шапками и шарфами. Все они улюлюкали в морду бедному дракону, и тот начал
горько сожалеть о заключенной сделке. Для потомка древнего царского рода
она оказалась унизительной. Когда прибыли в Хэм, все собаки презрительно
на него залаяли. Все, кроме Гарма: он был слишком поглощен хозяином,
обратив к Джайлсу и глаза, и уши, и нос. От радости он прямо голову
потерял и ходил колесом по всей улице.
всего ему было видеть, как безуспешно пытается усмехнуться мельник и как
изменился в лице кузнец.
придумать более мрачное пророчество, угрюмо повесил голову.
пригорок. В дом пригласили только священника.
собственные дела, люди толпились на улицах. Было много шума и крика.
гневался, так оплакивал свои финансы, был так мрачен, что никто не
осмеливался с ним заговорить. Наконец уличный шум достиг его ушей:
непохоже было на траур и рыдания.
соблюдать траур, как подобает. Шумят, будто гуси на ярмарке!
то, что от них осталось!
мастер Эгидиус, и при нем дракон совсем ручной и послушный. По крайней
мере, так говорят. Новость только что дошла до нас, слухи разные.
Подумать только, что на послезавтра мы заказали торжественную мессу по
случаю гибели этого человека! отменить ее! а что слышно о наших
сокровищах?
человек этот Эгидиус - проведите его прямо ко нам, как только явится!
набрался храбрости:
направился к себе домой. Несомненно, при первой же возможности он должным
образом переоденется и поспешит сюда.
какое право он имел пройти мимо не доложившись? мы очень недовольны.
другие. Фермер Джайлс уже целую неделю жил дома, но так и не написал во
дворец ни слова. На десятый день король совсем разъярился:
посыльный вернулся и, трепеща, доложил:
следующий вторник, не то его пожизненно заключат в тюрьму!
посыльный, возвратившись во вторник.
тюрьму! сейчас же пошлите людей заковать этого грубияна в цепи! - приказал
он слугам, которые попались ему под руку.
король. Затем приказал подать ему белого коня, собрал рыцарей (вернее, то,
что от них осталось) и оруженосцев и отправился в путь, кипя от ярости.
Народ в удивлении высыпал из домов.
страны. Народ и не думал приветствовать рыцарей и королевскую свиту на
пути их следования, хотя перед самим королем еще снимали шляпы. Но чем
ближе он подъезжал к Хэму, тем угрюмее на него глядели; в иных деревнях
люди запирались в домах и не выглядывали из окон.
подъехал к реке, за которой лежал Хэм и виднелся дом Джайлса, он совсем
помрачнел. Ему захотелось даже сжечь деревню. Но на мосту восседал на
своей серой кобыле сам фермер Джайлс и держал в руке Хвостосек. Кроме
Гарма, разлегшегося на дороге, никого больше не было видно.
когда к нему обратятся.
освобождает тебя от обязанности явиться, когда за тобой посылают.
меня и своих дел по горло, а я на ваше поручение и так столько времени
потратил.
- Иди ты к дьяволу вместе со своей наглостью! Раз так, ничего ты не
получишь, и благодари бога, если тебя не повесят! А надо бы тебя повесить,
если ты не попросишь у нас прощения и не вернешь нам меч!
Нашел - храни, а хранишь - значит, имеешь, так уж у нас говорят. И я
думаю, Хвостосеку у меня лучше, чем у ваших слуг. А для чего вам все эти
рыцари и свита? если вы в гости, так добро пожаловать, но тогда хватило бы
и поменьше людей. А если меня хотите взять, так вам бы побольше надо.
опустили головы. Некоторые оруженосцы заулыбались за спиной у короля.
во множественном числе.
требование, такого еще никогда не слышали в среднем королевстве.
последней степени. - Да что вы топчетесь? хватайте его - или убейте на
месте!
реке, у дальнего берега. Он выдохнул могучую струю пара, потому что выпил
немало воды. Образовался густой туман, в котором сверкали только красные
глаза дракона.
горах уже лежат трупы рыцарей, скоро новые появятся, в реке. Вся
королевская конница, вся королевская рать!
помчался прочь, как десять тысяч молний, так часто поминаемые королем.
Остальные лошади поскакали следом с той же скоростью: кое-кто из них
встречался с драконом раньше, и воспоминания эти были не из приятных.
Оруженосцы разбежались кто куда, подальше от Хэма.
далеко. Король заставил его вернуться: ведь для своей лошади он, по
крайней мере, был еще господином, никто не посмел бы сказать, что он
боится хоть одного человека или дракона на свете. Когда он вернулся, туман
рассеялся, но рассеялись и рыцари с оруженосцами. Положение изменилось:
король оказался один на один со здоровенным фермером, а ведь тот был
господином Хвостосека и дракона! переговоры ни к чему не привели. Фермер
Джайлс заупрямился. Он не уступал и не вступал в бой, хотя король
неоднократно вызывал его на поединок.
успокойтесь. Не хочу вас поранить, но, если вы немедленно не уедете, за
дракона я не ручаюсь. Всего хорошего!
пенса и ни слова извинения от фермера Джайлса, который возвысился таким
образом в собственных глазах. Более того, с этого дня среднее королевство
утратило власть над здешними землями. Люди признали Джайлса своим
господином. При всех своих титулах король не мог найти ни одного человека,
который выступил бы против бунтовщика Эгидиуса, потому что он стал
любимцем страны, менестрели пели о нем, и невозможно было запретить все
песни, воспевающие его деяния. Самой популярной была баллада из ста
насмешливых куплетов о знаменитой встрече на мосту.
естественно, что человек, владеющий ручным драконом, пользуется большим
уважением. С разрешения священника дракона держали в амбаре для хранения
церковной десятины, и его стерегли двенадцать молодцов. Так возник первый
из титулов Джайлса: Домиуиде де Домито Беуреате, что на простонародном
языке означает: господин ручного ящера, сокращенно - просто ручного.
Джайлсу воздавали большие почести, но он все еще платил дань королю: шесть
бычьих хвостов и пинту пива в день Святого Маттиаса - это была как раз
дата встречи на мосту. Однако через некоторое время он заменил "господина"
на "графа", - размера его владений было вполне достаточно для этого
титула.
прекратилась. Джайлс, будучи сказочно богат, выстроил величественный
дворец и окружил себя многочисленными оруженосцами. Все они были довольны
и веселы, одежда их поражала роскошью. Двенадцать молодцов стали
Лукьяненко Сергей
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Громыко Ольга