осмотреть весь город, и мы шли сквозь сплетение улиц, мимо сверкающих
особняков Мастеров и Торговцев, мимо вонючих нор Слуг и Разносчиков,
переходящих в катакомбы, мимо прибежищ Клоунов и Музыкантов, через квартал
Сомнамбул, чьи обитатели умоляли нас войти и купить правду, являвшуюся им
в трансе. Эвлюэлла взглянула было на нас, но Гормон отрицательно покачал
головой, а я только улыбнулся, и мы прошли мимо. Теперь мы были на краю
парка, совсем рядом с городским центром. Здесь прогуливались жители Роума,
двигаясь с редкой для жаркого климата энергией, и мы присоединились к этим
пехотинцам на марше.
какое-то старое здание. Я прищурил глаза и смог увидеть внутри
выветрившуюся каменную стену и толпу людей. Гормон сказал:
ко входу, разглядывая начинающуюся за порогом страну остановившегося
времени. Почему это здание и еще несколько рядом были оборудованы
специальной защитой, я не знал и спросил Гормона, чьи познания были столь
же неимоверно глубокими, как и познания Летописца. Он ответил:
абсолютно совпадает с тем, что есть на самом деле.
представить себе памятник старины, более нуждающийся в защите? - Он шагнул
в узкий проход, фигура его сделалась размытой, и я поспешил за ним.
Эвлюэлла колебалась. Прошло некоторое время, прежде, чем она решилась
войти. Она останавливалась перед каждым порогом, словно ее сносило ветром,
который дул вдоль линии, разделяющей большой мир и карманную вселенную, в
которой мы стояли.
тянулась очередь, и важный Указатель контролировал число входящих в
святилище. Прошло некоторое время, прежде чем нам было разрешено войти. Мы
оказались перед свирепой уродливой головой, изъеденной временем. Ужасные
челюсти широко раскрыты. Разверзнутый рот - темное и зловещее отверстие.
Гормон кивнул, окинув эту голову взглядом, словно удовлетворенный тем, что
все оказалось таким, как он и думал.
подчинился. - Теперь, - сказал Гормон, - один из нас задаст вопрос. Ты
должен ответить. Если ты скажешь неправду, челюсти сомкнутся и откусят
тебе руку.
сжимавшие мое запястье. Наблюдатель без руки - человек не у дела. Во
времена Второго Цикла можно было заказать себе протез получше собственной
руки, но Второй Цикл остался далеко в прошлом, и подобную роскошь теперь
уже не найти.
Гормон. - Она неумолимо отделяет правду от неправды. За углом этой стены
спят три Сомнамбулы, посредством которых говорит Воля, и они управляют
Устами. Ты боишься Воли, Наблюдатель?
терял здесь руки!
ли сказать, что жизнь, проведенная в наблюдении, - жизнь, проведенная с
пользой?
наверно, самая благородная задача, которой можно себя посвятить.
воображения, - глупо. Превозносить того, кто долго и добросовестно ищет
недруга, который никогда не придет, - неумно и грешно. Моя жизнь прошла
впустую.
так, словно она только что выросла из моего запястья. И вдруг почувствовал
себя постаревшим сразу на несколько циклов. Эвлюэлла - глаза широко
раскрыты, ладонь прижата к губам - была потрясена тем, что я сказал. Мои
слова, казалось, еще звучали перед ужасным идолом.
к себе. Ты слишком жестко судишь себя, Наблюдатель.
солгал?
заметно, что она боится. Ее тонкая рука задрожала, когда она положила ее
на холодный камень челюстей. Я с трудом поборол желание броситься и
оттащить ее от искаженной в дьявольской гримасе головы.
стояла, прислонившись к стене, с ужасом глядя на то место, где лежала ее
рука. Из-за линии защиты на нас глядели размытые лица, губы произносили
слова, которые, без сомнения, значили недовольство нашим долгим визитом,
но ничего не было слышно. Воздух был теплым, влажным и затхлым, словно
поднимался из колодца, пробитого в пластах времени.
этим ты дарила себя Измененному Гормону, хотя такие связи запрещены
обычаем и законом. Еще раньше ты была подругой Летателя, ныне покойного. У
тебя могли быть и другие мужчины, но я ничего о них не знаю, да это и не
важно. Скажи мне вот что, Эвлюэлла: который из трех дал тебе наибольшее
физическое удовольствие, который из трех сумел всколыхнуть твое чувство,
которого из трех ты бы выбрала своим другом, если бы у тебя была
возможность выбирать?
воспользовавшись подходящим моментом. Но я не успел, потому что Эвлюэлла
ответила без малейшей запинки, погрузив руку по локоть в гримасничающие
Уста:
не знала, но он холоден и жесток, и я боюсь его. Моего умершего Летателя я
любила сильнее, чем кого-либо до или после него, но он был слаб, а я не
хотела бы иметь слабого друга. Ты, Гормон, кажешься мне чужим даже сейчас,
и я чувствую, что мне незнакомы ни твое тело, ни твоя душа, и все же, хотя
пропасть между нами так велика, только с тобой я согласилась бы проводить
свои дни.
ранила его, но и была приятна в равной степени. - Ты вдруг обрела
красноречие, когда этого потребовали обстоятельства. Ну, теперь мой черед
рисковать рукой.
задать третий?
отметал это предложение. - Лучше посовещайтесь и задайте общий вопрос.
свой вопрос, и, поскольку он совпал с моим, я согласился и сказал, чтобы
она спрашивала.
место, где ты родился, и ты сказал, что его невозможно найти на карте. Это
очень странно. Скажи мне, тот ли ты, за кого себя выдаешь, действительно
ли ты Измененный, скитающийся по Земле?
сформулировала его Эвлюэлла, но было ясно, что его ответ неравноценен
нашим, и он, не вынимая руки из Уст Правды, продолжил:
как я родился под звездой, которую не должен называть. Я не Измененный в
вашем смысле этого слова, но в некоторой степени - да, потому что в моем
мире у меня другое тело. А здесь я живу десятый год.
улыбнулся. - И все же отвечу: меня послали на Землю в качестве военного
наблюдателя для подготовки вторжения, которого ты ждешь так долго и
которое начнется в ближайшие часы.
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Майер Стефани