read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Палас", где они с отцом десять лет назад останавливались на выходные. Ее
мать к тому времени уже умерла, с ними была какая-то стройная женщина, и
она вела себя с Изабель слишком ласково - покупала ей конфеты и
побрякушки, обнимала ее, как актриса во время проб на роль матери, но явно
при этом переигрывала и была слишком молода для этого амплуа. Теперь в том
же самом отеле Изабель оказалась слишком молодой для той роли, которую
хотела сыграть, - роли замужней женщины. Достопочтенный клерк, стройный
молодой человек с большими красными ушами и прилизанными с пробором
посередине волосами, посмотрел на нее, потом на Тристана, стоящего перед
ним в своей лучшей синей рубашке из хлопка и выцветших шортах, оставлявших
открытыми черные стройные ноги, и сказал ей, что свободных номеров нет.
Изабель проглотила выступившие было на ее глазах слезы и спросила, куда же
им идти. Клерк показался ей вежливым, хотя и пытался держаться с
профессиональным высокомерием - он напомнил Изабель одного из двоюродных
братьев. Его молочно-голубые глаза с прозрачными, как у поросенка,
ресницами мельком глянули по сторонам, и клерк, убедившись, что за ним
никто не наблюдает, написал на фирменном бланке "Отон Паласа" название
отеля - "Амур" - и его адрес, тихо объяснив, как туда добраться: нужно
пересечь Виадуту-ду-Ша, выйти на Авенида-Ипиранга, повернуть направо, а
затем пройти по маленьким улочкам со множеством замысловатых поворотов. Он
посоветовал идти быстро и не заговаривать с незнакомцами.
В сумерках они увидели мерцающую неоновую вывеску с названием отеля,
написанным аккуратным наклонным шрифтом, которому монахини пытались
научить Изабель. Однако ее почерк остался округлым и прямым. Отель некогда
был усадьбой кофейного плантатора, теперь просторные залы с арочными
потолками разделили перегородками и обставили мебелью из синтетических
материалов пятидесятых годов. Кровать представляла собой плоский подиум, с
картин, развешанных по стенам, пялились большеглазые уличные мальчишки,
однако в центре комнаты с потолка свисал вентилятор, который после щелчка
выключателем начал лениво вращать четырьмя лопастями; кроме того, в
комнате было несколько зеркал в золоченых рамах, шкаф и комод из приятно
пахнущего темного дерева. Изабель чувствовала себя настоящей светской
дамой, когда, разложив вещи по полкам и ящикам, устроилась на диване,
позвонила по телефону и ровным голосом заказала в номер еду и напитки.
Клерк отеля, итальянец в рубашке без воротника, дал им комнату без всяких
проволочек. Правда, мулат-коридорный, который относил спортивную сумку и
рюкзак в номер, нахально тряс пригоршней, пока ему не добавили его чаевых,
и только после этого, закрыв за собой дверь, смачно сплюнул на пол. Однако
со временем персонал отеля полюбил их. Немногие постояльцы задерживались
здесь больше, чем на час или два. В отеле был маленький дворик с
разросшейся до невероятных размеров лианой, и теперь в ее тени на потертой
деревянной скамейке, где когда-то отдыхали старый плантатор со своей
женой, пили кофе после прогулок по магазинам Тристан и Изабель.
Пачка крузейро стремительно обесценивалась, и им казалось разумным
побыстрее истратить ее. Они отправлялись на Авенида-Паулиста и Руа-Аугуста
и покупали одежду, пригодную для городской жизни. Они обедали в
ресторанах, где за столиками парами сидели элегантные дамы и пили
коктейли, умудряясь не испачкать носы о кусочки фруктов, нанизанных на
края высоких бокалов. Под белыми столиками виднелись их длинные ноги в
шелестящих шелковых колготках, открытые до бедер новомодными мини-юбками.
Вокруг них, являя собой наглядную демонстрацию экономического чуда,
сотворенного правительством генералов, росли небоскребы из стекла и
бетона. После завтрака они занимались любовью, затем вместе принимали душ,
что частенько снова заканчивалось постелью, а после выходили на маленький
балкончик навстречу головокружительной пропасти под их ногами, наполненной
сверкающей мозаикой уличного шума и бетонных джунглей, все еще мокрых
пятен после ночного дождя. Безымянные просторы Сан-Паулу казались им
огромным, застывшим от нетерпения зрительным залом с громко аплодирующей
публикой. Изабель ощущала себя совершенно новым существом, этакой героиней
оперного представления, бахвалящейся своей женской природой.
Служа Тристану деньгами, украденными у дяди Донашиану, Изабель была
одержима идеей служить Тристану и своим телом. Его член, такой мягкий и
слабенький, похожий на младенца в чепчике крайней плоти, пугал ее, когда,
вырастая, превращался в тяжелый твердый початок с черно-фиолетовыми
прожилками вен и складок, увенчанный фиолетовым набалдашником. Она должна
укротить это чудовище своим хрупким белым телом. Сила наслаждения, которое
она сможет доставить ему, будет мерой ее женской природы. Они смотрели
порнографические фильмы по платному кабельному каналу отеля, и Изабель
усердно подражала тому, что в них вытворяли женщины. О том, как
пользоваться ртом, она знала, в то, что женскую задницу можно использовать
так, как показывали в этих фильмах, она сначала даже не могла поверить.
Урсула говорила, что задница продается дороже обычного. Тристан считал
подобные занятия омерзительными, но Изабель настояла на своем. Правда,
лишь через некоторое время она ощутила еще что-то, кроме боли - некое
просветление в глубинах своего существа. Это тоже стало частью ее опыта,
попыткой раздвинуть его границы. Нырнув во тьму абсолютного повиновения,
она вернулась из нее очищенной.
- Я твоя раба, - говорила она любовнику. - Пользуйся мной. Пори меня,
если тебе это приятно. Можешь даже избить меня. Только, пожалуйста, не
сломай мне зубы.
- Милая, перестань, - почти хныкал в ответ Тристан. Он располнел, и
движения его стали немного женоподобными. Он носил пижаму из
разрисованного шелка, купленную в Косолашан в магазине под названием
"Кришна". - Я не испытываю ни малейшего желания причинять тебе боль. Боль
женщинам причиняют лишь те мужчины, которые слишком трусливы, чтобы
сражаться с другими мужчинами.
- Свяжи меня. Завяжи мне глаза. Потом нежно, очень нежно касайся меня,
а потом будь грубым. Я умираю от тоски по миру, где нет никого, кроме
тебя, где ты окружаешь меня, как воздух, которым я постоянно дышу.
- Правда, милая, не надо, - упрекал Изабель ее рыцарь, неохотно
принимая те сексуальные изыски, которые она для него придумывала.
Она оседлывала его початок задом наперед, вылизывала ему задний проход,
глотала сперму. Увидев несколько раз подобные сцены по кабельному
телевидению, она решила, что Тристан испытает всю полноту ее любви, только
овладев ею вместе с другим мужчиной, когда двое мужчин будут общаться друг
с другом сквозь ее тело. Она остановила свой выбор на коридорном, том
самом, который плевал в коридоре, широколицем мулате, напоминавшем ей
Эвклида. Его миндалевидные глаза на мгновение смущенно встречались с ее
взглядом, словно спрашивая о чем-то, всякий раз, когда она проходила через
фойе отеля. Краснея, она объяснила ему, что ей нужно, заплатив ему из
тающей пачки крузейро. Тристан пришел в ужас, услышав, как она излагает
свой план смущенному парнишке, уже скинувшему свою униформу и появившемуся
перед ними в трогательно чистой рубашке и паре синтетических шаровар.
Изабель испугалась, что Тристан вышвырнет паренька из комнаты, но тот,
великодушно подчиняясь ей во всем, позволил Изабель разыграть эту сцену и
исполнил свою роль. В зеркалах, расставленных на полу, Изабель увидела
белизну своего тела, соединяющего черное и коричневое, подобно
человеческому мосту, пропускающему движение в обоих направлениях. Однако
только в момент безупречной с точки зрения техники двойной кульминации,
когда удары незнакомца стали затихать в ее влагалище, а плоть Тристана
взорвалась у нее во рту, она поняла, что этот опыт был ошибкой. Некоторые
границы она все же не могла переступить. Парнишка постоял немного,
одновременно стыдливо и чуть нахально, как будто ожидая чаевых или
приглашения остаться, но, заметив угрозу в глазах Тристана, ушел. Он стал
ее первым мужчиной, помимо Тристана.
После этой сцены Тристан вел себя с надменным высокомерием, и ей было
совсем не просто слезами и лихорадочными оправданиями разрушить
неприступную крепость, в которую он обратился. За окнами ночь окутывала
неизмеримые бетонные джунгли Сан-Паулу, и только несколько призрачных
огней светилось в домах, как будто в каждой из этих комнат скрывалась
печальная, ссорящаяся пара, такая же, как и они.
- Ты измарала меня, - говорил Тристан. - Ты бы никогда не посмела
разыгрывать из себя такую шлюху, будь твой муж из других кругов. Ты
считаешь, что у меня нет ни малейшего понятия ни о стыде, ни о культуре,
раз я черный и родом из фавелы.
- Я пыталась сделать тебе приятное, - всхлипывала Изабель. - По
телевизору показывают, что мужчинам это нравится. Присутствием свидетеля я
пыталась сделать нашу любовь богаче. Разве ты не видел, как мерзко я себя
чувствовала? Мне было ненавистно ощущать его в себе. Однако твое
наслаждение - мое наслаждение, Тристан.
- Мне это не было приятно, - холодно произнес он, восседая на подушках.
На нем были шелковые пижамные брюки, как у наложницы из гарема. - Это тебе
доставляло удовольствие разыгрывать из себя потаскуху. Ты позволила
окунуть себя в дерьмо, когда тебе засунули в обе дырки.
- Да-да! - воскликнула она и повалилась рядом с ним на кровать, словно
это откровение оглушило ее. Она продемонстрировала полноту своей
самоотверженности тем, что распласталась, как труп в покойницкой, не смея
пристроиться хотя бы на уголок подушки. - Я потаскуха, похлеще твоей
матери, которую оправдывает нищета.
- А меня ты считаешь дерьмом из-за цвета моей кожи, как тот застенчивый
клерк из "Отон Паласа". Ты думаешь, будто я из таких низов, куда не
проникают ни порядок, ни честь. Однако надежда на порядок и честь
существует везде - ее приносят добрые духи. Мы знаем, что такое порядок,
приличия и честь, хотя и не видим их в своей жизни.
- Позволь мне вылизать все твое ангельское тело, Тристан. Скажи, чем я
могу вернуть если не любовь твою, то хотя бы право остаться твоей рабой?
Она приподнялась на кровати и легонько пощекотала языком его сосок.
Милый, атавестический бугорок кожи отвердел, несмотря на Тристанов
величественный гнев.
- Жребий брошен, - сказал он, будто произнося себе смертный приговор, и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.