но и делать это с радостью, с благодарностью, признавая его чистоту и
непорочность, сохраняемые им даже в мире соблазнов и в среде, противной его
натуре. На этом я кончил.
повскакивали, захлопали в ладоши, закричали, поздравляя мэра и превознося
его до небес. А потом, один за одним, продолжая хлопать и кричать, все
бросились вперед с блестящими от слез глазами, пожимали ему руки и
наговорили ему столько похвал, что он был весь подавлен гордостью и счастьем
и не мог вымолвить ни слова от умиления. Зрелищем этим нельзя было не
восторгаться. Все говорили, что такой речи он никогда не произносил в жизни
и вряд ли произнесет такую когда-нибудь еще. Да, красноречие - большая сила,
ничего не скажешь. Даже старик Жак д'Арк впервые в жизни сдался и крикнул:
нечего - ведь она уже успела отдать бродяге кашу, которую он почти всю съел.
А когда ее спросили, почему она не подождала решения старших, она ответила,
что желудок у человека испытывал острый голод и что неразумно было ждать,
тем более, что решение старших могло оказаться и не в его пользу. Вот почему
она сочла необходимым поступить именно так. Для ребенка ее лет это было
мудро, не так ли?
но ему просто не повезло в жизни, - что было немудрено по тем временам во
Франции. Теперь, когда было доказано, что желудок его не виновен, ему
разрешили расположиться как дома, а раз желудок насытился и ни в чем больше
не нуждался, человек дал волю своему языку и рассказал нам много
интересного. Странник долгие годы провел в войнах; его рассказы пробудили у
всех присутствующих патриотизм и заставили усиленно биться сердца. Затем, во
мгновение ока, он повел нас триумфальным маршем сквозь былые славные подвиги
Франции, и в нашем воображении восстали из тумана двенадцать паладинов
{Прим. стр.46} седой старины, идущих на смертный бой. Мы слышали топот
неисчислимых войск, спешивших преградить им путь; мы видели прилив, отлив и
исчезновение этого людского потока перед маленькой кучкой героев; перед нами
мелькали все подробности самого поразительного, самого катастрофического и
вместе с тем самого дорогого, самого славного дня из легендарной истории
Франции; мы видели, как на обширном поле, усеянном убитыми и ранеными,
неустрашимые паладины отважно сражались и один за другим падали в неравном
бою; как остался только один, которому не было равного - рыцарь без страха и
упрека, герой, давший свое имя песне песней, той песне, которую ни один
француз не может слышать без чувства умиления и гордости за свою страну.
Наконец, перед нами воскресла последняя, самая величественная и самая
трогательная сцена - смерть героя. Тишина, воцарившаяся в комнате в то
время, когда мы, затаив дыхание, слушали рассказы незнакомца, напоминала нам
ту тишину, которая царила над полем битвы, когда отлетала душа последнего
героя.
голове и сказал:
голодной смерти. Вот тебе за это награда - слушай! - И в эту напряженную
минуту общего возбуждения раздался благородный, берущий за душу голос
незнакомца - он запел дивную "Песнь о Роланде".
возбужденным и разгоряченным! Что перед ней словесное красноречие! Каким
прекрасным, каким величественным, каким вдохновенным стоял странник перед
нами, очаровывая нас могучим голосом, словно преобразившийся в своих жалких
лохмотьях!
глазами слушали его пение; все покачивались в такт песне, у всех по щекам
текли слезы, грудь каждого содрогалась от глубоких вздохов, в тишине
раздавались тихие стоны и одобрительные восклицания. Когда певец дошел до
последнего стиха, в котором говорится о том, как умирающий Роланд лежал один
среди груды трупов, обводя взглядом поле брани, и как он, сняв перчатку,
простер ее к небу слабеющей рукою и бледными губами шептал свою страстную
проникновенную молитву, - люди не выдержали и разразились рыданиями. Когда
же замер последний звук песни, все как один, воодушевленные любовью к певцу,
- любовью к Франции и гордостью за ее великие дела и древнюю славу, -
бросились к нему и стали сжимать его в объятиях. Жанна первая прижалась к
его груди и в благоговейном восторге осыпала его горячими поцелуями.
себе надежное убежище и мог оставаться в нем столько, сколько хотел.
Глава V
сызмала, так они и оставались за нами. Но больше всего было кличек у Жанны.
С течением времени мы по разным случаям присваивали ей разные клички,
которых набралось у нее с полдюжины. Некоторые из них сохранились за ней
навсегда. Крестьянские девушки от природы застенчивы и легко краснеют, но
Жанна настолько превзошла в этом отношении остальных и так краснела в
присутствии незнакомых, что мы прозвали ее "Алым цветочком". Все мы были
патриотами, но ее одну прозвали "Патриоткой", так как наши самые пламенные
чувства любви к родине были холодны по сравнению с ее чувствами. Ее звали
также и "Прекрасной". Эту кличку она получила не только за необыкновенную
красоту лица, но и за красоту души. Сохранилась за ней также и кличка -
"Храбрая".
становились подростками настолько сознательными, что начинали разбираться не
хуже старших в войнах {Прим. стр.48}, беспрерывно свирепствовавших на западе
и на севере страны. Вести с поля битвы нас волновали не меньше, чем
взрослых. В моей памяти запечатлелся такой случай. Однажды во вторник мы
играли и пели под Волшебным деревом, украшая его гирляндами в память об
изгнанных друзьях наших - феях, как вдруг маленькая Манжетта закричала:
насторожились. Запыхавшиеся, с раскрасневшимися лицами, мы сбились в кучу и
устремили свои взоры в одну сторону - на обращенный к деревне склон холма.
прозванный "Подсолнухом" за рыжие волосы и круглое рябое лицо, - предки
Этьена были немецкого происхождения. Он быстро взбирался на пригорок,
размахивая время от времени траурным флагом, с которого мы не сводили глаз,
о котором мы спорили, с замиранием сердца ожидая, какие вести несет с собой
Этьен. Наконец, он подбежал к нам и воткнул древко флага в землю.
отдышусь. Теперь ей не нужен иной флаг.
тишине не слышно было ни звука, только сдавленное дыхание запыхавшегося
мальчика. Отдохнув немного, Этьен Роз снова обрел дар речи:
с одной стороны, англичанами и бургундцами - с другой. По этому договору
Франция предана, связана по рукам и ногам и отдана врагу. Это дело рук
герцога Бургундского и этой ведьмы - королевы французской. Генрих Английский
вступает в брак с принцессой Екатериной.
короля и убийцей при Азенкуре? Это невозможно! Ты, видно, ослышался.
себя к еще большим неприятностям - ведь худшее еще впереди. Ребенок,
рожденный от этого брака, даже если это будет девочка, станет наследником
обоих престолов - английского и французского, и оба государства будут во
власти его потомства навеки.
Салическому закону и не может иметь силы, - возразил Эдмон Обре, прозванный
нами "Паладином" за воинственные склонности характера. Он говорил бы и
дальше, но голос его был заглушен криками остальных: возмущенные тем, что
сулит Франции этот договор, все сразу зашумели, не слушая друг друга, пока
маленькая Ометта не урезонила разбушевавшихся ребят.
верите его рассказу потому, что он кажется вам выдумкой. Тогда, наоборот, вы
должны были бы радоваться, а не возмущаться. Продолжай, Этьен!
в течение всей своей жизни, а после его смерти регентом Франции сделается
Генрих V Английский, покуда не подрастет ребенок...
ложь! - закричал Паладин. - Тогда что же станет с нашим дофином? Что о нем
сказано в договоре?
себя словами: "Наш король мог подписать только хороший договор. Он не
подписал бы договор, ограничивающий права его родного сына".
Посняков Андрей
Сапковский Анджей
Суворов Виктор
Афанасьев Роман
Василенко Иван
Майер Стефани