Чтение 9–й страницы книги ~Зачем их звать обратно с небес?~

Изысканная твердость.

- Мне нужна ваша помощь, - начала Энн.

Фрост подошел к другому креслу, сел, но не торопился с ответом.

- Я не вполне понимаю, о чем речь, - ответил он наконец.

- Мне сказали, что вы человек, с которым можно разговаривать.

- Кто сказал?

- Не важно, - она покачала головой. - Говорят. Вы меня выслушаете?

- Естественно. Как иначе я смогу помочь?

- Да, конечно, - вздохнула она. - Это касается Чэпмэна.

- Вы сделали для него все, что могли, - заметил Фрост. - Ничто не
говорило в его пользу.

- В том-то и дело, - кивнула она. - Может быть, кто-то смог бы
сделать и больше, но не я. Несправедливо все это.

- Но законно, - пожал плечами Фрост.

- Да, конечно. И я живу законом, точнее - обязана жить. Но юрист
должен различать закон и справедливость, это не всегда одно и то же.
Лишать человека права на вторую жизнь нельзя. Да, по независящим от него
обстоятельствам, Чэпмэн опоздал и умершая потеряла свой шанс. Но почему он
тоже должен быть лишен этого шанса? Это закон джунглей: око за око, зуб за
зуб. Но мы же разумны, мы цивилизованы. Разве не существует милосердия?
Разве нет сострадания? Неужели мы вернулись к первобытным нравам?

- Мы живем в промежутке, - потер лоб Фрост. - Мы на полпути между
старым образом жизни и ее новыми условиями. Старые правила не применимы, а
применять новые - рано. Поэтому потребовалось создать законы переходного
периода, и среди них главенствующий - новые поколения обязаны заботиться о
поколениях ушедших так, чтобы под угрозой не оказался план оживления. Если
эта гарантия будет нарушена хотя бы однажды, мы подорвем доверие к себе.
Поэтому необходим кодекс, предусматривающий самое строгое наказание
нарушителям.

- Было бы лучше, - произнесла Харрисон, - если бы Чэпмэна допросили
под наркозом. Я предлагала, даже настаивала, но он отказался. Есть люди,
которые не могут выставлять свою жизнь на публичное разбирательство - даже
себе во вред. В некоторых случаях такая проверка обязательна - при измене,
например. А в этом - нет. Лучше бы его проверили...

- Я пока не понимаю главного, - прервал ее Фрост. - Чем я могу помочь
вам?

- Если бы я вас убедила, - сказала она, - что помилование возможно,
вы могли бы посодействовать мне через Центр. Если бы Нетленный Центр
обратился к суду...

- Погодите, - перебил Фрост, - я не собираюсь делать ничего
подобного. Я занимаюсь связями с общественностью, а никак не с судом.

- Мистер Фрост, - вздохнула она. - Буду с вами совершенно откровенна.
Я поняла, что вы - единственный человек в Центре, который уделит мне время
и выслушает. Я пришла и не собираюсь лукавить. Я борюсь за своего клиента
и сделаю все, чтобы помочь ему.

- Он знает, что вы здесь?

- Нет, он не одобрил бы, если бы узнал, - покачала она головой. - Он
странноват, мистер Фрост. Он горд, упрям и ничего бы не стал просить. Но я
- попрошу, если понадобится.

- Стали бы вы стараться ради любого другого клиента? - хмыкнул Фрост.
- Вряд ли. В чем тут дело?

- Не в том, о чем вы думаете, - выпрямилась она. - Хотя я не в обиде,
если вы действительно так подумали. Ему присуще крайне редкое сейчас
чувство собственного достоинства, готовность встретить беду и не просить
пощады. И это разрывает мне сердце, мистер Фрост. Он попал в капкан - в
сети закона, который сочинили лет сто назад в приступе энтузиазма, решив,
что ничто не должно омрачить золотой век. Может быть, и неплохой закон, да
только устарел. Он служил для устрашения и предназначение свое выполнил. Я
проверила - за все это время к смерти приговорено менее двадцати человек.
Значит, свою миссию закон выполнил. Он способствовал устройству того
общества, создать которое мы хотели или думали, что хотим. Теперь нет
никакого смысла в том чтобы применять наказание в полной мере. Но есть еще
причина, почему меня это задело. Я присутствовала, когда его лишали
передатчика. Вы когда-нибудь видели...

- Но это выходит далеко за пределы ваших обязанностей, -
запротестовал Фрост. - Вам не следовало быть там.

- Мистер Фрост, - напряглась она. - Когда я берусь за очередное дело,
то принимаю на себя определенные обязательства и защищаю своего клиента до
конца. Я не снимаю свое попечение.

- Как в этом случае, - заметил Фрост.

- Да, - кивнула она. - Так вот, я стояла возле него и видела, как
приговор приводят в исполнение. Физически - тут ничего страшного. Где-то у
сердца - передатчик, его сигнал фиксируется мониторами, а когда биение
пульса прекращается, в нужное место немедленно высылают спасателей. И они
извлекли передатчик - маленькую металлическую вещицу - и швырнули на
металлический поднос с инструментами. Но там лежал не просто кусочек
металла, там лежала человеческая жизнь. Теперь его пульс не отмечается на
мониторах, и, когда он умрет, не приедет никакая спасательная бригада.
Вокруг рассуждают о тысячах лет жизни, о миллионах - все болтают о
вечности. А для моего клиента нет ни тысячи, ни миллиона, ни вечности; ему
осталось лет сорок, а то и меньше.

- А как бы поступили вы? - осведомился Фрост. - Вшили бы передатчик
обратно, будто ничего не произошло?

- Нет, конечно. Человек совершил преступление и должен ответить. Но
правосудие не должно мстить. Почему бы не смягчить приговор до изгнания?
Тяжело и это, но ведь не смерть!

- Не многим лучше смерти, - возразил Фрост. - Клеймятся обе щеки,
человека вышвыривают из общества. Общение - запрещено, даже если ему
угрожает смерть. Никаких прав, никакой собственности - только одежда,
которая была на нем в момент приговора...

- Но это не смерть, - раскраснелась Энн Харрисон. - Остается
передатчик. Спасатели прибудут вовремя...

- И вы полагаете, что я могу склонить к этому суд?

- Не совсем так, - вздохнула она. - Не так прямо. Но мне нужен друг в
Центре. Чэпмэну нужен друг в Центре. Вы знаете, с кем переговорить, как
это сделать. Если мне удастся убедить вас в своей правоте... И не поймите
меня превратно, платить вам не будут. Просто нечем. Если вы этим
займетесь, то лишь потому, что сочтете справедливым.

- Так я и думал, - усмехнулся Фрост. - Подозреваю, что и вам не
платят.

- Ни цента, - согласилась она. - Он хотел, конечно, но у него семья,
и откладывать им удавалось не слишком много. Он показывал мне свои
сбережения - гроши... Не могла же я отправить его жену во вторую жизнь
нищей. Ему, понятно, сбережения не нужны. Работа у него пока есть - но,
учитывая общественное мнение, долго он не продержится. А где ему искать
новую...

- Не знаю, - задумался Фрост. - Я мог бы переговорить с...

Он запнулся. С кем он мог бы переговорить? С Маркусом Эплтоном, с
Питером Лэйном? Но оба связаны с пропавшим документом, который, может
статься, и не пропал вовсе. С Б.Д.? Вряд ли Б.Д., да и кто угодно, захотят
его слушать.

- Мисс Харрисон, - он грустно улыбнулся ей. - Кажется, вы пришли к
единственному в Нетленном Центре человеку, который не в состоянии вам
помочь.

- Простите меня, - смутилась она. - Я не собиралась требовать чего-то
конкретного. Я буду признательна за любое участие. Даже если у вас только
возникнет желание нам помочь. Это придаст мне уверенности, подаст знак,
что на свете еще есть люди с чувством справедливости.

- Если я смогу, - тихо сказал Фрост, - я помогу. Но, поймите, я не
могу рисковать. Именно теперь риск для меня невозможен.

- Этого вполне достаточно, - ожила Энн.

- Но я ничего не обещаю.

- Как я могу рассчитывать на этот! Вы просто сделаете, что сможете.

Напрасно, подумал Фрост. Он не имел права предлагать помощь, не его
это дело. Да и как он мог обещать, зная, что ничего предпринять не сможет.

Но жалкая комнатенка показалась ему вдруг теплее и светлее. Возникло
ощущение жизни, неведомое ранее. И сделала это сидящая в кресле женщина -
но скоро она уйдет, теплота и свет рассеются, память затухнет, и комната
вновь станет жалкой и постылой, как прежде.

- Мисс Харрисон, - спросил он внезапно. - Мог бы я пригласить вас
куда-нибудь пообедать?

Она улыбнулась и покачала головой.

- Простите, - смутился Фрост, - я только...

- Вы не поняли, - остановила его Энн. - Не могу допустить, чтобы вы
тратились на меня. Но, если у вас есть продукты, я могу приготовить...

Нестор Белтон захлопнул книгу и оттолкнул ее от себя. Зевнул, потер
кулаками глаза.

Завтра экзамен, хорошо бы выспаться, но еще столько надо повторить,
просмотреть хотя бы.

Такой экзамен раз в жизни бывает. В Школу консультантов поступят
лучшие, а он с детства мечтал стать именно консультантом. Выбор оказался
верным - сколько разговоров вокруг, что бессмертие вот-вот станет
реальностью, что кто-то в Нетленном Центре сумел решить задачу, и дело
лишь за технической реализацией.

А тогда начнутся оживления, и настанет черед консультантов. Долгие