Чтение 9–й страницы книги ~Мерзкая плоть~

Мисс Рансибл переоделась в гавайский костюм и была душой общества.

Были там, в другой комнате, два человека с запасом взрывчатого вещества
-- они делали снимки. Их вспышки и взрывы порядком нервировали гостей,
создавая несколько напряженную атмосферу, потому что все строили
пренебрежительные мины и говорили, какая тоска эти газеты и угораздило же
Арчи пустить сюда фотографов, но на самом деле большинству ужасно хотелось
сфотографироваться, а остальные дрожали от неподдельного страха -- вдруг их
снимут без их ведома, и тогда их мамы узнают, где они были, когда сказали,
что едут потанцевать к Бистерам, и опять будет сцена, а это так утомительно,
не говоря уже о прочем.

Были там и Адам с Ниной, они немного расчувствовались.

-- А знаешь,-- сказала она, выдирая у него клок волос,-- я почему-то
была уверена, что ты шатен.

Арчи Шверт, пробегавший мимо с бутылкой шампанского, остановился и
сказал: -- Разве можно быть такой садисткой, Нина?

-- Катись отсюда, баранья твоя голова,-- сказал Адам, изображая
простолюдина. И добавил уже более нежно: -- И теперь ты разочарована?

-- Да нет, просто немножко чудно, решила выйти замуж за шатена, а он,
оказывается, блондин.

-- Но ведь помолвка наша все равно расстроилась... или нет?

-- Я еще не уверена. У тебя хоть сколько-нибудь денег есть?

-- Нет, дорогая, ни гроша. Даже за обед сегодня пришлось платить бедной
Агате. А что я буду делать, когда Лотти Крамп подаст мне счет, одному богу
ведомо.

-- В конце концов... Адам, пожалуйста, не спи... есть еще папа.
По-моему, он гораздо богаче, чем кажется. Он мог бы ссудить нас деньгами на
то время, пока ты ничего не получаешь за свои книги.

-- А ведь если я буду писать по книге в месяц, то через год развяжусь с
этим договором... Как-то я об этом раньше не подумал... Это ведь вполне
можно сделать... или нет?

-- Конечно, можно, милый. Знаешь что? Давай-ка мы завтра съездим к
папе. Хочешь?

-- Это было бы просто божественно.

-- Адам, не спи...

-- Прости, милая. Я хотел сказать, что это было бы просто божественно.

И он уснул, положив голову к ней на колени.

-- Красота, да и только,-- сказал Арчи Шверт, проходя мимо с бутылкой
шампанского.

-- Адам, проснись,-- сказала Нина, выдирая у него еще немного волос.--
Нам пора уезжать.

-- Было бы божественно... Ой, неужели я заснул?

-- Да, ты проспал часа три. А я тобой любовалась.

-- И ты все время сидела... Честное слово, Нина, ты что-то
расчувствовалась... Куда мы отправимся?

Гости уже почти все разъехались. Оставалось человек десять -- то
твердое ядрышко веселья, которое ничем не расколоть. Было около трех часов
ночи.

-- Поехали к Лотти Крамп, там выпьем,-- сказал Адам. И они,
погрузившись в два такси, покатили через Баркли-сквер -- дождь, казалось,
смыл с этой площади всю косметику -- на Дувр-стрит. Но в "Шепарде" ночной
швейцар сказал им, что миссис Крамп только что легла. Кажется, у судьи
Скимпа еще не спят, может, они желают присоединиться? Они поднялись в номер
судьи Скимпа, но оказалось, что там произошло несчастье с люстрой, на
которой пыталась покачаться одна из девиц. Сейчас ей промывали рассеченный
лоб шампанским; двое гостей крепко спали.

Так что Адам и его компания опять вышли под дождь.

-- Конечно, на худой конец есть еще "Ритц",-- сказал Арчи.-- Там у
ночного швейцара всегда можно чем-нибудь разжиться.-- Но сказал он это таким
голосом, что все остальные сразу сказали: нет, не стоит, "Ритц" среди ночи
-- это невыносимая скука.

Они пошли было к Агате Рансибл, жившей в двух шагах, но оказалось, что
она потеряла свой ключ, так что ничего не вышло.

Вот-вот кто-то должен был произнести роковые слова: "Ну, мне, пожалуй,
пора и спать. Подвезти кого-нибудь до Найтс-бриджа?" -- и на этом вечер бы
закончился.

Но тут раздался взволнованный голосок: -- А почему бы не поехать к нам?

То была мисс Браун.

И вот они опять погрузились в такси и поехали уже подальше, к мисс
Браун. Она зажгла свет в мрачноватой столовой и угостила всех виски с
содовой (показав себя неплохой хозяйкой дома, хоть и не в меру радушной).
Потом Майлз заявил, что проголодался, и все пошли вниз, в необъятную кухню,
где с полок глядели кастрюли и сковороды всевозможных сортов и размеров, и
тут отыскали яйца и ветчину, из которых мисс Браун и сготовила яичницу.
Потом вернулись в столовую, выпили еще немного виски, и Адам снова заснул.
Тут Вэнбру сказал: -- Вы мне разрешите позвонить от вас по телефону? Мне
только передать в газету конец корреспонденции.

Мисс Браун провела его в кабинет, чем-то похожий на канцелярию, и он
продиктовал свою колонку до конца, а потом вернулся к остальным и выпил еще
виски.

Для мисс Браун это был упоительный вечер. Возбужденная успехом своего
гостеприимства, она порхала от гостя к гостю, предлагая кому спички, кому
сигару, кому грушу из огромной золоченой вазы, стоявшей на буфете. Подумать
только, все эти блистательные особы, о которых она столько слышала от мисс
Маус и так ей завидовала, они здесь, в папиной столовой, и называют ее
"дорогая" и "деточка"! А когда они наконец стали уверять, что теперь им в
самом деле пора, мисс Рансибл сказала: -- Мне-то просто некуда ехать, ведь я
потеряла ключ. Ужасно будет неудобно, если я здесь переночую?

Мисс Браун ответила, замирая от страха, но совершенно естественным
тоном: -- Ну что вы, Агата, деточка, это будет божественно.

И тогда мисс Рансибл сказала: -- Вы просто божественно добры, дорогая.

Какое блаженство!

На следующий день в половине десятого семья Браун собралась в столовой
к утреннему завтраку.

Первыми пришли четыре скромные девушки (та, что ночью принимала гостей,
была из них самая младшая). Брат их, работавший в гараже, уходил из дому
намного раньше. Они уже сидели за столом, когда вошла их мать.

-- Хочу вам напомнить, дети,-- сказала она,-- нужно за завтраком
побольше разговаривать с папой. А то он обижается. Чувствует себя
посторонним. Его так легко втянуть в разговор, стоит только немножко
постараться. Ведь ему все интересно.

-- Хорошо, мама,-- сказали они.-- Мы и так стараемся.

-- Ну а как было у Бистеров, Джейн? -- продолжала мать, разливая
кофе.-- Потанцевали, повеселились?

-- Было просто божественно,-- ответила младшая мисс Браун.

-- Как, как ты сказала?

-- Было прелестно, мама.

-- Еще бы. Вы, нынешние девушки, счастливицы. Когда я была в вашем
возрасте, столько балов не устраивали. Раза два в неделю во время сезона, а
уж чтобы до Рождества -- этого не бывало.

-- Мама!

-- Да, Джейн?

-- Мама, я пригласила одну девушку у нас переночевать.

-- Хорошо, милая. Когда? Ты ведь знаешь, ближайшие дни у нас заняты.

-- Вчера, мама.

-- Нет, это просто поразительно. И она согласилась?

-- Да, она сейчас здесь.

-- Н-ну... Амброз, скажите, пожалуйста, миссис Спэрроу, пусть сварит
лишнее яйцо.

-- Прошу прощенья, миледи, миссис Спэрроу сама не понимает, как это
вышло, только яиц нет. Она говорит, наверно, ночью воры в дом забрались.

-- Глупости, Амброз. Где это слыхано, чтобы воры проникали в дом красть
яйца?

-- Скорлупа валялась по всей кухне, миледи.

-- Ах, так. Хорошо, Амброз, можете идти... Это что же Джейн, твоя
гостья вдобавок съела все наши яйца?

-- Да, наверно... то есть... я хотела сказать... В это время к завтраку
явилась Агата Рансибл. В утреннем свете она выглядела не слишком авантажно.

-- Привет всей компании,-- сказала она непринужденным тоном.--
Наконец-то я попала куда надо. Я тут, понимаете, забрела в чей-то кабинет.
Там за столом сидел премилый стариканчик. Он очень удивился, когда меня
увидел. Это ваш папа?

-- Познакомьтесь с моей мамой,-- сказала Джейн.

-- Здравствуйте,-- сказала мисс Рансибл.-- С вашей стороны страшно
любезно, что вы разрешили мне выйти к завтраку в таком виде. (Напомним, что
она все еще была в гавайском костюме.) Нет, правда, вы не очень на меня
сердитесь? Для меня-то все это получилось еще более неудобно, ведь правда?..
Или нет?

-- Вам чаю или кофе? -- заговорила наконец мать юной Джейн.-- Джейн,
милая, накорми свою подругу завтраком.-- За долгие годы, проведенные на
общественном поприще, у нее сложилось мнение, что своевременное предложение
поесть может разрешить любую сложную ситуацию.

Тут в столовую вошел отец юной Джейн.

-- Марта, это что-то поразительное!.. Я, наверно, выжил из ума. Сижу я
у себя в кабинете, перечитываю речь, которую должен сегодня произнести, и
вдруг отворяется дверь и появляется какая-то полуголая
танцовщица-готтентотка. Она только сказала "это же сквозь землю провалиться
можно" и исчезла, а я... О-о...-- Он только сейчас заметил мисс Рансибл.-- А
а, здравствуйте, как...

-- С моим мужем вы, кажется, не знакомы?

-- Только чуть-чуть,-- сказала мисс Рансибл.