скрылся.
землю. Остальные молчали.
Сивый вздохнул:
и с океанским приветом.
глядели, как летел он с обрыва, как брел по воде к лодке, как долго и
безуспешно пытался влезть в нее. Пегая сказала брезгливо:
берега. Поднялся, качаясь, на ноги, опустил в воду мотор, с силой дернул за
пусковой шнур и, потеряв равновесие, полетел через борт в воду.
Уцепился за борт, пытаясь влезть.
на веслах иди!
утенка с поросенком!
лодку. Раскачав, навалился, но лодка вдруг кувырнулась из-под него,
перевернувшись килем вверх. По мутной воде плыли веселые весла. Егор опять
скрылся под водой, опять вынырнул, отфыркиваясь, как лошадь. И, уже не
пытаясь переворачивать лодку, нащупал в воде веревку и побрел вдоль берега,
таща лодку за собой.
отплевываясь. Но веревку не отпускал, и перевернутая килем вверх лодка
тяжело волочилась сзади.
все ушло на дно. Но Егор не оглядывался и ничего сейчас не соображал. Просто
волок лодку вокруг всего водохранилища в хозяйство усталого Якова Прокопыча.
6
многое знали, потому как дураков на их веку было нисколько не меньше, чем на
нашем.
было -- деньги имелись. Дело было в том, что не мог разумный человек с
деньгами своими добровольно расстаться. Вот так вот, за здорово живешь,
выложить их на стол, под чужую руку. Невыносимая для Федора Ипатыча это была
задача.
лесничий (вежливый, язви его!), так новый лесничий этот при первом же
знакомстве отчеты полистал, справочки просмотрел и спросил:
этот городской оглоблю гнет.-- А прежний за него отдал. Новый мне свояк
ставил, так я ему за это прежний свой уступил. Все честь по чести: могу
заявление заверенное...
которого выстроен ваш новый дом? Кто давал вам разрешение на порубку в
охранной зоне и где это разрешение? Где счета, ведомости, справки?
установил: две недели. Через две недели просил все в ажур привести, не то...
уже стоял. Стоял дом -- картинка, с петухом на крыше. И задним числом за него
деньгу гнать -- это ж обидно до невозможности.
вестимо: пока лесничий в городе в карту глядел, лыко драть можно было. Грех
лыко не драть, когда на лапти спрос. Но разворачиваться вовсю все же
опасался: о том, что лесничий строг, и до поселка слух дополз. В другие
возможности кинулся. И сам искал и сына натаскивал:
разрешение да перевозку. Но и три десяточки -- тоже деньги.
водохранилище тем же вечером: рыба не брала. Вовка первым про то дознался
(братика искать послали, да до братика ли тут, когда рублем веет!), дознался
и отцу доложил. Тот прибыл немедля, с мужиками за руку поздоровался,
папироску у костра выкурил, насчет клева посокрушался и сказал:
Потому-то и щуки там -- во!
служебную кобылу пригнал и перебросил туристов за десять километров на берег
Черного озера. Там и вправду пока еще клевало, и клев этот обошелся туристам
ровнехонько в тридцаточку. Умел жить Федор Ипатыч, ничего Не скажешь!
припомнил, где был, но туристов тех на месте не обнаружил. Кострище
обнаружил, банки пустые обнаружил да яичную скорлупу.
лошадиных да одна Егорова. И мотор сгинул, и бачок, и кованые уключины.
Весла, правда, остались: углядел их Егор в тростниках. Лопастя-то у них
огнем горели, издалека видать было.
тот развеселый хохотал только. К солнышку закатному лодку до хозяйства Якова
Прокопыча доволок, смеху вместо объяснений шесть охапок вывалил и трудно, на
шатких ногах домой направился. И собаки за ним увязались.
собаки не любят, а Егора всякого любили. Лыка ведь не вязал, ноги не
держали, а псы за ним перли, как за директорской Джильдой. И говорят, будто
не сам он в калитку стучал, а кто-то из приятелей его лично лапой сигнал
отстукал.
там от греха, первым делом к свояку бросилась, к Федору Ипатычу, сообщить,
что пропал, исчез Колька.
твоего Кольку надо: может, заигрался где.
Побегал Вовка, покричал, поаукался и на "ау" к туристам вышел. Кепку издаля
скинул, как отец учил:
двоюродный пропал, Коля. Не видали, часом?
Егор напился, и как безобразничал, и как драку затеял.
забыла. Всхлипывала только:
Олька и Егор, но Егор храпел себе в сараюшке, а Ольга криком исходила. И
крик этот Харитину из улицы в улицу, из проулка в проулок, из дома в дом
сопровождал: доченька-то горластенькая была. И пока слышала она ее, так хоть
за доченьку душа не болела: орет -- значит, жива. А вот как стихла она вдруг,
так Харитина чуть на ногах устояла:
взвился. Ворвалась в дом: у кроватки Колькина учительница стоит, Нонна
Юрьевна, а в кроватке Ольга на все четыре зуба сияет.
ваш у меня.
только трясется весь. Я ему валерьянки дала, чаем напоила: уснул. Так что,
пожалуйста, не волнуйтесь и Егору Савельевичу скажите, чтобы тоже не
волновался зря.
Действительно, спал Колька на раскладной кровати под девичьим одеялом.
Крепко спал, а на щеках слезы засохли. Нонна Юрьевна будить его
категорически запретила и Харитину после смотрин этих назад наладила. Да
Харитине не до того тогда было, не до скандалов.
и не смог. Лежал весь день в сараюшке, воду глотал и охал. Даже к Якову
Прокопычу, когда тот самолично во двор заявился, не вышел. Не соображал еще,
Березин Федор
Сертаков Виталий
Березин Федор
Эриксон Стивен
Сертаков Виталий
Махров Алексей