мой взгляд, это первостепенный лицемер. Этот раскатистый голос! Эта
высокопарная речь! Эти уверения в глубочайшей преданности понтифику! При
творство, сплошное притворство. А что касается убийства, то стоит только
посмотреть на него. Думаете, так легко было изрезать того беднягу на куски?
Между тем Ватиимераак сложен, как буйвол бидлак. Среди этих заморышей он
торчит, как дерево двикка на ровном месте.
что он его совершил, - с долей раздражения ответил Валентин. - А что до его
родства с Фараатаа - какое оно может иметь отношение к убийству безобидного
пьюриварского археолога? Нет, Насимонте, нет. Я знаю, вы с Тунигорном мигом
обрекли бы этого парня на пожизненное заключение в Сангаморских темницах под
Замком - но чтобы объявить кого-то убийцей, нужны доказательства. Ну, а
киванивод? - сказал он Магадоне Самбисе. - Почему нам не сказали, что в этой
деревне живет киванивод?
она. - Сказать по правде, я совсем о нем забыла.
еще сказать о нем? Мне не нравилось его присутствие здесь - но полагаю, что
это плата за разрешение вести здесь раскопки.
совершили какого-нибудь святотатства. Святотатство в городе, который сами же
пьюривары разрушили и прокляли! Какой вред могли причинить ему мы после
того, что сделали они?
как им угодно. Но это не значит, что наше копание в здешних руинах
доставляет им удовольствие. Пытался ли он открыто помешать вашей работе,
этот киванивод?
официальный протест, не так ли? - Соглашение о раскопках в Велализьере,
заключенное Валентином, предусматривало, что пьюривары могут наложить вето
на любой вид работы, который их не устроит.
доктором Гуукаминааном хотели встретиться с ним на прошлой неделе и
попытаться выработать компромисс - хотя не знаю, какой может быть средний
вариант между решением открывать святилище и не открывать его. Но эта
встреча так и не состоялась по причине известного трагического события.
Возможно, вы, ваше величество, разрешите этот спор, когда Торккинууминаад
вернется оттуда, куда ушел.
Торккинууминаад! Ватиимераак! Гуукаминаан! Клянусь Божеством, парень, -
обратился он к Аарисииму, - неужто вам так уж необходимо называть себя так,
что произнести невозможно, хотя с тем же успехом...
Удвоение гласных в первой части имени означает...
Валентин и попросил Магадоне Самбису: - Скажите так, любопытства ради,
каковы были отношения киванивода с доктором Гуукаминааном? Трудные?
Напряженные? Считал ли святой муж святотатством удаление сорняков и
восстановление части зданий?
величайшим уважением, хотя одному Божеству известно, как мог доктор выносить
общество этого старого грязного дикаря. Почему вы спрашиваете, ваше
величество? Уж не думаете ли вы, что убийца - Торккинууминаад?
одного доброго слова.
вопросе о святилище. Но убийство? Даже я, ваше величество, не стала бы
заходить так далеко. Всякий видел, что он и Гуукаминаан были очень привязаны
друг к Другу.
розысками. Он ведь где-то в руинах, верно? Пусть его найдут и приведут сюда.
Если это нарушит его паломничество, делать нечего. Скажите, что понтифик
желает его видеть.
этого хлопотливого дня, Валентин с неожиданной силой ощутил, как ему
недостает Карабеллы, этой маленькой, худощавой женщины, делившей с ним
судьбу чуть ли не с самого начала того странного времени, когда он оказался
в Пидриуде, на краю чужого континента, лишенный памяти и не знающий, кто он
такой. Это она, полюбив его таким, как есть, и не ведая, что он коронал,
лишенный трона, помогла ему вступить в цирковую труппу Залзана Каволя.
Вскоре их жизни соединились, и когда он начал свой удивительный обратный
путь к высотам власти, она последовала за ним на вершину мира.
как всегда делали перед сном. Он рассказал бы ей о всех перипетиях этого
сложного дела, с которыми столкнулся днем, а она помогла бы ему разобраться
в тайнах мертвого города - да просто побыла бы с ним, наконец.
сказала она, - ехать лично расследовать это убийство. Пошли Тунигорна, пошли
Мириганта, пошли Слита, пошли любого из высших чинов понтификата. Зачем
ехать самому?
приобщение метаморфов к жизни планеты, и раскопки Велализьера - важная часть
этой программы. Убийство археолога наводит меня на мысли, что некие
заговорщики пытаются помешать раскопкам". - "Притянуто за уши", - ответила
Карабелла. "Пусть так. Но ты же знаешь, как мне хочется вырваться из
Лабиринта, хотя бы на недельку-другую. Я поеду в Велализьер". - "А я - нет.
Терпеть не могу это место. Там пахнет смертью и разрушением. Я была там
дважды, и никаких нежных чувств оно мне не внушило. Если хочешь ехать,
поезжай один". - "Да, Карабелла, я хочу поехать". - "Что ж, ступай, если
должен".
них не в обычае. Но так и не поехала с ним. Сейчас она там, в их покоях
внутри Лабиринта, а он здесь, в своей роскошной, но пустой палатке, в
иссушенном солнцем, населенном призраками городе.
передать ему вполне определенное послание под видом сна.
как он увидел себя среди разрушенных зданий древнего Велализьера. Каждый
камень излучал колдовской, призрачный свет. Весь город пульсировал
яблочнозеленым и лимонно-желтым сиянием, и светящиеся лица призраков
насмешливо ухмылялись в воздухе. Даже солнце описывало петли и вензеля в
небе.
и спустился по длинной, обросшей лишайником лестнице с древними рунами на
ступенях. Каждый шаг давался ему с трудом. Хотя он сходил вниз, ощуще ние
было таким, как будто он поднимается. Прикладывая усилия, он спустился еще
глубже, но ему по-прежнему казалось, что он восходит вверх, преодолевая
напор воздуха, поднимается на какую-то перевернутую пирамиду - не стройную,
как те, что украшали город, а невероятно объемную и массивную. Он словно
карабкался по склону горы - но эта гора уводила вниз, в недра земли. И он
знал, что там его ждет лабиринт куда более мрачный, чем тот, в котором он
жил.
раздавался во тьме. Жаркий воздух был влажным и затхлым. Тяжесть давила на
плечи. Он спускался с одного из бесконечных ярусов на другой, и вспышки
ослепительного желтого света показывали ему подземные ходы, разбегающиеся во
все стороны в немыслимых ракурсах, выпуклых и вогнутых одновременно.
подземного солнца шел из глубин, жестокий и грозный.
оказался на Велализьерской равнине - он стоял на одной из платформ из
голубого камня, известных как Столы Богов.
полуденном солнце.
процессия: тысячи народу, сотни тысяч, словно муравьиное войско на марше.
Нет, два войска: идущие делились на две огромные параллельные колонны. В
конце каждой из них, далеко на горизонте, виднелись громадные повозки на
гигантских колесах. К ним были привязаны крепкие канаты, и сонмы народа со
стонами, напрягаясь, влекли их вперед, к центру города, с каждым рывком
продвигаясь на пару футов.
чудовищной величины. Исполинские существа свирепо смотрели на своих
обидчиков, но при всей своей силе не могли освободиться от пут. И повозки с
каждым рывком приближались к двум платформам, именуемым Столами Богов.
Валентин, понтифик Маджипура, ждал с длинным сверкающим ножом в руке.
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Василенко Иван
Посняков Андрей
Кервуд Оливер Дж.