никто не станет. Но тут толпа туристов нахлынула на нас и затопила
восторженными возгласами, щелканьем фотокамер и дурацкими вопросами.
Подхватив детскую коляску, в которой мы развозили корма, мы поспешили
прочь, чтобы оторваться от первой экскурсии и успеть покормить обитателей
последней вольеры.
получения пищи.
грифа. Эти грузные меланхолики пользовались особым уважением, потому что в
Израиле их осталось всего шесть. Мадам презирала мышей, и Тони Ринг
периодически ездил в Иерусалим, чтобы своровать ей в каком-то мединституте
крыс. Следом прилетал ее муженек, величественно давил мышь лапой и заедал
ее куском говядины. Третьим кормился сип - он просто глотал мышь, слегка
сжав в когтях. А последним получал свое маленький белый стервятник, и уж
он-то был настоящим профессионалом: одним ударом острого клюва ломал мышке
шею.
стервятник. Он или подбрасывал их в воздух, или ронял на них камешек,
чтобы разбить скорлупу.
гаража джип с полным сена тракторным прицепом.
живут, и приходится подкармливать их сеном и комбикормами. По мере того,
как мы ехали вглубь заповедника, из-за акаций выбегали животные и
пристраивались за нами.
не едят, но очень любят интеллигентное общество. За ними появилось стадо
ориксов - они бежали голова к голове, так что лицевые маски сливались в
черную полоску по белому фону стада. Последними пришли аддаксы. Они похожи
на ориксов, но желтоватые, а рога у них закручены на манер бутылочного
штопора, только кончики длиной с офицерский кортик совсем прямые. Аддаксы
лучше ориксов приспособлены к жизни в пустыне и никогда не собираются
большими стадами.
отстали, принявшись хрумкать корм или бродить с потерянным видом
(страусы), только один самец-аддакс все бежал за прицепом, норовя меня
боднуть, пока я не дал ему по рогам вилами.
- почти исчезнувшем разговорном языке испанских евреев, близком к
старокастильскому. Я потихоньку учил его английскому, а он меня - ивриту.
логична, что напоминает языки программирования. Поэтому, хотя его пути
словообразования и корневой состав отличаются от индоевропейских языков,
научиться составлять простые фразы можно очень быстро. Эйн ли - у меня
нет. Йеш ли - у меня есть. Йеш ли пипи - мне надо в туалет. Особенно мне
нравится, что в иврите нет обращения на "вы" - это придает всей
израильской жизни некоторую демократичность. Хотя язык в некотором роде
искусственный, иностранных слов в нем совсем мало. Из русских, например,
частица "ну" и слово "чжук" (таракан). Грамматическим ошибкам в
разговорном иврите особого значения не придают, потому что для большинства
населения он не родной. Собственно, на литературном, так называемом
высоком иврите, говорят лишь немногие - семьи старой интеллигенции,
приехавшей сюда давным-давно.
совершенно вытеснил у меня из головы иврит. Эти два языка немного похожи
и, видимо, как сказал бы программист, записываются на одни и те же участки
диска памяти.
качестве государственного языка было первой крупной ошибкой
"отцов-основателей". Ведь в то время страна была английской колонией, и
большая часть населения худо-бедно говорила по-английски. Выучить его
можно вдвое быстрее, чем иврит - как это облегчило бы жизнь миллионам
иммигрантов! А Израиль, быть может, сегодня был бы более открытой страной.
финиковые рощи соседнего киббуца Йотвата. Из-за акаций за нами наблюдали
маленькие желтые газели-доркас. В Хай Бар их никто не завозил, просто они
населяют весь юг Израиля и оказались внутри территории, когда ее огородили.
аравийских, но рога у них сильно изогнуты и не так эффективны. Если
выпустить их в саванну, белые ориксы быстро переколют всех самцов.
ориксенок, родившийся ночью. Естественно, начался аврал: Шломи вызвал по
рации шефа, тот примчался со щитами, безменом, шприцем и прочим
оборудованием, втроем мы изобразили "черепаху" и, пробравшись в загон,
проделали все положенные манипуляции.
успеть навестить диких ослов. От конторы разносилось громкое кряхтение,
звучные удары и хруст разрубаемых костей. Наш зоолог Ивтах рубил мясо для
хищников.
добродушным. Он обожал животных, но животные, к сожалению, его не любили и
боялись - они всегда нервничают при виде людей, которые громко
разговаривают, резко двигаются и вообще занимают много места. Стоило
Ивтаху войти в какую-нибудь клетку, как ее обитатели начинали метаться из
угла в угол и биться об решетку. Бедняга ужасно переживал, но ничего не
мог поделать. Вдобавок бессердечный Тони назначил его ответственным за
крупных хищников. В нашем зоопарке таковых было всего семь, зато отпетых -
новое назначение Ивтаха мне казалось прямым убийством. Я пытался научить
его правильно себя вести, однако толку было мало, пока мне не пришла в
голову счастливая идея уговорить его записаться на курсы у-шу. Тренер,
старый китайский еврей, пообщавшись с Ивтахом, стал брать с него двойную
плату, но к весне парень похудел на двадцать кило и двигался гораздо
мягче. Насколько я знаю, Ивтах жив по сей день.
Вести приходилось мне, хотя я и не умел. У Бени к машинам была
идиосинкразия. В Израиль он приехал с купленными у себя в Тбилиси правами
и даже ухитрился подтвердить их здесь за взятку (редчайший случай), но
давать ему руль было нельзя ни в коем случае. За ту неделю, которая
потребовалась администрации Хай Бара, чтобы это понять, Беня ухитрился
четырежды сломать джип: дважды газанул с ручника и дважды не выжал
сцепление. Его отстранили от машины на полгода, после чего в первый же
день он повстречался в саванне с самцом страуса, охранявшим кладку. Тупая
скотина принялась нападать на джип, при этом, в обычной манере страусов,
то и дело кидаясь под колеса. Отчаянно уворачиваясь, Беня снес шесть
метров ограды, хотя страуса так и не задавил. Теперь он мрачно смотрел на
дорогу и давал мне советы.
Давидом, но "абсорбировался" лучше всех, кого я знаю. Во всем Израиле,
кажется, не было города или киббуца, где у него не нашлось бы знакомого,
приятеля или женщины.
базу отдыха и периодически целыми тусовками заезжали на пьянки. Иногда, к
ужасу остальных сотрудников, его навещали совсем уж странные личности:
разбойничьего вида иранские евреи-дальнобойщики, усатые друзы из-под
Хайфы, подозрительные арабы с "территорий". Беня, впрочем, и сам неплохо
смотрелся: бритоголовый, с роскошной черной бородой, он больше всего
походил на моджахеда или горца из армии Шамиля. Говорил он с
очаровательным грузинским акцентом. Любимой темой разговоров в Хай Баре
были девушки, навещавшие его чуть ли не каждый вечер и почти никогда не
повторявшиеся.
особенно местный подход к науке.
в компьютер, а то, что он выдаст - истина в последней инстанции. До них не
доходит, что если ты не понимаешь животное, то в компьютер ничего путного
не заложишь, а тогда он и ничего дельного не выдаст. Вот, например, изучал
наш Тони куланов. Засек по секундомеру, кто из них сколько времени
проводит на водопое, и заложил в компьютер. Компьютер расставил цифры в
порядке убывания, и Тони уверен, что этот ряд соответствует иерархии в
стаде! Вожак пьет больше всех, и так далее!
деле все наоборот. Вожак ведь постоянно начеку: охраняет стадо от врагов,
следит, чтобы другие самцы не высовывались и не отбили часть самок. Ест и
пьет он всегда урывками. Не удивительно, что при такой нервной жизни он
быстро изнашивается - у лошадей косячные жеребцы обычно сменяются через
каждые несколько месяцев.
Скоро у нас начальником Шломи будет.
делает. У него блат в Управлении.
стада некоторых видов копытных, чтобы подтвердить доминирование над другим
самцом.
что связи в Израиле многое определяют, особенно дружба по армии, но тут
удивился.