Чтение 9–й страницы книги ~Возвращение не предусмотрено~

- Видения у меня бывают.

- Какие видения?

- В основном кошмарные, - просто ответил капитан. - В молодости случалось видеть что-то позитивное. Например, цветущий сад или добычу морского зверя на Хайдлукере, а сейчас в основном гниющий картофель или нападение хищных ос на стаю цимлянских бабочек... Я так думаю, что во всем этом виноват мой дед - его фамилия была Кармаччо и он занимался археологией. Все время пропадал на древних отравленных планетах, выискивая следы "золотых веков"...

Капитан сделал паузу, чтобы нажатием кнопок на пульте подать судну новые команды. Никто из пассажиров не проронил ни слова, ожидая продолжения истории, которая всех заинтересовала.

- Ну так вот, рассказали мне семейное предание, будто нашел дед медные пластинки с надписью "Вранглер". К чему эти пластинки были, никто так и не разобрался, но слово ему понравилось и он сменил фамилию. Был Кармаччо, стал - Вранглер. Отсюда и пошли наши семейные несчастья.

В 22.03 из отделения Собственной безопасности промышленной зоны Ло-Дешинса в штаб-квартиру Урайского разведывательного управления на Кевике было отправлено тревожное донесение. А уже в 23.10 на борт судна "Карверт" поступило следующее указание:

"... Результатами экспертных исследований подтверждена отправка вражеским агентом плана местности и перечня режимных действий на территории промышленной зоны. Примите меры к перекрытию путей проникновения в районы глубокого тыла. Директор УРУ - адмирал Рамирелис".

- Что скажете, Элл? - спросил генерал Эвон, обращаясь к капитану специального судна. - Как вам такое задание?

- Сложно искать иголку в стоге сена, сэр, но это все же лучше, чем отсиживаться по тылам... У моих матросов уже задницы онемели.

- Да уж, - вздохнул генерал. - У нас всегда две проблемы - наши задницы. То они немеют, то им становится слишком жарко.

Эвон одернул мундир, закусил пустой мундштук и скомандовал:

- Идем в оперативный район, Элл. Будем тралить эту бездну в надежде найти там черного сверчка...

- Слава Урайе!

- Слава... - обронил генерал и покинул капитанскую рубку.

Он шел по длинным коридорам, которые сотрясались от сигналов готовности. Взбудораженные матросы топали по галереям тяжелыми башмаками и, сталкиваясь в дверных проемах, быстро занимали посты согласно штатному расписанию.

Корабль управления наполнялся жизнью, и эта музыка предстоящей охоты волновала генерала Эвона, он чувствовал необычайный прилив сил.

В оперативном зале, куда он вошел, резко толкнув дверь, все уже были на местах. Человек сто операторов сидели за своими мониторами, торопливо проглатывая куски бутербродов и погружаясь в давно забытую атмосферу.

Слишком долго "Карверт" жил учебной жизнью "якобы войны". Теперь же все было по-настоящему.

- Майор Винштасс! - позвал генерал Эвон, занимая место у заставленного аппаратурой поста управления.

- Я здесь, сэр! - Майор, торопливо дававший одному из операторов последние указания, поднял руку и почти бегом направился к генералу.

- Программное сопровождение и архивные базы поступают не в том формате, сэр. Приходится тратить время на адаптацию...

- Ничего, они сами справятся, - сказал генерал, указывая на стул рядом с собой. Винштасс присел.

- Вы уже просмотрели директивы?

- Да, сэр.

- Ну и как вам задачка?

- Пока что все действия мы можем производить по стандартным указаниям, сэр.

- Я так и думал, - кивнул Эвон. Он вытащил изо рта любимый мундштук и убрал его в нагрудный карман. Этот жест означал, что Эвон решил заняться делами всерьез. Его серое урайское лицо приобрело отстраненное выражение, короткие пальцы быстро забегали по кнопкам аппаратуры управления.

- Внимание всем судам... Говорит командующий особой группой генерал Эвон. Готовность номер один - через полчаса выход в оперативный район.

Помимо судна управления "Карверт" особая груп па генерала Эвона располагала двумя сотнями мобильных разведывательных станций, сканирующих пространство в десятках различных спектров и способных собрать информацию о судне даже по его гравитационному следу.

Это было основное и очень эффективное оружие особой группы, равное по стоимости новейшему эрц-крейсеру.

Остальные ударные силы должны были лишь прикрывать беззащитных "слухачей" от произвола одиночных вражеских рейдеров, а также предназначены были для погони и полного уничтожения обнаруженного противника.

Восемь сотен истребителей-перехватчиков "фош" и легких "Т-10" базировались на четырех авиаматках и были готовы немедленно атаковать любые цели. Их поддерживали четыре скоростных крейсера класса "АВХ", оснащенные трофейными сверхточными лазерными орудиями, снятыми с примарских судов.

Гравитационные пушки собственного производства хотя и имели большую, чем лазеры, мощность, однако проигрывали им в точности.

Помимо артиллерийской поддержки огневую мощь основной группы дополняли торпедоносные суда, переоборудованные для несения многоступенчатых "джинликсов". Эти ракеты хорошо зарекомендовали себя как оружие против скоплений палубной авиации.

И наконец, самым секретным и неожиданным для врага аргументом являлся уродливый шаровидный корабль, утыканный иглами рефлекторных антенн.

Это был "блок-09" - генератор вирусных копий, собранный на сверхбыстрых биопроцессорах.

При правильном применении этого оружия залпов артиллерийских крейсеров уже не требовалось. Стае "слухачей" достаточно было узнать хотя бы одну рабочую частоту управляющих сигналов и передать её блоку. А уж тот вцеплялся в жертву мертвой хваткой, предлагая защитному фильтру бесконечное количество паролей. Взлом системы длился секунды, а затем вражеский бортовой компьютер накачивался под завязку эксклюзивными вирусами, после чего судно превращалось в груду металлолома.

Отшлифованный бесконечными учебными маневрами огромный механизм особой группы работал четко и без сбоев. Стремительно растягивали свою частую сеть "слухачи" и, подобно быстрой шрапнели, уносились им вслед отряды перехватчиков.

Крейсеры занимали удобные позиции, с которых при необходимости они могли избирательно поражать одиночные цели.

Спустя три часа после начала операции генералу Эвону доложили о сорокапроцентном контроле возможных путей проникновения к планете Ло-Дешинс.

Еще через два было закрыто семьдесят пять процентов. А уже утром следующего дня, после полноценного развертывания всего программного обеспечения и сведения всех "слухачей" в единую систему, особая группа просматривала, прослушивала и перекрывала все возможные пути доставки.

- И сколько мы будем находиться в такой готовности, сэр? - осторожно поинтересовался у генерала майор Винштасс.

Всю ночь он просидел рядом с Эвоном и теперь, с покрасневшими глазами, выглядел довольно жалко.

- Сколько потребуется, столько и будем. Месяц, два, три или целый год...

- Понятно.

- Ничего вам не понятно. Идите спать, Винштасс, в таком виде толку от вас мало.

- А вы, сэр?

- Скоро меня сменит дежурный офицер, а пока я могу прилечь на стулья, как только вы освободите свой.

- Да, сэр, конечно.

Винштасс неловко встал и поплелся к выходу. Генерал с усмешкой посмотрел ему вслед. Меньше всего этот янычар годился для нелегкой военной службы. Уж очень он был хрупок, хотя и имел за спиной два университетских образования.

"Ничего, привыкнет", - подумал Эвон и, достав пустой мундштук, снова прикусил его зубами.

Как ни хотелось спать, генерал твердо решил дождаться дежурного офицера.

Через десять минут последовало сообщение об обнаружении вражеского судна. Это был дальний разведчик, который находился на недосягаемом для атаки расстоянии.

Должно быть, он месяцами, шаг за шагом, двигался в режимах абсолютной маскировки, чтобы собрать драгоценную информацию из центральных районов Урайи.

Подобный поход, даже если он не был осложнен боевыми столкновениями, приравнивался к подвигу. Эвон прекрасно знал, на какие лишения обрекает себя экипаж дальнего разведчика, временами принуждаемый отключать системы жизнеобеспечения, чтобы только не демаскировать себя.

- Попробуйте связаться с кем-нибудь, кто может перехватить его, - приказал генерал. Пускать в погоню собственные суда не имело смысла, поскольку собранную информацию разведчик уже передал своим и растворится в космической пустоте прежде, чем "блок-09" сумеет ухватиться за его частоты.

- Мы передали информацию о примаре в район Галлион-38, сэр, - спустя пару минут сообщил дежурный связист. - Они обещали принять меры.

- Хорошо. А что с ним теперь?

- Наши "слухачи" его больше не видят.

- Этого и следовало ожидать.

Зная, что новое донесение не вызовет у шефа положительных эмоций, секретарь полковника Жако нажал кнопку интеркома и, стараясь говорить спокойно, сообщил:

- Информация от дальней разведки, сэр. Вывести вам на монитор?

- Нет, распечатайте и принесите, - отрезал Жако.

Рошаль тяжело вздохнул. Он надеялся не присутствовать при чтении этого донесения, но тут уж ничего не поделаешь - надо идти.

Тихо проскользнув в кабинет, секретарь на носочках подошел к столу полковника и осторожно положил листок на самый краешек.

Жако оторвался от изучения какого-то досье, бросил взгляд на заголовок, затем прочитал весь текст.

- Вот что, Рошаль, - сказал он. - Организуйте мне связь с командующим центральным фронтом.

- Да, сэр. - Секретарь поспешно кивнул и попятился к двери.

- Стойте, это ещё не все. Вы придумали, как нам устроить общее совещание?

- В общих чертах, сэр.

- Ну так излагайте эти "общие черты"! - Жако перешел на крик, и секретарь понял, что это следствие нехорошего донесения.

- В общем, сэр, те, кто знает вас как бородатого блондина с длинными волосами, сядут с одной стороны стола, а те, кто уверен, что вы брюнет с тевтонскими усами, будут сидеть по другую сторону... Э-э, с помощью волнового мультипликатора мы разделим их плоскостью и...

- Ладно, понял. Где буду находиться я?

- Как всегда, в студии.

- Хорошо. Хоть с этим уладили. Давайте мне командующего фронтом, и срочно!

- Уже бегу!

Рошаль умчался, хлопнув дверью, но Жако не обратил на это никакого внимания. Сейчас его занимала только одна проблема - невозможность прорыва диверсионных групп на Ло-Дешинс.

Одно за другим было отправлено семь скоростных судов, каждое из которых имело свой небольшой шанс добраться до далекой планеты, однако ввод в действие особой группы генерала Эвона ставил на многообещающей операции Жако огромный крест.

Следовало во что бы то ни стало отвлечь этих ищеек, которые хорошо знали свое дело.

"Эх, если бы и у нас была такая техника!" - мечтательно вздохнул Жако. Пока что никакими доводами ему не удавалось уломать руководство создать что-то подобное урайской особой группе.

"У нас совершенно другая военная доктрина", - возражали ему.

- Адмирал Пенкрофт на проводе, сэр! - торжественно прозвучал из интеркома голос секретаря. Жако быстро снял трубку:

- Приветствую вас, адмирал. Надеюсь, не оторвал от срочного дела?

- Нет, не оторвали. У нас, знаете ли, затишье. Вот на вертикальных фланговых фронтах - это да. Тяжелые бои. Так в чем проблема?

- В урайцах, адмирал.

- Проблема не новая. Чем я могу помочь9

- Резервами.

- Какими именно?

- Необходимо сделать сорокачасовой рейд и нанести удар по локальной группе противника.

- Я не спрашиваю, зачем вам это, полковник, поскольку знаю, что вы не занимаетесь пустяками. Однако из такого рейда вернется только треть кораблей. Ради чего такие жертвы?

- Хорошо, адмирал. Вы имеете право знать. Так вот, на мертвых урайских планетах Суседо и Кальмаир находятся предприятия по производству кристаллов.

- Наполнителей для урайских пушек?

- Вот именно. Туда уже посланы несколько военных спутников для уничтожения тайных заводов. Однако появилась проблема. Знаете особую группу генерала Эвона?

- Да, слышал.

- Она вышла ближе к фронтовой полосе и перекрыла доступ к необходимому нам району. Корабли Эвона вычистят мои спутники, как только их обнаружат.

- Так, кажется, я начинаю понимать. Я должен нанести удар по "особой группе"?

- Именно так, адмирал, - подтвердил Жако, а про себя подумал: "О, ну наконец-то до тебя дошло!"

Он намеренно врал адмиралу об истинном месте производства кристаллов, назвав пару планет из того же района, где находилась Ло-Дешинс. Как всегда, подействовала привычка Жако шифроваться до последнего.

А про военные спутники он упомянул специально для адмирала, который больше доверял техническим средствам ведения войны и вовсе не доверял специальным подразделениям и диверсионным группам.

- Что ж, прервать решающие поставки и ввести врага в окончательный дефицит - идея заманчивая, - задумчиво произнес адмирал, и Жако явственно представил, как на узком лбу Пенкрофта собрались морщины.

"Могу спорить, он размышляет о том, как войдет в историю Великой Победы", - ехидно подумал Жако.

- Хорошо, полковник. Договорились. Предлагаю начать немедленный обмен информацией, чтобы уже через шесть часов был готов оперативный план.

Очередное утро пришло на промышленную зону как бы нехотя - с трудом преодолевая мрак, смешиваясь с ним и заталкивая темные клочья в неосвещенные закоулки, где они клубились видениями из кошмарных снов.

Начальник лаборатории капитан-инспектор Хоуп приоткрыл тяжелые веки и обреченно поднялся, чтобы начать новый день, заполненный однообразным исполнением воинского долга.

Испытывая обычное утреннее недомогание, схожее с легким похмельем, Хоуп выпил из бутылки теплой воды и, подхватив с пола оброненный стек, резко хлестнул им по столу.

Вид рассеченного листа бумаги и звук удара придали капитану бодрости, и этого хватило, чтобы отправиться в душ - на водные процедуры.

Через пятнадцать минут Хоуп вышел в коридор и слегка подпрыгивающей походкой отправился на традиционную охоту, которая называлась просто - "дать по заду". Однако в это утро никаких особых нарушений замечено не было, если не считать токсиколога Зюсса.

Капитан снова застал его спящим, однако врезать лентяю не удалось. Увертываясь от наказания, токсиколог перевернул предметный столик, на котором, вопреки многочисленным замечаниям, хранил отдельные продукты ядовитого синтеза. Какая-то дрянь из разбившейся склянки вылилась на пол, и капитан счел за лучшее немедленно убраться из комнаты.

Оказавшись в коридоре, он захлопнул за собой дверь и держал её какое-то время, пока токсиколог отчаянно дергал за ручку, пытаясь выбраться. Кажется, он что-то кричал, но капитан не разобрал, что именно, - в комнатах была хорошая звукоизоляция.

Когда Зюсс утих, Хоуп оставил его и отправился в зал, чтобы принять участие в утренней физзарядке. Но, проходя мимо комнаты квантового механика, он замедлил шаг и прислушался.

Никакого движения за дверью не происходило, а потому Хоуп смело вошел внутрь и, к своей безмерной радости, обнаружил механика спящим.

- Что это значит, лейтенант Файвер?! - воскликнул он, замахиваясь для удара стеком.

Элеонора испуганно вскочила с постели, и тут капитан-инспектор начисто лишился дара речи.

При правильных пропорциях тела лейтенант Файвер имела чрезмерной величины груди, которые на всех без исключения действовали абсолютно одинаково.

- Вот это ша-ры!... - произнес наконец Хоуп, который не только не видел таких сисек никогда в жизни, но даже и не слышал ни о чем подобном.

После фразы капитана Элеонора окончательно пришла в себя. На щеках девушки вспыхнул гневный румянец, и её прямой правый пришелся Хоупу точно в переносницу.

Капитан не помнил, как он выбил своим телом дверь. Первое, что ему вспомнилось, когда он пришел в сознание, была Элеонора Файвер.

- Лейтенант... - слабо позвал Хоуп и с удивлением обнаружил, что лежит на кровати...

- Я здесь, сэр. - Файвер склонилась над пострадавшим, и Хоуп удивился, как быстро девушка успела привести себя в порядок и одеться.

- Вы хороший офицер, лейтенант... - сделал вывод капитан-инспектор и попытался подняться. Элеонора помогла ему.

- Хорошо, что вы... живы, сэр, - произнесла она с искренним участием.

- Да... - согласился капитан и притронулся к опухшему носу. - Могло быть хуже, - добавил он, припоминая рассказ Пятьсот десятого о том, как на прежнем месте службы Файвер оторвала своему начальнику... Страшно, одним словом.

- Это просто рука у меня тяжелая, - пояснила Элеонора. - Но мягкая... Разрешите, я провожу вас на завтрак.

- О да, лейтенант. Нам не мешало бы подкрепиться.

Видимо, рука у Элеоноры действительно была мягкая, потому что, пока капитан шел в столовую, в голове у него окончательно прояснилось, зрение вернулось почти полностью, а в ушах прекратился посторонний шум.

Тем не менее лейтенанту Файвер пришлось самой принести для шефа завтрак, и тот проглотил его, не особенно разбирая вкуса.

Когда трапеза уже подходила к концу, в столовой появился безупречно одетый, но бледный как полотно токсиколог Зюсс.

Он нетвердым шагом приблизился к пищевому конвертору, восемь раз нажал на кнопку "томатный соус", затем взмахнул руками и рухнул как подкошенный, далеко отбросив металлический поднос.

- Да что же это сегодня день так не задался? - Хоуп озабоченно покачал головой и положил в рот обертку от соевого сыра.

День проходил в обычных мелочных заботах.

Никаких важных заданий в лабораторию не поступало, и ревушие гибберы проносились над крепостными стенами, не удостаивая посадочный квадрат лаборатории своим вниманием.

- Я хочу показать вам долину, - произнес Хоуп, обращаясь к лейтенанту Файвер, когда они выходили во двор после ужина, - Я и бинокль взял с собой. - Он похлопал ладонью по лакированному футляру. - Это вам не армейский "монобикуляр". Это настоящий "зерошмуль", прибор необычайных возможностей.

- А разве отсюда что-то разглядишь? - усомнилась Элеонора, с интересом поглядывая на футляр "зерошмуля".

- Если подняться на крепостную стену, мы увидим всю промышленную зону - от административных домиков до посадочных полос и складских комплексов, с одной стороны, и от первого периметра охранения и до вулкана Предо - с другой.

- Хорошо, я согласна, - кивнула Элеонора и отправилась следом за капитаном к винтовой лестнице, которая вела на одну из стен.