ароматами улицах.
торгующих сувенирами.>, - говорила она, смеясь и глядя через плечо на Поля.
- Если подует ветер, торговец губками наверняка улетит.
невозможно устоять, и теперь Поль, схватив ее перемазанные липким арбузным
соком пальцы, крепко держал их, пока они взбирались по неровным ступеням и
проходили мимо таверны, где преисполненные чувства собственного достоинства
старики сидели с бокалами вина или чашечками турецкого кофе и
перебрасывались греческими словами, так что казалось, будто они ссорятся.
красивых молодых мужчин с черными усами, в большинстве своем одетых в
зеленую военную форму. Когда Домини взглянула на Поля, он сказал, что
военная служба в их стране обязательна, и она заметила, как по его лицу
скользнула тень. Казалось, шрам на мгновение стал более заметным, потом он
отвел взгляд в сторону, на магазинчик, и она больше не видела его глаз.
Темные очки лежали в кармане рубашки, так как не были нужны: здесь жестокое
солнце заслонялось бесчисленными крышами домов и магазинов.
вышитых шлепанцев, плетенных из соломки сумок и гирлянды греческих четок над
сверканием подносов с брошками и серьгами.
Поль и склонился над подносами с побрякушками. Из глубины магазинчика вышел
мужчина в тюрбане и стоял, наблюдая, как Поль выбирал пару сережек из
ляпис-лазури в форме сердечек. Они были просто очаровательны. Поль спросил о
цене, и заплатив, отвел Домини в ближайшую подворотню и с серьезным видом
вдел в уши крошечные голубые сердечки.
гарема, - добавила она.
рукой приподнял подбородок. Рот его был сжат так же твердо, как и рука,
сжимавшая талию, а глаза сверкали ей в лицо тигриным желтым огнем.
голосом, - чувствуешь себя невольницей из гарема, чьи ласки покупаются за
побрякушки? Домини беспомощно смотрела на него снизу вверх.
произносить, - отрывисто заметил он.
невольница из гарема! Слова эти вылетели невольно и разрушили удовольствие,
доставленное милым подарком.
греческих богов и, глядя высоко-высоко вверх, впитывала грубоватую
грациозность и величие этих колонн, похожих на пальцы, указывающие в небеса.
сцена, и когда душистый бриз заиграл ее блузкой и крыльями волос, у Домини
перехватило дыхание.
обязательно фотографировали все туристы, так же, как и обязательно
прикасались к фигурам в туниках, казалось развевавшихся от движения,
вырезанных в камне дев.
мужа, стоящего на грандиозных ступенях, освещенного золотом солнца; на лице
его снова было такое выражение, будто, глядя на древнюю столицу Греции, он
отдавался во власть жестокой памяти.
Парфенона, прислонившейся к усеченной колонне, повернувшейся в профиль и
следящей за полетом цикады.
месяца, - заметил он с язвительной улыбкой.
Каре, - пришлось сказать Домини.
под массивным портиком, а он приготовился сделать несколько кадров.
знаю, вы, греки, не любите показывать свои чувства на публике, но было бы
хорошо, если бы ты чуть обнял свою леди.
притянул к себе. Улыбка ее, направленная на объектив, была натянутой, как и
тело в кольце рук Поля. Секунду она чувствовала, как его пальцы впиваются в
ее талию, но тут послышался щелчок аппарата, и он сразу отошел от нее к
американцу.
жена получится великолепно, прямо как одна из этих гречанок на фризе.
фотоаппарат. - Вы были очень добры.
"пожалуйста" по-гречески; он улыбнулся им на прощание и побрел дальше. Поль
взглянул на часы.
предпочитаешь вернуться в отель?
ярко одетых незнакомцев, среди которых Домини сможет забыть, по крайней
мере, еще на час свои горькие мысли.
поспешно сказала она.
кустарника, цветущего голубыми цветами, она ощущала взгляды людей. Все
смотрели на высокого красивого грека и его англичанку жену. Как в Корнуэлле,
когда они ходили в Лоуэ за чеками. Но в тот день Домини чувствовала себя
так, словно в ее венах текла не кровь, а булькающее пенистое сладкое вино.
Теперь же пузырьки пены полопались, а вино стало горьким.
Глава 5
оживленно говорящие и жестикулирующие люди. Оказалось, это деловые партнеры
Поля с женами, одетыми подчеркнуто элегантно. На них были шляпы, украшенные
цветами, и костюмы из шелка, руки в облегающих перчатках держали дорогие
сумочки. Темные глаза осмотрели ее недорогую одежду, казалось, их шокировало
то, что жена такого важного бизнесмена одета, как самая обычная туристка.
чтобы они с Полем присоединились к их компании.
ресторанчик, находившийся позади них. Он говорил по-английски, так как
До-мини еще почти не понимала по-гречески. Костес, хотя и с акцентом, но все
же по-английски, сразу сообщил, что это местечко славится великолепными
национальными греческими блюдами, и они.., да, - властно кивнул он своей
жене, явно желавшей пойти в какое-нибудь более шикарное заведение, -
собираются обедать именно здесь.
Ангелика Домини, когда они следовали за мужчинами в таверну. - Я терпеливо
носила потрепанные и немодные платья, теперь же, когда у меня есть в чем
пофорсить, он водит меня обедать в такие грубые таверны. Греку постоянно
надо доказывать, что именно он в доме хозяин, вы же понимаете!
друзьями она станет изображать светящуюся от счастья молодую жену. Даже себе
ей трудно признаться, что она не смеет противостоять ему. У него есть
гордость. А как же насчет ее собственной?
Полем. Он на целую голову выше своих приятелей.
не обстоятельства и не пугающая компания. Стулья вокруг старинных столов
были с плетеными камышовыми сиденьями. Грубые неровные стены побелены и
завешаны сосудами странных форм и народными музыкальными инструментами. На
одной стене висели большие портреты красивого короля Греции и его
очаровательной юной жены.
висела дымка от жарящихся на мерцающих угольях сочных ломтей баранины и
телятины и самой разной дичи. На большой плите кипели огромные котлы. Домини
была тронута тем, что Поль взял ее с собой выбирать первое блюдо, мясо и
овощи. Обе гречанки заказали жареных жаворонков, что привело Домини в ужас.
Она ни за что на свете не могла бы есть крохотных птичек, если бы Поль
заказал их. Но он, разумеется этого не сделал, и губы его чуть заметно
покривились в улыбке, когда она твердо заявила, что станет есть отбивные.
Еще ей захотелось жареной на растительном масле картошки, и Поль тут же
приказал, пожарить свежей, со значением указывая на стоявшую в витрине под
стеклянным колпаком тарелку с застывшей картошкой.
думала об этом, когда они возвращались к своему столику, где Костес
заказывал ретсину - греческое белое вино с ароматом сосны.
Домини и выбрал "Св.Елену" к lakerda - кусочкам нежной копченой рыбы,
заказанной им вместо супа.
палочки и забрасывая Домини вопросами, не мешавшими им утолять аппетит.
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир