Чтение 9–й страницы книги ~Круг Александра~

Голос Пармениона дрожал от радостного возбуждения. Он впервые командовал в бою отрядом и, по-видимому, испытывал от этого большое удовольствие.

Киеванты находились в полной растерянности. Некоторые из них бросили копья, по большей части не долетавшие до первой шеренги, но пара копий все же попала в цель, и один человек свалился на землю, громко крича от боли. Ряды марширующих солдат начали терять стройность.

Наступил решающий момент, от которого зависел исход сражения. Александр понял, что ему пора вмешаться, или его люди сломают строй и вернутся к своим любимым, но совершенно абсурдным способам ведения боя.

- Ну а теперь, мои македоняне,- крикнул Александр, поддавшись внезапной фантазии,- в атаку ускоренным шагом!

Он перевел Буцефала на рысь, направив животное к правому флангу, и одновременно с его громким призывом фаланга бросилась вперед - накопленное напряжение нашло себе выход в атакующем порыве.

Александр хорошо знал, что исход большинства сражений во многом предопределяется еще до того, как противники в первый раз скрестили оружие. Когда триста человек одновременно издали воинственный клич, киеванты, убедившись, что ситуация серьезная, побросали свои щиты и со всех ног побежали к городским воротам. В течение нескольких секунд сражение, если его можно было так назвать, превратилось в преследование киевантов, которые, крича от страха, думали лишь о том, как бы побыстрее оказаться под защитой стен и оторваться от преследующей их по пятам фаланги.

На скачущем теперь во весь опор Буцефале Александр настиг убегающую толпу. Убрав лук в чехол, он обнажил меч и начал щедро награждать ударами всех, кто подворачивался ему под руку, но предварительно повернув лезвие плашмя, поскольку имел уже свои планы относительно этих людей. Киеванты рассыпались перед ним в стороны, не осмеливаясь даже посмотреть в лицо человеку, оседлавшему страшное животное гафов.

Александр достиг ворот, намного опередив своих людей. Главарь киевантов, стоявший в проходе, делал угрожающие жесты, словно бы вызывая Александра на поединок, но когда Александр опустил меч, дав понять, что он с радостью ответит на это предложение, главарь отбросил в сторону щит и, забежав за ворота, быстро затерялся в шумной толпе детей и женщин, всего лишь несколько мгновений назад заполнявших городские стены.

Александр развернулся в воротах, внезапно осознав, что, увлекшись кавалерийской атакой, ускакал далеко вперед и теперь вся армия киевантов находилась между ним и его войском. И поскольку он перекрыл единственный путь к спасению, ему придется удерживать его в одиночестве, пока не подоспеет подмога.

Оборачиваясь, он ожидал увидеть перед собой толпу загнанных в угол людей, готовых с ожесточением прорываться мимо него, но ему предстала совсем другая картина.

Киеванты упали перед ним на колени и умоляюще сложили руки, с ужасом оглядывались через плечо на приближающуюся фалангу, а затем снова смотрели на него. Битва была выиграна, даже не успев начаться.

В недоумении покачав головой, он вложил в ножны меч и сделал знак Пармениону прекратить наступление.

Потребовалось несколько минут на то, чтобы успокоить людей, и Пармениону пришлось нокаутирующими ударами остудить пыл нескольких жителей Риса, готовых расправиться со своими старыми врагами.

Во взглядах победителей и побежденных присутствовала некоторая неловкость, поскольку ни одна из сторон не имела опыта в подобных делах и теперь никто не знал, как себя нужно вести.

Александр повернулся к городским стенам и громким криком объявил, что главарь киевантов должен выйти из ворот, прежде чем он досчитает до ста, или иначе пленников начнут казнить одного за другим. Ответом ему были горестные завывания женщин. Оставалось только надеяться, что здесь имеют хоть какое-то представление об арифметике, но прежде чем он успел сосчитать до пятидесяти, женщины вытащили из ворот главаря, покрытого синяками и ссадинами, и бросили его к ногам Александра.

Внезапно из-за спины воинов, размахивая огромной двуручной дубиной, выскочил Иварн и начал приближаться к стоявшему на коленях врагу.

- Старый негодяй, мерзавец, спящий со своими сестрами, сейчас ты у меня получишь!

Главарь испуганно покосился на Иварна, а затем умоляюще протянул руки к Александру.

- Спаси меня, о герой, равный богу, и я, Борет, буду служить тебе верой и правдой.

Александр бросил взгляд на Иварна. После нескольких недель притворства было приятно дать выход своим истинным чувствам.

- Достаточно, Иварн, этот человек теперь мой. Точнее, все эти люди теперь мои, и никто из них не должен пострадать. Киеванты отныне составляют второй отряд фаланги.

- Что? После того как я выиграл бой? - воскликнул Иварн и искоса посмотрел на Лотара, который вышел вперед вместе со своим командиром и встал рядом с лошадью Александра.

- Когда я прикончу этого мерзавца, очередь дойдет и до тебя, проклятый выскочка!

Иварн бросился к Борсту, подняв дубину высоко над головой, и распластавшийся на земле Борет завыл от ужаса. Александр начал разворачивать Буцефала и вытаскивать из ножен меч, собираясь сначала нейтрализовать Лотара, а затем разобраться с Иварном. Он надеялся, что смерть главаря не подтолкнет фалангу к бунту. Но теперь он знал точно, Иварн и в самом деле хотел его убить, и это было все, что ему требовалось знать.

Лотар двигался значительно быстрее, чем Александр мог себе представить.

Одним большим прыжком гигант поравнялся с Иварном, резким движением поднял главаря в воздух и согнул его тело в немыслимую дугу. Раздался громкий хруст - Иварн упал на землю и его голова безжизненно запрокинулась вверх.

Люди застыли в оцепенении, ошеломленные тем зрелищем, которое они только что увидели. Лотар окинул взглядом окружавших его воинов, а затем повернулся лицом к Александру.

- Да здравствует Александр! - воскликнул Лотар, взметнув к небу сжатый кулак.

- Да здравствует Александр! - Голоса представителей двух племен слились в едином приветственном возгласе.

Борет уже стоял рядом с Александром и рассказывал, что он знает отличного врага, живущего неподалеку, и при этом показывал пальцем вверх, в сторону горной гряды, выделяющейся контрастной линией на фоне голубого, безоблачного неба.

Он заметил, как Лотар приблизился к появившейся откуда-то Неве и начал что-то шептать ей на ухо. "Так, значит, все было заранее подготовлено",- подумал Александр и кивнул в ее сторону. Она, несомненно, была опасна, поскольку не моргнув глазом организовала убийство собственного дяди, пусть даже тот мало чем отличался от животного. Тут он вспомнил, что с наступлением сумерек ему придется выполнить данное ей обещание, и вздрогнул при этой мысли.

- Скажи мне, Борет,- начал Александр, стараясь перекричать приветственные возгласы окружавших его людей,- нельзя ли в твоем поселении согреть некоторое количество воды? Я прибыл издалека, и в обычаях наших мест сразу после боя омываться горячей водой.

Борет пожал плечами, попытавшись скрыть гримасу отвращения.

- Ну разумеется, о Александр. Я могу это устроить. Александр снова посмотрел на Неву и попытался улыбнуться.

- И проследи за тем, чтобы горячая вода всегда была у меня под рукой. Она может мне понадобиться в любое время. Даже в середине затемнения.

В ответ на такую странную просьбу Борет еще раз пожал плечами, но он был безмерно счастлив сознанием того, что его голова до сих пор находится на плечах, и поэтому не стал спорить.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

- Знаешь, мне это кажется просто отвратительным,- с возмущением произнесла Нева, словно он только что предложил ей предаться утехам, обычно приписываемым дворцовым покоям египетских фараонов.

- Но это на самом деле приятно,- возразил Александр.- Уверяю тебя, ты почувствуешь себя так, словно заново родилась.

- Что? И при этом лишиться всех слоев, грязи и запахов, которые я накапливала на протяжении нескольких сотен затемнений? Или, может быть, ты хочешь мне сказать, что я тебе не нравлюсь?

В ее глазах появился угрожающий блеск, и в ответ Александр смог только улыбнуться, надеясь на то, что истинные чувства не отразились слишком явно на его лице.

- Ну а теперь, после третьей ванны, ты снова должен быть готов,- сказала она и высунула руку из-под покрывала, готовая покрыть ласками все его тело.

- Если бы у меня еще было свободное время, я конечно же остался бы с тобой, но, к сожалению, долг зовет меня. Затемнение уже почти закончилось, и я должен посвятить себя новым делам.

Прежде чем она успела выразить более категорический протест, он окликнул Пармениона и покинул лачугу, которую в шутку называл "мои царские хоромы".

Парменион вышел из соседней комнаты и в сердцах пнул ногой часового, поставленного охранять вход, но, очевидно, при первом же удобном случае он сполз на пол и предался безмятежному сну.

- Чертовы идиоты! Прошу прощения, сир.

Александр оставил без внимания его объяснения и бросил на сонного стражника гневный взгляд, заставивший того отвести глаза в пол.

Он зашагал в сторону ворот, охранники поспешили следом за ним.

- Куда мы направляемся? - поинтересовался Парменион.

- Поближе взглянуть вот на это,- ответил Александр и показал в сторону Олимпа, закрывавшего половину неба над поселением.

Парменион погрузился в молчание, и Александр понял, что тот, вероятно, уже наслушался местных суеверий о горе, которую Элдин называл теплообменной башней.

Покинув ворота, они прошли через лагерь, разбитый воинами Риса. Некоторые из солдат уже проснулись и, завидя Александра, встречали его радостными возгласами, произнося имя своего командующего с характерным шепелявым акцентом. Александр жестами попросил их сохранять тишину, но, когда он скрылся на тропе, ведущей к Олимпу, их крики все еще отдавались эхом. Сопровождающие его стражники начали бормотать себе под нос, что это место считается обителью богов, не любящих, когда их беспокоят, и взмахом руки Александр разрешил им вернуться к подножию горы и там подождать его возвращения. Их не пришлось дважды упрашивать, и, стуча копьями, они начали спускаться вниз по склону.

- Знаете, один из жителей Риса рассказывал мне, что там, наверху,- Парменион показал в сторону нависающей твердыни,- есть пятно, ослепительно сияющее на солнце, которое ничем нельзя поцарапать.

- Как я понял, ты хочешь убедить меня в том, что У нас нет никакой необходимости туда подниматься?

Парменион ничего не ответил, и Александр с улыбкой посмотрел на своего одноглазого компаньона.

- Мне сказали, что несколько сотен затемнений назад на горе поселился какой-то оракул. Местные жители относятся к нему с трепетным почтением и считают, что он служит богам. Если я сумею привлечь его к себе на службу, это повысит мой престиж среди жителей всех окрестных поселений. В любом случае, Парменион, я должен подняться наверх и посмотреть на то странное место и на живущего там человека, иначе я не буду Александром.

Парменион в ответ смог только пожать плечами и пробормотать что-то насчет того, как трудно жить рядом с живой легендой. Тяжело дыша, словно астматик, попавший в облако пыли, он старался не отставать от своего царя, решительно поднимающегося по узкой тропинке к покрытой снегом вершине огромной горы.

По мере того как они поднимались наверх, завывание ветра вокруг становилось все громче и громче. Парменион первый заметил, что земля под ногами мелко дрожит, словно перед началом землетрясения.

Александру пришлось приложить все усилия для того, чтобы подавить приступ страха. Он сам видел, к каким разрушительным последствиям приводит гнев богов, когда они начинают трясти землю, и потому относился к подобному проявлению высших сил с благоговением. Оба замерли на несколько минут, ожидая сильного толчка, но они ощущали только равномерную вибрацию под ногами и слышали громкое завывание ветра.

Александр снова бросил взгляд на возвышающуюся над ним громаду, казалось бы уходящую вертикально вверх и превосходящую по высоте высочайшие пики Азии не менее чем в десять раз.

Он не мог понять, почему жители Риса не расположили свое поселение прямо здесь, выше всех своих соседей, тем самым навсегда избавив себя от их оскорбительных выпадов. Но, очевидно, их страх перед горой был настолько велик, что они опасались даже ходить по ее склонам. Он также знал, что большинство народных суеверий имеют под собой какое-то основание, и ему оставалось только гадать, в чем здесь заключается тайна.

Вскоре воздух наполнил оглушительный рев, и, свернув за поворот тропы, они увидели перед собой стремительный водяной поток, бьющий из уходящего в гору прохода, настолько широкого, что сто человек, взявшись за руки, смогли бы зайти в эту гигантскую пещеру. Александр решил, что могучая река берет начало где-то в недрах горы, и снова испытал душевный трепет. "Откуда берется вода?" - с удивлением подумал он. Ему и раньше доводилось видеть бьющие из-под земли источники, но им всем было далеко до этой широкой стремнины, почти такой же полноводной, как великий Тигр.

Солнце уже светило в полную силу, наполняя все окружающее пространство кристально белым сиянием. Свернув в сторону от реки, они еще долго поднимались по тропе, пока не остановились отдохнуть возле обветренного утеса. Поселение киевантов теперь находилось далеко под ними, едва заметное пятнышко на темном фоне окружающего ландшафта. Дальше они могли видеть селение аваров, расположенное на жалком холмике. Внимательно посмотрев по сторонам, они смогли насчитать в пределах холмистого региона несколько десятков поселений. Плавный изгиб поверхности Кол-барда устремился от них вверх и вдаль с обеих сторон, и теперь, когда они находились над грядами невысоких холмов, им открылся ясный, ничем не закрытый вид на два рога, постепенно превращавшиеся в две зеленовато-голубые полосы, уходившие навстречу неподвижному светилу. Две другие горы теперь были совсем близко, и казалось, достаточно протянуть руку, чтобы их коснуться, а дальше к небу поднимались еще три башни, но их основания покоились на землях гафов, граница с которыми проходила примерно в ста лигах от них.

Теперь, когда протянувшиеся на запад равнины, лежали перед ними как на ладони, Александр мог различить зеленые лоскуты хорошо ухоженных полей, разрезанные волнистыми изгибами нескольких рек. Земля казалась богатой, плодородной и полной жизни. Кто бы ни создал этот мир, подумал Александр, он и сам захотел бы жить в тех далеких садах. Земли там хватило бы на всех жителей региона, но, как всегда бывает, самые плодородные угодья принадлежат немногим, в то время как большинство умирает от голода.

Ему снова вспомнились высокие горы и узкие долины родной Македонии и тот трепет, который он почувствовал в своем сердце, когда в первый раз увидел плодородные равнины Персии с засеянными полями, протянувшимися до самого горизонта,- владения, отобранные им у Дария. Дарий, подумал он и покачал головой, вспомнив это имя. Как он мечтал встретиться с ним один на один перед глазами полумиллионного войска, чтобы оспорить власть над всем миром; царь Персии долгое время являлся его главным врагом и единственным человеком, в борьбе с которым он мог испытать свои силы. Но все закончилось не так, как хотел Александр. Дарий был смертельно ранен своими же людьми и брошен умирать в дорожной пыли, всеми забытый и презираемый.

- Дарий,- прошептал Александр, словно, произнося это имя, он мог поднять своего врага из праха.

Парменион бросил взгляд на своего царственного спутника, а затем, запрокинув голову, посмотрел на гигантский пик, нависший над ними.

- Может быть, мы уже зашли слишком далеко и оракул живет где-то внизу? - Парменион махнул рукой в сторону подножия горы.

- Если это на самом деле так,- ответил Александр, возвращаясь к действительности,- то почему в таком случае тропа продолжает идти наверх? Мне кажется, ты просто ищешь предлог для того, чтобы повернуть назад.

- Кто, я?

Александр не потрудился ему ответить и продолжил подниматься по тропе. Ветер, закручиваясь вихрем, дергал их за плащи, угрожая сбить с ног, и обоим путешественникам вскоре пришлось в поисках опоры держаться друг за друга.

Свернув за очередной поворот вившейся спиралью тропы, они оказались в маленькой долине шириной в четверть лиги, и оба одновременно издали возгласы удивления при виде того, что открылось их взору. Поверхность горы прямо перед ними сияла, не уступая в блеске бриллианту, и отражала белые лучи солнца так, словно она была сделана из полированной бронзы. Порывы ветра подталкивали их в спины, направляя в сторону огромного отверстия, зияющего в дальней части долины.

- Не подойти ли нам поближе? - предложил Александр.

Парменион ничего не сказал, но выражение его лица само по себе являлось красноречивым ответом.

- На вашем месте,- прозвучал голос за их спинами,- я бы дважды подумал, прежде чем пойти вперед.

Парменион резко обернулся, схватившись за рукоятку мяча, но Александр даже не вздрогнул и остался стоять спиной к тому, кто произнес эти слова.

- Если бы ему хотелось причинить нам вред, Парменион, он не стал бы нас предупреждать.

- Просто я не люблю, когда ко мне подкрадываются сзади,- проворчал Парменион.

- Еще неизвестно, кто к кому подкрадывается,- резонно заметил незнакомец и, выйдя из тени, предстал перед ними.

Он был высок ростом и имел, несмотря на почтенный возраст, величественную осанку. Его волосы давно бесследно исчезли, лицо сморщилось, как старинный пергамент. Он опирался на деревянный посох с таким усердием, что казалось, без этой палки старик рухнет на землю как подкошенный. Он приблизился к Александру и, прищурившись, посмотрел на него, выдавая свою подслеповатость.

- Ты тот оракул, которого мы ищем? - напрямую спросил Парменион.

- Что? О нет, только не это! Еще один сопляк пришел узнать правду у оракула.- Старик тихо засмеялся.- Такие искатели истины для меня как заноза в заднице. Они поднимаются сюда, надеясь сразить меня каким-нибудь хитроумным вопросом, а затем опрометью бегут вниз, крича всем, что они только что получили просветление. Если вы пришли за этим, то убирайтесь к дьяволу и оставьте меня в покое.

- Да знаешь ли ты, с кем разговариваешь? - возмутился Парменион.

- Нет. Но позволь, я попробую угадать. Может быть, это новый главарь киевантов? Что ж, если это так, то запомни, молодой человек, я живу выше, чем все вы, и, когда мочусь, всегда пускаю струю вниз по склону.

Парменион начал вынимать из ножен меч, но Александр, рассмеявшись, заставил его усмирить свой гнев.

- Клянусь небесами, Парменион, приятно слышать печь человека, говорящего искренне и без страха. Со времен Пиндара из Фив никто не говорил со мной таким образом.

- Пиндар из Фив? - Старик посмотрел на Александра, а затем на его спутника.- Парменион? - произнес он озадаченным тоном и смерил взглядом одноглазого стражника.

- Что, звучит знакомо? - поинтересовался Александр.

- Ну разумеется, знакомо. Я читал Арриана и Плутарха, чего нельзя сказать про навозных жуков, копошащихся там, внизу.- Он с презрением махнул рукой в сторону земель, расстелившихся у подножия горы.- Могу я в свою очередь спросить, почему вы забрались на эту причальную башню, предназначенную также контролировать климат, и разговариваете так, словно один из вас является древним македонским царем с Земли?

Александр посмотрел на старца, открыв от удивления рот, не зная, что ему ответить.

- Ну ладно, ладно, хватит таращиться на меня, словно рыба из воды. Лучше расскажи, что все это значит.

- Я и есть Александр, сын Филиппа, известный тебе как Великий.

Старик некоторое время осматривал его оцениваю-йщм1 взглядом. Александр почувствовал, что Парменион, скорее всего, взорвется, если этот человек ответит реакцией, которую уже можно было считать типичной.

- Ну что ж, рассказывай дальше,- произнес наконец оракул, и Парменион отпрянул назад, не уверенный, что именно присутствовало в его голосе - насмешка или удивление.

- Это чистая правда, старик,- сказал Александр на греческом, приложив некоторое усилие для того, чтобы перейти на родной язык.

- Что ж, теперь ты придал некоторый вес своим аргументам,- произнес оракул на том же языке с легким акцентом жителей высокогорий.

Теперь настала очередь Пармениона испытать удивление.

- Откуда, во имя всех богов, ты знаешь наш язык? Меня уже тошнит от тарабарского наречия этих варваров. Как приятно встретить здесь хоть одного цивилизованного человека.

Оракул пожал плечами, но было заметно, что он чувствует себя польщенным.

- Это можно объяснить моей любовью к древним книгам. Но давайте продолжим разговор в более спокойном месте, где нам не придется перекрикивать завывания ветра.

Он жестом пригласил их следовать за собой по едва заметной тропинке, отходящей к узкой расщелине.

- А куда ведет эта пещера? - поинтересовался Александр, показав на зияющее отверстие в склоне горы, к которому он совсем недавно собирался подойти.

- Смотри.

Оракул сделал несколько шагов по тропе, ощупывая землю посохом. После недолгих поисков он поднял отколовшийся камень и приблизился к краю долины. Плавным движением снизу он бросил камень на блестящую металлическую поверхность, имеющую слабый уклон. Камень заскользил по ней словно хорошо окатанная галька по льду замерзшего озера. По мере приближения к входу в пещеру камень постепенно набирал скорость, подталкиваемый напором завывающего ветра, и вскоре он влетел в черную дыру и скрылся из виду.

- Не желаете подойти поближе?

Парменион судорожно сглотнул и покачал головой.

- Если бы мы ступили на эту отполированную поверхность, то нас ждала бы такая же участь,- произнес Александр тоном, в котором было больше утверждения, чем вопроса.

- Не стоит понапрасну болтаться возле воздухозаборных шахт, особенно в таких местах, где из-за эрозии обнажилась несущая поверхность всей конструкции. Не успеете и глазом моргнуть, как вас засосет в холодильную башню, после чего ваше существование в этом мире закончится. Впрочем, нет. В конце концов вас выбросит на поверхность в качестве жидкого удобрения, но это, на мой взгляд, слабое утешение. Ни тебе последних почестей, ни погребального костра... просто удобрение.

- Достаточно любопытная система,- продолжил оракул, показав на нависающую над ними гору.- Расположенные внизу датчики следят за климатическими условиями на поверхности, собирают информацию, передают ее сюда, а затем эти горы действуют как регуляторы температуры. Гора напичкана теплообменниками, которые охлаждают воздух, когда возникает такая необходимость, и возвращают влагу в виде дождя или ' вместе с речным потоком. Короче говоря, здесь мы видим замкнутый цикл мониторинга. Если бы не эта совершенная система, то вся поверхность пересохла бы много тысячелетий назад. Умные ребята эти Древние Странники. Я потратил целую жизнь на то, чтобы понять, как они все здесь устроили. Кстати говоря, надеюсь, у вас не возникнет желания посмотреть на систему выброса влаги в атмосферу, расположенную еще выше, поскольку находиться там равносильно самоубийству?

Два македонянина смотрели на оракула так, словно он говорил на совершенно непонятном языке, с которым не могли справиться их речевые импланты. Наконец заметив, что уже давно потерял аудиторию, старик, пожав плечами, оборвал свои пространные объяснения.

- Ну ладно, в общем, не надо меня благодарить за то, что я спас ваши жизни. Я уверен, на моем месте вы поступили бы точно так же. А теперь давайте уберемся подальше от этой чертовой дыры. Если вы желаете получить просветление, то получите его. Если вы не желаете получить просветление, то проваливайте отсюда к чертовой матери и практикуйтесь в греческом где-нибудь еще. Мне абсолютно наплевать, какое решение вы примете.

- Ты все еще не веришь, что я Александр?

- Позволь, я объясню тебе это по-другому. Если бы я зашел в твой царский дворец и заявил бы, что я Ярослав, самый выдающийся мудрец и пророк своего мира, прибыл к тебе, совершив путешествие через пространство и время, и что наш мир, имеющий форму гигантского кольца, построен таинственной расой, известной нам как Древние Странники, создавшей его черт знает зачем, то что бы ты подумал? А затем, вдобавок ко всему, я сказал бы, что меня привез сюда человек по имени Элдин, который дал мне задание объединить все человечество...- Он сделал паузу и, откинувшись на спинку кресла, глотнул из фляги с вином.- О чем это я? Ах да, если бы я рассказал тебе подобную историю, то что, во имя Зевса, ты бы со мной сделал?

Александр смог только покачать головой.

- Может быть, эти простодушные дурни, обитающие там, внизу, и могли купиться на подобную ерунду, но я? - Он скептически хмыкнул.

- Наверное, для нас будет лучше оставить в покое этого выжившего из ума старикашку,- ворчливо произнес Парменион.- Мы не должны ему ничего доказывать.

- А я и не собирался,- ответил Александр невозмутимым тоном.- Так что не спеши, Парменион. У Меня еще есть к нему несколько вопросов.

- Слушай его, Парменион,- сказал Ярослав, снова переходя на греческий.- В конце концов, он Александр Великий, так что относись к его словам с должным уважением.

- Ты знаешь, твой греческий совсем неплох,- произнес Александр дружеским тоном.

Ярослав отмахнулся рукой, словно бы давая понять, что он не нуждается в подобных комплиментах.

- Здесь кое-где еще сохранились культурные центры. Я провел много времени, изучая историческую эпоху, которую ты называешь своей.

- Где? - поинтересовался Александр.

- Не важно. Лучше скажи мне, знаешь ли ты, каковы истинные масштабы сооружения, на поверхности которого мы находимся?

- Мне кажется, я могу их себе представить.

- Даже мне, тому, кто посвятил изучению этого необычного мира немало времени, и то непросто окинуть мысленным взором его гигантские площади.

Ярослав поднялся на ноги и прошел в дальнюю часть комнаты, которую он называл своим личным кабинетом.

Комната была хорошо обставлена. Вряд ли у кого-нибудь, кто сюда попал, могло возникнуть впечатление, что он находится в пещере отшельника. Стены были покрыты панелями из дерева, похожего на мореный дуб, кожаные кресла были очень удобными и, на взгляд Александра, никак не подходили для жилища оракула, поселившегося на склоне горы. Если Ярослав на самом деле был отшельником, то он принадлежал к редкой их разновидности, предпочитающей комфорт. Александр не мог себе представить, каким образом старику удалось затащить на гору такое количество мебели и материалов, чтобы так основательно обставить пещеру.

Ярослав открыл дверь большого шкафа и, шепча себе под нос какие-то неразборчивые проклятия, на несколько минут скрылся в одном из его отделений. Вскоре он появился вновь, прижимая к себе двумя руками массивный рулон толщиной с человеческую талию. Придерживая один конец, он бросил рулон на пол, и тот откатился к дальней стене, развернувшись лишь на малую часть.

- И где же здесь находимся мы? - задумчиво пробормотал он.- Чертов рулон слишком велик, и к тому же так неудобно работать с пергаментом. Какой примитивизм!

- Это карта? - спросил Парменион, поднявшись на ноги и заглядывая через плечо Ярослава.

- Конечно же это карта, идиот. Неужели ты сам не видишь?

Парменион сделал ему в спину выразительный нестареющий жест и опустился рядом на колени, чтобы повнимательнее рассмотреть детали.

- Нет, не здесь.

Ярослав потянул пергамент через всю комнату на себя, и лежавший в противоположном углу рулон начал разворачиваться дальше.

- Может быть, мы находимся здесь, где помечено красным? - предположил Александр, показав на участок, только что появившийся из рулона.

- Ну да, конечно, я сам пометил район, представляющий для меня интерес. Ну а теперь попытаюсь обрисовать вам в общих чертах, с чем мы здесь имеем дело,- начал Ярослав лекторским тоном.- Прежде всего следует запомнить, что этот мир построила раса, которую мы называем Древние Странники.

- Кто они такие? - спросил Александр.- Это боги?

- Можешь называть их так, поскольку они близки к твоим классическим олимпийским богам с их человеческими слабостями и желаниями. Видишь ли, мне кажется, они построили это кольцо просто ради развлечения или в качестве упражнения. Подобно тому, как ребенок может построить огромный замок из песка только для того, чтобы доказать себе, что такое ему по силам.

- Значит ли это, что они до сих пор живут где-то здесь?

Ярослав на мгновение призадумался, словно бы взвешивая свой ответ.

- Я так не думаю,- медленно произнес он.- Хотя среди местных жителей существует легенда, согласно которой "боги" и сейчас живут где-то внизу, в подземных лабиринтах.

- Где, где? - переспросил Александр.

- Не забывай, Колбард является искусственным сооружением, в силу чего он во многом похож на обычное большое здание. Его пронизывают миллионы тоннелей, переходов, вентиляционных шахт, выходящих в открытый космос, и ремонтных люков.

- А где-нибудь поблизости есть проход под землю?

- Если тебя вдруг охватит любопытство, то просто войди в противоположную дверь. Правда, уже через пару лиг я сам начинаю путаться, в какую сторону поворачивать,- поспешил предостеречь его Ярослав.- Так что ты вполне можешь не вернуться.

Александр посмотрел на него с любопытством.

- А она заперта? - с опаской спросил Парменион, словно дверь в дальнем конце комнаты была дверью в Темное Царство, что в какой-то степени соответствовало действительности.

Ярослав в ответ только улыбнулся.