бы говоря им: "Внимание!" Альберу мешал пень, и он не мог использовать это
движение слона. Со своей стороны, Александр не мог понять причины такого
промедления Альбера и нетерпеливо бормотал про себя: "Какого же черта он
не стреляет?"
Подгоняемые жаждой, они решительно входят в воду, разбрасывая вокруг себя
сверкающие брызги, немедленно начинают зачерпывать воду хоботом, поливать
себе бока и резвиться как обычно.
над лесом, как отдаленный гром, и немедленно вслед за ними - крик ярости и
боли. Это вопит слон. Кто однажды слышал этот вопль при подобных
обстоятельствах, никогда его не забудет. Один из гигантов, точно сраженный
молнией, застывает на какое-то мгновение и затем валится в ужасных
судорогах.
сохранил неподвижность и сберег свой второй заряд. Обезумевшие слоны
убегают, храпя от ярости и ужаса, и исчезают в зарослях баугиний. Однако
убегают не все: два из них тяжело ранены.
который смотрел прямо на него. Не надеясь попасть в грудь, он выстрелил в
переднюю ногу. Он не мог сделать ничего лучшего. Животное продолжало
вопить и, хромая, пустилось вдогонку стаду. Сейчас можно будет пойти по
его кровавому следу.
безнадежным. Полагаясь на пробойную силу конической пули восьмого калибра,
которую вытолкнули из ствола пятнадцать граммов мелкого пороха, он стрелял
в предплечье. Рана должна была быть смертельной. Но, на свою беду, Альбер
не учел огромной живучести животного, которое невозможно свалить с первого
выстрела. Слон заметил стрелка и ринулся туда, где еще не развеялось
облачко дыма. Альбер попытался уложить его вторым выстрелом, но раненое
животное передвигалось с быстротой, которую ярость только усиливала, и
охотник промахнулся. Не успел он вскинуть ружье, как страшная масса уже
раскачивалась у него над головой, грозя раздавить его. Ни бежать, ни хотя
бы укрыться не было возможности. Он едва мог защищать свою жизнь.
осторожность и поспешил на помощь своему другу. Альбер сидел на корточках
и понимал, что это выгодно только для зверя: сейчас слон либо обхватит его
хоботом, либо раздавит ногами. Он кинулся на спину, крепко уперся ружьем в
землю и, громко крича, спустил курок. Пуля попала слону прямо в грудь.
Оглушенный выстрелом, ослепленный вспышкой, напуганный криками охотника,
слон на мгновение остановился, потом повернулся и удрал.
случай, если опасный враг вернется.
мурашки побежали по телу. Мне показалось - он тебя раздавил. Ты цел?
сторону, все было бы кончено. Я ужо чувствовал на себе его хобот. Что за
страшная сила у этих чудовищ! У него в теле сидят две пули по шестьдесят
пять граммов каждая, а он ломает толстые деревья, как спички!
признаков жизни. Я думаю, он убит окончательно и бесповоротно. Давай пока
этим и ограничимся. У наших голодающих есть чем насытиться - смотри, какая
гора мяса!
нагнал на меня такого страху, - я обязательно должен с ним разделаться! И,
по-моему, рана у него все-таки смертельная. Было бы грешно не узнать, куда
девались его бренные останки. Но ведь Жозеф тоже стрелял. И он уверен, что
тоже нанес своему слону серьезную рану. А я его знаю, - он свою добычу так
не бросит. Однако куда он девался? Эй, Жозеф!
и руки исцарапаны.
голобу! Я думал, что не быдержу!
скажу мадам Анне? Она мне строго наказала присматривать за вами.
ты перестал путать "б" и "в".
коней! Кто его знает, куда нас заведет погоня за ранеными слонами.
слонов - того, который, отступая, поливал землю потоками крови. Они не
прошли и пятисот метров, когда Альбер первым увидел его: слон лежал в
густой чаще. Он, видимо, умирал. Глухое дыхание еле вырывалось из его
пасти. Он уже не пытался идти дальше и только запускал хобот себе в самое
горло, выкачивал воду из желудка и обмывал свои раны, из которых текли
пенящиеся красные струи.
оставить себе на всякий случай возможность быстро отступить. Когда он был
не больше чем в тридцати шагах, слон заметил его, поднял хобот и напал на
него, издавая яростные вопли.
Конь Александра с испугу уперся всеми четырьмя ногами в землю. Он стоял
как вкопанный, храпел и не желал или не мог повиноваться своему всаднику,
хотя тот до крови вонзил ему шпоры в бока.
был близко. Всадник видел только голову слона и хотел выстрелить. Если бы
пуля попала в самую середину черепа и хотя бы даже не пробила черепную
коробку, она бы оглушила животное и человек успел бы соскочить с седла и
укрыться в чаще. Но в довершение всего конь стал мотать головой, и это
мешало всаднику прицелиться.
- Неплохая коллекция заноз. - Африканский слон. - Как устроены бивни. -
Взрыв. - Лечение слона. - Как измерить рост слона. - Жареные ноги. -
Жаркое из хобота. - Вес бивней и цены на слоновую кость. - Прекрасное
место для цилиндрической пули восьмого калибра. - Сушеное мясо. - Тревога.
шумом ломая все на ходу, из зарослей вылезла огромная, передвигающаяся на
коротких ногах беловатая масса и пошла прямо на слона.
с глухим ворчанием удирал.
представить. Носорог, увидев своего самого опасного врага, пришел в
неописуемую ярость. Он крепко уперся всеми четырьмя ногами, нагнул свою
безобразную голову, затем с непреодолимой силой подбросил ее вверх и
вонзил свои рог умирающему слону прямо в брюхо. Раздался глухой удар,
затем треск раздираемых кожных покровов, и на землю вывалились
внутренности. Слон качнулся справа налево, затем рухнул, даже в последнюю
свою минуту стараясь подмять под себя своего врага. Но тот отскочил в
сторону с проворством, которого никто не мог бы и подозревать у такси
бесформенной массы, и оказался на расстоянии едва одного метра от коня
Александра.
месте и продолжало мотать головой. Носорог, весь в крови, ринулся на коня.
только что так успешно нанес слону. Что значат для животного, наделенного
такой силищей, всадник и конь! И тот и другой были подброшены в одно
мгновение.
пытался бить ногами, по совершенно бесполезно.
Александр Шони сохранил полнейшее хладнокровие. Почувствовав толчок, он
бросил карабин, привстал на стременах, ухватился обеими руками за ветвь и,
будучи прекрасным гимнастом, поднялся на мускулах. Через секунду он уже
спокойно сидел на дереве и не без любопытства смотрел, как внизу бушует
разъяренный носорог. А тот вертелся вокруг самого себя, перебегал от туши
коня к туше слона, наносил им исступленные удары и катался в луже крови.
Затем, по-видимому считая свое дело законченным или же просто устав от
такой гимнастики, он спокойно ушел в чащу.