Чтение 9–й страницы книги ~Маг при дворе ее величества~

предводители, знает, что ему надо отдавать команды поаккуратнее, в
уважительном тоне. А мы выполняем их, потому что выбрали предводителя за его
мудрость.

Их командиры, выходит, сразу и генералы, и дипломаты. Неплохое
общественное устройство, если не принимать во внимание постоянный риск быть
убитым на дуэли.

- У каждого дракона по холму, да?

- По горе, - поправил его Стегоман. - Наша вотчина - цепь восточных гор,
которая отделяет эту страну, Меровенс, от пристанища колдунов, Аллюстрии.
Аллюстрия то и дело нападает на Меровенс, Меровенс на Аллюстрию - реже. А по
пути, переходя через горы, и та, и другая воюющая сторона атакует драконов.
Нас рождают и выращивают для войны; каждый дракон стоит насмерть за свою
гору, а все вместе мы должны защищать отечество.

- Я так понимаю, что когда Аллюстрия и Меровенс идут на вас войной, они
обе терпят поражение? Стегоман кивнул, не скрывая гордости.

- С тех пор как Гардишан дал нам Порядок, мы непобедимы.

- Погоди, Гардишан - это кто? Стегоман был явно скандализован.

- Из какого же ты медвежьего угла сюда явился, что не слышал о Гардишане?
Мэт замялся.

- У меня нет простого объяснения. Будем считать, что я не изучат историю.
Так кто это - Гардишан?

- Император, невежество! Первый император, который пришел восемь веков
тому назад, чтобы объединить все эти христианские земли против сил Зла. С
этой же целью он вступил в союз с нами и научил нас сражаться войском. Так
мы наконец победили великанов. Мэт раскрыл было рот.

- Помолчи, - буркнул дракон, - а то еще спросишь, кто такие великаны. Мэт
смущенно поежился.

Стегоман вздохнул, обвил хвостом лапы и сел поудобнее.

- Великаны пришли девять веков назад, когда пал великий Рэм. Рэм, к
твоему сведению, это южный город, который сколотил империю из всех земель
вокруг Срединного моря - пятнадцать веков назад, еще до пришествия Христа.

Итак, Рим здесь был, хотя и под именем Рэм. Вероятно, в их варианте битву
выиграл именно Рэм, а не Ромул. Не в той ли точке их с Мэтом универсумы
разошлись?

Но все же - Христос. Это имя осталось неизменным.

Почему бы и нет? Афины были в полном расцвете, когда Ромул и Рэм еще
только сосали молоко волчицы. Греческий язык должен остаться в обоих
универсумах, а Христос принадлежал греческому миру.

- Так, Рим, то есть Рэм, пал. Откуда же взялись великаны?

Стегоман нетерпеливо фыркнул.

- Из под земли, из скал, из пасти ада, не знаю. Взялись - и все тут. И
напали на нас, и каждый дракон отражал нападение огнем, клыками и когтями.
Нас осталось всего ничего. Эти великаны были страшные скоты, высотой с
сосну, но толстые, как пигмеи, к тому же волосатые и грязные. Целых сто лет
мы сражались и погибали, чтобы очистить наши горы.

Потом с севера верхом на коне приехал Гардишан, а с ним - Монкер,
могущественный маг. Монкер превратил один холм в гиганта и дал ему имя
Кольмейн.

Потом Гардишан собрал свои войска на тех нескольких свободных горах,
которые у нас еще оставались; он научил драконов сражаться вместе, по
единому плану, но чтобы ничья спина не гнулась перед вождем! А наших
старейшин он научил приемам боя.

И когда на нас ордой пошли великаны, ревом сотрясая горы, они встретили
войско, в пятьдесят раз превосходящее их численностью, с императором и магом
во главе и с поддержкой гиганта, который был больше, чем самый огромный из
этих скотов. Их тела завалили наши долины. Мы выкурили уцелевших из их
укрытий и отдали на расправу Кольмейну. Наши горы были расчищены, и Гардишан
смог перевести через них свое войско. Кольмейн отправился с ним - помочь
освободить Аллюстрию. Так они ушли из нашей жизни, но мы их никогда не
забудем.

Мэт прикрыл глаза, покачал головой и снова взглянул на Стегомана.

- Век героев... Дракон кивнул.

- Мы слишком поздно родились, ты и я, в усохшем, остаточном мире, где
вместо империи - королевства, вместо великанов - бароны...

- А от тех героев произошло твое племя? Дракон снова кивнул.

- Наше племя, наш закон и учение. Ибо только тогда мы стали воспевать
нашу историю и наши имена, славить наших героев и порицать трусов - как
единое племя.

Он вздрогнул и отвел глаза.

Мэт насторожился. Что-то было не так. Здравый смысл подсказывал ему
промолчать, но любопытство перевесило.

- Итак, ваши зонги и саги, ваши обычаи и традиции стали законом.

- Да. - Глаза Стегомана сверкнули. - Законом, который гласит, что честь
дракона превыше всего, важнее самой жизни, но и то, и другое ниже интересов
племени.

- Как же это понимать? - Мэт свел вместе брови. - Не в том ли смысле, что
одним отдельным драконом можно пожертвовать, если он представляет собой
опасность для всего общества?

Дракон поник головой.

- Ты облекаешь мысль в странные слова, но, в общем, да. Душа и личность
каждого отдельного дракона неприкосновенны - но так же, как и всех
остальных. Если дракон не поладил с драконом, они выходят на поединок или
улаживают все полюбовно, кому как больше нравится! Но если какой-нибудь
дракон своим поведением или самим своим существованием ставит под угрозу
жизнь троих или более собратьев...

Он осекся. Воображение Мэта заработало: Стегоман каким-то образом стал
представлять угрозу для драконьего общества, и тогда они изрезали ему крылья
и отправили в изгнание.

За что? Стегоман показался ему вполне симпатичным парнем - несмотря на
некоторую колючесть нрава, вероятно, характерную для члена в высшей степени
индивидуалистического и милитаризованного общества. Мэт чувствовал, что по
натуре своей он не задира и никогда не полезет в драку первым. Так за что же
его?

"Слишком легко хмелеет!" - осенила Мэта догадка.

Если вспомнить, дракон явился в огне и пламени и как будто немного
подвыпивший. С каждым огненным выдохом он хмелел все больше и больше, пока
не начал шататься и промахиваться до неприличия. Зато когда перестал дышать
огнем, быстро протрезвел.

Очевидно было, что хмелел он от собственной огнедышащести.

Мэт представил себе такую картину: дракон пляшет в воздухе и,
переполняемый восторгом полета, извергает пятифутовый столб пламени. А
извергнув, хмелеет, восторг переходит в эйфорию, что означает еще больше
огня и, следовательно, еще больше хмеля и так далее, и так далее.

Судя по Стегомановым словам, драконы - племя весьма здравомыслящее. Они
довольно скоро заметили, что Стегоман представляет опасность для
воздухоплавания, - может быть, когда он два-три раза причинил вред собрату.

Итак, его наказали за полеты в пьяном виде. И чтобы впредь это не
повторялось, распороли ему крылья и отправили в ссылку.

Стегоман тяжело вздохнул и закончил свой рассказ:

- Пять веков продержался мир. До тех пор, пока империя Гардишана не
распалась, никто больше не ходил на нас войной. Мы привыкли жить дружиной
даже в мирное время - такой порядок себя оправдал. Построили свой город и
покончили с междоусобицами.

Мы размножились и зажили богаче, спокойнее. Когда же империя пала, в нашу
страну вторглось первое человеческое войско.

- И вы дали ему должный отпор?

- Разумеется. Но время от времени они предпринимают очередную попытку,
хотя на то, чтобы собраться с духом, уходит у них лет по сто.

- А в промежутках люди не причиняют вам никакого беспокойства?

- Нападать на нас никто не смеет - разве паскудные охотники на драконят,
которые продают драконову кровь колдунам.

Стегоман грозно щелкнул зубами, держа Мэта под прицелом сверкающих глаз.

Мэт тяжело сглотнул. Он-то надеялся, что Стегоман закрыл эту тему.

Стегоман распрямился и, шурша и погромыхивая, подошел поближе.

- Так что признавайся, кто ты: охотник, колдун или и то, и другое
вместе?

- Ни то, ни другое, - быстро отверг его подозрения Мэт. - Я - маг.
Звучало это на его слух по-дурацки. Но Стегоман, немного подумав, кивнул:

- Пожалуй, я склонен тебе поверить. Мэт вздохнул с облегчением.

- Что же тебя убедило? Неужели мое доброе сердце просвечивает насквозь?

- Нет, твое невежество. Поскольку ты так мало знаешь, очевидно, что ты
совсем недавно открыл в себе Силу и все еще добрый волшебник. Но тебя уже,
без сомнения, пытались искушать. Люди - племя вероломное.

- Лестная для тебя мысль, - усмехнулся Мэт. - А я, видишь ли, решил
испробовать, получится у меня или нет вызвать кого-нибудь заклинанием - ну и
получился ты.

- Так мы и познакомились, - сухо подытожил Стегоман. - Скажи, откуда ты
взялся, на каком краю света царит такое невежество относительно драконов?

Мэт чуть было не дал честный ответ, но удержался.

- Ты все равно не поверишь.

- Ну уж, - усомнился дракон. - Расскажи свою сказку. Если она правдива, я
уверюсь, что ты - чужеземец.

- Ладно, раз ты просишь. - Мэт набрал в грудь воздуха. - Я очень
издалека. Не из другой страны - из другого мира. Из совершенно другого. И
даже из другой вселенной.

Стегоман положил морду на лапы, сверля Мэта глазами.

- Ишь, из другой вселенной. Как же это вышло?

- Сам не знаю, - отвечал Мэт. - Я читал один старый пергамент в кафе
неподалеку от дома - и вдруг в мгновение ока оказался на улице города
Бордестанга.