Чтение 9–й страницы книги ~Тахана серказит~

сложился хороший дружный коллектив". Плюнул Петр Иванович, ушел. Даже Пасхи
не дождался. Потом все переживал, что крестился у этого бати вторично,
наверняка ведь мать в детстве крестила. С будуна был, на гвоздях, вот и
повело креститься по второму заходу...
-- Значит, про русское. А ты совсем там не была, в России?
-- Меня моя мама родила в Иерушалайме. Десять лет назад.
-- Хм.., А у меня прошлой осенью три козленочка родились
непосредственно. Две ярочки и один барашек. Жили в ящике фруктовом, бумажкой
я им там застлал. Когда они родились, я пленочку им с головы снял и посыпал
солью...
-- Зачем? -- испуганно спросила Мири.
-- А затем. Посыпал солью и дал матери, козе, она соль любит, она их
вылизала до полного блеска. Барашка-то я на семена оставил, а ярочек...
-- Где живут сейчас ярочки? -- заподозрив неладное, спросила Мири и
остановилась. -- Ты их ель? Петр Иванович понял, что влип.
-- Упаси Господь, -- соврал он. -- Подарил там... соседке одной...
-- А главную козу. Маму?
-- Козу продал, -- с облегчением сказал Петр Иванович, ибо козу он
действительно продал в Можайске. -- Отвез на рынок и продал.
-- Сколько шекелей ты получиль? -- не унималась Мири.
-- Не помню уж, когда дело-то было... Сколько стоит, столько и
получил...
-- Хм, -- сказала Мири, но допрос закончила. -- Мы -- уже. Иисус здесь.

7

Пройти сегодня, в неурочный день, Крестным ходом собралась большая
разноперая толпа. В основном японцы-христиане. Самолет у них задержался на
сутки, и они не поспели к пятнице, когда отцы-францисканцы устраивают
шествие по Скорбному пути. В связи с этим экскурсия начнется не от
Гефсиманского сада, объяснили им, а по укороченной программе. Экскурсовод
по-английски извинился перед группой за японцев, Мири переводила.
Оказывается, она и по-английски секла, вот девка! Машку его, правда, тоже
английскому обучали. Японцы почему-то все время виновато кланялись. Потом
японцы разложили привезенный с собой металлический складной крест.
Экскурсовод с неудовольствием рассматривал его.
Пройти Крестным ходом стоило десять шекелей -- по-нашему, три доллара.
Петр Иванович заплатил положенное, за девочку вполовину, и покуривая, ожидал
команды.
-- Экскьюз ми... -- обратился экскурсовод к нему, но присмотревшись,
тут же перешел на русский. -- Можно вас?
Петр Иванович затушил папиросу и растерялся -- все же Иисус Христос, а
урны мусорной нет. Сунул окурок Мири.
-- Подержи.
Экскурсовод завел его в подсобку, где давали напрокат кресты деревянные
в человеческий рост, если не больше. Петр Иванович подошел к крестам.
-- Кипарис, по запаху чую.
-- Кипарисовый быть не может, -- возразил экскурсовод. -- Кедровый,
наверное, -- из Ливана...
-- Кедровый тяжелее был бы в два раза. Кипарис, как отдать... Вот этот,
думаю, сосна. Не наша сосна, но сосна! Советую его.
Экскурсовод согласился. Петр Иванович взвалил крест на плечо.
-- А японский не подошел?
Экскурсовод поморщился:
-- Галантерея.
-- Почему? Я смотрел -- титановый, крепкий. И полегче... Больше ничего
брать не будем?
-- А что еще? -- удивился экскурсовод.
-- Ну, венец там?
-- Креста достаточно. Это ж символика.
Петр Иванович вышел из подсобки. Подскочила Мири.
-- Крест руками не трог, -- окоротил ее Петр Иванович. -- Символ
непосредственно.
-- Лэдис энд джентельмен!.. -- загундосил экскурсовод. -- Виа
Долороза...
-- Не понял, -- пробормотал Петр Иванович, поудобнее укладывая крест.
-- А я?
-- Идем, идем. Я тебе все буду переводить, -- .дернула его за рукав
Мири. -- Будешь понимать.
Пошли. Той самой дорогой, которой Петр Иванович с Мири перли от Стены
Плача. Только обратно, выходит. Те же лавки, та же небойкая торговля... Вот
он в Баку был в командировке -- насосы авиационные для МИГ-21 отрабатывали,
-- его дружок на базар водил, вот это да, базар! Каждый к себе зовет,
пробуй, дорогой, на части рвут, мамой-хлебом клянутся, по рукам колотят --
звон стоит...
-- Стой, -- сказала ему Мири. -- Кури свой сигарет. Петр Иванович
опустил крест на землю, вытер пот, достал "Беломор".
-- Про что говорят?
-- Здесь Иисуса били, когда он шел на Гольгофу.
-- Понятно, -- Петр Иванович закурил, потер натруженное плечо.
Японцы во всю щелкали фотоаппаратами. Жестами они вежливо просили
попозировать с крестом на плече. Петр Иванович, не вынимая папиросы изо рта,
взвалил крест на плечо. Защелкали фотоаппараты. Японцы, сложив руки на
груди, -- как чурки молятся Аллаху -- благодарственно покланивались Петру
Ивановичу. Петр Иванович сдержанно кивал им: "Ничего, ничего, пожалуйста..."
Собой он остался недоволен. Проверял со стороны: смешон он был или все
нормально? Да вроде ничего.
Невдалеке старый араб жарил шашлыки, кебабы. Вентилятор раздувал угли.
Готовое мясо шашлычник упаковывал в лепешки, добавляя зелень и соус. Кусок
мяса съехал с шампура на землю. Араб поднял его, обдул и сунул в лепешку.
Петр Иванович протянул Мири деньги.
-- Поди купи две штуки.
-- Уже надо идти, -- помотала головой девочка. -- Потом еще будет.
Петр Иванович взвалил крест на другое плечо, сбил шляпу с головы. Шляпа
укатилась к часовне, где, оказывается, бичевали Христа. С алтарной стороны
светились мудреные витражи. Пока Мири догоняла шляпу, Петр Иванович хотел
узнать у экскурсовода про технологию изготовления витражей, но тот уже
забарабанил по-английски. Вернулась Мири, принесла шляпу. Петр Иванович
повлек крест дальше.
Возле одной из четырнадцати станций -- остановок на последнем
мученическом пути Христа -- у маленькой часовенки пацанята играли в футбол.
Экскурсовод отогнал их. Группа остановилась. Петр Иванович тяжело вздохнул:
и здесь они с Мири уже были.
-- Здесь ваш Христос упаль первый раз, -- прошептала Мири.
-- Почему?
-- Крест тяжелый несет. Он усталь. Он идет на свою Гольгофу.
Петр Иванович невольно подергал плечом: действительно тяжело.
-- А где Голгофа?
Мири пожала плечами.
-- Мешаете, господа, -- экскурсовод недовольно посмотрел на них. --
Вопросы потом.
Солнце уже не висело над головой, но жара и не думала униматься.
На следующей станции Петр Иванович курить уже не хотел -- в горле
пересохло. Он кивнул Мири: чего здесь?
-- Ему пот вытерла проститутка.
-- Мария Магдалина? -- Петр Иванович сглотнул слюну.
-- Нет, другая, Вероника. Он на Гольгофу идет.
Петр Иванович разочарованно вытер пот свободной рукой.
-- Вероника какая-то... Магдалины мало им... Голгофа где? Спроси у
него, где Голгофа?
-- А зачем ты его сам не спросишь? -- испуганно прошептала девочка. --
Он знает русский язык. Будешь пить? -- она достала бутыль с водой.
Петр Иванович смочил волосы под шляпой, поправил крест. Затем дождался
паузы.
-- Извиняюсь, товарищ. Я, конечно, плохо знаю по религии. Я сам-то
христианин... -- В подтверждение своих слов он вытянул свободной рукой из-за
ворота бечевку, на которой висел его православный крест. Рядом с крестом
болтался могендовид. Петр Иванович несвойственным ему суетливым движением
запихал крест обратно. -- Но не в этом дело непосредственно.!. Я хотел...
Экскурсовод великодушно улыбнулся, вежливо оттеснил его в сторону,
нажав на перекладину креста. Петра Ивановича под силой рычага как миленького
развернуло от разговора к стене часовни.
-- Лэдис энд джентельмен...
-- Нет, ты погоди! -- Петр Иванович вместе с крестом рванулся к
экскурсоводу. -- Я тебя только спросить хотел, где Голгофа? А то хожу, как
пешка...
Группа недовольно зашумела. Только японцы на всякий случай виновато
улыбались, не забывая при этом щелкать фотоаппаратами. Экскурсовод что-то
объяснял группе и, раздраженно жестикулируя, кивал в сторону Петра
Ивановича.
-- Ты руками-то не меси! -- окрысился вдруг Петр Иванович, слизывая
каплю пота, дотекшую до рта. Достали они его все -- евреи эти, японцы,
прочие чурки... -- Я сам месить умею. Ты скажи, где гора? Голгофа где?
-- Так ведь и нет, собственно, никакой Голгофы, -- меняя тон, сказал
экскурсовод. -- Это легенда... Символика. Может, ее и вообще не было...
-- Как не было?! -- опешил Петр Иванович. -- И не будет?! А какого ж
хера я эту балалайку таскаю, народ смешу?!
Он мощным движением плеча скинул тяжелый крест, крест, с грохотом упал
перед входом в монастырь.
-- Полис!.. -- послышались голоса из группы. -- Полис!..