Чтение 9–й страницы книги ~Привидение в кроссовках~

Зина вытащила из кармана связку ключей, потыкала в замочную скважину, распахнула калитку и перекрестилась.

- Царствие небесное Наталье Сергеевне, благодетельнице моей.

- Ты ее знала?

- А как же! Сколько лет тут углы мыла, каждую трещинку в полу выучила, а уж когда она умирать собралась, то всех вон повыгоняла: повариху, горничную, секретаршу, только меня оставила.

- От чего она скончалась? Зина снова перекрестилась.

- Слово забыла, болячка у нее была, в легких, красиво так называется эле... эми, не, не помню.

- Эмфизема?

- Вот! Точно, ты часом не доктор?

- Нет, - ответила я, - но моя лучшая подруга хирургом служит, от нее слышала.

- Страшная штука, доложу тебе, - вздыхала Зина, не слишком ловко открывая замок, - то вроде здоровая, веселая, улыбается. Потом, бац, начинает хрипеть, задыхается. Ну, а последние два месяца совсем не вставала, судно я из-под нее таскала. Но обиды на Наталью Сергеевну у меня никакой, она мне денег много оставила, только я их не трачу, в Сбербанк снесла. Ой, - прикусила она язык, - ты уж сделай милость, про средства иродам не рассказывай, мигом вытребуют и пропьют. А я их на старость берегу, чтобы не побираться на пенсии. Спасибо, Филимоновой, с голоду не помру. И Алеша с Надей люди приличные. Приехали сюда, вызвали меня и так тихонечко говорят:

- Вы, Зинаида Ивановна, не волнуйтесь, все денежки сполна получите, мы волю покойной уважаем и ничего оспаривать не станем.

Хорошие ребята, честные. Вот ведь как плохо вышло. Они все думали дом перестроить да въехать, только недосуг заняться было. Потом Алексей помер, а Надя примчалась вся черная и говорит:

- Вот, Зинаида Ивановна, продаю жилплощадь. Держите ключи, если кто приедет и имя мое назовет, смело показывайте, значит, покупатели интересуются.

Мы вошли в холл. Зина зажгла люстру. В доме было прибрано, но легкий слой пыли, лежащий на мебели, и особый, спертый воздух мигом давали понять: помещение нежилое, людей тут давно нет.

- Мебель от Натальи осталась? - поинтересовалась я, разглядывая великолепного качества дубовые стулья.

- Ага, - подтвердила моя провожатая, - все на местах стоит, а в спальне даже одежда ейная висит. Надя с Алешей не сказали, чего делать, а я сама не решилась раздать, - тарахтела Зиночка, - хотя у нас бы многие польстились. Тут всякого добра навалом: три шубы, пальто, ботинки. Ну-ка глянь!

К этому моменту мы как раз добрались до спальни хозяйки, расположенной на втором этаже. Резким движением Зина потянула дверь шкафа-купе, и перед моими глазами предстало нутро гардероба, туго набитое вешалками с одеждой. Я пошевелила плечики. Да уж, похоже, покойная обожала шмотки. Чего тут только не было! Брюки, юбки, пуловеры... На глаза попался остромодный примерно два года назад пуловер из лохматой голубой пряжи. И носы у туфель оказались тупыми, но не длинными, а короткими. Это была одежда молодой, слегка кокетливой дамы, старательно следившей за переменчивой модой. Сейчас, правда, они казались слегка устаревшими, но качества не потеряли. Отличные вещи, купленные не на рынке, не в переходе станции метро, а в магазине, расположенном в центре Москвы.

- Сколько же было Наталье Сергеевне? - невольно вырвалось у меня.

- Пятьдесят должна была в декабре 98-го отмечать, - пояснила Зина, - все убивалась, что старой становится. Да, видать, не судьба ей была в старухах жить, в ноябре и отошла, не дожила чуток.

- Давно она тут поселилась? - спросила я, присаживаясь в кресло. Зина покусала губы.

- Ну, году этак в 89 - 90-м приехала.

- Откуда?

- Кто ж знает, - пожала плечами баба. - На этом месте пустырь был, вся деревня сюда мусор волокла, и я жила прямо окнами на помойку. Чего ни делала, как ни просила, все равно возьмут и вывалят под носом грязь. Ну разве ж это люди? Гниды!

Поэтому, когда в один прекрасный день по пустырю заползали грузовики, а не умеющие говорить по-русски рабочие, одетые на диво всему поселку в белоснежные комбинезоны, начали споро выкладывать кирпичные стены, Зина возликовала. Ее соседки страшно злились, костеря на все лады неизвестных людей, решивших затеять строительство. Но Зинаиде было радостно. Когда через пару месяцев здание поднялось во всей красе, стало понятно, что оно загораживает вид из окон Зины.

- Ты стребуй с них деньги, - со всех сторон советовали подружки.

Но Зина только отмахивалась. На что ей было глядеть из окна? На горы мусора? На край черного неприветливого леса? Так что никуда она не пошла и ссориться с новыми соседями не стала. Примерно через неделю после того как бесчисленные мебельные фургоны привезли диваны, кресла, столы и стулья, в Зинину калитку постучали. Красивая дама в элегантном кожаном пальто улыбнулась и протянула Зине конверт.

- Извините, получилось, что новый дом отобрал у вашего весь солнечный свет. Ей-богу, это не моя вина, я ни разу не была на стройке, а управляющий ничего про вас не сказал. Пожалуйста, возьмите в качестве компенсации.

Зина вытерла руки о фартук и пробормотала:

- Глупости, солнца на всех хватит, а деньги я не приучена так брать, не побирушка, извините, коли грубо выразилась.

Дама мигом спрятала подаяние и спросила:

- Не хотите ко мне в домработницы пойти?

- Можно попробовать, - ответила Зина. Вот так они и познакомились.

- Она мне доверяла, - вздыхала Зиночка, - но про себя ничегошеньки не рассказывала. Жила одна, ни мужа, ни детей, вообще никого, словно сирота убогая. Да и друзей особых не имела, никто сюда не ездил!

- Значит, никаких ее родственников вы не знаете?

- А их не было, - пояснила Зина, - во всяком случае, никого не видела.

- И Алешу с Надей вы до ее смерти не видели?

- Нет.

- Кто же хоронил Филимонову?

Зина вытащила из кармана довольно грязный носовой платок и принялась скатывать его в комочек.

- Так я и хоронила.

- А как же Алеша и Надя узнали о смерти Натальи?

- Она небось кончину почуяла, вызвала меня к себе, сунула бумажку и велела: позвони по этому номеру, когда помру, скажи, что Наталья Сергеевна велела известить о своей кончине нотариуса Бодрова.

- И ты позвонила.

Зина скрутила платок трубочкой.

- Позвонила. Назавтра он явился, - хмыкнула Зина, - но не один, а с парнем, наследником Алексеем Колпаковым. Только ошиблась я, видать...

И она примолкла.

- Говори, пожалуйста, - попросила я, - в чем ошиблась? Зина вздохнула.

- Да уж несколько лет со дня ее смерти прошло, теперь и болтать можно. Видишь фотокарточку?

На прикроватной тумбочке в серебряной рамке стоял снимок молодого парня, настоящего красавца. Мне никогда особо не нравились смазливые мужские лица. Но этот молодой человек был хорош, как молодой бог. Черные волосы картинными кудрями обрамляли высокий лоб. Большие карие глаза, опушенные густыми, словно накрашенными ресницами, ласково смотрели куда-то вдаль, прямой нос с легкой горбинкой и пухлые, чувственные губы завершали портрет красавца.

- Уж она его любила, - вздыхала Зина, - возьмет фотку перед сном и ну целовать. Алешенька, дорогой, нет тебя со мной!

Зина, пару раз подглядевшая из коридора эту сцену, только диву давалась. Парню от силы было лет двадцать пять, Наталья в два раза старше, а вот поди же ты, влюбилась. Случаются странности на свете!

Поэтому, когда хозяйка скончалась, домработница решила, что сейчас явится этот невероятный красавчик, но прибыл совсем другой парень, тоже Алексей. Блондин с голубыми глазами и ничем не примечательным лицом, на котором сидел нос картошкой, но именно ему, Алексею Колпакову, оставила Наталья Филимонова все.

- Полгода они с сестрой ждали, - спокойно пояснила Зина, - может, еще кто из наследников объявится, а потом получили дом, денежки и машину. Теперь же Надя его продает.

- Ой, - сказала я, - тебе не кажется, что где-то внизу вода течет?

- Быть того не может, - подпрыгнула Зина, - я тута кран всего один раз отворачивала, в прошлом году. Впрочем, подожди немного, слетаю посмотреть.

Она унеслась. Я мигом вытащила из рамки фотографию, сунула ее в сумочку и вышла в коридор.

- Полный порядок, - сообщила запыхавшаяся Зина, - везде сухо, словно в Сахаре.

- Значит, послышалось, - спокойно ответила я, - извини, зря сгоняла.

- А, ерунда, - отмахнулась незлобивая баба, - лучше перебдеть, чем залить все кругом.

ГЛАВА 11

В магазин я явилась к обеду и обнаружила там переполох. Возле выхода кричала девушка.

- Что случилось? - поинтересовалась я.

- Воровку поймали, - радостно сообщила Света, - книжки стырить хотела.

- Какой ужас, - орала молодая женщина, - прямо катастрофа! Вы что, не видите, кто перед вами? Ошибка получилась! Немедленно отпустите меня.

Я оглядела ее красивое светлое пальто из тонкого кашемира, отметила дорогую обувь, подобранные в тон к сапогам сумку с перчатками, рассмотрела отлично выполненную стрижку и поинтересовалась:

- Она звенела?

- Нет, - в голос ответили девушки, стерегущие ворота, а Банди тихонько взвыл.

- Тогда почему вы решили, что перед вами воровка?

- Похоже очень, - настаивала Света, - прямо нутром чую, сперла!

Хорош аргумент. Глупая Светочка корчит тут из себя телепата и экстрасенса, а мне придется сейчас извиниться перед покупательницей.

- Света, немедленно отпустите девушку!

- Нет, - протянула продавщица, - глядите, Банди ее за подол держит!

Я пригляделась. Питбуль и впрямь сжимал в зубах кусок юбки несчастной. Интересно, пострадавшая подаст в суд на магазин или на меня лично?

- Фу, Банди, немедленно выплюнь! Но пес был явно на стороне Светы.

- Р-р-р-р, - издал он, поднимая верхнюю губу, - р-р-р.

- Света, вы ошибаетесь, защита не сработала, значит, все в полном порядке!

- Я-то могу не правильно поступить, - согласилась продавщица, - но Банди с его нюхом никогда. Пусть она откроет сумочку!

- Пожалуйста, - попросила я, - расстегните сумку.

- Это незаконно, - взвизгнула девица, - даже не подумаю!

- Если у тебя там ничего нет, зачем бояться? - понеслась вперед Света.

- Не желаю такой корове, как ты, подчиняться.

- Сама коза!

- Я на вас сейчас мужу пожалуюсь! - затопала ногами девчонка. - Слышали про Женю Бетона?

- Нет, - растерянно ответила я, - кто это такой?

- Ща узнаешь! - пообещала задержанная, тут Света изловчилась и схватила ее сумочку.

- Дай сюда, параша немытая, - взревела девица.

Но продавщица уже торжественно держала в руках довольно плотный пакет, обернутый в фольгу.

- Ну, - удовлетворенно сказала она, - и что там?

Девица тут же заткнулась и рванула на выход, но одна из сотрудниц "Офени", не растерявшись, мигом подставила ей ногу. Воровка шлепнулась на пол, прямо в жидкую грязь, которую уборщица не успела вымести на улицу.

- Ну-ка посмотрим, - торжествующе возвестила Света.

Быстрыми движениями она содрала шелестящую бумагу и разочарованно протянула:

- Вот дура! Из-за пяти копеек мараться.

Я глянула на три дешевые книжки в бумажных переплетах, чья суммарная стоимость не потянет даже на пятьдесят рублей, и удивилась:

- Но почему защита не сработала?

- Так она книжечки в фольгу обернула, - пояснила молчащая до сих пор Лиля, - вот ведь какая! Сама одета, словно картинка, сумка, макияж, а, оказывается, воровка!

Девушка тем временем встала и молча стала стирать бумажным носовым платком грязь с напрочь испорченного пальто.

- Пройдемте, - строго велела я.

Поняв, что концерт окончен, девушка молча поднялась за мной в кабинет. Там она швырнула верхнюю одежду на пол и плюхнулась в кресло, вызывающе закинув ногу на ногу.

- Ну, - поинтересовалась Аллочка, - и как поступим? Милицию вызывать или ущерб оплатите?

- Говна пирога, - дернула плечиками, обтянутыми дорогим свитером, девчонка, - из-за пяти копеек вопль подняли, дуры!

Алла побагровела. Девица равнодушно вытащила из сумочки крохотный телефончик, потыкала пальцем в кнопки и отчеканила:

- Пришли тут кого-нибудь, меня в книжном засекли, на Федосеева, да поторопитесь, а то здесь такие овчарки, разорвать из-за х...и готовы.

- Вы тут не выражайтесь! - обозлилась Алла. Девчонка вперилась в нее взглядом.

- Заткнись!

- Аллочка, - велела я, - спустись вниз и вели девочкам проверять сумки.

- Вот идиотки! - с чувством констатировала воровка.

Не успела она захлопнуть рот, как в кабинет вошел высокий, статный парень, одетый самым шикарным образом. Правда, на мой взгляд, ярко-красная рубашка не слишком идет к строгому черному костюму, и уж совсем ни к чему тут были лаковые полуботинки, но, как ни странно, впечатление вошедший создавал весьма положительное.

- Во, - фыркнула девица, - сам явился! Ишь, работу бросил, ну дела. Цирк прямо! Сколько человек задавил, пока сюда мчался, а?

- Заткнись, - бросил мужчина, потом очень вежливо поинтересовался у меня:

- Какая сумма?

- Тридцать семь рублей.

- Вам или в кассу?

- Через торговый зал, пожалуйста.

- Да беги, давай! - кричала девчонка.

- Захлопнись, Шура!

- Сам умолкни.

- Рот закрой! - вскипел муж.

- Сам закрой!

- Ща тебе вмажу!!!

- Ну-ка попробуй, - подбоченилась Шура, - слабо тебе, куда там, это не на стрелках автоматом махать!

- Эй, - заорал мужчина, - идите сюда!

Из коридора, словно привидения, материализовались две шкафоподобные личности со спокойными взглядами жвачных животных.

- Берите ее и суйте в джип, - велел хозяин.

- Встаньте, Александра Михайловна, - миролюбиво прогудел один, - пойдемте тихонечко.

- Не надо бузить, - добавил второй, - там коньячок в баре.

- Пошел на..., козел долбаный, - ответила Шура и основательно устроилась в кресле, - даже не пошевелюсь.

- Несите ее прямо с креслом, - отрывисто приказал хозяин.

Парни приблизились к даме, но та завизжала, легко взяв верхнее ля. А когда мужики попытались ухватить Шурочку, та, продолжая орать, ткнула острым длинным носком сапога одного из "шестерок".

- Ой, - взвизгнул тот, - Евгений Семенович, она дерется!

- Живей давайте, - прошипел парень, - не позорьтесь тут, с бабой, блин, справиться не можете! Зачем вас держу, идиоты!

- Это точно, - заржала Шура. - Сам кретин, охрана уроды, а маменька твоя чисто Баба Яга!

Женя посинел, но удержал лицо. Через пару минут орущую, плюющуюся Шуру утащили вместе с креслом, муж сгонял в кассу и приволок чек.

- Хорошо, - сказала я, - но с вас еще две вещи.

- Ну? - пробасил Женя Бетон. - Какие?

- Во-первых, верните кресло, оно казенное, во-вторых, придется купить подарок. Или штраф оформим?

- Нет, - мотнул головой Бетон, - ведите и показывайте, чего брать!

Я проводила парня в канцелярский отдел и ткнула пальцем в жуткую вещичку без шансов найти хозяина. Огромная хрустальная обезьяна с золотыми глазами сидела на сундучке. В руку человекообразного предполагалось втыкать карандаши, в черепе имелось отверстие для ластика, а из живота выезжала точилка. Впрочем, может, какого-нибудь первоклассника отвратный монстр и сумел бы привлечь, но цена! Безделушка стоила ровно десять тысяч, и идиотов, желавших получить этот шедевр за подобную цену, не находилось.

- Вот, - ткнула я пальцем в хрустального монстра.

- Не вопрос, - отозвался Женя и пошел в кассу.

Посчитав инцидент исчерпанным, я поднялась в свой кабинет и тяжело вздохнула, увидев валяющееся в углу дорогое испорченное пальто. Нет, быть директором магазина тяжелый, неблагодарный труд. Еще хорошо, что Ленка не заставила меня торговать водкой! Хотя, если припомнить темпераментную девицу, унесенную только что отсюда на стуле...

В дверь постучали.

- Войдите.

Появился Женя с коробочкой.

- Вот, - сообщил парень, ставя передо мной обезьяну, - подарок.

- Нет, - покачала я головой, - она ваша, просто человек, пойманный на воровстве, должен купить у меня в магазине что-нибудь из плохо уходящих вещей, поняли?

Женя кивнул, сел на стул и, тяжело вздохнув, спросил:

- Водички не дадите, жарко у вас.

- Может, чаю?