Чтение 9–й страницы книги ~Черный охотник~

"А может, не такой уж он и помешанный?" - подумалось светлорожденному.

Незадолго до полудня время разговоров истекло.

Пятеро здоровенных конгаев двинулись к двум товарищам.

- Равахшу нужна жертва! - заявил один из них, выставив мощный подбородок.

Нор подумал: имеют в виду его. Но здоровяк ткнул пальцем в маленького Набона. Он говорил на конгаэне, который светлорожденный знал не так уж хорошо, но фраза была понятна, и жест - достаточно красноречив.

- Что же вы собираетесь со мной сделать? - дрогнувшим голосом спросил лекарь.

- Душа твоя уйдет к Равахшу! - разъяснил второй конгай. - Душа - Равахшу, а тело - нам, его слугам! Так сказал этот! - Повернувшись, он показал на помешанного, сидящего на земле в двадцати шагах. - Хусон - слуга Равахша. Потому он здесь, в его царстве!

- Вы тоже здесь как слуги Равахша? - осведомился Набон, стараясь не выказать страха.

- Не твое дело, коротышка! - отрезал первый. - Ты - жертва!

- Чего же вы ждете от меня? - спросил маленький конгай.

- Мы должны связать тебя, чтобы умертвить по ритуалу!

- Встань!

"Ого!" - подумал светлорожденный, сидевший на корточках в трех шагах от маленького конгая.

- Ублюдки пятнистой крысы! - четко сказал он. - Прочь от моего друга, пока я не свернул чью-то толстую шею!

Лицо здоровяка покраснело, жилы набухли. Он сверху вниз злобно уставился на светлорожденного.

- Мы не трогаем тебя, северянин! И не тронем! - поспешил вмешаться третий конгай. - Мы уважаем империю! Только ты не вмешивайся, ладно?

- Уважающие империю не поклоняются Равахшу! - сказал воин.

- Здесь - царство Равахша! - настойчиво произнес конгай.

- Ты же воин. Как и мы! - вмешался второй. - Не думай, что мы тронем тебя! Ты даже не будешь бросать жребий, если откажешься от своей доли жертвы! А этот...

- В общем, мы здесь потому, что любим империю! - заключил третий. - Ты нас не бойся!

Набон переводил тревожный взгляд с светлорожденного на конгаев.

- Я боюсь? - Светлорожденный продемонстрировал удивление.

Тут первый конгай, которому сын Асхенны пообещал свернуть шею, вышел из ступора.

- Это ты здесь потому, что любишь империю! - заорал он. - Я здесь потому, что ненавижу этих бледных тварей, соххоггоев! А тебя, червяк!.. - Он занес ногу, чтобы пнуть сидевшего на корточках светлорожденного.

Нор встал. Вернее, распрямился, выбросив кулак, с хрустом врезавшийся в челюсть конгая.

Тот отлетел назад и рухнул на спину. Голова его была неестественно вывернута.

- Я же сказал: кое-кому свернут шею! - лениво проговорил северянин.

Четверо других отпрянули, но отступать, похоже, не собирались. Набон стал рядом с Нором, сжимая нож.

- Договоримся так, почтенные! - спокойно сказал светлорожденный. - Хотите кого-нибудь сожрать - выбирайте между собой!

Их противники задумались.

- Может, он прав? - сказал один из них. - Мы говорили о жребии...

- И жертва у нас есть! - другой кивнул на мертвеца. Вид у светлорожденного был такой, что связываться с ним не хотелось.

- Но ритуал... - возразил было третий.

- Да Равахш с ним, с ритуалом! - дружно закричали остальные.

Он поладили бы, если бы к ним, размахивая мечами, не подбежали шестеро остальных...

- Ого! - насмешливо сказал светлорожденный. - Не ушибите друг друга этими железками!

У самого Нора имелся кинжал. Такой же, впрочем, скверный, как и мечи.

Один из шестерых, не раздумывая, бросился на северянина.

Он занес меч, но светлорожденный нырнул под клинок, перехватил руку противника и всадил кинжал в левое подреберье конгая. Прикрывшись им, как щитом, воин избежал еще одного удара, перехватил меч и проломил им голову второго нападающего. Тогда, отбросив кинжал, он вырвал из руки поверженного меч и бешено завертел обоими клинками.

- Ну, слизняки! - зарычал он. - Вашему Равахшу нужно мясо? У него будет много мяса! - и сделал шаг вперед. К его удивлению, противники отступили. Они не привыкли сражаться вместе, и каждый почувствовал себя один на один с бешеным северным воином.

- Кто не хочет к Равахшу, меч наземь! - крикнул Набон из-за спины северянина. (Он тоже предусмотрительно отступил подальше от вертящихся мечей.)

"Лекарь! - пренебрежительно подумал сын Асхенны. Разве воины откажутся от оружия?"

Ему пришлось удивиться еще раз: конгаи поспешно побросали мечи на траву.

- Возьмите мертвых и выбросьте их за ворота! - приказал Набон.

Конгаи заколебались.

- Делать что сказано! - заревел Нор. - Выпотрошу всех!

Убитых тут же подхватили и поволокли к воротам.

За эти несколько минут все ссыльные собрались вокруг Набона и светлорожденного. Все, кроме "слуги Равахша", в одиночестве сидевшего на траве.

- Ты и ты! - приказал Набон двоим конгаям. - Идемте со мной! - и двинулся к "слуге". Светлорожденный пошел с ним. Остальные ссыльные - тоже.

- Ты любишь Равахша? - спросил он невозмутимо сидящего конгая.

- Люблю! - Прищурившись от яркого света, "слуга" взглянул на маленького конгая.

- Любишь! Да! - Набон наклонился и вдруг точным ударом ножа пронзил сердце жреца.

- Выбросьте и его! - приказал он двоим конгаям. И светлорожденному, виновато: - Его нельзя было оставлять в живых! Это заразная болезнь!

- Если ты все болезни лечишь так, лекарь, - усмехнулся северянин, - я предпочту не болеть!

Все трупы были выброшены наружу, а ворота заперты.

Шестнадцать конгаев окружили северянина и Набона.

- Командуй! - шепнул другу маленький лекарь.

- Может быть, ты? - возразил светлорожденный. - У тебя неплохо получается, и они - твои соплеменники!

- Насчет соплеменников ты не прав! А командиром я предпочитаю видеть тебя! Уверен, и они - тоже! Достойные! - воскликнул он на языке империи. - Готовы ли вы, как и я, вручить свою судьбу этому воину? - Он указал на светлорожденного.

- Нечестный ход! - проворчал Нор. Но его слова утонули в дружном одобрении ссыльных:

- Да! Да!

- Хорошо! - крикнул сын Асхенны, и его привычный к командам голос перекрыл восклицания конгаев. - Я буду вашим вождем! А теперь - тихо!

Голоса смолкли. Светлорожденный выдержал паузу, а потом негромко произнес:

- Я хочу выжить! - Снова пауза. - И хочу, чтобы выжили вы!

Полминуты он молча смотрел в глаза каждому из ссыльных.

Большинство смущенно опускало взгляд.

- Но половина из вас наверняка умрет!

Снова поочередно заглянул каждому в глаза.

- Ты, приятель, подойди! - вдруг приказал он широкоплечему рослому конгаю, бедра которого обертывала ярко-синяя ткань.

Конгай шагнул вперед. Свирепый взгляд северянина его совершенно не смутил.

- Мое имя Иром, достойный! - заявил он.

- Я видел тебя среди тех, кто пошел за дровами, а принес трех покойников!

- Да! - Тон конгая был уважителен, но лишен подобострастия.

Удлиненные карие глаза с любопытством разглядывали северянина.

- Хорошо, - сказал Нор, еще раз оглядев ссыльных. - Я позабочусь о вас! - Его маска простого десятника дала трещину, из которой выглянуло лицо светлорожденного империи и военачальника. - Иром и ты, Набон, останьтесь! Я буду говорить с вами наедине. Остальных не задерживаю!

Ссыльные неохотно разошлись. Они с удовольствием послушали бы разговор.

- Ты был с теми, первыми, и ты вызвался добровольцем, да? - спросил светлорожденный, когда они остались втроем.

- Да, достойный!

- Но больше ты в Лес не пошел?

- Я не трус! - сказал конгай. - И люблю иногда рискнуть. От скуки. Но я не из тех, кто станет босой ногой давить ядовитую змею!

- Неплохой ответ, солдат! Ты ведь воин, не так ли?

- Нет, достойный! Я комедиант!

Светлорожденный скептически оглядел мускулистую фигуру:

- Дай-ка мне руку!

Конгай протянул ему ладонь, а когда Нор ощупал ее, улыбнулся:

- От шеста, достойный, остаются такие же мозоли, как и от меча!

- Ты не похож на комедианта, - светлорожденный отпустил его руку.

- А ты-на простого моряка-воина! - парировал Иром.

- Я был десятником! - сказал светлорожденный.

- Прости, достойный, но и на десятника не похож.

- А на кого я похож? - спросил молодой воин. Конгай ему нравился.

- Ты похож, достойный, на светлорожденного империи. Кстати, следы перстней на твоих пальцах еще заметны.

- Ты с кем-нибудь поделился своими... наблюдениями?

- У меня, светлейший, очень короткий язык! Если тебя устраивает обращение "достойный", я сохраню его.

- Буду признателен! - сказал Нор. - У тебя есть друзья среди ссыльных?

- Двое. Если ты готов положиться на меня, можешь на них рассчитывать! Они - комедианты. Такие же, как и я! - Конгай подмигнул.

- Я рад, что ты с нами, Иром! - честно сказал светлорожденный. - А теперь слушай. Я собираюсь выйти из лагеря!

- Валяй! - ответил конгай, не скрывая своего огорчения. - Ты мог бы стать для нас хорошим вождем!

- Пожалуй, - светлорожденный не обратил внимания на его тон. - И я пойду один. Любой из вас только помешает мне!

- Зря! Даже у хорахша должен быть выбор!

- Помолчи! Я пойду один, и я вернусь. Но прежде ты расскажешь мне все, что видел в джунглях.

- Не желаю тратить слов зря! - нахмурился Иром. - Первый твой шаг в зарослях станет последним.

- Первый? Ты уверен?

- Не первый, так второй или третий! Если ты не сойдешь с дороги, то, может быть, и вернешься. Но в джунглях ядовит каждый шип, а под каждой травинкой тебя ждет чье-нибудь жало. Я пошутил насчет хорахша, хорахшу ты не достанешься. Твои ноги босы, и потому ты умрешь от первой же колючки.

- Вот то, что я хотел от тебя услышать, - удовлетворенно сказал светлорожденный. - Если бы ты еще раз должен был пойти в Лес, что бы ты взял с собой?

- Здесь этого нет.

- А ты пофантазируй.

- Как скажешь, - Иром несколько успокоился, поняв, что северянином движет не одна лишь храбрость.

- Я одел бы высокие сапоги из акульей кожи. Куртку из многослойной паутинной ткани, вроде той, что надевают под кирасу. На голову - шлем, закрытый, хотя... нет, это уменьшит обзор...

- Нор! - подал голос Набон. - Кажется, я знаю, что тебе нужно! Хотя вряд ли здесь такое найдешь. Впрочем, как и шлем...

Светлорожденный быстро обернулся к маленькому конгаю:

- А ты все же расскажи!

- Костюм для охоты на летающих змеек! Маленьких зеленых змеек, что водятся в наших горах. Их яд убивает за пару мгновений, а с десяти шагов они запросто попадают в глаза!

- Никогда не видел этих уродцев! - заявил Иром.

- Если ты не станешь их ловить - никогда и не увидишь. Кстати, они не уродцы, а почти так же красивы, как медовницы. Но намного осторожней. И не трогают человека первыми.

- Зачем же тогда их ловить?

- Их яд помогает от всех, верней, почти всех желудочных болезней!

- Так я и думал, что ты лекарь! - удовлетворенно сказал Иром.

- Костюм! - напомнил Нор.

- Да, костюм. Он из трехслойной паутинной ткани. С шелковой поддевкой. Куртка и брюки. Сапоги из акульей кожи, о которых говорил тебе Иром. Хорошей выделки - чтобы нога чувствовала грунт и камень. Капюшон с клапаном, закрывающим рот и нос. А глаза защищены пленкой из крыльев медовницы.

- А дышать? - спросил светлорожденный.

- Капюшон сшит так, чтобы на шее и плечах оставались складки-карманы. Паутинная ткань пропускает воздух, ты знаешь. А когда двигаешься - костюм тоже "дышит"! Будь у меня необходимое, я сшил бы такой!

- Я видел в бараке старую собачью шкуру! - сказал светлорожденный.

Иром засмеялся.

- Сшей мне из нее сапоги! - северянин не обратил внимания на смех конгая.

- Без иглы и паутинных нитей? - Набон задумался, потом предложил: - Я могу сделать их на шнуровке! Правда, в дождь...

- На одном из парней я видел крепкую куртку! - сказал светлорожденный.

- Это мой парень! - заявил Иром. - И куртку эту он очень любит!

- Еще бы! - усмехнулся Набон. - Раз ходит в ней в такую жару!

- Не больше жизни? - предположил северянин.

- Он отдаст ее тебе! - заверил Иром. - А штаны?

- Обмотаю ноги шелком. И голову тоже. Жаль, что у нас нет приличного оружия!

- Жаль, что у нас ничего нет! - заметил высокий конгай. - Тот парень, у которого ты хочешь отобрать ("Взять!" - поправил светлорожденный) куртку, он - кузнец. Дай ему то, что нужно, - и он даже из ржавого лома выкует отличные мечи!

- Будет видно! - Светлорожденный взглянул на сгрудившихся в стороне ссыльных. - Займись сапогами, Набон! Пойдем, Иром, поговорим с людьми!

* * *

Ворота затворились за спиной Нора. Перед ним лежала расчищенная полоса, а дальше пестрой стеной поднимался Гибельный Лес. Дорога к побережью - узкая щель, сдавленная пышными кронами деревьев. Светлорожденный покачал в руке меч. Оружие оказалось столь же неудобным, как и те сапоги, что смастерил Набон.

Три зеленых ящера - каждый по плечо человеку, выпрыгнули из чащи. Их маленькие головы на тонких шеях повернулись в сторону светлорожденного. Тот сделал шаг, и ящеры мгновенно нырнули в стену растительности.

Нор поправил повязку на голове и двинулся по дороге.

Она была шириной шагов в десять, и широкие черные полосы с обеих сторон защищали ее от атаки растений. Лишь в одном месте ее пересекала толстая лиана. Ствол ее арками выгибался над обочинами, избегая соприкосновения с черным составом.

Зато животные то и дело выпрыгивали на открытое пространство.

Но ни одно из них не было крупнее гурамского следопыта.

Светлорожденный вспомнил о ящерах и ощутил за спиной тяжесть лука. Последнего лука в лагере: остальные пропали вместе с группой Торса.

"Можно набрать слизней, - подумал Нор. Но тогда надо сойти с дороги!"

Он удалился от лагеря шагов на сто, когда увидел между зарослями просвет. Звериная тропа.

Светлорожденный решился. Перепрыгнув через черную полосу, он вошел в джунгли.

Слова Ирома оказались истиной. Он сделал только один шаг - и хищная лиана обвилась вокруг ноги, пытаясь вонзить в заскорузлую кожу сапога ядовитые шипы.

Светлорожденный поспешно отсек ее мечом. Лиана медленно извивалась на синей траве. Несколько крабиков набросились на нее, отщипывая кусочки черными клешнями. Из земли вынырнул червь и погрузил безглазую голову в вытекающий из разруба коричневый сок.

Сбоку раздался хруст.