На улице потеплело и стоял густой липкий туман. Иван шел впереди, ноги
расползались в отмерзшей под снегом глине, он осторожно переставлял их,
думая только о том, чтобы не упасть - потом не встанешь. Людмила сзади
старалась ступать след в след.
На станции Людмила едва успела сбегать к кассирше прокомпостировать билет -
подошел поезд. Алтынник поднялся в тамбур, встал рядом с проводницей у
открытой двери.
Людмила стояла внизу маленькая, жалкая и, держась за поручень, смотрела на
Ивана преданными глазами. Он молчал, переминался с ноги на ногу, ожидая,
когда дадут отправление. Дежурный ударил в колокол, Зашипели тормоза,
поезд тронулся. Людмила, держась за поручень, осторожно, боясь
поскользнуться, пошла рядом.
будем волноваться. А если что будет нужно из еды либо одежи, тоже пиши.
Алтынник поколебался - сказать не сказать. Потом решил: была не была,
наклонился и прокричал:
и больше к тебе не вернусь!
отцепиться - поезд убыстрял ход.
15
покинул станцию Кирзавод, выполнил свое командировочное задание и вернулся
в родную часть. О том, что с ним за это время произошло, Алтынник никому
не рассказывал, и никто не заметил в нем никаких перемен, кроме, пожалуй,
Казика Иванова, который обратил внимание на то, что Алтынник совершенно
перестал писать письма, но сам Казик никакого значения своему открытию не
придал. Письма от заочниц Алтыннику еще поступали. Некоторые он
просматривал, другие выбрасывал не читая. Не писал он, конечно, и Людмиле,
и она тоже молчала.
На октябрьские праздники демобилизовались последние однополчане, кому вышел
срок в этом году, теперь Алтынник стал самым старослужащим, вышел, как
говорят, на последнюю прямую. Последний год стал он тяготиться службой,
надоело, считал дни, а дней оставалось неизвестно сколько, могут отпустить
пораньше, а могут и задержать. Работы на аэродроме в последнее время он
избегал, все время старался попасть в наряд - дежурным по летной столовой,
по штабу или, в худшем случае, по эскадрилье. Так и кантовался он - лишь
бы день до вечера, сутки в наряде, сутки свободен и снова в наряд.
О женитьбе своей среди хлопот армейской жизни он иногда забывал, иногда она
казалась ему просто кошмарным сном. Но убедиться в том, что это ему не
приснилось, было совсем нетрудно, стоило только достать из кармана
служебную книжку и открыть на странице "Особые отметки". Конечно, можно
было протестовать против незаконного заключения брака, но Алтынник не
верил, что жалобами можно чего-либо достичь. Как бы не было еще хуже,
потому что он трижды, и грубейшим образом, нарушил армейские законы. Во-
первых, сутки фактически пробыл в самоволке, а самовольная отлучка свыше
двух часов считается дезертирством. Во-вторых, напился пьяный, что тоже
запрещено. И, в-третьих, женился без разрешения командира части. Пытался
свести штамп вареным яйцом - не получилось, думал залить чернилами -
побоялся, что посадят за подделку документов. Оставалось ему ждать, что
рано или поздно обман раскроется или что доживет он как-нибудь до
демобилизации, а там сменит служебную книжку на чистый паспорт и -
прощайте, Людмила Ивановна.
16
Был понедельник, вегетарианский день (солдаты называют его итальянский) и
день политзанятий. После завтрака эскадрилью построили и увели в клуб
смотреть тематический кинофильм "Защита от ядерного нападения". Двух
дневальных после уборки старшина де Голль увел на склад ОВС получать белье
для бани. Алтынник еще раз обошел все комнаты казармы, проверил заправку
постелей, поправил сложенные треугольником полотенца и вышел в коридор.
Дневальный Пидоненко возле входа в казарму сидел верхом на тумбочке и
ковырял ее вынутым из ножен кинжалом.
попутает, что сидишь, двое суток влепит без разговоров.
техсостав не сажать.
нет, кому ты нужен.
Однако настаивать он не стал, да и Пидоненко его не очень-то бы послушал.
В авиации офицеров не больно боятся, а о младшем сержанте и говорить
нечего.
Алтынник ушел к себе в комнату и, расстегнув верхний крючок шинели, прилег
на свою койку на нижнем ярусе, шапку сдвинул на лоб, а ноги в сапогах
пристроил на табуретку. В казарме было жарко натоплено, клонило в сон. Но
только он закрыл глаза, как в коридоре раздался зычный голос Пидоненко:
Трахнувшись головой о верхнюю койку, Алтынник вскочил, быстро поправил
постель, шапку, застегнул крючок шинели и, опрокинув табуретку, выскочил в
коридор.
Пидоненко по-прежнему сидел верхом на тумбочке, болтал ногами, и лицо его
выражало полное удовлетворение оттого, что так ловко удалось провести
дежурного.
хотел вернуться в казарму, но Пидоненко его окликнул:
вслух разбирать обратный адрес: - Станция... не пойму... Пивзавод, что
ли?
Если б он просто сказал равнодушно, Пидоненко бы отдал, А тут ему
захотелось подразнить дежурного, он соскочил с тумбочки, отбежал в сторону.
И.". Жена, что ли?
Началась беготня. Опрокинули тумбочку. В конце концов договорились, что
Пидоненко отдаст письмо за четыре (по числу углов на конверте) удара по
носу. С красным носом, выступившей слезой и конвертом в руках Алтынник
вернулся в свою комнату и у окна дрожащими от волнения руками вскрыл
письмо. "Привет со станции Кирзавод!!!
Здравствуйте, дорогой и любимый супруг Ваня, с приветом к вам ваша супруга
Людмила, добрый день или вечер!
Настоящим сообщаю, что мы живы и здоровы, чего и вам желаем в вашей молодой
и цветущей жизни, а также в трудностях и лишениях воинской службы. У нас,
Ваня, все хорошо. Учитель Орфей Степанович, которого видели вы на нашей
свадьбе, в нетверезом виде попал под поезд, в виду чего на похороны
приезжала его дочь Валентина из Германской Демократической республики. Она
плакала и убивалась. На Октябрьские зарезали кабана, так что теперь живем
с салом и мясом, одно только горе, что вы живете не поблизости и ничего нам
не пишите вот уже целых три месяца. Мама все спрашивает, когда конец вашей
армейской службе, а Вадик мне говорит: мама, можно я дядю Ваню буду
называть папа? А вы как думаете, а???!
О себе кончаю.
Погоды у нас стоят холодные, много снега. Старики говорят, что урожай
будет обильный. Борис вступил в партию КПСС, потому что перевели его на
должность главным бухгалтером и работа очень ответственная.
К сему остаюсь с приветом ваша любимая супруга Людмила.
P. S. Ваня, приезжайте скорее, мама на пекла пирогов с грибами, они вас
дожидаются".
Не желая откладывать этого дела, Алтынник тут же примостился на тумбочке и
составил ответ:
"Людмила, во первых строках моего маленького послания разрешите сообщить
вам, что наш законный брак считаю я недействительным, потому что вы с вашим
братом Борисом (а еще коммунист!) обманули меня по пьяному делу, ввиду чего
я считаю брак недействительным и прошу больше меня не беспокоить.
С приветом не ваш Иван.
Р. S. А насчет пирогов, кушайте их сами".
Фамилию адресата написал он не "Алтынник", а "Сырова".
Письмо это он отдал Казику Иванову, но попросил при этом отправить его
через гражданскую почту доплатным.
После этого он затаился и стал ждать возможных неприятностей, И через две
недели получил новое письмо. Людмила писала так, как будто ничего не
случилось:
"Ваня, ваше письмо по лучили, большое спасибо. У нас все по старому. Мама
не много болели верхним катаром дыхательных путей, теперь по правились.
Соседа нашего Юрку Крынина ударило током, когда он починял телевизор. Наши
мужики за копали его в землю, а надо было делать искусственное дыхание рот-
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Лондон Джек