Чтение 9–й страницы книги ~Странник во времени~

- Устроит, - ответил Миша, разглядывая собеседника.

Барону можно было дать лет тридцать восемь - сорок. Одет он был в кольчугу с железными пластинами. Нарядная одежда выдавала в нем богатого человека и, как Миша помнил, соответствовала по фасону средневековью. На поясе висел широкий меч в позолоченных ножнах. Шлем с забралом он держал в руках.

- Скажите, какой сейчас год? - Все увиденное имело только одно логическое объяснение. Оно было совершенно невероятным, но объясняло все факты и отвечало на все вопросы. Задавая вопрос, Миша страшился ответа и одновременно ждал его с нетерпение. Желал, наконец, во всем разобраться и боялся подтверждения своей смутной догадки.

- Вы спрашиваете, какой сейчас год? - удивился барон.

- Именно это я и спрашиваю.

- Сейчас 1347 год от Рождества Христова.

Миша почувствовал, как подгибаются его колени. Чтобы не упасть он прислонился к косяку. Противная слабость окутала все его тело и мысли. Одно дело подозревать правду и совсем другое услышать подтверждение своих догадок. Почему-то он ни на секунду не усомнился в правдивости барона и был уверен, что он говорит правду. Усилием воли ему удалось взять себя в руки. Ответ объяснял все необычное, что произошло с путешественниками за последние несколько часов.

"Если все это правда, - лихорадочно размышлял Миша, - то значит мы попали к началу Столетней войны, точнее война уже идет двадцать три года. Да, веселенькое время. Необходимо быть очень осторожным, меня вполне могут принять за шпиона, а с ними разговор всегда был коротким. Вот ведь влипли".

За размышлениями мальчик даже не заметил, как очутился внутри каюты. По сравнению со всем остальным кораблем она была очень чистой. Из мебели в ней была кровать стол с двумя стульями и огромный сундук в углу.

- Может, теперь вы объясните к чему такая таинственность? И представьтесь, я не привык разговаривать не зная имени собеседника, тем более, что мое вы уже знаете.

"Хороший вопрос. Интересно, что со мной сделает этот сэр Генри, если ответ его не удовлетворит? В любом случае надо что-то говорить. Перефразируя известную фразу: молчание смерти подобно. Я же хорошо знаю историю и недавно читал про Столетнюю войну".

Какая-то мысль мелькнула в связи с этим чтением, но задумываться над ней было некогда, и Миша пока отложил ее.

"Это может помочь мне. Теперь необходимо представиться".

Зная о нравах царящих в Европе XIV века, мальчик не сомневался, захоти того барон он немедленно отправиться кормить рыб.

"Значит надо представиться таким человеком, которого нельзя просто так убить. Кто в это время пользовался авторитетом? Аристократия. Следовательно, необходимо назваться дворянином, с любым другим барон даже разговаривать не будет".

Признав путешествие в прошлое свершившимся фактом, Миша, как ни странно, успокоился. Он представил себе, что все это игра и, подойдя с такой стороны, стал сочинять наиболее правдоподобную историю. Это помогло окончательно взять себя в руки.

"Сейчас самое главное навешать барону побольше лапши на уши и, пока он будет разбираться, убежать. Называясь дворянином я и не совру, мои предки имели дворянство, но здесь необходимо быть кем-то больше, чем простым дворянином. Кем? Совершенно определенно иностранцем и иностранцем из какой-нибудь дальней страны. Тогда меньше вероятность быть пойманным на лжи. Поэтому Священная Римская империя не подходит, она имеет слишком тесные связи как с Английским, так и с Французским двором. Но почему бы не сказать правду? Не всю, конечно, но, как известно, правда - лучшая политика".

Пауза затягивалась, необходимо было говорить. Миша, набравшись смелости и наглости, начал врать:

- Барон, находясь при дворе Эдуарда и готовясь к отплытию в эти места..., - осторожно начал мальчик.

- Вы были при дворе нашего доблестного короля?

Миша на мгновенье усомнился, об одном и том же человеке они говорят. Насколько он помнил из истории Эдуард был отчаянным пьяницей и к концу жизни спился окончательно. Назвать его доблестным можно было с очень большой натяжкой. Но потом сообразил, что барон просто не мог сказать иначе.

- Вашего короля, - поправил мальчик. - При всем моем сожалении, я не подданный короля Эдуарда. Так вот, будучи при дворе, я слышал о вас как о человеке, на которого можно положиться.

"Лесть никогда не бывает излишней".

- От кого конкретно? - подозрительно спросил сэр Генри.

"Но она бывает не к месту. И как выкручиваться теперь? От кого я мог о нем слышать?"

Миша скрестил пальцы.

- От Джона Чендоса. - Насколько мальчик помнил Джон Чендос был лучшим полководцем Англии и личным другом "Черного принца", первым кавалером ордена "Подвязки", учрежденного принцем.

- Вы разговаривали с милордом? - слова Миши явно произвели впечатление на барона.

- Очень недолго и только по поводу моей миссии, - поспешно ответил юный капитан. - Но, я надеюсь, вы сохраните в тайне то, что я хочу вам сказать?

- Я крайне заинтригован. Ручаюсь сохранить вашу тайну.

Миша уже успел продумать свое поведение. Главное было ошеломить барона потоком фактов и не дать ему времени на размышление.

- Барон, я сын посланника Великого князя Московского Иоанна II, который недавно прибыл к Английскому двору, - вряд ли барон слишком много мог знать о Москве и, следовательно, не мог поймать его на лжи. Миша же историю России, по вполне понятной причине, знал лучше, чем историю Франции или Англии. К тому же эта версия объясняла не совсем правильное для этого времени английское произношение.

- Посланник прибыл тайно, и лишь немногие люди в курсе об этом, - Миша немного помолчал, давая понять какую важную тайну он доверил. - В чем заключается миссия, сказать не могу. Отец не доверил этой тайны даже мне.

- Я уверен, что вы сохранили бы тайну.

Миша кивком поблагодарил за комплимент (по его мнению, именно так должны вести себя аристократы XIV века).

- Верно, но тайна известная троим уже не тайна, - стараясь выглядеть солидней, ответил юный капитан.

- Для своих лет вы довольно осмотрительны, - то ли с одобрением, то ли с сожалением заметил барон, искоса глядя на собеседника.

Перехваченный взгляд насторожил Мишу: "А барон не так прост, как старается показаться. С ним надо быть очень осторожным. Ясно, что он не до конца поверил моей истории и обязательно постарается проверить ее. Значит, к тому времени меня здесь уже быть не должно".

- Стараюсь следовать примеру отца.

- Молодец, в наше время очень редко кто из молодых следует примеру старших. И что же сын посланника делает в наших краях?

Миша отложил кружку с вином, которым первым делом угостил его барон. Желая оставить голову ясной он так и не решился попробовать его, только старательно делал вид, что пьет. Когда же сэр Генри не смотрел, понемногу выливал его в угол за сундук.

- Я послан к Его Высочеству в Бордо с важным поручением. Меня заверили, что путь безопасен и, чтобы не привлекать лишнего внимания, решили обойтись без эскорта. Отплытие состоялось ночью.

- Какое поручение? - насторожился барон.

- А вы разве принц Эдуард?

Сэр Генри пристально посмотрел на юного капитана. Миша глаз не отводил.

- Похвальная осторожность, - первым сдался барон. - Сколько вам лет?

- Четырнадцать, - ответил мальчик и прикусил язык.

"Черт, ну что мне стоило добавить два-три года, нет, надо было правду ляпнуть. Идиот. Болван. Теперь выкручивайся".

- Не слишком ли вы молоды для того важного поручения? - сухо осведомился барон.

Миша изобразил, как он оскорблен в своих лучших чувствах.

"Мне надо было в артисты идти".

- Барон, молодость - это такой недостаток, который, как известно, с годами проходит.

Барон некоторое время молча переваривал услышанное, потом оглушительно захохотал.

- Вы, юноша, очень умны, - отсмеявшись, заметил сэр Генри. - Не хотел бы я иметь вас врагом, когда вы подрастете. Но вам не могли не дать свидетельство от короля. Оно у вас есть?

- Вы не верите моим словам!? - изобразил возмущение Миша, внутренне холодея.

- Ну что вы, конечно, верю, но в таких делах всегда приходится быть осторожным. Вы согласны со мной?

- У меня есть свидетельство, - Миша смотрел барону прямо в глаза (где-то он читал про подобный трюк). - Показать его?

- Не стоит, - ответил сэр Генри после недолгого раздумья. - Я вам верю. Но вы может хоть назовете свое имя?

- Ох, простите, - от облегчения мальчик говорил быстрее обычного. - Меня зовут Михаил Петрович Касатонов.

"Почему бы и нет? Если можешь сказать правду, не лги. Правда всегда лучше лжи".

Барон, попытавшись повторить, чуть не вывихнул себе язык.

- У вас у всех там такие сложные имена?

- Бывает сложнее, - с улыбкой заметил Миша. - Но, чтобы не создавать лишних сложностей называйте меня просто граф. Этот титул приблизительно соответствует моему на родине. Думаю, так для вас будет проще.

- Хорошо, граф. Но вы управляетесь своим кораблем один?

"Этот момент я не продумал. Как же я его упустил?"

- Сейчас один, - осторожно ответил новоиспеченный граф. - Но раньше у меня были два матроса.

- Вы справляетесь?

- Корабль очень прост в управлении, - поспешно объяснил Миша, чтобы развеять подозрения барона.

- И где же они теперь?

"Хороший вопрос. Эй, матросы, где вы? Ладно, как говорил один человек, не помню кто, если тебя в чем-то обвиняют, не защищайся, обвиняй сам. Последуем совету".

- Эти болваны сбежали, как только увидели берег, - старательно изображая гнев, ответил Миша. - Отплытие готовилось в такой спешке, что взяли первых попавшихся людей. Должен заметить, что ваше правительство здесь сплоховало. Те, кто готовил отправление, прекрасно знали о важности моей миссии. А может это не было недосмотром? Барон, вы не находите подобное совпадение странным?

- Вы кого-нибудь подозреваете конкретно? - прищурился сэр Генри.

- Кого я могу подозревать, если почти никого при дворе не знаю? Да и поставили меня в известность об отплытии в последний момент. Нет, я никого не могу подозревать. И, барон, у меня к вам просьба, не могли бы вы дать мне одного матроса? Сами понимаете мое положение.

Сэр Генри задумчиво изучал собеседника. Миша невольно поежился.

- Да вы пейте, не стесняйтесь, - заметив, что кружка с вином у гостя уже почти пуста (Миша успел почти все вылить), барон налил еще. - Конечно я вам помогу. Я дам вам даже не одного, а четверых. И сам провожу вас с эскадрой в Бордо. Ваша миссия слишком важна, а у вас уже было несколько "случайностей". Подобное не должно повториться.

- Это великолепно, барон, я даже не смел вас просить об этом, но если вы настаиваете, я соглашаюсь. Большое спасибо, - старательно изображал радость Миша. - Обязательно расскажу о вас при дворе, когда вернусь.

Сэр Генри, кажется, был разочарован реакцией собеседника. Он явно ждал чего-то другого.

"Плохо, плохо, плохо. Все плохо".

Миша не сомневался, что без сопровождения его не отпустят. Поэтому специально подбросил идею об одном матросе в надежде усыпить бдительность барона и тот, не ожидая подвоха от подростка, этим удовлетвориться. Ну, может быть, отправит двоих. На своей яхте Миша мог рассчитывать справиться с одним-двумя, но с четырьмя... Здесь возникали проблемы. По какой-то причине сэр Генри посчитал "графа" гораздо опаснее. С одной стороны это было лестно, но с другой... теперь предстояло каким-то образом избавляться от четверых. Сопровождающий флот юного капитана не беспокоил, если он сумеет овладеть ситуацией на яхте, то уйдет от любого корабля этой эпохи. Дело было за малым: вернуть себе яхту и сделать так, чтобы четверо охранников не смогли помешать. Однако спорить было неблагоразумно, и Миша вынужден был изображать бурную радость.

- Вы не представляете, как выручили меня, сэр Генри. И, надеюсь, вы поймете меня, если я попрошу вас поторопиться, поручение необходимо выполнить как можно быстрее.

- Я немедленно распоряжусь, а вы, граф, пока отдохните. Вы не сможете отправиться до тех пор, пока не подберется команда. К тому же, я смотрю, вам необходим отдых.

- С удовольствием воспользуюсь вашим приглашением. Только нельзя ли попросить еще немного вина. Оно у вас замечательно.

"Так, важного аристократа я сыграл вроде неплохо. Думаю, он действительно попросил бы вино. Надеюсь я прав. К тому же барон может счесть, что я напился и потеряет бдительность. Может изобразить пьяного? Нет, наверно не стоит. Есть вероятность переиграть, а это может плохо кончиться".

- О, вы отличный знаток вин.

- Угу, - глубокомысленно ответил Миша, так и не попробовавший ни капли.

После того как барон ушел, Миша мог спокойно обдумать происшедшее. Теперь ему стало по настоящему страшно. Он пытался найти любое другое объяснение тому, что с ними случилось, но постоянно возвращался к исходному: как это ни невероятно, но путешественники перенеслись в прошлое в XIV век. Пока он говорил с бароном думать о том, где он, в прошлом или в обществе умалишенных, было некогда. В обоих случаях вопрос безопасности требовал принять правила сэра Генри. Сейчас, когда сомнений уже не осталось, Миша испугался и за себя и за Наташу. При мысли о Наташе его прошиб холодный пот. Она там на берегу одна, не представляя где она и что с ней. Именно она подвергается наибольшей опасности.

"Сколько шансов уцелеть у человека, который не понимает где он и какая опасность может ему угрожать? XIV век не слишком гостеприимен, особенно теперь, когда идет война".

- Наташка, прости меня, - прошептал он.

Миша дрожащими руками схватил кувшин с вином и сделал большой глоток. Это помогло.

"Возьми себя в руки, придурок. Ты должен исправить то, что натворил, а значит надо как можно скорее покинуть "гостеприимного" барона. Чем больше он задержится, тем больше шансов у Наташи попасть в какую-нибудь историю. Как там говорил Владимир Михайлович, у него не ложная гордость, как у многих, а настоящая? Интересно, Наташе станет легче оттого, что он бросил ее там из-за настоящей гордости, а не ложной? Нет, не прав был капитан. Ничем я не лучше других, даже хуже. Тот же Марычев, при всем его легкомыслии, никогда не бросил бы друга".

Миша от отчаяния со всей силы ударил кулаком по столу. Стол вернул удар с большей силой и мальчик, стараясь унять боль, затряс рукой в воздухе.

"Ей богу буду на коленях у нее прощение просить, если мы когда-нибудь встретимся. Когда-нибудь!?"

Первый раз с тех пор как ему исполнилось семь лет Мише захотелось зареветь. Мальчик рывком встал из-за стола и подошел к окну, посмотрел на небо.

- Не знаю, есть ли ты там, но если есть сделай так, чтобы Наташка осталась жива. Прошу тебя, Господи, --Миша прислонился лбом к раме. Вспомнил слова священника, с которым он не так давно беседовал. Тот говорил, что люди всегда вспоминают о боге в часы отчаяния и забывают о нем сразу, как только у них все становится хорошо.

- Прошу тебя, - повторил он. - Я ведь не за себя прошу.

Постепенно Миша успокоился.

"В любом случае наше спасение зависит от яхты, значит, моя задача спасти "Диану" и отправиться за Наташей. Без нее я никогда не вернусь домой, даже если будет возможность. Да я не смогу потом посмотреть в глаза наташкиным родителям. Нет, без нее я точно не вернусь, либо вместе, либо никто".

Некоторое время мальчик молча стоял около окна.

"Может хватит жалеть себя и пора хоть что-нибудь предпринять?"

Миша решительно тряхнул головой и осторожно выглянул из каюты, в коридоре никого не было. Выйдя, он аккуратно прикрыл дверь и направился к лестнице ведущей на палубу. Неожиданно он услышал голоса. Разговаривали двое. Юный капитан узнал голос барона, другой был ему незнаком. Подкравшись поближе и найдя укромное место, мальчик прислушался.

- Милорд, это совершенно невероятно. С таким никто из нас не сталкивался, - говорил незнакомый голос.

- Это подтверждает рассказ сопляка, но что там невероятного? Просто маленький корабль незнакомой конструкции, - в голосе барона слышалось раздражение.

- Не просто незнакомой, совершенно необычной. Милорд, я двадцать лет плаваю, но ни с чем подобным не сталкивался. Паруса совершенно незнакомы, я даже не могу понять простая ли это блажь или они как-то влияют на скорость и маневренность корабля. А посмотрите на корпус. Где могли сделать такой? А управление? Я разобрался там только со штурвалом, а там еще куча различных вещей, назначение которых я не представляю. Ведь они тоже, наверняка используются для управления, поверьте моему чутью. Я не смогу управлять этим кораблем, да и никто из нас не сможет.

Подобное словоизвержение явно произвело впечатление на барона.

- А что с осмотром?

- Мы обыскали все, куда смогли попасть. Очень много всего незнакомого. К некоторым вещам люди даже побоялись прикасаться.

- Что значит, куда смогли попасть?

- Милорд, многие двери оказались заперты, а ваш приказ запрещал оставлять следы взлома.

- Я помню свои приказы, но неужели вы не могли незаметно открыть?

- Кузнец, осматривавший замки сказал, что никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он даже не знал, как к ним подобраться. Там все был ему незнакомо.

- Что он там, ни один не смог открыть?

- Ни один. Но вам лучше поговорить с ним, он лучше меня все объяснит, я в этом плохо разбираюсь.

- А каюты?

- Мы не смогли их найти. Скорее всего, они за какой-нибудь запертой дверью. В одном месте был обнаружен большой металлический ящик, кажется, в нем и содержится все самое важное.

- Открыть его вы, конечно, не смогли?

- Не смогли, милорд.

- Дьявол, значит, мальчишку придется отпустить на его корабль, а мне этого не хотелось. Я планировал задержать его на борту в качестве гостя, - здесь барон издал смешок, который совсем не понравился Мише, - а на его корабль посадить своих людей. Вы уверены, что не справитесь с управлением?

- Уверен, милорд. Милорд, позвольте спросить, а почему вы хотите его задержать?

- Проклятье, я не хочу его задержать. Я наоборот, хочу, чтобы он как можно быстрее попал в Бордо, и услышать подтверждение его рассказа. Я не доверяю ему и если узнаю, что он мне солгал...

Фраза осталась незаконченной, но сомнений в ее смысле не было.

- Тогда почему бы не задержать его и не доставить в Бордо в кандалах? Его корабль можно повести на буксире. А пока дойдем, можно взломать все двери.

- А потому, идиот, что его рассказ может оказаться правдой и тогда в кандалах очутимся уже мы. Ну ничего, я приставлю к нему четверых надежных людей и никуда он не денется, а еще буду сопровождать его с эскадрой.

Сидящий в укрытии Миша порадовался своей удачной выдумке.

"Выходит до Бордо я в безопасности. Что ж, могло быть и хуже".

- Вот что, сейчас уже довольно темно и плыть стало опасно.

- Милорд, сейчас около семи вечера, мы можем идти еще часа четыре прежде, чем стемнеет.

- Сейчас темно и плыть небезопасно, - сердито повторил барон.

Ответ моряка Миша не расслышал.

- Я предложу гостю переночевать на корабле у меня, а утром, если ничего не случится, мы отправимся в путь. Ох, не хочется мне отпускать этого странного гостя на его корабль, но другого выхода из-за вас, идиотов, у меня нет.

- Милорд, мы сделали все, что могли.

- Молчать! У вас вся ночь впереди чтобы узнать что-нибудь новое.

Дальше подслушивать было бессмысленно и опасно, поэтому Миша вернулся в каюту барона.

- Вот паршиво. Теперь придется ночевать здесь. Черт, барон все равно настоит на своем, а если я буду пытаться переубедить его, то только вызову лишние подозрения. Но какая везде грязь. И как они умудряются в такой грязи жить?

Миша старательно очистил свою форму от пыли, которую собрал, прячась за лестницей. Быстро вылил вино в море из окна оставив немного на донышке. К приходу барона он сидел в небрежной позе на стуле и делал вид, что допивает вино.

- А, барон. У вас замечательное вино, - поприветствовал он вошедшего и, не давая вставить слово, продолжил. - Я вот о чем подумал: сейчас поздно и ваши люди наверняка устали. Да, откровенно говоря, и я изрядно вымотался. У вас не будет возражений, если в дорогу мы отправимся завтра с утра?

- Желание гостя закон. Честно говоря, я сам хотел предложить это, но сомневался, что вы согласитесь и на всякий случай велел все приготовить к отправлению. Да, если вы не возражаете, оставайтесь на моем корабле, думаю, здесь вам будет удобней, чем на вашем маленьком паруснике.

"Как же, удобней".

- Барон, я сам хотел попросить вас об этом, но не хотел затруднять вас.

- Какие затруднения. Оказывать помощь гостю короля первейшая обязанность подданных.

"Обмен любезностей никогда, похоже, не закончится. Будь они подлинные, то сэр Генри был бы самым вежливым человеком в Европе. Если бы я не слышал разговор барона, то счел бы все его слова искренними. Эх, была бы у меня возможность, сейчас же отправился в дорогу. Но видно придется Наташке переночевать на берегу и это мне совсем не нравится, хотя сэр Генри все равно меня не отпустит сейчас и выбора, к сожалению, нет".

Как гостю Мише выделили каюту барона и тот, пожелав счастливой ночи, отправился в каюту капитана.

Счастливой ночи? Да это ночь была худшей в мишиной жизни. До самого утра он не мог сомкнуть глаз. Все произошедшее с путешественниками мало способствовало спокойному сну. Только в третьем часу он погрузился в подобие сна, а в шесть был уже на ногах. К тому времени "Диана" вместе с эскадрой отдрейфовала на значительное расстояние от берега и когда Миша поднялся на палубу, то с трудом мог рассмотреть его.

- Вы уже встали? - раздался за спиной голос барона.

- Да, я уже отдохнул и теперь необходимо как можно скорее отправиться в путь. Из-за этих мерзавцев-матросов я и так уже потерял много времени, - Мише с трудом удалось сдержать переполнявшее его нетерпение.

- Хорошо, тогда не будем задерживаться, сразу же после завтрака и отправимся, - видя, что гость собирается возразить, барон замахал руками. - Нет, нет. Никаких возражений, без завтрака я вас не отпущу.

Мише пришлось смириться. Завтрак и в менее тревожной обстановке оказался бы серьезным испытанием, а сейчас и вообще кусок в горло не лез. Так называемый завтрак состоял из жареного мяса, вина и еще какого-то блюда, которое Миша ни разу до этого не ел. Как он ни пытался определить из чего оно состоит, это ему не удалось.

"Наверное, для кока это такой же секрет, как и для меня".

В довершении всего еду пришлось есть руками.

После завтрака барон, наконец, дал разрешение на отплытие, хотя и с большой неохотой, которую, однако, постарался скрыть. С большим облегчением Миша поднялся на борт "Дианы". Даже четверо сопровождающих, приставленных сэром Генри и ожидающих его на яхте, не могли испортить ему настроения. Двое из этих четверых явно были не матросы, а солдаты, так как были одеты в кольчуги и на поясе у каждого висел меч. Матросы были голые по пояс и вместо мечей у них за поясом виднелись большие ножи.

"Барон все-таки приставил ко мне в охрану солдат. Я то надеялся, что все они будут матросы".