далекие от ее прежней жизни.
хорошо, что он у нее спрашивал, однако не нашла, что ему ответить.
как очень скоро он вновь обрел уверенность.
системы, которая была недавно открыта. Этим объясняется то, почему у нас
нет данных о твоем строении. Несомненно, мы пригласили тебя, чтобы
изучить тебя.
который был у нее перед глазами: собственное тело. Она не могла понять,
что это значит. Перебирая богатый лексический запас местных жителей, она
не могла подобрать нужного слова, чтобы описать этот предмет, а тем
более - дать ему точное название. До настоящего момента ей не приходило
в голову подвигать им, сделать какой-либо жест. Она оставалась
неподвижной, будто ее невидимый скафандр продолжал сковывать ее.
себе такой вопрос, был сам по себе уже обнадеживающим. К сожалению,
ответ представлялся не таким легким, так как собеседника своего она
почти не видела.
конечно, могла себе признаться, что часть пространства, которое ее
окружало, была несколько расплывчатой. Существо, вероятно, находилось
именно там.
перешла в контрнаступление.
то не будешь ли ты так любезен объяснить мне, как тебе это удается?
мои. Мне непонятны твои затруднения.
достаточно, чтобы ситуация стала понятна ей.
определения того, что она когда-то называла "глазами", "взглядом",
"увиденным предметом", "своим телом" - в общем, всего того, что она
мало-помалу обнаруживала.
Мари-Шатт возрастали по мере их испытания.
лучше с того момента, как она смогла подняться и размять ноги.
Единственное, что она не могла обрести вновь, - это способность
говорить, хотя и это было вполне объяснимо: в обществе телепатов, в
котором она находилась, слова ничего не значили.
интерес. Мари-Шатт решила, что настал момент высказать какие-нибудь
жалобы.
заметила она. - Мне бы хотелось увидеть, с кем я имею дело.
возмутившись, как казалось, этой критикой. - Если в этом есть
необходимость, мы можем принять любую телесную форму.
нынешнем социальном уровне развития, достигнутом нами, нам не нужны
органические подпорки, чтобы обмениваться между собой тем, чем полезно
обменяться. Зачем напрасно тратить свои усилия, чтобы превращать в
грубую физическую ткань энергию, которая бесценна для обеспечения работы
ума?
заметила Мари-Шатт.
решения заставим вздрогнуть пришелицу. Два глаза, висящие в пустоте,
пристально взирали на нее: зеленые радужные оболочки, усеянные мелкими
пятнами оранжевого цвета, окружали внимательные зрачки на поверхности
блестящих глазниц. Несколько нитей связывало глазницы с чем-то мягким и
бесцветным, расплывшимся за ним, как белок яйца, вылитый на сковороду.
посмеяться над ним.
собратьев.
в мой образ, стать полным моим подобием, возможно, ты лучше мог бы
уяснить, для чего я существую, для чего служат эта материя и строение
моего тела.
последующие часы события: действительно, если дианийцы были способны на
невероятные превращения, конечно же, они не могли совершать их
мгновенно, особенно тогда, когда надо было сделать копию с такой
неизвестной структуры, которая свалилась на них с неба в этот день.
разочарования и упорство скульптора трогали ее, но и делали в какой-то
мере неспокойной. Не проявила ли она легкомыслие, подсказав существу,
которое, несомненно, было выше ее в психологическом плане, создать
произведение, которое в конечном счете могло разочаровать его.
чтобы превратиться в скелет, обросший мясом, кожей, с кровеносными
сосудами, кишками, которые нисколько не увеличивали его интеллект, не
отвергнет ли он это нагромождение странных органов, будто речь идет о
вышедшей из моды одежде?
создание монстра. Живые органы, которые он создавал на глазах у молодой
женщины, возможно, лишь отдаленно были похожи на ее фигуру.
волнения по мере того, как видела возникающие перед собой так близко,
что она могла коснуться их, верхнюю губу цвета розовой охры, затем -
ниже - другую губу, более мясистую, более бледную, более опухшую от сна.
Тут же опаловые зубы прикусили ее, а высунутый кончик языка увлажнил.
которая утончалась и переходила в едва выпирающий подбородок, как тот,
по очертаниям которого она водила своим пальцем. Обретала форму шея,
потом плечи.
напомнил он ей.
кровеносные сосуды не удивляли больше жителя Дианы после тех шедевров
сложности, которые он обнаружил в мозгу и вокруг него. Какой смысл
таился в симметрии таинственных округлостей? Для чего были на их
вершинах эти четко очерченные бугристые клумбочки? Какую практическую
роль играли эти нежные шишечки посередине, которые, казалось, хотели
расшириться и сделаться твердыми, чтобы послать или получить какие-то
сигналы? Со своей стороны, Мари-Шатт, охваченная каким-то волнением,
спрашивала себя, почему эта часть ее тела заставляла сильнее биться
сердце, наполняя кровью виски, пробуждая чрево, вынуждая ее ощущать
другие органы в тех местах, которые она еще не исследовала и которых ей
теперь хотелось касаться, гладить, снять чрезмерное напряжение.
закончить произведение.
обеспокоился.
длинными пальцами на треугольный кусочек шерсти в том месте, где
сходились обнаженные ляжки Мари-Шатт. - Ни с тем, что находится внутри!
дарованного ей, сравнивал их со своими и находил в удвоенной
загадочности что-то необыкновенное.
облегчить, так она по крайней мере надеялась, понимание своего
существования и преимуществ своего тела.
Коснулись их, погладили друг друга, сцепились пальцами.
к игре подключились их губы. Их рты сблизились, опробовали тепло друг
друга. Затем их щеки нежно стали тереться одна о другую.