Чтение 9–й страницы книги ~Гроб На Колесиках~

Настю окружили покрытые инеем мерзляки. "Девочка, отдай нам свое тепло!
Девочка с соломенными волосами, согрей нас!" - стонали они. Казалось, спасения
нет, еще мгновение - и круг мерзляков сомкнется.
- Эй вы, ледовики, снеговики или как вас там, прочь! Мальчики, вы не в моем
вкусе! - услышал я рядом с собой протестующий крик.
Заступаясь за свое отражение, девочка невольно качнулась вперед, и рука, в
которой она держала свечу, оказалась совсем близко от зеркала. Видно, старуха с
лимонным носом давно подкарауливала этот момент. В тот же миг из-за рамы
метнулась пухлая рука в браслете, схватила ее за запястье и стала затягивать
внутрь.
Настя рванулась назад, но Зеркалица была сильнее. Девочка изогнулась, начала
терять равновесие. Пламя свечи в ее руке изгибалось, чадило в тревоге.
- Иди ко мне, сладенькая моя! Не уйдешь!
- Нее-ет! Кирилл! Она затащит меня!
Опомнившись, я схватил Настю за руку и начал тянуть назад, отвоевывая девочку
у сопящей от натуги Зеркалицы. Теперь она вся видна была в стекле - багровая
старуха с носом, желтым и бугристым, как лимон. Она ругалась и плевалась, требуя
у меня, чтобы я отдал ей девочку.
- Пусс-сти! Пуссс-ссти! - шипела она. - Я поселюсь в ее молодом теле! Не хочу
быть старухой! Я всегда мечтала о таких волосах!
- Обойдешься! Хочешь волосы - наколдуй себя парик! - я уперся ногой в край
зеркала, и сантиметр за сантиметром принялся отвоевывать Настю у Зеркалицы.
Старуха сражалась как тигр. До чего же ей не хотелось с расставаться со своей
добычей!
Я уже торжествовал победу, как вдруг услышал сдавленный крик Насти.
- Кобра! Кобра!
Браслет на запястье у Зеркалицы превратился в змею, которая быстро ползла по
руке к дрожащему огоньку свечи.
- Ну вот и вс", сладенькие! Теперь вы мои!
- Ягге! Вытащи нас отсюда! Ягге! - завопил я что было мочи.
В тот же миг кобра обвила ладонь Насти и дотронулась до свечи своим
раздвоенным языком. Огон"к в последний раз дрогнул и погас. Комната утонула во
мраке, в котором далеко разн"сся ледяной хохот Зеркалицы.
Что было дальше, я уже не помнил.

3.

Я очнулся. Ягге, склонившись надо мной, с беспокойством терла мне лоб и щеки
мокрым полотенцем.
Обнаружив, что я смотрю на нее, Ягге залучилась добрыми морщинками.
- Очнулся? А я, старая, испугалась. Почитай уж час с тобой вожусь. Все
перепробовала, а ты лежишь как бездыханный!
- Где... Зеркалица?
Мне страшно хотелось пить. Едва помещаясь во рту, распухший язык цеплял сухие
губы, будто наждак.
- Как где? В зеркале, где ж еще ей быть, окаяшке носатой! Отбила я вас у этой
пухлой мымры!
Сжав сухонький кулак, Ягге погрозила стеклу, завешанному черной простыней.
Подслушивающая за стеклом старуха с лимонным носом оскорбленно фыркнула.
Вспомнив о Насте, я привстал и огляделся. Девочки нигде не было. От дурного
предчувствия у меня закружилась голова.
Ягге легонько толкнула меня пальцем в лоб.
- Что, голубок, нравится она тебе? Втрескался по самые по уши?
- Кто втрескался? - возмутился я, почувствовав, что щеки у меня начинают
буреть.
Старушка едва слышно засмеялась, и я понял, что одурачить отставную богиню мне
не удастся.
- Что с ней? - спросил я.
- Не тревожься! Раньше тебя очнулась. Так что еще неизвестно, кто из вас
девица красная.
Дверь комнаты, скрипнув, открылась и появились Вурдик, Настя и Утопленник.
Несмотря на многочисленные покрывавшие его пластыри, мой братец вовсю ухлестывал
на Настей.
- Я еще не рассказывал, что бросился от любви с моста? - разглагольствовал он.

- Ты сбросился с моста? Зачем ты это сделал? - слегка кокетничая с ним,
спросила девочка.
- О! - воспрял Утопленник, получивший возможность рассказать свою любимую
историю. - Мы - я и моя девушка - шли по Кузнецкому мосту. Здоровенный такой
московский мост, если кто не знает. Она сказала: "Если любишь - спрыгни!" Я
сгоряча и скаканул. И уже в полете понял, что совсем не люблю ее. Но, сама
понимаешь, было уже поздно. Нырнул на том свете, вынырнул на этом.
"Вот паразит! Вешает ей лапшу на уши!" - подумал я раздраженно, испытывая
желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. На счастье Утопленника ничего
тяжелого поблизости не обнаружилось.
- Кхе-кхе! - громко откашлялся я.
Услышав мой кашель, Утопленник сразу все прос"к и соблаговолил меня заметить.
- О, наш отважный рыцарь прочухался! Какое трогательное и вместе с тем
поучительное зрелище! - выспренно произнес он и поэтическим движением отбросил
назад свои длинные космы.
Настя засмеялась. Я не нашелся, что ответить. Почему-то в те минуты, когда
нужно быстро пускать в ход язык, я всегда торможу. Когда же наконец придумываю,
что ответить, оказывается, что отвечать уже некому и шанс упущен.
- Ну что, будешь вставать или еще покорчишь из себя умирающего лебедя? -
продолжал донимать меня Утопленник.
Внезапно лицо Насти, до этого с улыбкой прислушивающейся к нашей перебранке,
изменилось. Она подошла к зеркалу и, присев, подняла огарок свечи. Фитилек был
глубоко вмят в воск змеиным языком.
- Что теперь будет, Ягге? Это плохо? - спросила она.
Помедлив, старушка кивнула.
- Хоть я вас и отбила, теперь Зеркалица может вмешиваться в вашу судьбу. И она
это знает. Так я говорю, лимононосая? - Ягге чуть повысила голос, обращаясь к
зеркалу.
За черной простыней победоносно захихикали.
- Мне нужно тело девчонки! Я поселюсь в нем и буду расчесывать волосики! А
девчонке я, так и быть, отдам свое старое тело с желтым носом! - услышали мы
писклявый голос.
- Не стану я с вами меняться! Сами сидите со своим носом! - возмутилась Настя.

Черная простыня зашевелилась.
- Отдашь, милочка, еще как отдашь! Еще рада будешь обменяться. На рассвете за
вами придет Оскаленный Мертвец. Посмотрим, как вы тогда запоете, сладенькие мои!

Глава пятая.

КОРОЛЬ МЕРТВЕЦОВ

В одной школе был злой директор. Он умер,
его похоронили, но он и после смерти продолжал
приходить в школу. Зайдет на урок, сядет молча в углу,
а в руках черный журнал. Сидит и что-то в журнал записывает,
а никому заглядывать не дает: зубами скрежещет.
Однажды он случайно сел спиной к зеркалу и тут увидели,
что в журнале скелет нарисован. Всего одной кости не хватает,
а под скелетом надпись: "Когда скелет будет закончен - все умрут!"
Стал директор кость дорисовывать,
расхохотался синими зубами и говорит:
- Теперь задавайте мне вопрос! И знайте, если
я на него отвечу, вам всем конец!
Тут одна девочка, у который дедушка был священник, спрашивает:
- Кто сильнее ч"рта?
Зарычал директор, а "Бог" выговорить не может.
Порвал в клочки черный журнал и сквозь пол провалился.

"Черный журнал".

1.

Захлопнув последнюю из магических книг, Ягге швырнула ее на пол. Я никогда не
видел старушку такой расстроенной. Она словно постарела на тысячу лет. Вурдик
огорченно топтался рядом, опираясь на свою деревянную ногу. Позади, бледный и
напуганный, маячил Утопленник.
- Ненавижу чувствовать себя глупой старухой, но так оно и есть. Я глупая
беспомощная старуха, которая ничем не может вам помочь, - сказала Ягге.
- Не унывай, бабка! Придумаем чего-нибудь! - ободрил ее Вурдик. - У меня есть
мушкет и деревянная нога. Я не дам в обиду своих внучков, даже если мне придется
умереть!
Его деревянная нога подскочила, демонстрируя готовность к битве.
- Старые вы забияки! - горько сказала Ягге. - Разве вам неизвестно, что
Оскаленный Мертвец - повелитель всех мертвецов? Одно его дыхание несет смерть.
Мы прислушались. С каждой минутой стекла все сильнее вздрагивали от
неторопливых мерных шагов. "Кирилл, Оскаленный Мертвец идет за тобой. Он уже
вышел с кладбища. Он несет твой ботинок!" - предупредил сиплый голос из висящего