Чтение 9–й страницы книги ~Очищение огнем~

- Не хватает смелости, Марк.

- И ты действительно считаешь, что таким образом получишь суперисторию?

- Это весьма обширная тема, - уклончиво ответил я. Ощущение радостной
легкости и свободы от какой-то ответственности не покидало меня с тех пор,
как я решил остаться (с тех пор, как она решила за меня).

- Но завтра - последний срок, Серджио. У меня как раз осталось время
проявить пленку.

- У них есть моя первая статья. Другая пойдет в следующий номер.

- Значит, это история в несколько серий?

- Кто знает. Мы заключили кровавый договор.

- Что?

- Мы смешали нашу кровь. Это значит, что теперь ничто не сможет нас
разлучить.

- Ты не шутишь?

- Нет. Посмотри.

Я показал ему след от укола, который был виден на кончике моего мизинца,
и рассказал, как Тереза взяла булавку, проколола сначала мой, а потом свой
палец, затем, бормоча какое-то заклинание, приложила их друг к другу и
немного повращала, чтобы кровь смешалась. Похоже, Марку не очень понравилась
эта затея, но он постарался не подать вида.

- Попрощайся за меня. Мне уже некогда ее навестить. Он закинул на плечо
свою сумку и взял чемоданчик.

- Чао, Серджио. Ты все-таки остерегайся.

- Остерегаться чего?

Он не ответил и стал спускаться по лестнице. Мы оплатили счет в холле. Я
сообщил Ларагэ, что мой друг уезжает, а я нашел комнату в городе. Если на
мое имя придут какие-то письма, пусть оставит их для меня, если же
кто-нибудь позвонит, пусть скажет, чтобы перезвонили в любой день во время
ленча. Это было в пятницу.

- Я буду в Париже в понедельник рано утром, - сказал я Марку, когда,
выйдя из гостиницы, мы пожали друг другу руку.

- Надеюсь, картинки получатся.

- Я тоже надеюсь.

Глава 6

- Какого черта ты там торчишь? Это было в среду, в половине второго.
Берни рычал в телефонную трубку.

- Ты мне нужен. Слыхал новости? Закрыли "Ля Каж".

- Что такое "Ля Каж"?

- Клуб в Сен-Жермен-де-Прэ. Полиция закрыла его, и знаешь почему? Тайная
проституция. Ты был прав. Ты часто бываешь прав - это мне всегда нравилось в
тебе.

Я еще не знал как себя вести.

- Что с тобой? Ты как будто не совсем проснулся. Мне нужна та история про
девок, и быстро. Мы должны опубликовать статью, прежде чем они закроют еще
какой-нибудь клуб. Сейчас самое время. Вержю (другой фотограф) не знает, что
делать. Он ждет тебя. Возьми машину напрокат, приезжай любым способом,
только скорее.

Он собирался повесить трубку, но я поймал его как раз вовремя.

- Как вышли картинки у Марка?

- Какие картинки?

- Нашей истории.

- Получилось не так интересно. Да и девушка не такая уж хорошенькая.
Кстати, я сократил твою статью. На первом месте теперь убийца детей. Но я
дам тебе первую страницу для девочек. Обещаю. И вообще, какого черта ты
делаешь в этой Богом забытой дыре? Может, тебя околдовали? Или..? В общем,
передаю трубку Ким, она стоит рядом со мной.

- Здравствуй, дорогой! У тебя все в порядке? В гостинице не было
настоящей телефонной будки. Я стоял в углу у двери, и то и дело кто-нибудь
проходил мимо меня в уборную и обратно.

- Все хорошо, дорогая. Берни совсем спятил. Он хочет пятьдесят страниц,
и, когда я обливаюсь потом, чтобы сделать их, он еще недоволен.

- Почему ты не позвонишь мне?

- Дорогая, здесь один телефон на все это захолустье, и размен...

- Я знаю. Ты скоро вернешься?

- Сегодня вечером. Завтра утром, в крайнем случае.

- Я очень скучаю без тебя.

- Я тоже очень скучаю, - произнося эти слова, я украдкой огляделся по
сторонам. Казалось, вся мебель в холле готова обрушиться и придавить меня.

- У тебя не очень убедительный тон, - усмехнулась она.

- Погода хорошая? Здесь ужасно. Осень. - я не знал, что еще сказать. -
Если мне удастся достать машину, я приеду в середине ночи и разбужу тебя.

- Да? - обрадовалась она. - Да!

Оплатив счет и покинув гостиницу, я ощущал такую же бодрость духа, как
муха в сетях паука. Одна часть моего "Я" приказывала совершить некоторые
действия, другая цеплялась за все, что угодно, - теплое солнце, осенние
паутинки. Или, например, за доктора Казаля, которого я встретил у крепостных
стен по пути к дому Терезы.

- Вы еще здесь?

- Я уехал и вернулся.

- А что теперь?

- А теперь опять уезжаю... Если не останусь. Не знаю. Да, не знаю.

Он обвел окрестности одним из своих широких жестов.

- Этот город - ловушка. Возьмите, к примеру, меня: с тех пор, как я
поселился здесь тридцать лет назад, никогда не тороплюсь. Зачем торопиться,
если все время видишь одно и то же? - Он взял меня за локоть. - Пойдемте, я
вам кое-что покажу.

Доктор зашел в подлесок, прыгая с камня на камень.

- Остерегайтесь гадюк! - крикнул он.

Вскоре я увидел на голой округлой вершине холма часть старой стены,
поросшую зеленью. Казаль остановился.

- Вот, - сказал он, - здесь когда-то стоял дом знаменитого мага.

Мне это было неинтересно. Я страдал от жары. Солнце напекло мне голову.

- Я должен вернуться в Париж, - сказал я, и в моей фразе прозвучали, по
меньшей мере, три вопросительных знака.

- И что вы ожидаете найти, когда вернетесь?

- Жену. Работу. Друзей. Мою жизнь. Привычки, - стал перечислять я, словно
перебирая четки. - В четках у буддийских монахов сто восемь бусин. А у меня
только пять. Вы были здесь во время немецкой оккупации?

- Да.

- Что это за история со святилищем?

- Каким святилищем?

- В доме Дувов.

- Посмотрите, - он указал рукой вниз. - Отсюда можно видеть часть парка.
Вот тот клочок зелени.

- Я знаю, - сказал я.

- Как видите, это стратегический пункт, дающий превосходный обзор всей
долины. Вам известна теория Кригсортера? Неважно. Некий Шеффлинг, немец,
доказал, что на протяжении всей истории армии встречаются в одних и тех же
местах. Эта долина как раз одно из тех мест, где обычно проходили орды
завоевателей. Во всяком случае, в один прекрасный вечер у дама Дувов
остановились три грузовика. Они доставили команду саперов, которые начали
выгружать разное снаряжение, динамит, и на следующий день из Дакса прибыл
бульдозер. Тем временем капитан вручил Дуву приказ покинуть это место. Немцы
собирались укрепить дом, в парке поставить зенитные пулеметы, построить
склады боеприпасов, вырыть бункеры.

- Вы знали старого Дува?

- Немного. Он был высокий, довольно суровый на вид, неразговорчивый.

- Он тоже был колдуном?

- Сам я не видел, но, говорят, по ночам там совершались какие-то странные
обряды. Дув и его двоюродный брат Бонафу, в то время совсем молодой,
возродили старинный магический ритуал, восходящий к Средневековью - они
посвятили это место.

- Посвятили? Кому?

- О, не Богу, конечно. Обряд совершается для того, чтобы
воспрепятствовать посещению данного места кем-либо, кроме совершавших
посвящение.

- Тогда, значит, дьяволу?

- Подождите минутку. Известно, что у немцев все пошло из рук вон плохо.
Вскоре после начала работ в одном " месте провалилась земля и погибли два
человека. На другой день, когда немцы валили деревья, один дуб упал в
совершенно неожиданном направлении - я имею в виду, туда, куда по логике он
не мог упасть, - и насмерть задавил фельдфебеля. В конце недели они все
бросили и уехали. Не из-за заклятия. Во всяком случае, официально не из-за
него. Как раз в это время высадились союзники, И из Берлина пришел новый
приказ. Но так или иначе Дувы смогли вернуться в свой дом. Этот факт
произвел сильное впечатление на местных жителей. Именно с тех пор все начали
бояться Дувов.., и обращаться к ним за помощью.

- И святилище все еще запретное место?

- Не знаю. Мне не приходилось его видеть.

- А мне приходилось.

Я встал и зашагал прочь. Мне ужасно хотелось громко расхохотаться. "Это
действительно слишком!" - думал я. Наконец-то у меня появилось ощущение
свободы.

Дом был пуст. Быстро собрав вещи и уложив их в чемоданчик, я вышел в парк
и позвал Терезу. Но единственной живой душой в парке был старый садовник,
копавшийся в огороде. Я подошел к нему. Впервые мне удалось рассмотреть
садовника как следует. На самом деле вид у него был довольно отталкивающий.
Красноватое родимое пятно покрывало его правую скулу и нижнюю часть носа.