Чтение 9–й страницы книги ~Дорога на Урман~

Золото золотом, а продукты да шмотье еще нужней...

- Зачем ему?..

- Много будешь знать - скоро состаришься. Покамест я тут вопросы
задаю. Поработай на меня сначала, а потом... До какого прииска от
райцентра семьдесят два километра?

Стахеев понял, почему Кабаков так резко переменил тему - видимо,
сказал лишнее. На минуту задумавшись, Иннокентий коротко ответил на
поставленный вопрос:

- До Огонька.

Кабаков озадаченно наморщил лоб и сказал:

- Далековато...

- И до Романовского! - хлопнув себя по лбу, воскликнул Стахеев.

- Что до Романовского?

- Тоже семьдесят два.

Кабаков помрачнел. После недолгого раздумья спросил:

- А на какой из них последнее время за золотом ездили?

Стахеев пожал плечами:

- Наш наряд ни на одном не был.

- А другие? - настаивал Василий.

- Вот не соврать бы, - раздумчиво произнес Иннокентий. - Как будто на
Романовский ездили...

В кабинете Боголепова было душно. Жуков в расстегнутой гимнастерке,
без ремня расхаживал вдоль стены, обмахиваясь газетой. Гончаров, оседлав
стул и опершись локтями на его спинку, сидел у карты района, то и дело
утирая платком испарину со лба и шеи.

- Все делаем, как школяры, - ни к кому не обращаясь, с горечью
говорил начальник штаба ББ. - Вон сколько брошенных приисков мне Николай
Семенович назвал - и ни один на карту не был нанесен. А еще за бандой
взялись гоняться.

- Это ты прав, - кивнул Боголепов, сидевший на подоконнике у
раскрытого окна. - Давно надо было старичков собрать да вместе с ними
карту подправить. Где шахта была, где старатели золотишко мыли - пусть
лето простояли, а все какая-нибудь хибара осталась.

- Собираетесь весь год в кошки-мышки играть? - ядовито спросил Вовк,
также ни к кому конкретно не обращаясь. - А что, я считаю, что операция
проводится с полной безответственностью! Послали одного на аэроплане
летать, другого в Золототрест под видом ревизора бумажки перебирать.
Теперь мало того, что отдел ослабили еще и утечка информации неизбежна...
Я подам рапорт!

- Не кипятись! - Боголепов флегматично махнул на него рукой. - Тебе
бы только рапорты писать...

Но Вовк явно еще не выговорился. Губы его подрагивали от возбуждения.
Рубя воздух ребром ладони, он забегал по кабинету.

- Да и вообще затея со знаками для самолета!.. Детский сад какой-то.
В шпионов играем. Что с воздуха увидишь?..

- Погоди, Федор. - Жуков резко повернулся. - Сначала насчет того, что
людей разбазариваем... Тебе, как и всем, прекрасно известно, что с самого
начала операции начались регулярные облеты района и для наблюдения
выделили сотрудника...

В спор вмешался Нефедов:

- Товарищи, я вижу, у вас какие-то давние разногласия...

- Начальник отделения службы считает, что на банду работает кто-то из
отдела, - с ядовитой усмешкой пояснил Гончаров.

Встретившись с требовательным взглядом Нефедова, Вовк отвел глаза и
глухо сказал:

- Береженого бог бережет...

- Вы кого-нибудь подозреваете, Федор Григорьевич? - бесстрастно
спросил Нефедов.

- Нет пока...

- Тогда давайте больше не будем поднимать эту тему... - Нефедов
помолчал, потом спокойно спросил, будто никакой размолвки не было: - А
почему вам кажется, что с самолета ничего не увидишь - напротив, любой
предмет правильной формы бросается в глаза.

- Да ведь в районе больше сотни брошенных приисков, зимовок,
рудничных разработок...

- Опять за рыбу деньги, - раздраженно вставил Боголепов. - Никто и не
отрицал сложность задачи... Если даже Стахееву не удастся выложить знак,
он может на крайний случай сбежать потемну из банды и сообщить нам о ее
пристанище.

Вовк хотел что-то ответить, но тут заливисто затрезвонил телефон.
Нефедов снял трубку.

- Райотдел. Сейчас.

Передал трубку Боголепову.

- Слушаю, - сказал тот и через секунду начал лихорадочно строчить на
листке бумаги. Хмуро бросил:

- Держите в курсе.

Положив трубку, объявил:

- Нападение на обоз с мукой...

Наступило долгое молчание. Его прервал Жуков.

- У меня никаких сомнений: они уничтожают продукты и промтовары,
чтобы оставить прииски на голодном пайке, заставить прекратить работу...

Гончаров медленно покачал головой и с сомнением сказал:

- А почему им не уничтожать захваченное на месте? Мы не видели
никаких следов этого - ни кострищ с остатками мануфактуры, ни рассыпанного
сахара и соли...

Нефедов тряхнул свернутыми в кольца телеграфными лентами и сказал:

- А ГУББ требует от нас определенности. Проводим операцию, не до
конца уяснив цели противника.

Все пристыженно молчали.

- Что телеграфировать прикажете: просим снять дивизию с укрепрайона
для проведения войсковой операции по прочесыванию?..

- Да тут десяти дивизий не хватит, - бросив взгляд на каргу, сказал
Боголепов. - Две Бельгии...

Солнце стояло в зените. Склоны сопок, обступавших котловину, в
которой лежал брошенный прииск, дрожали в горячем мареве. Стахеев сидел
возле камелька и с выражением безмерной скуки на лице оглядывал
окрестности. Он уже во всех деталях изучил все эти полуразвалившиеся
строения и заросшие кустарником мостки.

Чуть в стороне местность была словно изрыта гигантскими кротами -
отвалы пустой породы чередовались с шурфами, над ними поднимались в небо
деревянные журавли-подъемники. На некоторых болтались тяжелые рассохшиеся
бадьи.

Перехватив взгляд Иннокентия, сидевший с ним Куклим заметил:

- Преисподня, да и только. Будто бес какой изрыл...

Стахеев согласно кивнул головой и лениво поднялся. Сказал:

- Пойду еще хворосту принесу...

Он уже несколько раз пытался выложить из палок какую-нибудь
правильную геометрическую фигуру. Старенький биплан дважды проносился над
пустырем, но знак каждый раз не был готов. А потом Иннокентию самому
приходилось разбрасывать разложенные хворостины, когда Желудок как-то
слишком назойливо начинал вертеться рядом.

Сегодня за первую половину дня Стахееву удалось вытянуть в прямую
линию несколько валежин. Оставалось приладить еще две палки, чтобы
получилась стрела, указывающая прямо на барак.

Сделав несколько шагов, Иннокентий почувствовал на себе пристальный
взгляд. Резко обернулся. В дверном проеме барака мелькнула серая кепка
Желудка.

<Глаз не сводит, скотина>, - подумал Стахеев и сделал вид, что
зацепился штаниной за ветку.

Возвращаясь к камельку, он как бы невзначай уронил одну из палок,
подправил ее ногой. Чуть отойдя, неприметно оглядел полянку - вдоль всего
края вытянулась ровная линия, выложенная из хвороста. Еще один заход, и
знак будет готов.

Но едва Стахеев свалил возле камелька дрова, как послышался
отдаленный топот копыт.

Куклим обеспокоенно встрепенулся:

- Что-то стряслось. Чего это они среди бела дня возвращаются...
Пыль-то за десять верст видать. Да и ероплан, гляди, опять появится...

Банда влетела на поляну на полном скаку. Иннокентий прикусил губу,
увидев, как под копытами лошадей разлетелся выложенный им знак.

Кабаков нетерпеливым жестом подозвал к себе Шестого. Орочен помог ему
слезть с седла. Василий повалился на землю и поднял ногу:

- Сдерни!

Орочен взялся за сапог, но Василий рыкнул:

- Легче, морда!

Из сбивчивых объяснений бандитов Иннокентий понял, что один из
возчиков мучного обоза швырнул в Кабакова топором и слегка ранил ему
ступню.

- Накормил дурака из пипетки, - сказал безусый бандит в синей
сатиновой косоворотке и хлопнул по колодке маузера.

- Что тут у вас? - спросил Василий, когда орочен туго перебинтовал
ему ногу.

- Петруха долго жить приказал, - сказал Куклим. - Утрось еще как
уехали вы...

Василий поднялся и, припадая на раненую ногу, пошел к бараку. За ним
потянулись остальные.