read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



устраивают, скажите только два слова, и я вас немедленно освобожу.
- Товарищ генерал...
- Хватит. Об этом мы поговорим в другой обстановке. А теперь разбудите,
пожалуйста, Аду Трофимовну и скажите, что я прошу ее принести сюда
коньячные бокалы и закуску. Заметьте - коньячные, а не просто фужеры.
- Слушаю, товарищ генерал.
Дежурная ушла.
- Видали? - спросил Гиндин. - С такими людьми приходится работать!
Плохо, что их уровень жизни почти не зависит от качества их работы. А
самое главное - внутреннее сопротивление. У нас вообще до того отвыкли от
так называемого "сервиса" - да, строго говоря, у нас никогда его и не
было... у нас до того незнакомы с идеей сервиса, что каждое начинание в
этой области встречается в штыки, причем и с той и с другой стороны, вот
что интересно. Протестуют и те, которые должны обслуживать, и те, которых
должны обслуживать. В вашем выступлении - помните, тогда, в столовой? -
прозвучал, по-моему, протест второго рода.
- Ах, бросьте, - чистосердечно сказал Сиверс, - какой протест? Просто я
тогда не подумавши наговорил лишнего. Простите великодушно.
- Не стоит, не стоит извиняться, - перебил его Гиндин, видимо, впрочем,
обрадованный, - что старое поминать? Я только хотел отметить, что у нас
из-за такого ложно понятого демократизма люди легко мирятся с любыми
условиями жизни. Спросишь у такого демократа: "Ну, как условия? Хорошо ли
вас обслуживают?" А у него уже на языке готовый ответ: "Спасибо,
обслуживают превосходно!" А на деле обслуживают паршиво, так и надо
сказать: паршиво обслуживают!
- Мне много не нужно.
- Дело не в вас, а в принципе. Чтобы приучить народ к идее сервиса -
кстати, идея благородная, ничуть не холуйская! - надо не благословлять
распущенность, а наоборот - требовать и требовать! - Гиндин опустил на
стол большой, красный, жестко сжатый кулак: - Требовать! И никаких
поблажек! Неужели же я не знаю, что легче спускать, чем требовать? Что
проще всего быть этаким всепрощающим христосиком в мундире?
Требовательность - она требует всей жизни! Я себе на этой требовательности
заработал инфаркт миокарда и еще не то заработаю. Пускай я умру, но умру,
требуя!
- Что вы, Семен Миронович! Мы еще с вами поживем.
- Позвольте рассказать вам один эпизод, - не слушая, говорил Гиндин. -
Сразу после войны я по некоторым причинам попал в немилость, меня
отстранили от больших дел и послали командиром дивизии на Сахалин. Что же,
я солдат. Пусть будет Сахалин. А знаете, что такое Южный Сахалин? Нет, вы
не знаете, откуда вам знать? Условия - хуже некуда, жилья нет. Домишки
какие-то бамбуковые, с бумажными стенами - ветер так и гуляет. Размещались
мы там попросту: где работаем, там и живем. Прибыл я к новому месту
службы, принял дела, а вечером понадобилось мне посетить, извините за
подробность, туалет. Вышел на улицу, походил - ничего не нашел. Вызываю
начальника тыла: "Простите, товарищ полковник, что обеспокоил в ночное
время, но где у вас туалет?" Смутился: "Туалета не предусмотрено. Часть
только разворачивается, а раньше здесь японцы жили, у них вообще туалетов
не было". - "Их дело, - говорю, - может быть, японцы и могут так жить, а
евреи не могут. Поэтому, будьте любезны, распорядитесь, чтобы к
завтрашнему утру, ровно к восьми ноль-ноль, у меня был туалет. Не будет -
взыщу с вас". - "Есть, товарищ генерал!" Утром встаю: "Ну как?" - "Всю
ночь строили, товарищ генерал. Только разрешите доложить, к восьми
ноль-ноль готов не будет". - "А когда будет?" - "В восемь двадцать". -
"Ничего, двадцать минут я еще могу потерпеть". И что же? Ровно в восемь
двадцать...
В дверь постучали, и вошла с подносом в руках красивая, стройная
женщина, безукоризненно одетая и причесанная, с огромными диковатыми
глазами. Она спокойно поздоровалась и поставила поднос. На нем были
высокие, тонкого стекла, бокалы, печенье, сыр, тонко нарезанный лимон.
- Спасибо, дорогая, - светским голосом сказал Гиндин. - Познакомьтесь:
генерал Сиверс, Александр Евгеньевич; Ада Трофимовна - хозяйка нашей
гостиницы "люкс".
- Очень приятно, - сказала Ада Трофимовна.
Генерал Сиверс встал и поклонился.
- Присядьте, Ада, - сказал Гиндин.
Ада Трофимовна села, сложив на коленях сухие, продолговатые руки.
- Генерал - наш уважаемый гость, и я вас прошу отнестись к нему с
особым вниманием. Вы меня поняли?
Ада Трофимовна кивнула.
- Завтрак в номер?
- Ради бога, не надо, - поспешно возразил Сиверс. - Это бы меня только
стеснило, к тому же я не имею привычки завтракать.
- Может быть, обед, ужин? - спросил Гиндин.
- Покорно благодарю, ничего.
- Видите, Ада, наш гость ничего не хочет. Тем более интересная задача -
угодить ему. Я вас прошу. Ада, иметь это в виду. А теперь я вас больше не
задерживаю...
Ада Трофимовна встала, улыбнулась, поклонилась и вышла.
- Какова? - спросил Гиндин. - Герцогиня! Прямо Элиза Дулитл из пьесы
"Пигмалион".
- Красивая женщина, - ответил Сиверс.
- Главное, манеры. За манеры я ее и держу. На начальство она действует
без промаха. Приедет какой-нибудь такой, начнет метать громы и молнии, а я
на него - Аду. Смотришь, через небольшое время этот громовержец из рук
ест. Да, в этом смысле Ада незаменима... Одна беда - глупа как гусыня.
- Чему это мешает? - сказал Сиверс. - Женщина - как поэзия. Знаете, у
Пушкина: "Поэзия, прости господи, должна быть глуповатой".
- Действительно, некоторые любят женственность в чистом виде, так
сказать, о натюрель. Но о вкусах не спорят. Я лично предпочитаю женщин, с
которыми в промежутках можно еще и разговаривать. Разрешите вам налить?
- Пожалуйста.
Гиндин налил понемногу коньяку в оба бокала.
- Коньяк, я слышал, требует больших бокалов, не так ли?
- Совершенно верно, только нужно перед тем, как пить, слегка его
взболтать круговым движением: вот так, ополоснуть им стенки, чтобы лучше
чувствовался букет.
Генералы взболтнули свой коньяк круговыми движениями, принюхались и
выпили.
- Ну как?
- Первоклассно, - сказал Сиверс, закрывая глаза.
- Я рад вашей высокой оценке. Повторим?
- Можно.
- За наше знакомство.
Чокнулись, выпили.
- Вы сыром закусывайте, Александр Евгеньевич.
- Нет, я лучше лимончиком.
- Кстати, - сказал Гиндин, разглядывая коньяк на свет, - прошлый раз с
вами в столовой, если не ошибаюсь, была женщина. Кто она такая?
- Да, как будто была, - равнодушно ответил Сиверс. - Ромнич Лидия
Кондратьевна, конструктор, кажется, по боевым частям. А что?
- Она показалась мне интересной. Запоминающееся лицо. Я и потом
встречал ее раза два-три - в столовой, на улице... Какие глаза, вы
заметили? Торжество скорби. Глаза великомученицы, святой! Откуда такие
глаза у советского инженера-конструктора, да еще по боевым частям?
Загадка! А главное, эта правдивость, обжигающая правдивость на лице...
- Однако вы хорошо описываете, со знанием дела. Даже меня проняло.
- А что, она вам не нравится?
- Как вам сказать... Слишком худа.
- Женщина не может быть слишком худой.
- Ну это на вкус. О вкусах, как вы правильно заметили, не спорят.
- Вы, конечно, женаты? - спросил Гиндин.
- Женат, - ответил Сиверс, отсекая голосом продолжение разговора.
- И дети есть?
- Трое мальцов.
- В каком возрасте, позвольте узнать?
- Старший школу кончает, а младшему двенадцать стукнуло. Колей зовут.
Красавец.
- Это хорошо, - сказал Гиндин. - У меня две дочери. Замужем, внуков
народили. Жена там, с внуками, а я здесь один с папой. Вроде холостяка на
старости лет.
- Это хорошо, - сказал Сиверс.
Коньяку убавилось уже порядочно. Генералы беседовали в обстановке
полного, немного размягченного дружелюбия.
- Знаете, - говорил Гиндин, - если вы хотите что-нибудь на этом свете
делать, а не сидеть, как Будда, глядя на свой пуп, то на вас будут
клеветать - это как дважды два четыре. Возьмем меня. Чего только про меня
не говорят! Я и деспот, я и вор, я и развратник. Вором, я клянусь вам,
никогда не был, копейкой не воспользовался для себя лично, наоборот, сам с
ворами воевал, и очень успешно; это факт, мои подчиненные не воруют! Пункт
два: развратник. Развратником рад бы быть, да годы не позволяют, а после
двух инфарктов особенно. Здесь на меня стали всех собак вешать за то, что
я будто с Адой живу. Это почти клевета, я с ней очень мало живу, и нужна
она мне совсем для другого. Я люблю, чтобы вокруг меня были мои люди, мой
стиль. Принять, угодить, блеснуть. Это в ней есть. Мне советуют уволить
ее, чтобы не было разговоров! Пха. Разговоры все равно будут. Пока жив
Гиндин, о нем будут разговаривать, такова моя судьба.
- Habent sua fata libelli.
- Как вы сказали?
- Это по-латыни: книги имеют свою судьбу. Люди тоже.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.