Чтение 9–й страницы книги ~Королевский Крест~

- Мне бы твою уверенность, - проворчал Эльдар.

- Разве ее у тебя нет?

- Уже есть. Заразился.

- Мы справимся, старик, мы доползем.

- О'кей.

Крылов положил трубку и вернулся к шкатулке: в настоящий момент она занимала его гораздо больше предстоящей игры с Цвания. Никита откинул крышку, прикоснулся пальцами к одной из колод, вновь почувствовал легкое покалывание в подушечках и вздохнул.

Как разгадать загадку? Как проникнуть в тайну старого раритета? Удастся ли это мне или палисандровый ящик затеряется среди остальных экспонатов коллекции, запылится на полке, дожидаясь более удачливого владельца? Или более умного? Того, который сможет отыскать нужный ключ.

- Я узнаю, - прошептал Крылов. - Я все равно узнаю...

И вздрогнул, услышав трель телефонного звонка. Мгновение поколебался, после чего поднес трубку к уху.

- Да?

"Мне нужен ключ!"

- Никита, если ты не один, не называй мое имя. Крылов узнал голос Анны.

* * *

Южный Форт, штаб-квартира

семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово, 4 ноября, четверг, 13.00

Кабинет одноглазого Кувалды, великого фюрера Красных Шапок, располагался на самом верху единственной башни Южного Форта. Из окон открывался прекрасный вид на снующие по Кольцевой дороге автомобили, пробки на Варшавском шоссе и грязный двор штаб-квартиры, на стенах которого были развешаны пропагандистские плакаты. Кроме агиток, с которых подотчетному населению улыбался глянцевый Кувалда, двор украшала огромная куча мусора и спящий на ней боец. Определить клановую принадлежность бездельника с высоты фюрерского кабинета не представлялось возможным, в чем Кувалда и убедился, потратив на безуспешные попытки около пяти минут. Разочарованно плюнув в пуленепробиваемое оконное стекло, фюрер вернулся к очередному заседанию Фюрерского совета по неотложным и оборонным вопросам.

- Расследование показало, что убитые Андрей Кирпиченко и Борис Истцов являются активными членами нижегородской преступной группировки и прибыли в Москву с неустановленной целью...

Копыто читал медленно, запинаясь и водя пальцем по строчкам полицейского отчета, иногда он сбивался и возвращался на пару предложений назад, но собравшиеся в кабинете уйбуи слушали его предельно внимательно. Уйбуи упивались моментом - они вершили судьбу семьи.

- Документы, оружие, ценности и одежда отсутствовали. Личности Истцова и Кирпиченко установлены по отпечаткам пальцев...

- А что мне оставалось? - прошипел Булыжник, заметив недоуменные взгляды уйбуев. - У них все шмотки фирменные, бабла немерено стоят, мы их в бутик на Петровке сдали. Отмыли от крови и сдали. На вес.

- Тихо! - просипел уставший от чтения Копыто. - Немного осталось.

И тоскливо покосился на знаменитый фюрерский бар, выполненный в виде сидящего на корточках рыцаря. По слухам, виски в нем не заканчивалось никогда.

"Трубопровод он, что ли, из "Средства от перхоти" провел?"

- Продолжай!

Кувалда зевнул и поправил повязку на лице. Не так давно его власть подверглась проверке на прочность: оголтелые мятежники подбили семью на проведение выборов великого фюрера. К счастью, Кувалде удалось выиграть голосование без лишних жертв, не доводить дело до геноцида, но едва одноглазый собрался приступить к репрессиям, как получил еще один удар. Королева Зеленого Дома, вассалами которого являлись Красные Шапки, потребовала снабдить властную вертикаль дикарей какими-нибудь демократическими надстройками, дабы выпускать через них накопившуюся оголтелость. Возражать Ее величеству Кувалда не посмел, и на свет появился Фюрерский совет по неотложным и оборонным вопросам, на неотложных и оборонных заседаниях которого одноглазый делал вид, что прислушивается к мнению подданных. Зато от предложения создать при семье должность Уполномоченного по правам, который бы подсчитывал и доносил в Зеленый Дом точное число повешенных за измену, Кувалде пока удалось отвертеться. Надолго ли? Фюрер надеялся, что навсегда.

- На месте преступления были обнаружены следующие улики: мотоцикл "Харлей-Дэвидсон"...

- Забыли, когда уезжали, - прошептал Булыжник. - Тачка с Ламером подрался, запихнул его в багажник. А про мотоцикл забыли!

- Документы на имя Булыгина Петра Петровича...

- Из кармана выпали, когда я этих придурков разнимал.

- И одно из орудий преступления: нож с отпечатками.

- Хватит!

Копыто радостно замолчал. Кувалда резко сел в свое кресло и злобно посмотрел на провинившегося уйбуя.

- Ну? Булыжник опустил голову.

- Зачем ты грохнул этих челов? Фа еще так неаккуратно?

- Они разбираться приехали, - угрюмо поведал уйбуй. - Хотели нас грохнуть.

- За что?

- У нас бизнес: они на ГАЗе новые машины тырили, а мы им тута номера переделывали и через Урбека Хамзи продавали. А потом они один раз плохие машины прислали, поломанные, а мы им за это денег только половину выслали. Они обиделись и приехали. А мы их грохнули.

Среди членов Фюрерского совета по неотложным и оборонным вопросам прокатился глухой ропот: выслушав объяснения Булыжника, высокие стороны не поняли, почему Кувалда вынес дело на всеобщее обсуждение. Вины за подсудимым не наблюдалось.

Одноглазый вздохнул и взял со стола еще одну бумажку.

- Теперь послушаем мнение Службы утилизации. Та-ак... "обращаю внимание Вашего величества на то, что в послефнее время фикари..." Нет, не то... - Читать подданным обидные нападки разъяренных шасов Кувалда не стал. - Короче, они все исправили и пофчистили, слефы замели, челы на нас не выйфут. Фогафываетесь, на какую сумму эти кровопийцы выставили счет?

А вот теперь присутствующие уставились на Булыжника с откровенной враждебностью: когда в семейной казне заканчивались деньги, одноглазый становился невыносим и драл с подданных по три шкуры. Кувалда выдержал гроссмейстерскую паузу, позволив членам Фюрерского совета сполна насладиться кошмарными предчувствиями, после чего продолжил:

- Значит, так, великофюрерские советники, на примере Булыжника вы вифите, фо чего может фокатиться нормальный в общем-то уйбуй, если буфет фелать все, что захочет. Пофозрительные бизнесы, связи с человскими преступниками - это хорошо, но всегфа нафо помнить о режиме секретности. Вы помните о режиме секретности?

Уйбуи закивали банданами.

- Если мы облажаемся, Великие Фома нас на кусочки порежут. Так что не нафо нам лажаться, не нафо!

- Давайте Булыжника повесим? - предложил Копыто. - А то чо он, в натуре, сомнительные бизнесы развел и с челами связывается?

В целом Кувалде понравилось предложение старого друга, но своим единственным глазом фюрер видел гораздо больше, чем многие его соплеменники - двумя, и понял, что остальные уйбуи отнеслись к идее без восторга.

- Нет, вешать Булыжника пока не нафо. Пусть это буфет уроком.

- Пусть! - обрадованно поддакнул провинившийся. - Не надо меня вешать, великий фюрер! Я еще пригожусь!

- Но наказать его надо, - не удержался Копыто.

- Пусть штраф заплатит, - махнул кто-то рукой.

- Правильно, - согласился фюрер. - Слышал, ты, ошибка Спящего? Чтобы через фва фня принес феньги.

- Сколько?

- Ты приноси сколько буфет, а я решу, сколько забрать.

- А если я принесу мало?

- Тогфа я тебя повешу.

Булыжник уныло вздохнул.

- Понятно?

- Понятно.

- Тогфа пошли все вон, - распорядился Кувалда. - Засефание закончилось.

- А следующее когда?

- Когфа мне захочется ваши морфы увифеть. Проваливайте!

- Слава великому фюреру, - нестройно промямлили уйбуи и потянулись к выходу из кабинета.

Но не все.

- А ты чего сифишь?

- Предложение у меня к тебе, высокопревосходительство, великий избранный фюрер народа Красные Шапки.

Кувалда поморщился.

- Копыто, сколько раз повторять: когфа мы офни, обращайся без чинов. Понятно?

- Да!

- Хорошо. - Одноглазый вытащил из ящика стола бутылку виски, два стакана и собственноручно разлил пойло. - Чего нафо?

Уйбуй выпил свою дозу, приятно улыбнулся вождю и со всей прямотой ответил:

- Денег.

Фюрер вздохнул. Копыто принадлежал к самому близкому окружению одноглазого, был одним из тех, на кого Кувалда мог положиться в любой ситуации. Даже во время выборов, когда власть и жизнь фюрера висели на волоске, уйбуй подтвердил свою преданность, оставаясь с одноглазым в самые критические минуты. Кувалда не забывал о приятеле, частенько подкармливал его из казны, но финансы у веселого уйбуя не задерживались, а потому, несмотря на щедрые подачки, десятка Копыто регулярно сидела без...

- Деньги нужны, Кувалда.

Пару мгновений фюрер таращился на верного уйбуя, прикидывая, стоит ли исполнять просьбу приятеля, после чего махнул рукой:

- Пять тысяч хватит?

- Хва... - с готовностью начал Копыто, но тут же опомнился: - Не, Кувалда, мне не столько нужно. Мне больше нужно. Дай миллион!

Фюрер посуровел:

- Копыто, ты опять пил пиво?

- Зачем пиво, если у меня на виски деньги есть! - Уйбуи с законной гордостью продемонстрировал вождю пачку банкнот. - Прикинь, Кувалда, двенадцать тысяч!

- Откуфа?!

- Выиграл!

- Ты?!

- Я!

Одноглазый снял бандану, поскреб по голове пальцами, аккуратно вернул платок обратно и потребовал:

- Рассказывай.

- Так я же все сказал, мля: у меня артефакт, - поведал удивленный недогадливостью фюрера уйбуй. - Верняк дело, в натуре, Кувалда, карта сама прет: нужен валет - приходит валет, нужен туз - приходит туз. Только успевай деньги загребать!

- Пофожфи, пофожфи... - потряс головой фюрер. - Какой артефакт? Какая карта? Куфа прет?

- Артефакт для игры. Мне его... я его у конца одного отобрал. За долги. - Рассказывать, как десятка ишачила на Харция, Копыто стыдился. - Артефакт суперский, вся игра твоя! Повелитель этих... вероятностев.

- Каких таких вероятностев? - Кувалда твердо помнил, что в колоде есть пики, трефы, бубны и черви. Никаких "вероятностев" в колоде не было. - Ты чего несешь? Брефишь?

- Ну, может, не вероятностев, но карта прет.

- Какая нужна?

- Угу.

- И ты фвенафцать тысяч за ночь выиграл?

- Четырнадцать выиграл, - поведал Копыто. - Пару тысяч уже пропили.

- И теперь тебе нужен миллион?

- Или около того, - махнул рукой уйбуй. - Дай сколько-нибудь, примерно столько, а я тебе потом еще много принесу. В натуре.

- Откуфа принесешь?

Копыто разлил еще по одной, надеясь, что теперь-то уж фюрер все поймет, и, выпив, почти по складам произнес:

- Кувалда, пойми: я выигрываю в карты. Ты даешь мне миллион и договариваешься с челами какими-нибудь на игру по-крупному. Я выигрываю, и мы в шоколаде. Это, мля, Эльдорадо!

- А ты точно выиграешь? - подозрительно осведомился одноглазый.

Миллион у фюрера был. У него было больше - три миллиона, но деньги откладывались на погашение взятого у шасов во время выборов кредита, и расставаться с ними Кувалда не хотел.

- Выиграю я, выиграю! Хочешь, доставай карты, я...

- Не нафо со мной играть, - пробурчал одноглазый. Помолчал. - Ты уверен, что выиграешь у челов?

- Так у них артефакта нет.

- Фа, - после короткого раздумья согласился фюрер. - Артефакта у них нет.

- А у меня есть.

- А как насчет нарушения режима секретности?

- Об этом я и толкую! - воскликнул Копыто. - Не хочу я в казино идти, там меня сразу засекут, мля.

- Так что ты хочешь?

- У тебя ведь есть связи с человскими урками?

- Ну.

- Сведи меня с ними! Пристрой в какую-нибудь крупную игру. А дальше моя забота. У меня эти вероятности вот где сидят! - Уйбуй сжал кулак. - Я их, в натуре, раздену. Только миллион дай, мля!

Кувалда выпил еще, долго смотрел на продемонстрированную подчиненным пачку банкнот и, наконец, решился:

- Хорошо, Копыто, буфет тебе миллион. И игру я тебе найфу... Есть на примете... Но смотри: проиграешь - можешь сразу ифти вешаться.

* * *

Дачный поселок Переделкино.

Ближнее Подмосковье, 4 ноября, четверг, 16.18

- Пятьдесят тысяч?!! - Мамоцких изумленно вытаращился на Чернышева. - Вы сказали: пятьдесят?

- Да, синьор, ровно пятьдесят, - подтвердил Роберто. - Хотите - наличными, хотите - чеком.

- Чем же они столь знамениты?

- Для широкой публики - ничем, - спокойно ответил Чернышев. - Обычные карты восемнадцатого века. Предмет, безусловно, интересный, но не редкий, я специально уточнял у коллекционеров - даже особого разрешения на их вывоз не потребуется. Для меня же шкатулка - семейная реликвия. Она передавалась из поколения в поколение, мои предки берегли ее. К сожалению, во время революции шкатулка пропала, каким-то образом оказалась у вас...

- Законным образом, - уточнил Мамоцких.

- Я не ставлю под сомнение ваше право, - поднял ладони Роберто. - Вы владеете вещью, которая крайне дорога мне. Я достаточно богат, чтобы предложить за нее хорошую цену. Мы договоримся?

Разговор проходил в гостиной, из окон которой открывался прекрасный вид на запущенный сад. Мужчины сидели за круглым столом, покрытым кружевной скатертью, и пили чай из красивых фарфоровых чашек, украшенных изящными медальонами с медвежьими головами. Похожее изображение было вырезано на стоящем в углу дубовом буфете - монументальном произведении мебельного искусства девятнадцатого века. Медвежья голова - один из элементов родового герба Чернышевых: Роберто не сомневался, что и сервиз, и буфет украдены из поместья его предков. Что еще можно найти в старом переделкинском доме? В чьих еще усадьбах побывал прадед облезлого Ефима?

От размышлений Чернышева отвлек голос Мамоцких:

- Знаете, что я думаю? - безапелляционно заявил Ефим. - Я думаю, вы врете! Вы лгун!

- Что? - Роберто недоуменно посмотрел на собеседника. - Что вы имеете в виду?

- Я думаю, вы узнали, что карты представляют большую ценность, и пытаетесь задешево купить их у меня. Вы проходимец. И никакой не Чернышев! - Мамоцких потрогал себя за унылый нос. - Убирайтесь!

- Как знаете, - пожал плечами Роберто. - Можете оставить карты у себя и начать поиски желающих купить за большие деньги. Когда убедитесь, что таковых не существует, позвоните. - Чернышев положил на стол визитку. - Но предупреждаю: при нашем следующем разговоре я предложу за них не более пятнадцати тысяч.

- Неужели?

- А вы проверьте. - Чернышев поднялся и направился к прихожей. - Всего наилучшего.

- Подождите!!

Окрик прозвучал, когда Роберто взялся за плащ. Чернышев обернулся и увидел, что возле Ефима выросла неопрятная старуха в черном. Когда она принесла чай, Роберто решил, что это прислуга, потом понял - мать. Она не присутствовала при разговоре, но, судя по всему, подслушивала за дверью и теперь выговаривала непутевому сыну.

- Уходите, - жалобно попросил Мамоцких.

- Не смейте! - властно велела старуха. Чернышев усмехнулся и вернулся в гостиную.

- Где ты будешь искать других покупателей? - Родительница уперла руки в бока и нависла над своим чадом тенью отца Гамлета. На верхней губе яростно подрагивала гигантская бородавка. - Пойдешь в скупку? Или к оценщикам? А если попадешь к бандитам? Ты ведь такой доверчивый, тебя обманут или отнимут...

- Не отнимут, - буркнул Ефим. Мамоцких-мама оказалась не такой дурой, как можно было бы предположить, глядя на сыночка. Ей хватило всего четырех секунд, чтобы понять подлинный смысл ответа.

- Идиот!! - Крепкая пощечина заставила покраснеть левую сторону сыновней физиономии. - Ты их проиграл!!

Роберто огорченно плюнул на грязный пол гостиной и коротко выругался. Впрочем, никто из присутствующих не обратил внимания на недостойное поведение гостя.

- Откуда я знал, что они ценные?! - завизжал отрок. - Валялись на чердаке! Кто о них помнил?

- Ты их проиграл! - Старуха схватилась за сердце. - За что мне такое наказание?

- Я их продал за двадцать тысяч!

- Которые ты был должен?