read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com





7
Удивительно, что я не тогда же уехал на родину. Ценность города была в
его философской школе. Я в ней больше не нуждался. Но у него объявилась
другая.
Существует психология творчества, проблемы поэтики. Между тем изо всего
искусства именно его происхожденье переживается всего непосредственнее, и о
нем не приходится строить догадок.
Мы перестаем узнавать действительность. Она предстает в какой-то новой
категории. Категория эта кажется нам ее собственным, а не нашим, состояньем.
Помимо этого состоянья все на свете названо. Не названо и ново только оно.
Мы пробуем его назвать. Получается искусство.
Самое ясное, запоминающееся и важное в искусстве есть его
возникновенье, и лучшие произведенья мира, повествуя о наиразличнейшем, на
самом деле рассказывают о своем рожденьи. Впервые во всем объеме я это понял
в описываемое время.
Хотя за объясненьями с В-ой не произошло ничего такого, что изменяло бы
мое положенье, они сопровождались неожиданностями, похожими на счастье. Я
приходил в отчаянье, она меня утешала. Но одно ее прикосновенье было таким
благом, что смывало волной ликованья отчетливую горечь услышанного и не
подлежавшего отмене.
Обстоятельства дня походили на шибкую и шумную беготню. Все время мы
точно влетали с разбега во мрак и, не переводя дыханья, стрелой выбегали
наружу. Так, ни разу не присмотревшись, мы раз двадцать в теченье дня
побывали в трюме, полном народу, откуда приводится в движенье гребная галера
времени. Это был именно тот взрослый мир, к которому я с детских лет так яро
ревновал В-ую, по-гимназически любив гимназистку.
Вернувшись в Марбург, я оказался в разлуке не с девочкой, которую знал
в продолженье шести лет, а с женщиной, виденной несколько мгновений после ее
отказа. Мои плечи и руки больше не принадлежали мне. Они, как чужие,
просились от меня в цепи, которыми человека приковывают к общему делу.
Потому что вне железа я не мог теперь думать уже и о ней и любил только в
железе, только пленницею, только за холодный пот, в котором красота отбывает
свою повинность. Всякая мысль о ней моментально смыкала меня с тем
артельно-хоровым, что полнит мир лесом вдохновенно-затверженных движений и
похоже на сраженье, на каторгу, на средневековый ад и мастерство. Я разумею
то, чего не знают дети и что я назову чувством настоящего.
В начале "Охранной грамоты" я сказал, что временами любовь обгоняла
солнце. Я имел в виду ту очевидность чувства, которая каждое утро опережала
все окружающее с достоверностью вести, только что в сотый раз наново
подтвержденной. В сравненьи с ней даже восход солнца приобретал характер
городской новости, еще требующей поверки. Другими словами, я имел в виду
очевидность силы, перевешивающую очевидность света.
Если бы при знаньях, способностях и досуге я задумал теперь писать
творческую эстетику, я построил бы ее на двух понятьях, на понятьях силы и
символа. Я показал бы, что, отличье от науки, берущей природу в разрезе
светового столба, искусство интересуется жизнью при прохожденьи сквозь нее
луча силового. Понятье силы я взял бы в том же широчайшем смысле, в каком
берет его теоретическая физика, с той только разницей, что речь шла бы не о
принципе силы а о ее голосе, о ее присутствии. Я пояснил бы, что в рамках
самосознанья сила называется чувством.
Когда мы воображаем, будто в Тристане, Ромео и Юлии других памятниках
изображается сильная страсть, мы недооцениваем содержанья. Их тема шире, чем
эта сильная тема. Тема их - тема силы.
И этой темы и рождается искусство. Оно более одностороннее, чем думают,
Его нельзя направить по произволу - куда захочется, как телескоп.
Наставленное на действительность, смещаемую чувством, искусство есть запись
этого смещенья. Оно его списывает с натуры. Как же смещается натура ?
Подробности выигрывают в яркости, проигрывая а самостоятельности значенья.
Каждую можно заменить другою. Любая драгоценна. Любая на выбор годится в
свидетельства ее состоянья, которым охвачена вся переместившаяся
действительность.
Когда признаки этого состоянья перенесены на бумагу, особенности жизни
становятся особенностями творчества. Вторые бросаются в глаза резче первых.
Они лучше изучены. Для них имеются термины. Их называют приемами.
Искусство реалистично как деятельность и символично как факт. Оно
реалистично тем, что не само выдумало метафору, а нашло ее в природе и свято
воспроизвело. Переносный смысл так же точно не значит ничего в отдельности,
а отсылает к общему духу всего искусства, как не значат ничего порознь части
смещенной действительности.
Фигурой всей своей тяги и символично искусство. Его единственный символ
в яркости и необязательности образов, свойственной ему всему.
Взаимозаменяемость образов есть признак положенья, при котором части
действительности взаимно безразличны. Взаимозаменимость образов, то есть
искусство, есть символ силы.
Собственно, только сила и нуждается в языке вещественных доказательств.
Остальные стороны сознанья долговечны без замет. У них прямая дорога к
воззрительным аналогиям света: к числу, к точному понятью, к идее. Но ничем,
кроме движущегося языка образов, то есть языка сопроводительных признаков,
не выразить себя силе, факту силы, силе, деятельной лишь в момент явленья.
Прямая речь чувства иносказательна, и ее нечем заменить.*
_________________________________
*Опасаясь недоразумений, напомню. Я говорю не о материальном содержании
искусства, не о сторонах его наполненья, а о смысле его явленья, о его месте
в жизни. Отдельные образы сами по себе - воззрительны и зиждутся на световой
аналогии. Отдельные слова искусства, как к понятья, живут познаньем. Но не
поддающееся цитированью слово всего искусства состоит в движенья самого
иносказанья, и это слово символически говорит о силе.


8
Я ездил к сестре во Франкфурт и к своим, к тому времени приехавшим в
Баварию. Ко мне наезжал брат, а потом отец. Но ничего этого я не замечал. Я
основательно занялся стихописаньем. Днем и ночью и когда придется я писал о
море, о рассвете, о южном дожде, о каменном угле Гарца.
Однажды я особенно увлекся. Была ночь из тех, что с трудом добираются
до ближайшего забора и, выбившись из сил, в угаре усталости свешиваются над
землей. Полнейшее безветрие. Единственный признак жизни - это именно черный
профиль неба, бессильно прислонившегося к плетню. И другой. Крепкий запах
цветущего табака и левкоя, которым в ответ на это изнеможенье откликается
земля. С чем только не сравнимо небо в такую ночь! Крупные звезды - как
званый вечер. Млечный Путь - как большое общество. Но еще больше напоминает
меловая мазня диагонально протянутых пространств ночную садовую грядку. Тут
гелиотроп и маттиолы. Их вечером поливали и свалили набок. Цветы и звезды
так сближены, что похоже, и небо попало под лейку, и теперь звезды
белокрапчатой травки не расцепить.
Я увлеченно писал, и другая, нежели раньше, пыль покрывала мой стол.
Та, прежняя, философская, скоплялась из отщепенчества. Я дрожал за целость
моего труда. Нынешней я не стирал солидарности ради, симпатизируя щебню
Гиссенской дороги. И на дальнем конце столовой клеенки, как звезда на небе,
блистал давно не мытый чайный стакан.
Вдруг я встал, пронятый потом этого дурацкого всерастворенья, и зашагал
по комнате. "Что за свинство! - подумал я. - Разве он не останется для меня
гением? Разве это с ним я разрываю? Его открытке и моим подлым пряткам от
него уже третья неделя. Надо объясниться. Но как это сделать?"
И я вспомнил, что он педантичен и строг. "Was ist Apperzepzion?" -
спрашивает он у экзаменующего неспециалиста, и на его перевод с латинского
что это означает... durchfassen (прощупать), - "Nein, das heisst
durchfallen, mein herr" (Нет, это значит провалиться, - раздается в ответ.
У него в семинариях читали классиков. Он обрывал среди чтенья и
спрашивал, к чему клонит автор. Назвать понятье требовалось наотруб,
существительным, по-солдатски. Не только расплывчатости, но и близости к
истине взамен ее самой он не терпел.
Он был туг на правое ухо. Именно с этой стороны подсел я к нему
разбирать свой урок из Канта. Он дал мне разойтись и забыться и, когда я
меньше всего этого ожидал, огорошил своим обычным: "Was meint der Alte?"
(Что разумеет старик?)
Я не помню, что это было такое, но допустим, что по таблице умноженья
идей на это полагалось ответить как на пятью пять, - "Двадцать пять", -
ответил я. Он поморщился и махнул рукой в сторону. Последовало легкое
видоизмененье ответа, не удовлетворившее его своей несмелостью. Легко
догадаться, что, пока он тыкал в пространство, вызывая знающих, мой ответ
варьировался со все возрастающей сложностью. Все же пока говорилось о двух с
половиной десятках или примерно о полусотне, разделенной надвое. Но именно
увеличивающаяся нескладность ответов приводила его во все большее
раздраженье. Повторить же то, что сказал я, после его брезгливой мины никто
не решался. Тогда с движеньем, понятым как, дескать, выручай, Камчатка
колыхнулся к другим. И: шестьдесят два, девяносто восемь, двести
четырнадцать - радостно загремело кругом. Подняв руки, он еле унял бурю
разликовавшегося вранья и, повернувшись в мою сторону, тихо и сухо повторил
мне мой собственный ответ. Последовала новая буря, мне в защиту. Когда он
взял все в толк, то оглядел меня, потрепал по плечу и спросил, откуда я и с
какого у них семестра. Затем, сопя и хмурясь, попросил продолжать, все время
приговаривая: "Sehr echr, sehr richtig; Sie merken wohl? Ja, ja; ach, ach,
der Alte!" (Правильно, правильно; вы догадываетесь? Ах, старик!) И много
чего еще вспомнил я.
Ну как подступишься к такому? Что я скажу ему? " Verse?"- протянет он.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.