толчков.
настроения и завидного аппетита. Можно было поверить, что юноша
действительно любил море, чего нельзя сказать о Тартелетте.
несчастного учителя изящных манер, которому пришлось забыть о собственной
грации знаменитого танцмейстера, который должен был выписывать вензеля
вопреки всем правилам танцевального искусства! Но ему ничего не
оставалось, как делать эти непозволительные па: отсиживаться в каюте,
подвергаясь ужасным толчкам, сотрясавшим весь пароход, было еще хуже.
самые отчаянные с точки зрения современной хореографии позиции!
этих диких прыжков на вечно движущемся палубном настиле!
обречь его на такие пытки!
день спрашивал он у капитана Тюркота.
брови.
немного потерпеть.
между икотой и акробатическими упражнениями.
но еще и от страха, который охватывал его при виде громадных катящихся
валов, достигавших уровня палубы.
выпускавших отработанный пар мощными толчками. Он с содроганием ощущал
всем телом, как пароход проваливался точно в пропасть и как пробка
выскакивал на водяную вершину.
повторял несчастный страдалец, устремляя на своего ученика бессмысленный
взгляд.
на волнах, плавать, а не тонуть. Это достаточное основание, чтобы
успокоиться.
пояс, не расставаясь с ним ни днем, ни ночью. Всякий раз, когда море
начинало успокаиваться, он изо всех сил надувал его, но, как ни старался,
по-прежнему считал пояс недостаточно надутым.
разгул стихии доставляет много беспокойства, а ведь Тартелетт никогда не
плавал даже по тихим водам бухты Сан-Франциско. Отсюда, естественно, и
морская болезнь, и страхи при сильной качке.
Если бы пароход находился в виду берега, на это указали бы семафоры
[сигнальные приспособления, расположенные в опасных местах или указывающие
приближение бури].
средним ходом, чтобы не портить машину и не сломать винт, который при
перемещении судна с одного уровня на другой то погружался в воду, то
повисал над ней, работая вхолостую. В эти моменты лопасти поднимались выше
ватерлинии и били по воздуху с риском повредить механизм. Из-под кормы
"Дрима" слышались тогда как бы глухие выстрелы, и поршни двигались с такой
скоростью, что механик едва успевал регулировать машину.
обстоятельство, причину которого он сначала никак не мог понять: ночью
пароход сотрясало меньше, чем днем. Следовало ли отсюда заключить, что
ветер уменьшался после захода солнца, и потому наступало некоторое
затишье?
решил разобраться, в чем дело. Как раз в этот день море было особенно
неспокойным, ветер еще больше усилился и казалось, что после такого
длинного дня никогда не наступит ночь.
на палубу. Вахту нес капитан Тюркот. Он стоял на мостике, пристально
вглядываясь в даль.
волн, рассекаемых форштевнем "Дрима", заметно ослабел. Подняв глаза на
задернутую черным дымом трубу, он увидел, что дым отлетает не назад, а по
ходу судна.
и подошел к Тюркоту.
скрыть удивления, увидев перед собой молодого человека.
перешел в бурю.
капитан, почему-то раздосадованный этим замечанием. - Но это помимо моей
воли, - добавил он.
направление и постараться уйти от бури.
море немного стихнет, я снова поверну на запад. А сейчас советую вам,
мистер Годфри, вернуться в каюту. Доверьтесь мне; Постарайтесь уснуть,
пока нас качает на волнах. Так вам будет спокойнее.
небо, по которому с удивительной быстротой мчались низкие тучи. Затем,
покинув мостик, он вернулся в свою каюту и тотчас же погрузился в крепкий
сон.
обещал капитан Тюркот, пошел по прежнему направлению.
двое суток. Постепенно барометр стал проявлять тенденцию к повышению, и
колебания стали не такими резкими. Следовало ожидать, что непогода уйдет
вместе с ветрами, повернувшими теперь на север.
палубу, легкий северо-восточный ветерок быстро прогонял по небу облака.
Солнечные лучи, играя на снастях судна, отбрасывали огненные блики на всех
выступах борта. Море, отсвечивавшее зеленью в глубине, искрилось на
поверхности лучезарным светом. Еще не окончательно утихший ветер покрывал
пеной гребни волн. Собственно говоря, это были не настоящие морские волны,
а легкая морская зыбь, тихо качавшая пароход. Зыбь или волны, затишье или
буря - для учителя танцев Тартелетта все было одинаково скверно. В
полулежачем положении он примостился на палубе, открывая и закрывая рот,
словно карп, вынутый из воды.
трубу.
должны снова проложить курс. В полдень мы произведем наблюдения, и капитан
даст нам указания.
заметили на востоке буруны, не обозначенные у нас на карте. Чтобы узнать
расположение рифов, капитан Тюркот приказал спустить шлюпку и вместе с
боцманом и тремя матросами отправился на разведку.
присоединился!
вас будить.
борта.
Шломо Вульф
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Эриксон Стивен
Посняков Андрей