Чтение 9–й страницы книги ~Сестра моя

Она посмотрела на светящийся циферблат часов.

"Идем мы пятнадцать минут, четверть часа, стало быть, если два с половиной часа разделить на четыре, получается примерно шестьсот метров, чуть больше. Значит, скоро мы дойдем до цели, какой бы она ни была".

Как бы в подтверждение ее мыслям, Алексей остановился.

- Тут ступеньки, будьте осторожны.

- По-вашему, мы дошли?

- Посмотрим.

Ступеньки располагались не сплошной лестницей, а достаточно редко, но все равно было заметно, что туннель идет вверх. Вот последние три ступеньки, оказавшиеся рядом, и все, они уперлись в потолок. Над ними были тщательно уложенные камни и никакого лаза или потайной двери.

- Да, понятно теперь, почему за восемьсот лет этот туннель не нашли.

- Дорога в никуда, - задумчиво пробормотала Надежда, - так не бывает.

- Опишите-ка мне здание, - велел Алексей.

- Ну что, когда я его видела три года назад, это был длинный каменный барак, окна только с торца. Очевидно, когда в нем была конюшня, то дверей было несколько, но когда колхоз стал хранить в здании картошку, то все двери и окна на первом этаже заложили простыми кирпичами, а само строение засыпали землей до половины, чтобы картошка не замерзла. Если рассуждать здраво, то выход из подземного хода должен находиться в подвале, но при строительстве конюшни помещику Воронцову подвалы не понадобились, стало быть, он просто распорядился их заложить.

- Вот что я думаю, - перебил Надежду Алексей. - Воздух тут достаточно чистый, должна быть вентиляция. Вы тут постойте, я сейчас.

Надежда постояла, потрогала камни, потом на ощупь в темноте направилась назад, туда, куда пошел Алексей. Луч его фонарика. мерцал далеко. Надежда шла-шла и нащупала в стене щель, то есть не то чтобы щель, а узкий проход.

"Если только боком! - мелькнуло в голове. - А вдруг я застряну, и никто не найдет?

И что этот Алексей все бегает? Верно говорят, дурная голова ногам покою не дает".

Фонарик показался из-за поворота.

- Идите сюда и посветите! - приказала Надежда.

Пляшущий слабый луч осветил узкую каменную щель. Почувствовав под ногой движение, Надежда отшатнулась: по полу бежала крыса.

- Так я и знала! - простонала она. - В подземелье всегда крысы.

- Еще бы им тут не быть! - спокойно отозвался Алексей. - Мы же в бывшем картофелехранилище. Не вздумайте визжать!

- Если со своей женой вы разговаривали в подобном тоне, неудивительно, что она вас выгнала, - проворчала Надежда.

В темноте было не видно, как он отреагировал. Алексей углубился в щель легко, словно просочился. Надежда подумала немного, сняла куртку и тоже полезла вслед за ним. Так они шли тихонько все время вверх, пока не дошли до небольшого окошка в стене, заложенного кирпичом.

- Это уж колхознички тут работали, - сказал Алексей, ощупывая кладку. - Если бы в девятнадцатом веке, то аккуратнее сделали бы, Действительно, половина кирпичей лежала неровно, и раствор между ними потрескался.

Алексей вынул большой десантный нож и стал им осторожно ковырять раствор. Надежда светила ему фонариком. Он сделал все так ловко, что половина кирпичей выпала внутрь, прямо Надежде в руки. За кирпичным окошком было темно, но не так, как у них в туннеле. Алексей осторожно вынул еще два кирпича, сунул туда руку с фонариком. - - Ящики какие-то, - прошептал он, - нужно туда лезть.

Дальнейшие кирпичи вынуть было нетрудно, и вот уже Алексей осторожно перекинул ногу через стенку.

- Ждите меня здесь, с места не сходите. - И он исчез.

Прежде, чем он вернулся, прошла вечность и еще минут двадцать. Хорошо, что стрелки часов светились в темноте, иначе Надежда поддалась бы панике. Крысы ее больше не беспокоили, но одна мысль, что рядом находятся эти мерзкие создания, приводила ее в ужас. Сказать по правде, отметила про себя Надежда, людей из лагеря она боится гораздо меньше крыс. Когда вернулся Алексей, она клацала зубами.

- Похоже, это именно то, что надо, - довольно прошептал он. - Это место, где мы находимся, - подвал, а в ящиках продукты и обмундирование. Есть выход наверх, в само здание. Очевидно, склад оружия и боеприпасов там.

- Слушайте, я не могу больше стоять тут одна! - взмолилась Надежда. - Можно, я пойду с вами?

- Ну ладно. Похоже, в этом помещении, кроме нас с вами, никого нет. Сколько времени, первый час? Ну так они заперли все и охраняют снаружи.

Надежда влезла за ним в подвал и осторожно пошла мимо штабелей ящиков к лестнице, ведущей на первый этаж. В помещении, холодном и мрачном, горели тусклые лампочки - остаток от овощехранилища, как поняла Надежда. Половина огромного амбара была занята под склад.

Надежда молча шла мимо, Алексей же удовлетворенно хмыкнул. В конце находилось несколько комнат, отгороженных от основного помещения. Очевидно, раньше, при Советской власти, там помещался кабинет заведующего данным овощехранилищем. Небось стоял там обшарпанный письменный стол, в котором хранились всякие накладные и другие важные бумаги. Теперь Оттуда слышались голоса.

- Стойте на месте! - шепнул Алексей, толкнув ее за ящики, и улетучился.

"Если они выйдут, то могут меня заметить.

Я не на виду, но вдруг кто-то из них отойдет в сторону?"

Сама удивляясь собственной храбрости, Надежда сделала несколько шагов в сторону голосов. В отгороженный закуток вели две двери. На одной было написано: "Бригадир Хряпина Т. С.", но ясно, что никакого бригадира Хряпиной в этой комнате уже много лет нет.

Надежда открыла другую дверь с надписью "Весовая". Там были свалены пустые картонные коробки и стояли два ломаных стула.

Перегородка между комнатами была тонкая, дощатая, причем доски были набиты неплотно, со щелями и обклеены обоями, которые висели клочьями. Надежда осторожно отогнула край обоев и увидела интереснейшую картину. В небольшой комнате ярко светила лампа. У стены стояла молодая женщина, блондинка, достаточно симпатичная, но в данный момент страшно испуганная. В дрожащей руке она держала микрофон и внимательно смотрела вперед, как будто на Надежду. Платье на ней было очень красивое и, как определила Надежда на первый взгляд, дорогое. Дорогими были и туфли, и косметика. Женщина говорила негромко, сдавленным голосом, очевидно, от страха. Она умоляла какого-то Никиту сделать все, что потребуют ОНИ.

"Потрясающе! - сообразила Надежда. - Ее похитили и теперь снимают на видео, чтобы отправить кассету мужу, этому Никите, с требованием выкупа. Знает ли про это Алексей?"

Там, в соседней комнате, задвигались, яркий свет погас. В поле Надеждиного зрения попал рослый парень в пятнистом комбинезоне и в маске. Он подошел к женщине и грубо вырвал у нее из рук микрофон.

- Спокойнее! - тут же раздался голос, который мог принадлежать только главному.

Мужчины вышли, голоса их доносились уже из коридора.

- Заприте ее, только мебель вынесите.

И без грубостей.

Надежда узнала голос. Он принадлежал тому самому одетому в штатское, который злодейски распорядился на берегу реки расправиться с убежавшим парнем.

"Где-то здесь должен быть и его убийца".

В комнате двое парней вынесли тумбочку и два стула, ровесников крымской кампании.

Когда один взял два обычных ящика из-под картошки, женщина встрепенулась.

- Оставьте ящики! Мне же не на чем будет сидеть! Тут пол каменный, хоть коробок картонных принесите...

Бойцы продолжали свое дело, как будто не слыша, только один, тот же самый, рослый, нарочно задел женщину и отшвырнул ее в угол; Когда они вышли в коридор, один, возясь с замком, сказал другому неуверенно:

- Однако шеф сказал: без грубостей. Может, и правда ей коробок принести?

Надежда мгновенно застыла от ужаса, потому что коробки находились в весовой, где и она сама. Сердце ушло вниз.

- Да пошла она! - Другой парень грязно выругался. - И шеф твой долбаный тоже. Какой он нам шеф? Мы ему не подчиняемся. Вот приедет Арнольдыч...

- Да ладно, ладно... - Напоследок пнув дверь весовой, бойцы ушли.

У Надежды потемнело в глазах, потому что распахнувшаяся дверь стукнула ее ручкой в живот. Она стояла за дверью, ничего более умного не смогла придумать. Шаги бойцов стихли вдали. Сердце водворилось на место. По спине струйкой стекал пот.

"Что я вообще тут делаю? Вечно я куда-нибудь влипаю. Женщина на пятом десятке играет в боевике. Они же самые настоящие террористы, как в кино!"

На пороге весовой возник Алексей. Надежда знаком указала ему на дырку в обоях. Он взглянул, пожал плечами и отошел к Надежде.

Осторожно делая шаги, она выбралась в коридор, потом дошла до склада и обессилено рухнула на ящики. Алексей неслышно ходил по складу, проверяя ящики, вскрыл парочку и удовлетворенно присвистнул.

- Что вы собираетесь теперь делать? - слабым голосом спросила Надежда.

- Поднять все это на воздух. Место здесь уединенное, местные жители не пострадают.

- Кругом тоже никого, амбар стоит в стороне от бывшего помещичьего дома, - продолжила Надежда. - А что вы собираетесь делать с ней?

- С кем?

- Не валяйте дурака! С женщиной, что сидит там, в комнате бригадира Хряпиной. И зачем вы собираетесь устраивать фейерверк? Кто, выражаясь словами моей приятельницы, вас на это уполномочил?

- Вы что, другого места не нашли, как допрос устраивать? - огрызнулся Алексей. - Мне нужно уничтожить этот лагерь. Чтобы он перестал существовать. Не будет больше такого центра международного терроризма.

- С чего вы взяли, что именно тут центр международного терроризма? У нас, в деревне?

- Ну да, у вас в огороде, - злился Алексей. - Это мое задание: уничтожить базу, нейтрализовать бойцов, а самое главное - обезвредить руководство.

- И понять, кто за этим стоит.

- Это как раз не моя задача. Это должен был мне сообщить курьер.

- Которого они...

- Именно. А вы упустили дискету!

- Сначала я ее нашла, - возразила Надежда.

И внезапно ей пришла в голову одна мысль, но пока она решила ею не делиться.

- Так какое же место в ваших планах занимает та женщина? Неужели вы способны оставить умирать совершенно невинного человека?

- Да отстаньте вы... - Он уже прямо кипел от злости. - Естественно, придется ее выпустить.

- Не только выпустить, но и забрать отсюда. Если вы оставите ее бродить по двору, ей это ничего не даст.

- Послушайте, мы с вами понятия не имеем, кто такая эта женщина. Мы не можем тащить ее с собой. Потому что нам негде ее прятать. Отправить ее домой одну я не могу - в таком платье ее сразу же заметят. Машины здесь у меня нет, а скрывать ее у себя я не имею ни малейшего желания, этот дом - мое единственное убежище. У вас же соседки шляются толпами, не участок, а проходной двор, сами жаловались. А мне, после того, как я тут кое-что сделаю, некогда будет охранять вас обоих, надо будет побродить тут поблизости, понаблюдать.

- Мы найдем телефон и позвоним, чтобы за ней приехали, - в волнении Надежда повысила голос, и тут же Алексей мгновенно оказался рядом и закрыл ей рот.

- Вы что, забыли, где мы находимся? - грозно прошептал он. - Ох, хлебну я с вами неприятностей... Ладно, мне еще надо многое тут подготовить, а уж потом захватим ту бабу.

- Бабу, - усмехнулась Надежда, - вы хоть ее видели?

- Не важно. - Он ушел.

Надежда опять тихонько пробралась в весовую и заглянула в дырку. Женщина сидела на полу в расслабленной позе. Глаза ее были закрыты, но она не спала. Надежду поразила какая-то свободная грация женщины, ведь она сидела на жестком полу, но совершенно не казалась скованной. Хотя когда Надежда наблюдала за съемкой, женщина была очень напряжена, от страха, наверное.

* * *

Поздно вечером в гостиничном номере, который временно занимал Никита Шувалов, раздался телефонный звонок. В трубке звучал неживой механический голос, явно измененный прибором.

- Здравствуйте, Никита Сергеевич. Ваша жена Ольга находится у нас. Ей не причинили пока никакого вреда, и не причинят, если вы будете вести себя разумно и примете наше деловое предложение. Если вы хотите убедиться в серьезности наших слов и намерений, поезжайте в свою петербургскую квартиру. Там мы с вами повторно свяжемся. Не пытайтесь поднимать шум - вам накануне нового назначения скандал совершенно не нужен.

После этих слов в трубке раздались короткие гудки. Никита сидел, уставившись в стенку. Что это? Чья-то дурацкая шутка? Но он никому не давал телефонный номер гостиницы. Никому, кроме чиновника из аппарата правительства.

И потом, их слова о новом назначении...

Назначение еще не состоялось, и о нем известно очень узкому кругу лиц. Что же или кто стоит за этим звонком? Может быть, это очередная Ольгина авантюра? Не похоже, этой стерве никогда не додуматься до такого. В одном они правы - ему совершенно не нужен скандал, его надо замять любыми средствами...

Никита набрал номер своего питерского телефона. Дома никто не отвечал. Ну допустим, Ольга может не подходить, но Аскольд! Нет, поздний звонок не был шуткой. Видимо, на самом деле придется сейчас лететь в Петербург.

Шувалов позвонил своему хорошему знакомому банкиру Журавлеву, у которого попросил срочно его частный самолет. Журавлев, и без того заинтересованный в крупном перспективном чиновнике, в атмосфере слухов о новом взлете Шувалова готов был для него на все, а уж дать ему самолет с пилотом - чего уж проще!

Через полтора часа Никита вошел в свою квартиру на Малой Конюшенной.

Открыв дверь своим ключом и шагнув внутрь, он застыл как вкопанный. Свет он не успел включить, и в темноте просторного холла он увидел лунные блики в чьих-то уставившихся прямо на него глазах. Ледяной озноб пробежал по позвоночнику. Никита стоял, боясь шелохнуться и почти не дыша, но ничего не происходило. Человек в комнате тоже был неподвижен и не издавал ни звука. Взяв себя в руки, Никита щелкнул выключателем.

Холл залил яркий свет, и в этом свете Никита увидел Аскольда Авдеева. Он сидел в кресле напротив дверей, уставившись на своего босса широко открытыми глазами. Мертвыми глазами.

Некоторое время Никита простоял неподвижно, не в силах оторвать взгляд от Аскольда. Наконец, он преодолел шок и сбросил оцепенение, как будто разрушил сковывающие его злые чары. И тогда он увидел на коленях у Аскольда лоскуток бледно-зеленого шелка и видеокассету. Лоскуток он узнал без труда. Не сам лоскуток, а изысканный бледно-зеленый .цвет. Платье из точно такого шелка он купил недавно Ольге за бешеные деньги. Платье от "Версаче".

Кассета была самая обычная - BASF. На ней красным фломастером было написано: "Посмотри меня!".

Никита с трудом заставил себя взять кассету с колен мертвого телохранителя. Руки его дрожали мелкой отвратительной дрожью, и ему с большим трудом удалось вставить кассету в видеомагнитофон.

На экране он увидел Ольгу - взволнованную, испуганную... Она нервно оглядывалась на человека, стоящего у нее за спиной, его лица, разумеется, не было видно. Губы ее дрожали, по щекам ползли полоски слез. Видимо, повинуясь приказу, она вытерла глаза, выдавила из себя подобие улыбки, взяла в руку микрофон и, уставившись куда-то вперед и вверх, непослушными губами произнесла:

- Никита, мне пока не причинили никакого вреда, я нахожусь в безопасном, но недоступном месте. Люди, которые контролируют ситуацию, свяжутся с тобой. Выполни все их требования и не пытайся связываться с правоохранительными органами, если ты хочешь, чтобы я осталась жива, и вокруг этой истории не был раздут грандиозный скандал.

После этих слов она покосилась на кого-то, невидимого в кадре и отдала микрофон.

Запись закончилась. Что-то в этой записи показалось Никите странным, но он не понял, что. Очевидно, Ольга читала текст, который держали перед ней за камерой... Никита почти сформулировал, что именно удивило его в видеозаписи, но в это время зазвонил телефон.

Тот же неестественный механический голос, который он слышал в Москве два часа назад, произнес:

- Судя по тому, что вы меня слушаете, вы верно отреагировали на первый звонок и получили наше послание. Вы успели его просмотреть?

- Да, - хрипло ответил Никита.

- Очень хорошо. Извините за.., несколько экстравагантный вид почтальона. - Механический голос слегка хихикнул, и это было омерзительно. - Не у всех одинаковое чувство юмора. Кроме того, мы должны были продемонстрировать вам серьезность наших намерений. Итак, к делу. В ближайшие дни вы будете назначены вице-премьером...

- Это еще не факт, - вставил Никита.

- Я вас ни о чем не спрашиваю. Я только констатирую факты. На новом посту у вас будут определенные возможности. Вы этими возможностями воспользуетесь, чтобы, во-первых, добиться поручения заказа на "Сигму С" концерну "Интеграл" и, во-вторых, содействовать назначению Виктора Николаевича Андрейченко в совет директоров РАО "Росоружие". Все это вы сделаете, поскольку очень не заинтересованы в огромном скандале. Я уж не говорю о жизни и безопасности вашей жены.

На этом разговор прекратился, и в трубке послышались гудки отбоя.

Никита сидел как громом пораженный. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Выставляемые похитителями требования были чудовищны: они хотели его руками произвести реальный передел сфер влияния в оборонной промышленности страны и в сфере торговли вооружением.

Вопрос о размещении заказа на противоракетный комплекс "Сигма С" рассматривался в правительстве на протяжении долгого времени и был принципиально решен: заказ должны были поручить холдингу "Интертехно". Общая стоимость заказа составляла ориентировочно десять миллиардов новых рублей. Борьба за такой заказ, конечно, не обошлась без закулисных интриг и огромных взяток. Теперь они хотят, чтобы заказ ушел к концерну "Интеграл". Самое интересно, что принципиально такой поворот событий возможен - "Интеграл" был вторым в списке кандидатов на заказ.

И в том случае, если новое назначение Никиты Шувалова состоится, именно он сможет положить необходимую гирьку на чашу весов... Теперь второе требование похитителей: содействовать назначению Виктора Андрейченко в совет директоров "Росоружия". Сейчас как раз рассматривается новый состав совета, и Никита мог бы повлиять на ситуацию. Виктор Андрейченко - один из тех, кого называют "штатскими генералами": крупный работник ВПК, в прошлом - директор оборонного НИИ, в настоящее время - заместитель министра приборостроения. Его кандидатура будет выглядеть достаточно естественно... С другой стороны, Андрейченко известен своими крайними взглядами. Некоторые средства массовой информации называют его "коричневым", и они недалеки от истины. Никита вспомнил, что директор "Интеграла" Скобелев всегда был связан с национал-радикальными кругами...

Сам Никита всегда заявлял, что по убеждениям он центрист. Правильнее было бы сказать, что политических убеждений у него не было. Он ловко маневрировал в бурном море российской политики, стараясь в каждый момент знать, откуда дует ветер сегодня, и предугадать, откуда он подует завтра. Именно благодаря этому умению, которое сам он называл политическим чутьем, Никита Шувалов сумел к сорока двум годам стать вице-губернатором огромного города, а теперь - без пяти минут вице-премьером России. Однако несмотря на свою беспринципность, национал-радикалов Никита не любил. Он их боялся.

Но сейчас они, похоже, загнали его в угол.

Если он хочет получить новое назначение, он должен любыми средствами избежать скандала, связанного с похищением жены. Конечно, гораздо проще было бы, если бы похитители потребовали денег, пусть даже очень больших.

Он собрал бы их непременно. Даже если бы не смог собрать сам - кто откажет в скромной финансовой помощи завтрашнему вице-премьеру? Так что Никиту не испугала бы даже сумма в несколько сот тысяч долларов. Но то, чего потребовали похитители, было гораздо труднее и гораздо опаснее. Потому что Никите придется пойти на шаги, которые не одобрит Аркадий Ильич.

Произнеся мысленно это имя, Никита чуть заметно вздрогнул. Этот человек до сих пор внушал ему страх - несмотря на то, что они были, можно сказать, друзьями, несмотря на то, что Михайлов щедро финансировал Никитину политическую карьеру... В свое оправдание Никита мог только сказать, что Аркадия Михайлова боялись все.

Никита был погружен в свои безрадостные мысли и не мог выработать приемлемую линию поведения. В это время телефон снова зазвонил.

* * *

Ольга Шувалова в ужасе смотрела на громилу, оказавшегося в машине Игоря.

- Кто.., кто вы? - спросила она наконец дрожащим от страха голосом. - Где Игорь? Что вы с ним сделали?

- Не волнуйся, цыпа, ничего мы хахальку твоему не сделали. Это он тебя нам сдал.

- Как "он сдал"? - Из-за полной неожиданности происходящего Ольга пока еще испытывала только изумление.

- А вот так. Игорек твой деньги нам должен, а денег у него нет. Вот теперь мы тебя отвезем в тихое место, на дачу к человечку одному, и ты у нас там будешь сидеть, пока твой муженек - а он ведь у тебя бога-атенький! - пока он с нами не расплатится.

Ольга немного пришла в себя. Раз дело касается денег, то все просто. Отбросив в дальний угол сознания мысли о подлеце Игоре, она деловито поинтересовалась:

- Много этот козел вам должен?

- Много. - Громила посерьезнел. - Игорек твой должен нам три тысячи зеленых, а с твоего муженька мы возьмем шесть, с процентами. Три тонны нам за хлопоты, за беспокойство.

- Не волнуйтесь, Никита заплатит. - Ольга даже обиделась, что за нее назначили такой маленький выкуп. - А зачем вам меня на дачу тащить? Едем сейчас ко мне домой, я деньги дам.

- Э нет, цыпочка! - захохотал мужик. - Кинуть хочешь? Я, как дурак, к тебе в квартиру попрусь, а там сигнализация, телохранители...

Нет уж, будем играть по нашим правилам.

- Идиоты, - вздохнула Ольга, - да не волнуйтесь, заплатят вам.

- А я и не волнуюсь, цыпа. Это пусть он волнуется, муж твой. Если он с деньгами не поспешит... Как бы тебе у нас не понравилось.

Ольга зло и презрительно фыркнула. Громила вытащил из "бардачка" наручники и пристегнул ее за руку к дверце машины.

- Это, цыпа, чтобы ехать спокойнее - мало ли, вдруг ты жить расхочешь и попробуешь из машины выпрыгнуть.

Он вставил ключ в зажигание и поехал по ночному городу, затем по какому-то шоссе.

Ольга от всех волнений сегодняшнего вечера потеряла способность ориентироваться и совершенно не представляла, куда ее везут. За городом машина порядком попетляла по проселочным дорогам и остановилась у маленького темного дома. Их встречали худой долговязый беззубый мужчина с неимоверно выпирающим кадыком и рослая плечистая женщина с рыжим перманентом.

- Вот, привез цыпу, - радостно осклабившись, сообщил громила, - теперь пусть ее мужик деньги нам тащит.

- Веди ее в комнату, Степушка. - Тетка в перманенте широко распахнула дверь. - А ты, шут гороховый, чего на этакую куклу уставился? Я те зенки-то повыцарапаю! Будешь с белой палочкой милостыню просить!

Беззубый мерзко хихикнул и шлепнул тетку пониже спины. Ольгу передернуло от отвращения. Вся компания прошла в грязную тесную комнатушку, тускло освещенную лампочкой без абажура. Плечистый Степушка подтолкнул Ольгу к продавленному дивану, повелительно крикнув: "Садись!".

Ольга села на диван, уныло отозвавшийся всеми пружинами. Господи, какая грязь! Что могло быть общего у Игоря с этими людьми.

Иметь дело с такой мразью, это же каким человеком надо быть? Ольга вдруг сообразила, что она совершенно не знает, каким человеком, собственно, был Игорь. Трахался, правда, он здорово, цинично подумала она.

- Давай, цыпа, кончай ночевать, звони своему муженьку, пускай капусту собирает!

Ольга растерянно оглядела комнату:

- Так у вас же здесь и телефона нет!

- Обижаешь, цыпа! - Степушка гордо протягивал ей маленький "эриксоновский" мобильник. - Сегодня только у пьяного фраера вытащил. Не боись, он еще не протрезвел, трубку не отключил.

Ольга торопливо набрала домашний телефон. Длинные гудки... Ну конечно, куда же я звоню, Никиты ведь нет, он в Москве, а Аскольд с Леной куда-то пропали. Как она обрадовалась бы сейчас ненавистному убийственно-спокойному голосу Аскольда! Он мгновенно бы решил все проблемы, не дожидаясь возвращения Никиты: достал бы деньги, сумма-то смешная, приехал за ней, и эта грязная шантрапа не посмела бы ничего выкинуть - ведь Аскольд такой сильный и надежный..

Что делать? Прежняя жизнь, которая раздражала ее скукой и мелочным надзором, казалась ей теперь такой прекрасной. Что делать?

Как выбраться из этой омерзительной грязной дыры?

Мучительно порывшись в памяти, Ольга вспомнила телефон московской гостиницы, в которой останавливался Никита. Она набрала номер, но трубку никто не снимал. Она ждала, ждала... Где же Никита? Где он может быть в такой поздний час? Небось у какой-нибудь московской шлюхи, моралист чертов! За ней следит, шагу не дает ступить, а сам шляется где-то посреди ночи, когда жене в кои-то веки нужна его помощь.