зря.
- Не убивай, миленький! За что? Ведь не за что! - заныла Панкрашина,
переползая через привязанный к стулу труп.
- Может, хоть ты скажешь?
- Чего скажу? - просветленно спросила она.
- Адрес Нуркина. Или телефон.
- Не-ет, - завыла Панкрашина. - Ну не было у Феди таких знакомых! Не-е
было-о! Мы б тебе сразу и телефон, и...
- И номер пейджера, - грустно закончил Костя. - Никто не хочет помочь. Для
вас же стараюсь... люди...
Он выстрелил в затылок и еще до того, как женщина окончательно
распласталась на полу, вышел из комнаты. Обыскав бандита с расстегнутой
ширинкой, взял у него "вальтер" и запасную обойму.
"Вооружился, как ковбой какой-то, - без особой радости подумал Константин.
- Зачем мне три "ствола"? Тащить тяжело, бросить жалко... Нет, с ножичком
удобней. Он хоть и не такой страшный, как у натовской десантуры, зато
опробован многократно - в деле, в живом деле..."
Выходя из квартиры, он на секунду задержал взгляд в зеркале и недоуменно
пожал плечами. В лице что-то появилось - не странное, но такое, на что
раньше не обращал внимания. Какая-то лишняя черточка.
Нет, это нервы. Константин собрался открыть дверь, но вернулся к зеркалу и
нахмурился. Чертовщина. Откуда усы? Наклеил для маскировки и забыл? На
всякий случай подергал - больно. Настоящие. Сколько себя помнил, ни разу
усов не заводил, даже в армии, на последнем периоде, когда по сроку службы
положено. И ведь не к лицу ему, вид получается крестьянский, однако ж вот
они. Неухоженные какие-то, топорщатся в разные стороны. И кто только
подбил на такую нелепицу? Кто внушил, что усы - это хорошо?
Приду домой и сбрею, обязательно сбрею, решил Костя.
Но как же домой?... Как же он явится в таком виде? Настя не поймет. Утром
- без усов, вечером - с усами. Комедия.
Не отдавая себе отчета, Константин зашел в ванную и выдавил на ладонь
горку пены. Порывшись в шкафчике, он разыскал упаковку с одноразовыми
станками и, подержав лезвие под горячей водой, провел им по жестким
волосам. Усы хрустели и сопротивлялись, и, чтобы ликвидировать их
полностью, Косте пришлось повторить процедуру трижды. Он доскоблил
последние щетинки и вытер лицо. Кожу саднило, но ни кремов, ни лосьонов в
ванной не оказалось. Он бросил полотенце в раковину и выключил свет.
Костя накинул на плечо винтовку, заткнул оба пистолета за пояс и надел
плащ. Многовато железа. Попрыгал на месте - не гремит.
В кармане одного из Крепких запищал мобильник. Константин в раздумье замер
над телом, но тут же опомнился. Друзья Крепкого - наверняка такие же
крепкие, как и он, - перезвонят еще разик и забеспокоятся. А норма трупов
на сегодня перевыполнена.
Открывая засов, Костя вспомнил, что не проверил кухню. Узорчатое стекло в
двери светилось - не исключено, что и там кто-то... Нет, хватит, хватит.
Четверо в одной квартире, куда уж больше? Тот, кто может сидеть на кухне,
его не видел. Пусть все остается как есть.
Телефон умолк, но через секунду зазвонил опять.
И снова Костя ощутил что-то иррациональное и невыразимое. Смутную тревогу
от того, что некоторые детали не укладывались в цельную картину, даже
противоречили друг другу. Бандиты, например. Кто мог наехать на
Панкрашина? Два каких-то "быка" - на самого Федора Федоровича?! А где
охрана? Где любимый взвод спецназа? Раньше его и до ветру одного не
пускали: трое спереди, трое сзади. Не жизнь, а мученье. А теперь? Как
будто изменилось что-то, стало немножко по-другому. И усы эти проклятые...
Мобильник звонил не переставая, но Константин чуял: это так, для очистки
совести. Те, кому положено, уже погрузились в свои "БМВ" и "Аудио, или что
там у них.
Он аккуратно прикрыл дверь и вызвал лифт. Лучше бы спуститься пешком, но с
нижней площадки доносился шорох одежды и бесконечное чмоканье.
Когда он вышел из подъезда, на улице уже совсем стемнело. И еще час до
дома. Константин раздраженно вспомнил про "штайр" и два пистолета. Нет, за
час не управиться. Настя будет беситься. Какую бы ей отговорку придумать?
Чтоб раз и навсегда, чтоб не пришлось больше мямлить про аварии в метро и
всякое такое. Скоро ведь не выдержит, проверять начнет. А список, между
прочим, длинный - до зимы хватит.
Добравшись до бункера, Костя замотал оружие в промасленные тряпки и сложил
в инструментальный ящик. Засыпал опилками и разным мусором, а сверху
положил плоскую, как варежку, дохлую крысу - для любознательных.
На "Шаболовскую" идти не хотелось. До "Октябрьской" было гораздо дальше,
но Костя всегда прислушивался к шестому чувству, поэтому, не вдаваясь в
анализ, просто повернул налево. Отмахав по сырому подземелью ровно
километр, он отворил массивный люк и спрыгнул на жирные от битума пути.
Метрах в ста маячила светлая глотка станции.
* * *
- Ты все хуже... - Настя потерла лоб и почему-то опустила глаза. - ...Все
хуже и хуже.
- Что хуже? - Константин сделал вид, что не понимает.
"Где был?", "С кем был?" и "Когда это прекратится?" - три дежурных
вопроса, на которые он не в состоянии ответить. Ну не знает он, не знает!
- Когда твои загулы только начинались, я, грешным делом, надеялась...
Думала, подрабатываешь. Ну, думала, ты на зарплату семью содержать не
можешь, ищешь халтуру какую-то... как все нормальные мужья. А ты - хоть бы
копейку... Тебе хватает! А то, что жена к зиме без сапог...
- Настя, какая зима, о чем ты?
- Нет, так будет, - справедливо возразила она. - Зиму, Костя, никто не
отменял. А я в старых сапогах. Надо мной уже люди смеются. Я уж не говорю
о дубленке, о-о, про дубленку я даже не говорю!
Настя сделала страдальческое лицо, и Константин отметил, что с каждым
разом ей это удается все лучше. А супруга не унималась:
- Другие как-то крутятся, что-то находят. Если уж не хочешь бросать свою
школу, мог бы тоже... "Окон" у тебя полно, тетради не проверяешь. Тем
более сейчас лето. Ничем не занят.
- Что мне теперь, на базаре юбками торговать или в ларьке сигаретами? -
выпалил Константин, удивляясь тому, как жалко и неубедительно это
прозвучало. Странно, но раньше ларек и базар он считал железными
аргументами.
- Вот про юбки ты хорошо сказал, - обрадовалась Настя. - В самую точку.
Торговать юбками для тебя унизительно. Ну ка-ак же, верхнее образование! А
волочиться за ними тебе "вышка" не мешает, нет?
- Настюх, ну что ты... вечно тебя заносит, - улыбнулся он, неловко обнимая
жену.
- Не трогай меня! - взвизгнула она. - А что мне еще прикажешь?.. Каждую
неделю куда-то мотаешься. И как они тебя терпят, нищету такую? Они ведь не
жены, им цветочки желательно, то-се. Вот бабы пошли! Совсем оголодали! Уже
на беспортошных бросаются, а ты и рад пользоваться, кобель усат...
Настя замолчала и подозрительно прищурилась:
- Ты чего это?
- А чего? - засуетился Костя.
- Зачем побрился-то? Пять лет с усами ходил - я весь язык оболтала. А
теперь разонравились? Значит, поступила просьба, да?! Жена пять лет
просила - тьфу, а какая-то сучка...
Разревевшись, Настя убежала на кухню. Константин с опаской глянул в
зеркало - усы отсутствовали. Напрочь. Не веря своим глазам, он потрогал
кожу и только после этого озадачился по-настоящему. Куда они делись? Разве
что сами выпали...
Верхняя губа с непривычки мерзла. Костя вспомнил, что это назойливое
ощущение не покидало его всю дорогу - от самой "Октябрьской". Хотя...
дорога не может начинаться в метро. Откуда он ехал? Константин
нерешительно посмотрел на часы - двенадцать. В смысле, полночь.
- Где тебя носило? - выглянув из кухни, сурово произнесла Настя. - Ответь
мне, я требую.
- Я не помню, Настюх, - плаксиво протянул Костя. - Честно, не помню.
Бывает же такое!
- Да не бывает, не бывает, мразь ты паршивая! - Она в сердцах швырнула на
пол какие-то сковородки, и соседи предупредительно стукнули в стену. - Ты
у нее уже как дома. Освоился, кобель! Уже бреешься, ванны принимаешь,
сластолюбец сраный! Иди жрать, скотина!
Настя опять заплакала и быстро, не глядя по сторонам, перебежала из кухни
в комнату. Константин, расстроенный не меньше, понуро доплелся до стола и
взял ложку. В выпуклой нержавейке отражалась карикатурная морда - без
усов. Немного подумав, он открыл холодильник и достал бутылку
"Посольской". Берег на особый случай. А сейчас какой? Костя налил грамм
двести и, откромсав маленький кусочек сыра, выпил.
Удивительно, но его развезло от первого же стакана. Константин планировал
прикончить целый пузырь - он прекрасно знал, что и после литра остается в
норме, - но теперь почему-то обмяк и сразу захотел спать.
Сегодня складывалось как-то не так...
* * *
Удивительно, но все шло как по маслу. Ни больных, ни медперсонала в
коридоре не было, только неизменный санитар у выхода на лестницу, но он,
кажется, читал какой-то журнал.
Петр отпустил ручку и плотно закрыл дверь. Ключ повернулся мягко, почти
без звука, - вот что значит казенное помещение.
Где-то взорвался дружный хохот. Петр вздрогнул и мгновенно вспотел, но
сообразил, что это из комнаты отдыха. По утрам всю неделю показывали
Шилова Юлия
Корнев Павел
Лондон Джек
Соломатина Татьяна
Пехов Алексей
Курылев Олег