read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Самбикин изучил их под микроскопом и заметил на срезах какие-то
ослабевшие следы неизвестного вещества. Позже, испытывая эти
почти погасшие следы на химическую реакцию, на
электропроводность, на действие света, он открыл, что
неизвестное вещество обладает едкой энергией жизни, но бывает
оно только внутри мертвых, в живых его нет, в живых
накапливаются пятна смерти -- задолго до гибели. Самбикин
озадачился тогда на целые годы и сейчас озадаченность его еще
не прошла: труп, оказывается, есть резервуар наиболее напорной,
резкой жизни, хотя и на краткое время. Исследуя точнее,
размышляя почти беспрерывно, Самбикин начинал соображать, что в
момент смерти в теле человека открывается какой-то тайный шлюз
и оттуда разливается по организму особая влага, ядовитая для
смертного гноя, смывающая прах утомления, бережно хранимая всю
жизнь, вплоть до высшей опасности. Но где тот шлюз в темноте, в
тесных ущельях человека, который скупо и верно держит последний
заряд жизни? Только смерть, когда она несется по телу, срывает
ту печать с запасной, сжатой жизни и она раздается в последний
раз, как безуспешный выстрел внутри человека и оставляет
неясные следы на его мертвом сердце... Свежий труп весь
пронизан следами тайного замершего вещества и каждая часть
мертвеца хранит в себе творящую силу для уцелевших жить.
Самбикин предполагал превратить мертвых в силу, питающую
долголетие и здоровье живых. Он понимал девственность и
могущество той младенческой влаги, которая омывает внутренность
человека в момент его последнего дыхания; эта влага,
добавленная в живого, но поникшего человека, способна его
сделать прямым, твердым и счастливым...
Он стоял долго; все теперь было для него решенным и
посторонним. Чужие люди ехали на трамвае по улице и звуки
движения и разговорная речь доносились до слуха Сарториуса
точно издалека; он слушал их без интереса и любопытства, как
больной и одинокий. Он захотел сейчас же уйти домой, лечь под
одеяло и согреть свою внезапную боль до того, чтоб она отошла к
утру, когда снова придется идти [на работу].
За его спиной наслаждались его сверстники сознанием своего
успеха и будущей технической мечтой. Мульдбауэр говорил о слое
атмосферы на высоте где-то между пятьюдесятью и стами
километров; там существуют такие электромагнитные, световые и
температурные условия, что любой живой организм не устанет и не
умрет, но будет способен к вечному существованию среди
фиолетового пространства. Это было "Небо" древних людей и
счастливая страна будущих: за далью близко стелющейся непогоды
действительно находится блаженная страна. Мульдбауэр
предсказывал близкое завоевание стратосферы и дальнейшее
проникновение в синюю высоту мира, где лежит воздушная страна
бессмертия; тогда человек будет крылатым, а земля останется в
наследство животным и вновь, навсегда зарастет дебрями своей
ветхой девственности. "И животные это предчувствуют! --
убежденно говорил Мульдбауэр. -- Когда я гляжу им в глаза, мне
кажется -- они думают: когда же это кончится, когда же вы
оставите нас! Животные думают: когда же люди оставят их одних
для своей судьбы!"
Сарториус скучно улыбнулся; он хотел бы сейчас остаться в
самом низу земли, поместиться хотя бы в пустой могиле и
неразлучно с Москвой Честновой прожить жизнь до смерти. Однако
ему жалко было оставить без своего ответа эти ночные звезды, с
детства глядящие на него, быть безучастным к всеобщей жизни,
наполненной трудом и чувством сближения между людьми, он боялся
идти по городу безмолвным, склонив голову, с сосредоточенной
одинокой мыслью любви и не желал стать равнодушным к своему
столу, набитому идеями в чертежах, к своей железной пролежанной
койке, к настольной лампе, его терпеливому свидетелю во тьме и
тишине рабочих ночей... Сарториус гладил свою грудь под
сорочкой и говориль себе: "Уйди, оставь меня опять одного,
скверная стихия! Я простой инженер и рационалист, я отвергаю
тебя, как женщину и любовь... Лучше я буду преклоняться перед
атомной пылью и перед электроном!" Но мир, стелющийся перед его
глазами огнем и шумом, уже замирал в своих звуках, заходил за
темный порог его сердца и оставлял после себя живым лишь
единственное, самое трогательное существо на свете. Неужели он
откажется от него, чтобы поклониться атому, пылинке и праху?
Москва Честнова вышла к Сарториусу на балкон. Она ему
сказала с улыбкой:
-- Почему вы такой печальный... Вы меня любите или нет?
Она дышала на него теплотой улыбающегося рта, платье ее
шелестело, -- скука зла и мужества охватила Сарториуса. Он
ответил ей:
-- Нет. Я любуюсь другою Москвой -- городом.
-- Ну тогда ничего, -- охотно примирилась Честнова. --
Пойдемте ужинать. Там ест больше всех товарищ Селин... Весь
объелся, сидит красный, а глаза все время печальные. Не знаете
почему?
-- Нет, -- тихо ответил Сарториус. -- Я сам тоже
печальный.
Москва пригляделась во тьме к его несоразмерному лицу, по
нему шли слезы при открытых глазах.
-- Лучше не плачьте, -- сказала Москва. -- Я тоже вас
люблю...
-- Вы врете, -- не поверил Сарториус.
-- Нет, правда, -- совершенно верно! -- воскликнула
Честнова. -- Пойдемте отсюда поскорей...
Когда они проходили под руку среди торжествующих друзей,
Самбикин посмотрел на них своими глазами, забывшими моргать и
отвлеченными размышлением в далекую сторону от личного счастья.
У выхода перед грудью Москвы очутился Божко и с уважением
произнес свою терпеливую просьбу. Честнова настолько
обрадовалась ему, что схватила со стола кусок торта и сразу
угостила Божко.
Виктор Васильевич служил теперь в тресте весоизмерительной
промышленности и был увлечен всецело заботой о гирях и весах.
Он попросил Москву Ивановну познакомить его с таким знаменитым
инженером, который мог бы изобрести простые и точные весы, чтоб
их можно было сделать за дешевую цену для всех колхозов и
совхозов и для всей советской торговли. Божко здесь же сообщил,
не видя грусти Сарториуса, о великих и незаметных бедствиях
народного хозяйства, о дополнительных трудностях социализма в
колхозах, о снижении трудодней, о кулацкой политике,
развертывающейся на основе неточности гирь, весов и безменов, о
массовом, хотя и невольном, обмане рабочего потребителя в
кооперации и распределителях... И все это происходит лишь
благодаря ветхости государственного весового парка, устарелой
конструкции весов и недостатку металла и дерева для постройки
новых весовых машин.
-- Вы меня извините, что я пришел сюда невольно, --
говорил Божко. -- Я понимаю, что я скучный. Здесь говорили, а я
слышал, как человек скоро будет летающим и счастливым. Я это
буду слушать всегда и с удовольствием, но нам нужно пока
немного... Нам нужно хлеб и крупу вешать в колхозах с
правильностью.
Москва улыбнулась ему с кротостью своего преходящего
нрава:
-- Вы прекрасный, советский наш человек!.. Сарториус,
ступайте завтра же в ихний трест, сделайте им чертеж самых
дешевых, самых простых весов -- и чтоб правильные были!
Сарториус задумался.
-- Это трудно, -- сознался он. -- Легче усовершенствовать
паровоз, чем весы. Весы работают уже тысячи лет... Это все
равно, что изобрести новое ведро для воды. Но я приду в ваш
трест и помогу, если сумею.
Божко дал адрес своего учреждения и ушел со счастьем в
свою комнату, где его ожидал обычный труд по всемирной
корреспонденции.
7
Они приехали за город почти с последним трамваем и назад
не могли возвратиться. Далекое электрическое зарево небосклон
отражал обратно на землю и самый бедный свет доходил до здешней
ржаной нивы и лежал на ее колосьях как ранняя, неверная заря.
Но была еще поздняя ночь.
Честнова Москва сняла туфли и пошла босиком по полевой
мякоти. Сарториус со страхом и радостью следил за ней; чтобы
она ни делала сейчас, все ему приносило в сердце содрогание и
он пугался развертывающейся в нем тревожной и опасной жизни. Он
шел за нею, все время нечаянно отставая, и однообразно думал о
ней, но с такой трогательностью, что если бы Москва присела
мочиться, Сарториус бы заплакал.
Честнова дала ему понести туфли, он незаметно обнюхал их и
даже коснулся языком; теперь Москва Честнова и все, что



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.