АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
За двумя столами виднелись и сотрудники средних лет дядечка, лысый как колено, и рослый парень лет тридцати с безобразно всклокоченной пегой шевелюрой.
Причина его всклокоченности немедленно прояснилась: парень запустил в волосы пятерню, взлохматил их еще больше и жалобно воскликнул:
- Захарыч, наверно, у моего компьютера вирус! - С чего ты это взял, Петенька? - отозвался мужик, - ты же в сеть не выходишь.., где он мог вирус подцепить?
- Да? А чего он мне слово "инцидент" подчеркивает?
- А ты его, наверное, с ошибкой пишешь.
- Да я уже по-всякому пробовал - и через "е", и через "ы"...
- А ты через "и" попробуй, - невозмутимо посоветовал лысый.
- Ой, правда! - парень обрадовался и повернулся к двери:
- Девушка, вы ко мне?
- Если вы - Н. Уточкин.
- Ну вот, - парень огорчился и по этому поводу снова разлохматил волосы, - как симпатичная девушка, так непременно к Кольке...
- А его, что, нет? - разочарованно проговорила Лена. - Я ему звонила час назад, он говорил, что будет здесь до самой ночи...
- Будет, будет, куда он денется! В бухгалтерию небось побежал, надеется аванс выклянчить... вы посидите, девушка, ему все равно ничего не дадут, и он скоро вернется.
Лена уселась за свободный стол и затихла.
Журналисты лихо стучали по клавишам компьютеров.
- Захарыч! - снова застонал молодой парень через несколько минут. - Ну точно говорю - вирус у моего компьютера!
- Что он на этот раз подчеркивает? - осведомился лысый.
- Урегулировать! Я уж и так пробовал, и этак...
- У-ре-гу-ли-ро-вать! - по слогам произнес старший товарищ и грустно вздохнул:
- Петенька, как же ты университет-то закончил?
- Как-как? - огрызнулся Петя. - Как все заканчивают! Молча! Ой, правда, так не подчеркивает!
На какое-то время в "лягушатнике" воцарилась тишина, нарушаемая только бойким стрекотом компьютерной клавиатуры.
Лена оглянулась на бравых представителей "второй древнейшей профессии". Лысый дядечка сосредоточенно читал на экране монитора какой-то, видимо увлекательный, текст, лохматый Петя упорно стучал по клавишам, время от времени на секунду приостанавливаясь, чтобы запустить пятерню в шевелюру. Обоим было явно не до нее.
Девушка осторожно, стараясь не шуметь, выдвинула верхний ящик рабочего стола.
Ничего интересного она не увидела, если не считать нескольких пачек презервативов, маленького кипятильника и пустой плоской бутылки из-под коньяка "Арагви".
Находки, конечно, характеризовали отсутствующего Уточкина, но никакой полезной информации Лена из них не извлекла.
Она задвинула ящик на место и выдвинула следующий.
Здесь она нашла еще несколько презервативов, черную книжку с названием "Словарь-справочник автора" и несколько бумажных лоскутков с неразборчивыми пометками.
Один из этих листков привлек ее внимание.
Лена достала его из ящика и всмотрелась в кривую торопливо бегущую наискосок запись: "Ольга Теодоровна Сербина".
Ниже был записан номер телефона.
Лена поразилась такому совпадению.
Ту самую женщину, которую она пыталась найти в центре "Вариант", ту женщину, из-за которой она приехала в Петербург, женщину, которая памятным вечером в зимнем саду отеля "Кедровая падь" разговаривала с Виктором Черепахиным за час до его смерти, женщину, с которой Лену связывали болезненные воспоминания шестилетней давности - ту женщину тоже звали Ольга Теодоровна. Она очень гордилась своим редким отчеством, считала его аристократическим и всегда подчеркивала, представляясь: "Не Федоровна, а Теодоровна, запомните, пожалуйста!"
Тем самым она выделяла себя из толпы, из массы, где тысячами суетятся вульгарные Федоровичи и Федоровны, а она, единственная в своем роде и неповторимая, не имеет к ним никакого отношения...
Правда, фамилия шесть лет назад у нее была другая. Шесть лет назад ее звали Ольга Ракитина.
Даже мысленно произнеся эту фамилию, Лена почувствовала, как земля завертелась под ней, а сердце забилось гулко и горячо. Она снова услышала ровный шум дождя за окном, почувствовала прикосновение сильных, горячих рук и пахнущих дождем волос.., ее лицо запылало.
И тут в дверях "лягушатника" появился невысокий полноватый блондин с маленькими, глубоко посаженными глазками.
Лена торопливым инстинктивным движением спрятала в сумочку листок с именем и телефоном, незаметно коленом задвинула ящик стола и повернулась к вошедшему.
Разглядев его, Лена поняла, откуда взялась кличка Утконос, под которой журналист фигурировал в компьютере центра "Вариант": у него действительно был вытянутый и расширявшийся к концу утиный нос, удивительно оправдывавший прозвище.
- Это вы - Николай Уточкин? - проговорила она как могла более официально.
- И Маслов, и Ложкин - тоже я. А это вы мне звонили? - отозвался тот, скользнув по ней взглядом.
Его взгляд, казалось, оставил на одежде девушки сальные пятна.
- Да, я, - Лена поднялась из-за стола, - я хотела задать вам несколько вопросов, касающихся вашей статьи...
- Да-да, - Николай осклабился, - как же, как же... "справедливость - мое ремесло".., только давайте поговорим не здесь, а то здесь уж очень шумно!
Лене не казалось, что в "лягушатнике" шумно, но она поняла, что Николай не хочет разговаривать при своих коллегах, и не стала спорить с ним.
Они вышли в коридор и направились к еще одной из бесчисленных лестниц.
- Тут у нас есть кафе, - проговорил журналист, с любопытством разглядывая Лену, - вот там мы и посидим.
Действительно, ниже этажом, несмотря на поздний час работало небольшое кафе. Николай усадил Лену в самый угол, подошел к буфетчице, бойкой веселой тетке лет пятидесяти, и через минуту принес две чашечки отвратительного кофе и две больших рюмки соответствующего коньяка.
Лена с удивлением посмотрела на коньяк и твердо проговорила:
- Я на работе не пью.
- А я пью, - отозвался Николай с сальной улыбкой и одним махом осушил свою рюмку.
Затем он придвинулся ближе к Лене и профессионально-задушевным голосом осведомился:
- И кто же ты такая, интересно?
- Я же вам сказала - лейтенант Синицына, ответила девушка без прежней уверенности, - и пожалуйста, обращайтесь ко мне на "вы".
- Тогда документик покажите, пожалуйста, насмешливо проговорил журналист, - или дома забыли документик? Девочка, кого ты хочешь обмануть? Да я старый газетный волк, я людей насквозь вижу! Что, я мента не узнаю? Мент, он и в юбке мент!
Лена на мгновение смешалась.
Николай повернулся к буфетчице и крикнул:
- Лерочка, сделай мне еще пятьдесят грамм!
Воспользовавшись этим мгновением, Лена выплеснула свой коньяк в стоявший рядом с ней аквариум.
Николай снова повернулся к ней, увидел пустую рюмку, и в его взгляде мелькнуло уважение.
- И даме тоже сделай! - крикнул он через плечо.
- Ну, так кто же ты такая, лапочка? - снова спросил он, понизив голос. - Колись по-быстрому! Дочка этого профессора?
- Как.., как вы.., как вы догадались? - Лена очень натурально изобразила удивление.
- Котик, - Николай улыбнулся снисходительно, - поживешь с мое.., я ведь - газетчик, а это значит - и психолог, и детектив; и писатель, и все в одном, так сказать, флаконе...
"Ну, распустил хвост! - подумала Лена. - Так, глядишь, и что-нибудь полезное выболтает".
Вслух она сказала:
- Значит, у вас не только три имени, но и профессии тоже три?
- Гораздо больше, солнышко, гораздо больше! - промурлыкал Николай, положив ладонь ей на руку.
Лена осторожно высвободила руку из липких пальцев журналиста.
В это время, призывно виляя бедрами, к их столику подошла барменша и поставила на столешницу две полные рюмки.
- Спасибо, Лерочка, - Николай всем корпусом повернулся к тетке и увесисто шлепнул ее пониже спины, - спасибо, цветок душистых прерий!
Одна ты понимаешь ранимую душу журналиста!
- Уймись, ты, ранимая душа, - беззлобно усмехнулась тетка и вернулась к себе за стойку.
Воспользовавшись тем, что Николай отвлекся, Лена вылила вторую рюмку в аквариум и сделала вид, что пьет.
Журналист повернулся к ней и с уважением уставился на пустую рюмку в ее руке.
- А ты молодец, - проговорил он, - обогнала старого газетного волка.., надо нагонять...
С этими словами он лихо опрокинул вторую рюмку. Глаза у него несколько затуманились.
- Чур, теперь я заказываю, - Лена встала и, старательно изображая несколько нетвердую походку, задевая столы и чуть не уронив подвернувшийся на пути стул, направилась к бару за следующей порцией горючего.
Барменша взглянула на нее с любопытством, но ничего не сказала и налила коньяк.
Вернувшись к столу, Лена поставила коньяк перед журналистом и села, имитируя легкую степень опьянения.
- Ну что, зайчик, - заговорил Николай, подняв рюмку, - решила, говоришь, за папочку вступиться? Брось, дохлое дело! Тем более что выборы давно прошли.., поезд ушел, ту-ту!
- Не в выборах дело, - возмущенно проговорила девушка, - дело в его добром имени!
- Доброе имя! - журналист оглушительно захохотал, откршувшись на спинку стула и прикрыв глаза. - Доброе имя! Да мы, котик ты мой пушистый, живем уже даже не в двадцатом, а в двадцать первом веке, а ты все еще мыслишь категориями девятнадцатого!
Лена, пользуясь тем, что Николай, увлеченный своими разглагольствованиями, не следит за ней, выплеснула в аквариум следующую рюмку. Ей показалось, что рыбки ведут себя как-то странно плавают по синусоиде и постоянно натыкаются на прозрачные стенки.
- Доброе имя! - повторил корреспондент, отсмеявшись и проглотив свой коньяк. - Надо будет запомнить, ребятам расскажу это ведь смешнее любого анекдота!
- У отца больное сердце! - с чувством проговорила Лена. - Он после вашей статьи тяжело болел!
- А с больным сердцем нечего лезть в политику, - назидательно проговорил Николай, - политика - это потяжелее, чем большой спорт!
Требуется абсолютное здоровье, как у космонавта...
Язык бравого журналиста уже слегка заплетался. Чтобы закрепить и усилить достигнутый эффект, Лена принесла еще две рюмки и чуть не силой влила коньяк в Николая.
Неожиданно он рассмеялся:
- А она тоже хорошо пила.., прямо как ты...
- Кто? - удивленно спросила девушка.
- Ну, она.., та баба, которая.., ух, шикарная телка! Не моего.., блин.., поля.., ягода...
Он говорил уже с заметным трудом, и Лена подумала, не переборщила ли она с дозой алкоголя, но вдруг журналист оживился и снова повторил:
- Шикарная телка!
- Да про кого ты говоришь? - переспросила Лена.
- Тс-с! - Николай огляделся по сторонам и приложил палец к губам. - Она велела никому.., ни одной живой душе не говорить, что эта статья заказная.., про профессора, блин...
Неожиданно он уставился на Лену и выпучил глаза:
- Так это же про папашку твоего! Ну, блин, история!
- Расскажи, что за история? - тихо переспросила Леня, придвинувшись к журналисту. - И про какую женщину ты говоришь?
- Крутая баба! - повторил Николай.
- Ну что ты все одно и то же твердишь - крутая да шикарная! Имя-то у нее есть, у этой твоей крутой и шикарной?
- А как же? - Николай состроил обиженную гримасу. - И имя, и отчество.., вот только я.., забыл..
- он прижал пальцы к виску, и по его лицу пробежала судорога - видимо, с таким напряжением пытался он вспомнить забытое имя, - отчество такое.., особенное...
- Теодоровна? - подсказала Лена.
- Во-во! - журналист обрадовался. - Точно, вспомнил, Ольга Теодоровна! Надо же такого папочку заиметь! Нет чтобы просто, как у людей Федоровна... "Только, - говорит, - никому, ни одной чтоб душе..." - Николай испуганно прижал ладонь ко рту. -Ну вот, а я тебе про нее рассказал.., ну, тебе можно, ты человек не посторонний...
Вдруг глаза Николая расширились, он с изумлением смотрел на что-то у Лены за спиной.
Девушка обернулась и проследила за его взглядом.
Николай смотрел на аквариум.
На него действительно стоило посмотреть.
Одна рыбка явно решила покончить жизнь самоубийством. Она раз за разом разгонялась и выскакивала из воды, потом шлепалась обратно и начинала все сначала.
Еще одна золотистая рыбка на самом дне аквариума стояла на голове. Это выглядело особенно уморительно, потому что несчастная рыба не могла удержать равновесие и раскачивалась, как дерево на ветру.
Две крупные бархатистые темно-коричневые рыбы дрались из-за крошки корма, остервенело налетая друг на друга и стараясь нанести друг другу тяжелые увечья.
"Самая настоящая пьяная драка, - виновато подумала Лена, - что я сделала с бедными непьющими созданиями!"
- Во дают! - удивленно проговорил Николай. - Что это с ними? Ну прямо как люди! А может, это они перед землетрясением?
- Каким еще землетрясением? - на этот раз удивилась Лена.
- Ну, в этой, в Японии лягушки и рыбы землетрясения предсказывают.., как начинают беспокоиться - все, надо спасаться!
- Ну, мы-то не в Японии, - отмахнулась Лена, здесь никаких землетрясений не бывает. Ты лучше не отвлекайся, расскажи про эту Ольгу!
- Про какую Ольгу? - Николай недоуменно замолчал. - Ах, про эту, про Теодоровну! Да чего там рассказывать, обычное дело! Заказуха! Только она почему-то конспирацию разводила.., ну просто цирк! - Николай хрипло рассмеялся. Подумаешь! Заплатила, правда, хорошо... Всей работы на три часа - а пять штук зеленых заработал...
- Она тебе заплатила за такую заметочку пять тысяч долларов? - удивленно переспросила Лена.
- А что? - Николай приосанился. - Между прочим, отличный материал получился.., всем, кто читал, понравилось.., пришлось, конечно, две штуки выпускающему отдать, чтобы он другой материал снял и мою заметку поставил.., ну, да это святое дело. Бог велел делиться...
- Всем понравилось? - возмущенно повторила Лена. - А как ты думаешь - профессору это понравилось? Облил приличного человека грязью - и нисколько не жалеешь!
Николай пригорюнился и проговорил, подперев щеку кулаком:
- Ну почему все так не любят журналистов?
Чем мы хуже других людей? Папашка твой, между прочим, сам виноват, нечего было в политику соваться, если сердце больное! И вообще, не бывает дыма без огня! Почему он не обратился в газету, не потребовал дать опровержение? Видать, рыльце-то у него было в пушку, не иначе!
Нечего романы крутить с аспиранточками, если не хочешь неприятностей!
Неожиданно Николай уставился на Лену и проговорил со злостью:
- А ты что здесь вынюхиваешь, выспрашиваешь? Чего тебе, блин, надо от независимого журналиста?
Лена поняла, что ее собеседник перешел в другую фазу опьянения и от безобидной болтливости может переключиться на агрессивное поведение, и решила, что пора с ним проститься. Она поднялась из-за стола и сказала:
- У вас еще, наверное, есть работа, а мне пора домой, пока еще метро не закрылось.
- Смыться хочешь? - выкрикнул журналист, поднимаясь вслед за ней. - Пришла, разговорила меня, а теперь удираешь?
Вдруг он замолчал, как будто набрав в рот воды.
Лена не стала выяснять, что так подействовало на Николая, она воспользовалась его замешательством и стремглав вылетела из кафе.
Причиной внезапной перемены в поведении журналиста было появление в кафе светловолосого мужчины, до того худого, что модный льняной костюм висел на нем, как на вешалке.
Перехватив взгляд худого мужчины, Николай угодливо забормотал:
- Сергей Сергеич, я только кофейку выпил.., я ни в одном глазу, не подумайте.., я только кофейку, чтобы не заснуть.., все будет в порядке, никаких проблем, вы не подумайте...
Однако светловолосый продолжал смотреть на него каким-то странным, отрешенным взглядом.
Наконец он подошел и проговорил, с трудом справившись с голосом:
- Кто это с тобой сейчас разговаривал? Вот эта девушка, которая мимо меня пробежала, - кто она?
- Кто? - переспросил Николай, почувствовав, что сегодня неприятности его миновали. - Да кто ее знает? Кажется, хочет на работу устроиться, приехала откуда-то из провинции и ходит по газетам, место ищет.., расспрашивала, как да что, а потом вдруг вскочила и убежала...
- Из провинции? - странным голосом повторил Сергей Сергеевич. - А откуда именно - не сказала?
- Не сказала, - как эхо повторил Николай, стараясь не дышать в сторону высокого начальства.
- А почему с тобой говорила, а не в отдел кадров пошла? И кто ей пропуск выписал?
- Не знаю... - Николай пожал плечами, - может, кто-то из ребят на меня ее отфутболил...
- Ну ладно, - Сергей Сергеевич развернулся и пошел к дверям, но уже у самого выхода бросил через плечо:
- Еще раз увижу во время смены пьяным - уволю к чертям собачьим и сделаю так, что тебя только обертки для туалетной бумаги редактировать возьмут!
* * *
Сергей шел по редакционному коридору, нахмурившись и ничего вокруг себя не замечая.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18
|
|