечер и сам Писмайр чуть было не умер. Он всегда придерживался
мнения, что для философа очень важно пить козье молоко. Поэтому вскоре
после того, как они покинули Деревянную Стенку, он купил у Гларка молочную
козу, принадлежавшую к его небольшому стаду.

Ее звали Кристобелла, и она ненавидела Писмайра глубокой звериной
ненавистью. Когда она не хотела, чтобы ее доили, что полагалось делать
дважды в день, ее можно было видеть носящейся между повозками, а
разгоряченный и запыхавшийся Писмайр с проклятьями гонялся за ней. В этих
случаях матери имели обыкновение будить своих детей, чтобы те полюбовались
этой картиной. Они говорили, что такое зрелище запомнится детям на всю
жизнь.

На этот раз коза с презрительным блеянием ринулась между повозками
прямо в гущу ворсинок. Писмайр бросился за ней, прыгнул вниз, во тьму, и
споткнулся об нее.

Что-то со слабым звоном торопливо рванулось назад, в тень.

Писмайр вернулся, держа на руках статую козы. Он молча положил ее и
похлопал по морде. Послышался звон: пинг.

- А должно было бы прозвучать: "бээээ", - сказал Писмайр. - Сегодня
вечером пусть никто не покидает лагеря.

В эту ночь десятеро стояли с плотно закрытыми глазами, собравшись в
круг. Среди них был Снибрил рядом с Роландом, у которого на глаза были
надеты шоры.

Это же они проделали и следующей ночью и следующей, а потом корова
вдовы Маллок начала издавать звук "пинг" вместо того, чтобы кричать
"ммууу".

Никто не хотел продолжать путь. Они не разбивали лагеря, но без
всяких указаний и договора сдвинули свои повозки в более тесный круг.

Раз или два им казалось, что они слышали звуки, напоминающие звон.

И тогда на третью ночь Снибрил, стоявший на часах и почти уснувший,
вдруг услышал позади себя шаркающие шаги. Что-то большое возилось в
кустах. Он слышал дыхание этого существа.

Он даже собрался круто повернуться, но услышал звон металла.

Оно здесь, подумал он. Прямо за моей спиной. Если я обернусь, то
превращусь в камень. Но если я не повернусь, то не превращусь ли я в
чей-то ужин?

Он простоял совершенно тихо примерно сотню лет или около того. Через
некоторое время шарканье притихло, и он отважился бросить в ту сторону
беглый взгляд. В тусклом свете он сумел различить что-то громоздкое, по
крайней мере вдвое выше него, и это "нечто" исчезало среди ворсинок.

Я должен кого-нибудь позвать, подумал он. Но они будут тут носиться,
и орать, и отдавать друг другу приказы, и спотыкаться, и к тому времени
"это" окажется уже далеко отсюда. Но я должен что-то предпринять. В
противном случае у нас окажется статуя, которая будет говорить "пинг"
вместо "привет".

Он нашел Роланда и быстро надел на него уздечку. На то, чтобы
оседлать коня, времени не хватило. И Снибрил очень тихо повел лошадь туда,
откуда доносился звон.

Термагант был так стар, что уже и не помнил времени, когда был
молодым. Он мог смутно припомнить, что когда-то были и другие термаганты,
но тогда он был силен и прогнал их прочь.

Позже появились люди, которые обожествляли его и поклонялись ему и
построили для него храм, чтобы он в нем жил, полагая, что он бог. Они
поклонялись ему, потому что он обладал такой уничтожающей силой; это
случается с людьми часто, но в конечном итоге подобная религия никогда не
бывает долговечной. После того, как многих из них он превратил в изваяния,
оставшиеся бежали, а он продолжал пребывать в храме.

Теперь у него не было общества. Даже дикие звери держались подальше
от храма. Напрасно он бродил вокруг и звал своих людей с юга. Ответа не
было. Вероятно, он был последним термагантом Ковра.

Иногда он выходил, чтобы поискать себе компанию. Ему подошло бы любое
существо. Ему просто необходимы были другие живые существа. Он даже не
стал бы их есть. Но его надежды не оправдались. Как только он к
кому-нибудь приближался, этот кто-то каменел и по неизвестной ему причине
становился холодным и недружелюбным.

Поэтому он, шаркая, снова возвращался в свой храм, волоча за собой
хвост. Он был уже почти у дверей храма, когда ощутил запах, давно забытый
запах живого существа.

Снибрил добрался до разрушенного храма как раз незадолго до этого. Он
почувствовал, что копыта Роланда стучат по деревянному настилу. Вокруг в
слабом свете он сумел различить рухнувшие стены, усеянные статуями.
Некоторые держали ящики и низко склонялись в поклоне, некоторые сидели на
корточках, подавшись назад и прикрывая рукой глаза. Там были мелкие дикие
животные, такие же... неподвижные.