Чтение 9–й страницы книги ~Одна из стрел парфянских~

Матвеевна внимательно посмотрела на старика, но взгляд его был так
по-детски наивен и радостен, что Матвеевна дальше выпытывать не решилась.

-- Ну, проходи, отдохнешь с дороги, я обед разогрею, да огурчиков
покрошу.

-- Храни тебя Господь, добрая душа! С радостью.

-- Пьешь?

-- Куда там, в мои-то годы! Но иной раз с рюмочкою слажу, когда в
праздник.

Ох, озорной ты дедка, как я погляжу. Мой тоже ухарем жил, бывало, брагу
как ни спрячу -- все равно отыщет. Теперь там лежит, - она махнула рукой, -
меня дожидается...

Выпили по рюмочке, дед расхрабрился и на вторую, а потом -- все,
прикрыл ладонью.

... Так ты, Алена, на мои годы не смотри. Голова есть, руки есть -- я и
мотор переберу, без проблем, и крупорушку починю. Не бойся, нахлебником не
буду. И деньги имеются, на жизнь да на похороны

-- хватит. Оллы заглядывают?

-- Лет двадцать, как не видела, что им здесь? А как нечисть вывести, да
уголовных преступников -им и дела нету. Сам - колдуешь?

-- Нет. Магию чую, а пользоваться не умею. И без волшбы проживем. Что
же касается нечисти, да нежити, я их под корень выведу, будь спок.

-- Ладно, дедка Иван Петрович, развоевался, ложись-ка спать. Я тебе
отдельно постелю.

Старику не спалось в первую ночь, так и пролежал до утра с открытыми
глазами. Матвевна ушла в деревню за покупками, а он побродил по дому, нашел
кучу старых книжек, выбрал одну, с голыми тетками, загорелся было читать,
все вроде как прислушивался к себе, читая, потом досадливо сплюнул и бросил
книжицу обратно в кучу...

Пять лет пролетели как сон, счастливо и без памяти. Дед полюбил и
огород, и колодец во дворе, и первые заморозки, да и с Матвеевной они
прожили душа в душу.

Только вот на днях вышла она картофель окучивать, да и ткнулась лицом
вниз. Семьдесят лет не знала усталости и хвори, а померла -- и сама не
заметила.

На самом краю заброшенного деревенского кладбища, под старой березой,
пахла свежей землей новая могилка. Высокий костистый старик, лысый, с
белоснежной бородищей по самую грудь, стоял, опираясь на заступ, глядел на
холмик, покрытый дерном, и думал свою думу. Уже два часа стоял он так, почти
не шевелясь, и примерно с полчаса, как на него смотрели чужие глаза.

-- Эй, старик! Аура у тебя порченная. Хватит горевать, пора ответ
держать. Эй!...

Старик словно и не слышал характерного выговора оллов. Было их трое,
поисковиковоперативников. По ориентировке искали они опасного преступника из
землян, этот вроде подходил по приметам и энергетическому профилю. Не до
вечера же здесь кричать, старика надо упаковать и везти в Брянск, в
областное управление, кому надо - разберутся. Подошли как положено, уступом:
один впереди, двое чуть сзади сбоку на подстраховке, с жезлами наготове.
Мало ли, что дряхлый, а порядок -- обязателен на все случаи.

Старик одной рукой выдернул из земли заступ и не глядя метнул его под
левую руку. Один из страхующих, тот что стоял левее, был убит на месте: штык
лопаты почти снес ему полголовы. Дед упал на бок и перекатился под ноги
впереди стоящему. Второй страхующий должен был зафиксировать фигуранта
автозаклинанием, но он уже лежал глазами к небу и с ножом в горле. Первый,
тот кто окликнул старика, был опытен и умел, он успел направить на старика
жезл и нажать на спуск.

Но старик, вместо того чтобы обмякнуть безвольной куклой, в положении
лежа протянул корявую клешню и вцепился оллу в причинное место. Через пяток
секунд истошный крик сменился прежней кладбищенской тишиной, а дед уже
кряхтел, подымаясь с четверенек на ноги. Заклинание сходило медленно, его
поташнивало. Матвеевну будут зомбить, такова ей судьба -- нежитью
поддопросной коротко побыть, но тут уж -- некогда ее выручать. Пока
откопаешь да сожжешь -- остальные набегут.

Старик знал, что ментальный сигнал уже пришел куда надо, а значит --
время драпать. Он поспешил в избу, вскинул на спину всегда уложенный к
походу рюкзак, на плечо -- винтовку с оптикой, подхватил клюку с серебряным,
под сталь отделанным, оковом, и потешным стариковским скоком припустил в
сторону гиблых лесов, где оллам все еще не было вольготно. Он торопился,
понимая опасность, но и ему не был ведом масштаб начатой облавы.

То, что именно эти трое наскочили на него -- было случайностью, но не
встретить никого из поисковых -- это было бы уже совсем малой вероятностью.
Лара все эти годы просеивала информацию сквозь мелчайшее ситечко и уверенно
обозначила четыре десятка наиболее перспективных, в смысле поиска,
квадратов, пятьдесят на пятьдесят километров каждый. Свыше полутора тысяч
лучших оперативников Империи вот уже третий год, лично и через осведомителей
прочесывали назначенные места, окрестности Брянской губернии были одним из
этих мест. Как только сигнал бедствия достиг управления, глава брянской
бригады послал ментальную депешу в столицу, а сам, во главе шестидесяти
оллов, мастеров магического и рукопашного боя помчался на перехват.

Видимо у фигуранта был щит против магии, предположительно меч, если
верить столичным ориентировкам, увидеть его нижним зрением не удавалось. Но
там где он проходил -- след от его ауры поддавался сканированию на десятки
метров , даже окружать местность -- не было смысла.

Надо было просто поставить на востоке барьер из десятка поисковиков и
идти по следу -- скрыться в сплошные пятна местных энергетических аномалий
он не успевал.

У Стефании Лары никогда не было беззаботной жизни и легкого хлеба, но
сегодняшний день предвещал заботу, какой она еще не знала: Император лично,
в присутствии генерала, принимал ее доклад по делу "Гром". Никогда еще в
истории Земной Империи землянин не удостаивался Высочайшей аудиенции, Лара
была первой и она волновалась.

После всех положенных ритуалов, обучению которым, она, под руководством
церемониймейстера, посвятила два дня, Император предоставил ей слово и Лара,
не в силах подавить дрожь, деревянным голосом произнесла несколько первых
фраз.

-- Отложи бумаги, Стефания, - вдруг сказал Император. -- Посмотри на
меня. Посмотри, я разрешаю.

Теперь оглянись по сторонам.

Стефания, еще больше оробев, на пару секунд подняла взгляд на Его
Величество и тотчас принялась выполнять второй приказ, оглядывать зал.
Большой зал для приемов был пуст, если не считать Императора, ее и генерала.
Лара не понимала, зачем они сидят посреди громаднейшего помещения, а не в
кабинете у Его Величества, как было ей обещано генералом, но спрашивать,
конечно же, не захотела.

-- Хватит головой вертеть. А теперь рассказывай своими словами, а когда
перебью -- отвечай на вопросы. Без мишуры, только "Ваше Величество" и не в
каждой фразе. Ясно?

-- Да, Ваше Величество... - И видя, что Император не имеет ничего
добавить продолжила. Через пару минут она вполне освоилась с такой манерой
доклада и настолько увлеклась, что даже стала жестикулировать, впрочем
довольно умеренно. Ни генерал, ни Император не придали этой вольности
никакого значения, они слушали суть.

А Лара многое успела узнать за долгие годы следствия, практически все,
что было возможно узнать силами Императорского сыска...

...Оллы уже установили свое владычество над планетой, но земные силы
сопротивления были еще очень сильны. Так случилось, что они сгруппировались
вокруг центров религиозных учений, большинство из которых причудливо
видоизменялись под напором времени и обстоятельств, и, в свою очередь,
породили две основных секты, или два религиозных ордена: Детей Сатаны и
Осененных Господом. Изначально проповедуя приоритет соответственно Зла и
Добра они очень мало отличались в способах пропаганды своих идей. Силой
оружия не брезговал никто. Где и когда впервые появился Божий Гром -- архивы
не сохранили, а допрашиваемые не знали. Служил он оружейником у Осененных
Господом, а также принимал участие в террористических операциях против
оллов, людей, принявших присягу новым владыкам, и против Детей Сатаны. Как
это заведено в земной истории, основным врагом Осененных стали отнюдь не
оллы, а идеологические антагонисты -- Дети Сатаны. Гром выслеживал их и
убивал десятками во славу Господню. Не забывал и оллов: по старым делам за
ним одним числилось около трехсот доказанных эпизодов убийства. Но все
прекратилось в один миг: Гром исчез, убийства прекратились. Имеется в виду,
что отныне не было убийств и иных террористических актов, вмененных ему в
вину и доказанных.

События последних лет помогли пролить свет на данный феномен.
Оказывается, руководство

Осененных знало его подлинное имя, имело материальные носители-образцы
его "я" и однажды, причины предположительны (своеволие), дали ему понять,
что он на коротком поводке. Гром, индивидуалист, очень резкий и жестокий
человек, очень умелый, даже уникальный боец, решил, что подневольное
положение ему не подходит, и поставил перед собой задачу освободиться. С
этой целью он выказал открытое неповиновение своим сюзереном и начал
истреблять Осененных с устрашающей скоростью, стараясь достать в первую
очередь руководство, поскольку именно у них хранились его "ауро-артефакты".
Руководство с помощью магии попыталось его обуздать, но он изобрел предметы,
из которых достоверно сохранились два меча, которые в активированном
состоянии экранировали магическое воздействие. Экранирование носит
универсальный характер: нейтрализует все, или почти все виды земной магии и
магии оллов. Тогда Осененные решились на неординарный поступок: они вышли
через посредников на Детей Сатаны и передали им слепок следа, образцы крови
Грома и выдали его настоящее имя. У сатанистов имелся очень длинный счет к
деятельности Грома и они приложили все старания, чтобы до него добраться.
Гром, естественно, не мог открыто появляться с активированным мечом и