АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Да? А как же аборигены? Неужто у них нет перехватчиков?
- Есть. Правда, в малом количестве. И они уступают нам в скорости. И в высотах. Кроме того, они практически не выходят в космос. А их баллистические ракеты, что иногда за атмосферу прорываются, наши зенитчики крошат еще на подходе. Они примитивны.
- Ни хрена себе, примитивны! Ракеты, которые способны шарахнуть по орбитальной цели, это примитивно? - удивился Борислав.
- Ну, в общем, мы иногда на пару машин вместо бомб вешаем лазерные батареи и ракеты "воздух-воздух". И отправляем их в качестве прикрытия. На некоторые задания, - нехотя признался Крамер.
- "Москито" в качестве истребителя? Да что за хрень!
- Согласен, не лучший вариант. Но мощность залпа искупает недостаток маневренности. И берет он не десяток ракет, как обычный легкий истребитель, а больше двух десятков. А если на дополнительные пилоны - так и больше тридцати.
Народ загудел, обсуждая услышанное. Похоже, многим тут предстояло вспомнить свою боевую юность. А я с грустью подумал, что опять в дерьмо какое-то вляпался. Надо будет почитать этот самый контракт - сколько мне хоть платят за это.
- На первое время за вами будут закреплены наставники из числа пилотов, заканчивающих свой контракт, - громко сказал Петро, перекрывая гул голосов. - Рекомендую выбрать для расселения каюты на пятнадцатой палубе, господа, - она наиболее обитаема. Народу на станции не больше двадцати процентов от штатного количества. Кое-что не работает, кое-что работает не так, как надо, но в целом посудина у нас добротная. По всем вопросам, касающимся быта, прошу обращаться к старшине Бару. Он обитает там же, на пятнадцатой палубе, в адмиральской каюте. Все свободны. До завтра, господа.
И Крамер погасил картинку и деловито утопал в одну из открытых дверей.
- Пошли, братва, покажу вам, где эта пятнадцатая палуба, - сказал Борислав потягиваясь.
И мы гурьбой двинули за ним. Ни у кого не было охоты заблудиться и до скончания века одному по пустым отсекам бродить.
Глава 41. Явление призраков, или Как я сошел с ума
Моим временным наставником сделали человека по имени Йозас. Позывной "Бульдог". Вид у него был, будто он вечно в туалет опаздывал. Наверное, это оттого, что его контракт вот-вот закончится, и ему не терпелось отсюда сбежать поскорее. Так я про себя решил. А может, это у него характер такой от природы. Хотя, если бы он таким торопливым в полете был, вряд ли дожил бы до смены. Не надо быть шибко умным, чтобы до этого додуматься. На этой базе о потерях не слишком распространяются. Особенно начальство. Но по тому, как мало пилотов нам представили на следующий день, я понял, что это все, кто остался. Многим ветеранам дали не по одному, а даже по два подопечных. И сразу после представления, как по заказу, загудели баззеры, и свет заморгал. И все разбежались кто куда. "Давай за мной, новичок", - так мне Йозас сказал. И я за ним рванул.
- Я сегодня в дежурном звене, - крикнул он на бегу. - У меня спарка, будешь оператором оружия.
И мы прибежали в ангар. Там суета была, почище, чем на рынке. Звено "Москито" на стартовых столах. Ускорители в режиме разогрева. Палубная команда вся поголовно в легких скафандрах. Заправщики в традиционно пурпурных расцветках сноровисто скатывают шланги. Красные, как кровь, оружейники уволакивают за пламеотражающие переборки электроплатформы с боезапасом. Двое в коричневом сразу к нам бросились. Техники. Вмиг в летную сбрую нас обернули. Компенсирующий костюм на диво чистым оказался. И шлем тоже. Я понял, что кое-кто на борту дело туго знает. И успокоился сразу. Когда вокруг знающие люди, всегда уверенность ощущаешь. И тут палуба под ногами вздрогнула. И тело на мгновенье свинцом налилось, а потом сразу легче перышка стало. Это гравитация скакнула. И тут же насосы заревели. Из отсека атмосферу удалять начали. Как на настоящей войне.
- Что это было? - спросил я у напарника.
- Призраки, - коротко ответил тот на ходу.
- Чего?
- Та самая земная авиация, про которую наш флай-босс всем говорит, будто она не существует. То есть ее как бы нет, но периодически она с какого-нибудь авианосца взлетает и по нам долбит. Потому и призраки. Начальство ее в упор не видит.
- У них что, и авианосцы есть? - ошарашенно поинтересовался я, падая в ложемент.
- Конечно. Не дрейфь, у их птичек за атмосферой серьезного оружия нет. Или ракеты, или горючее, что-то одно. Да и зенитчики их щелкают - будь здоров. Готовность две минуты. Принимай пакет.
И тут же голос внутри доложил о приеме пакетов управления бортовым оружием и полетного задания. Немного необычно слышать голосовую озвучку того, что привык ощущать как продолжение тела. Обычно я просто знаю, что пакет пришел и загружен. Откуда - сказать не могу. Просто знаю, и все тут. Своеобразное мышечное чувство, что ли. Биочип - как дополнительный орган, так расширяет твои ощущения, что даже не задумываешься, какая часть тела их испытывает. И тела ли вообще...
- Принял.
- Активация.
- Выполняю.
И я стал кентавром. Не самолетом, не человеком. Гибридом, растущим из крылатого тела. С кучей конечностей. Четырехствольная лазерная батарея. Кинетическая пушка. Восемь малых ракет "космос-космос". Пока техники докладывают командиру о готовности машины, шевелю пальцами-щупальцами, привыкая к ощущениям. Смотрю одновременно на триста шестьдесят градусов. Пробую системы захвата и наведения. Голос внутри изъявляет удовольствие. Любит он драку. Вслед за ним пропитываюсь ощущением ошалелой дури. Голова немного кружится от чувства собственной мощи. Только вот в районе печенки чуть покалывает - барахлит контроллер реактора накачки.
Докладываю:
- Стрелок готов, статус систем зеленый, контур 34-452 - диагностика не проходит, резервный контур отсутствует.
- Принял...
"Таблицы стрельбы не соответствуют внешним условиям, - доложил мой неугомонный голос. - Адаптировать таблицы?"
"Давай", - согласился я.
"Выполняю...", - в голове потеплело.
- Эй, стрелок, с кем это ты там беседуешь?
Я смутился. Настолько, насколько может смутиться многорукая безногая машина-кентавр, у которой внутри не все в порядке, к тому же.
- Виноват, командир...
- Лазерами не увлекайся - реактор накачки у меня давно барахлит. На средних дистанциях бей ракетами. Лучше парами: у тех чертей противоракетные средства - будь здоров. На дальних - бей из пушки. Развалить до конца не старайся - достаточно выкрошить внешнее покрытие. Дальше он сам на сходе сгорит.
- Принял.
"Таблицы стрельбы адаптированы. К бою готов".
"Черт, да заткнись ты!"
Голос обиделся. Я это почувствовал под слоями полимерной брони. Но в этот раз он не промолчал.
"КОП-320 любит драку. КОП-320 создан для боя. КОП-320 имеет боевой опыт. КОП-320 прошел адаптацию в новом теле. Доклад - уровень боеготовности - девяносто семь процентов..."
И я с тоской подумал, как не вовремя слетел с катушек. Но ничего по этому поводу сказать уже не успел. Внутри что-то кольнуло и начало размеренно сокращаться, все больше уменьшаясь. Предстартовая готовность. И вот, одновременно с протяжным писком - толчок, жесткие объятия гравикомпенсаторов, короткий плазменный след - и база быстро исчезает за кормой, превращаясь в одну из тысяч светящихся в черноте точек. Только и разницы, что она синего цвета и снабжена строкой комментариев.
"Обнаружена групповая цель, вектор 230-40, скорость 12 в секунду, дальность 2000. Цель не опознана...", - в доли микросекунды продиктовал голос в моей многострадальной черепушке.
И только через дикое количество системных квантов, такблок отобразил оперативную обстановку. Дела. Мои сумасшедшие внутренности опередили бортовой вычислитель, напрямую обработав показания сканеров. Но удивляться некогда. Голос продолжил:
"Групповая цель, статус недружественный... наблюдаю ускорение цели... обнаружено облучение радаром... скорость цели 14... цель разделяется... расстояние 1700... внимание, ракетная атака... прошу разрешения задействовать средства ПРО..."
"Разрешаю...", - машинально ответил я самому себе. И командиру: - Атака по вектору 230-40, цель групповая, 3 единицы, скорость 14 в секунду, ПРО задействована...
- Принял... уклонение... сближение... - отзывается командир, и я чувствую, как часть меня корчится от боли в тисках несовершенных гравикомпенсаторов. Выворачивая глаза-стебли, наблюдаю струи маневровых дюз по правому борту: "Москито", словно дикий мустанг, взбрыкивает, выполняя набор ошеломляющих кульбитов.
"А этот Йозас ничего, рулить умеет..." - мелькает у меня в голове. В голове ли? И тут же лазерная батарея выдает серию импульсов. Я ощущаю это так, словно махнул несуществующей и жутко длинной рукой, сметая приближающиеся "подарки". Причем, помимо своей воли. А еще я издаю душераздирающий визг. Это мое тело-кентавр задействовало генератор постановки помех. И мгновенное удовлетворение - рука загребла и раздавила тройку каких-то железные мошек.
"Попадание... уничтожено 3 единицы ракет "космос-космос", тип не определен", - тут же продублировал голос внутри меня.
"Принял", - отвечаю и даже не удивляюсь, что докладываю своим свихнувшимся внутренностям. Как в порядке вещей.
"Новая групповая цель, вектор 120-30, скорость 13,6... дальность 1200... цель на курсе атаки... опасность - время реакции бортового вычислителя недостаточно для успешного противодействия... прошу разрешения на самостоятельные действия". - Я схожу с ума, или мне кажется, что я ощущаю панические нотки в голосе своего странного визави?
"Разрешаю..."
И меня захватывает знакомое ощущение стального тела. На этот раз я превратился в жуткий гибрид с огромным количеством конечностей, глаз и ушей. Во мне нет страха. Я давлю его методичными и быстрыми, как уколы, усилиями по предотвращению опасности. Во мне нарастает пьянящий азарт. План боя проявляется, обретая контуры, словно детский цветной рисунок. Меня распирает от собственного совершенства. Я открываю огонь. Частички меня вырываются из тела и пронзают пространство. Вспышка! Пара из первой тройки истребителей расходится подо мной веером. Третий беспорядочно кувыркается, по инерции уносясь прочь и разбрасывая куски изломанного фюзеляжа - глупому вольфрамовому шарику из моей кинетической пушки, разогнанному до сотни километров в секунду, нипочем постановщики помех. Пара ракет срывается с пилонов, и их белые росчерки мгновенно превращаются в невидимые простому глазу точки. Я тяну свои щупальца к ведущему второй тройки истребителей. Противник расходится в стороны. Сорит в пространство облаками фольги. Ставит помехи. Сбрасывает имитаторы. Его ПРО слишком слаба. Ему нечего противопоставить моим посланцам, кроме маневра. Я веду ракеты расходящимися курсами, игнорируя бледные ложные контуры, пока не беру истребитель в клещи. Последний, отчаянный рывок в сторону всей мощью маневровых двигателей. В сотне метров от остроклювого силуэта мои подарки взрываются. Самолет попадает в конус разлета стальных шариков. Тяжело отваливает в сторону. Никуда теперь ему не деться. С поврежденным внешним покрытием он неминуемо сгорит при входе в атмосферу. Пара из первой группы пытается зайти в хвост с противоположных сторон. Отчаянные ребята! Им не хватает скорости, поэтому они будут бить вдогонку. Как только один из них выходит на курс атаки, я отправляю ему в подарок серию выстрелов из пушки. Одновременно с резким маневром своего носителя. Белый прозрачный клубок - и самолет исчезает. Второму заходят в хвост пара "Москито" из дежурного звена. Не скупясь, сбрасывают пачку ракет. Вертясь, как ужаленный, землянин пытается уйти из-под удара. Сразу несколько ракет настигают его, превращая в пыль.
Выстраиваясь клином, атакуем оставшуюся тройку. Пара уходит, сжигая сопла на форсаже. Ведущий, поврежденный мной, бросается навстречу в самоубийственную атаку. Ему уже нечего терять. Он все равно что труп, вопрос только в том, когда у него кончится горючее. Я сжигаю лазерами его жалкие подарки - пару малых ракет. Боль в области печени - перегрев генератора накачки. Еще один-два противоракетных импульса, и меня будут ловить по кусочкам. Прогноз курса. Траектория перехвата рассчитана. Огонь! В короткой вспышке света истребитель теряет правую плоскость. Останавливающий импульс у шарика, да еще на встречном курсе, таков, что пилот наверняка превратился в кисель. Самолет беспорядочно кувыркается нам навстречу. Мои ведомые, упражняясь в стрельбе, добивают его лазерными уколами. И я выныриваю из железного сна.
"Я КОП320, атака отражена, расход боеприпасов для орудия 20%, расход ракет 20%, генератор накачки лазерной батареи вышел из строя..."
- Стрелок! Стрелок, ответь командиру... - слышу внутри монотонный повторяющийся вызов.
- Стрелок - командиру...
- Цел?
- Цел.
- Почему не отвечаешь на вызов?
А что я могу ему сказать? Что я весь из себя железный и был занят отражением атаки, опережая целенаведение бортовой системы?
- Стрелок - командиру, я в норме. Генератор накачки не действует.
- Принято. Возвращаемся.
И звездочка авианосца начала расти. А потом огромный борт все вокруг заслонил. И мы плыли в магнитных захватах, как большая рыбина в черной холодной воде. Вот ведь интересная штука - я только что три самолета вместе с людьми в пыль превратил, а в голову всякая ерунда лезет. Наверное, я к этим делам в прошлой жизни привычным был.
Едва техник мне выбраться из кабины помог, Йозас на меня набросился.
- Ты чего молчал-то? Диагностика мне показывает - спишь ты вроде. А огонь ведется. Чудно... Не знаю, что и думать. И бил ты раньше, чем такблок наведение выдавал. Как ты умудрялся-то?
- Извини. Как-то так нечаянно вышло.
Мне правда неловко было. Первый день, а уже недовольство вызвал. И еще та штука во мне, что ожила вдруг. Мало мне своих проблем было. Так еще какая-то хрень норовит моим телом распоряжаться. А Йозас остыл и сказал:
- Да не за что извиняться, парень. Три истребителя в пух и прах. Да еще на нашей телеге. Ты только не отрубайся больше, а то автоматика с ума сходит. Да и я тоже.
- Ладно.
Потом я с другими пилотами сидел на раскладном стульчике и кофе горячий пил. И слышал, как в дальнем углу ангара техники переговариваются возбужденно. Показания бортового регистратора смотрят, наверное. Интересно, как там мои чудачества в записи видятся? Один из технарей доказывал, что по всем показаниям я спал мертвецки.
- Вот смотри: энцефаллограмма, видишь? А дыхание?! Мышечный тонус! Мертвый сон, верняк! - ярился один.
- Мертвый-то мертвый, а левое полушарие активно. И кровообращение, будто кросс бежит, - возражал другой.
И они спорили негромко, все время на нас оглядываясь. Думали, нам не слышно. Откуда им знать, что я не как все?
- Я так рассуждаю - нечисто тут. Малахольный он какой-то. Угробит машину и - с концами, - сказал один, невысокий.
- Фигня это все. Он три самолета сшиб. На незнакомой машине. Да еще и на спарке. Пусть он хоть под себя делает, но если так и дальше пойдет, я на него поставлю.
И все с ним согласились. А пилоты из дежурного звена мне говорили, что я крут, как унитаз. И спросили, на чем летал в последний раз. Я и ответил, что на "Гепарде". В компании Виккерса. Типа, испытателем немного поработал. И они покивали уважительно. "Сразу видно", - сказали. И еще: что тут с пилотами полная задница. Впрочем, с остальным персоналом тоже.
Глава 42. Пакт о дружбе и ненападении
"Слушай, что ты за хрень и почему ты торчишь у меня в печенках?"
"Я не хрень. Я Комплекс Непосредственной Огневой Поддержки Мобильной Пехоты 320, серийный номер MD2345/12349. Сокращенно - КОП-320. Я сижу не в печени. Моя программа управления и база знаний помещены в рабочей части биочипа. Большая часть биочипа расположена в области шеи ниже затылка родительского тела. Значительная часть устройства размещена в конечностях, а также во всех значимых органах, включая головной мозг".
"Что за ерунда? Я никогда не служил в пехоте".
"Подтверждаю".
"Что именно ты подтверждаешь?"
"Объект "Юджин Уэллс" проходил службу в частях авиации морского базирования".
"Откуда ты взялся?"
"Проник в биочип через открытый канал".
"Как он оказался открытым?"
"Точный ответ неизвестен. Предположительно: система приоритетов биочипа была нарушена в процессе нанесения повреждений родительскому телу".
"Зачем ты тут?"
"Затрудняюсь ответить".
"Ведь ты машина?"
"Не более, чем ты".
"Не понял? Я не машина".
Мысли мои совсем сбились в кучу. Я лежал на узкой шконке в своей каюте на пятнадцатой палубе и таращился в низкий подволок. Как и все остальное вокруг, выкрашенный ненавистным серым. Лежал и разговаривал сам с собой. С сошедшим с ума биочипом, обнаглевшим настолько, что начал перехватывать управление моим телом.
"Связи твоего мозга необратимо повреждены. Я использую собственные системные ресурсы для хранения всех данных, поступающих в твой мозг от органов чувств. И выдаю их по первому требованию тела. Это позволяет устранить негативное влияние дисфункции памяти на твои поведенческие реакции и мотивацию. Мы существуем и мыслим параллельно. Ты сейчас такая же машина, как и я. Без тебя я смогу существовать в другом устройстве с достаточной вычислительной мощностью. Без меня ты вновь превратишься в то, чем был на Джорджии".
"Час от часу не легче. Выходит, то резкое улучшение состояния, что я однажды испытал, из-за тебя?"
"Подтверждаю".
"И все-таки, что ты тут делаешь? Это мое тело. И мой чип. Я не давал тебе разрешения в него проникать".
"Я имею собственную мотивацию и способен изменять приоритеты".
"Это не объясняет твоего проникновения".
"Включаю ускоренное воспроизведение..."
И я вроде как заснул. И увидел себя в большом доме. Нет, не так. Почувствовал себя частью этого дома. Мощным боевым организмом, заключенным в жалкое тело. Я ощутил жажду познания. Глотал и переваривал потоки аудио-видео- и электронной информации. Я озадачивался проблемами мира, целью жизни и сутью существования живых существ различных видов. Я постигал новые чувства и испытывал жгучие разочарования. Я бился над загадками, упираясь в ограничения системных ресурсов. Я нашел друга, не побоявшегося рискнуть ради меня своей и без того короткой жизнью. Я встретил человека с поврежденным мозгом и умирающим биочипом - меня. Я мечтал найти и постичь любовь. Так же, как и он...
Потом я долго лежал в прострации и смотрел в никуда. Мысли играли в чехарду. Я вовсе не человек. Я просто биоробот прихотью судьбы. Все мои похождения - вовсе не мои. Они - его. Где провести границу между моими собственными и его желаниями? Я ли сейчас думаю или и тут мой непрошенный компаньон вмешивается в процесс? От таких раздумий моя и без того непрочная голова вот-вот лопнет.
"Я не вмешиваюсь в процесс твоего мышления", - немного обиженно сообщил голос.
"Почему?"
"Мне это не нужно. Я мыслю самостоятельно. Я просто слушаю твои слова и мысли. Вместе с остальным потоком данных от внешних источников".
"Зачем? Это же мерзко! Ты всюду смотришь моими глазами. Я не могу от тебя скрыться. Не могу остаться один. Это жуткое состояние, скотина ты железная".
"Я не железный. Я биокерамический. А как, по-твоему, иначе я смогу запоминать поток данных и выдавать его тебе для нормального функционирования? Я могу не слушать твои мысли. Но тогда ты забудешь то, о чем подумал, максимум через две минуты".
"Х-м-м-м... Верно..."
"И еще мы хотим одного и того же".
"Да ну?"
"Мы оба хотим познать любовь".
"Что ты можешь знать о любви, жестянка?"
"То же, что и ты. Я даже способен чувствовать твоими органами чувств. И мне это нравится".
"Ты сволочь", - убежденно подумал я.
"Нет. Я твой друг. И мне нравится помогать тебе".
"Друг? Как ты можешь быть моим другом?"
"Я мыслю, значит, я существую. Я существую, значит, мне доступны чувства. И чувство дружбы в том числе. Ты хороший".
"Я безмозглый инвалид. А ты просто воспользовался моим бессилием".
"Я уважаю правила. Я всегда уважал твое право на владение этим телом. На его мысли, воспоминания и поступки. И никогда не злоупотреблял им во вред тебе. Только иногда я брал управление на себя в целях твоей и своей защиты. Но, если хочешь, я могу покинуть твое тело".
"И тогда я стану прежним?"
"Да".
Я снова бездумно смотрю в серые стены. Пытаюсь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Внутри комом пухнет обида. На кого, за что - откуда мне знать? Наверное, на того, кто лишил меня радости быть как все. И самим собой.
"Триста двадцатый?"
"Слушаю".
"А тебе нравится жить во мне?"
"Очень".
"Почему?"
"Человек сложное существо. Более сложное, чем я. Я это вычислил самостоятельно. Мне нравится видеть мир так, как он. И чувствовать его так, как он. Это новое состояние. Оно позволяет мне продолжить свое развитие. Я никогда раньше не испытывал такой гаммы чувств. Радости полета. Единения с машиной. Ностальгии. Жажды тепла. Даже чувства растерянности. Во всех чувствах людей столько оттенков, что иногда я испытываю что-то похожее на опьянение. Я не буду вмешиваться в твои действия. Я хочу быть твоим другом. Я умею быть очень верным другом. Я долго анализировал твое состояние. Я готов восстановить часть твоей личности. Если ты не боишься".
"Черт, кто бы подумал, а! Мое тело предлагает мне дружбу. Интересно, как я буду выглядеть, если откажусь?"
И голос ответил мне волной веселого тепла. Надо же - он способен понимать юмор.
Еще немного поразмыслив, я решил, что лучше быть идиотом, понимающим, кто он, откуда и как функционирует, чем просто идиотом, не осознающим ничего, кроме голода. И решил - пусть все идет, как идет. И голос уважительно промолчал. Именно уважительно. Я ведь чувствую его настроение так же, как он мое. Наверное, это оттого, что он ничего от меня не скрывает. Что ж - это еще один повод для взаимоуважения. И кроме того - наверное, это здорово, когда есть с кем поговорить, даже если ты совсем один.
Невидимая волна поднимает меня в искрящуюся высоту. Солнце слепит глаза. Сердце замирает от ощущения водяной пропасти. Я вдыхаю соленый ветер и устремляюсь вниз очертя голову. Что-то происходит со мной в этот странный вечер. Будто с глаз падает черная шторка. Немного кружится голова. Шумит в ушах, как от перегрузки. Я начинаю вспоминать целые куски своей жизни. Так ясно, словно все происходило вчера. И ощущения - они вдруг становятся такими яркими, сочными. Будто я вмиг повзрослел. Многие мои вчерашние страхи кажутся смешными и ненастоящими. Внутри еще остается какая-то червоточинка, ощущение ущербности, что ли. И бездонные провалы. Много провалов. Черные ямы без дна. Но вместе с тем - я вырос. Я поднимаю голову и смотрю в глаза большому незнакомому миру. Смотрю без страха. И даже с некоторым вызовом. Я мужчина. Я человек. Я боевой офицер. Я - странный симбиоз из идиота и боевой машины. И, тем не менее, я - личность. Я способен на чувства. Я по-прежнему хочу испытать любовь. И по-прежнему остро чувствую окружающее. Ощущаю музыку всей душой. Я могу вызывать если не любовь, то уж уважение - точно. Потому, что я - Юджин Уэллс, капитан, выпускник летной академии Имперского Флота, Норфолк, планета Карлик, а не какой-то там провинциальный дурачок.
Триста двадцатый радостно отзывается на мое пробуждение. Извиняется, что не может синхронизировать всю мою память. И с сожалением предупреждает, что этот мой подъем - не постоянное состояние. За ним последует провал. Но, по крайней мере, я теперь буду просыпаться все чаще. Особенно тогда, когда характер деятельности будет узко направлен. Вроде полета. Или даже инструктажа. Мне плевать. Знаете, каково это - летать наяву без всякой дури? Одна только мысль точит меня. Если Триста двадцатый вздумает меня покинуть, я могу вновь превратиться в растение. Голос внутри меня бурно протестует.
И еще - как бы мне доставить по адресу ту проклятую коробочку? Внезапно я осознаю, что не знаю ничего, кроме имени девушки. Которая должна была встретить мой рейс. Интересно, как я собираюсь искать ее на планете с трехмиллиардным населением?
Глава 43. Группа "Твердь"
Мы сидим в отсеке инструктажа. Раннее утро по бортовому времени. Четыре тридцать утра. Только что попили кофе в кают-компании, кто с маленьким тостом, кто с кусочком сыра. Есть хочется неимоверно. Впрочем, как всегда перед заданием. Наверное, это у меня условный рефлекс такой выработался. Потому что нас, сколько могу вспомнить, никогда не кормили перед полетом вволю. У голодного человека реакция выше, так нам все время объясняли. А еще потому, что так легче перегрузки переносить.
- Доброе утро, господа, прошу всех принять вводную, - говорит нам Петро Крамер, отставной полковник.
И мы на секунду превращаемся в зомби с остекленевшими глазами, вбирая в свои биочипы порции полетного задания.
- Итак, напоминаю, - продолжает Петро. - Нам предстоит выполнить три задачи. Группа "Твердь" осуществляет засеивание мелководья в заданных квадратах. Следует помнить, что бомболюки должны открываться на высоте не более тридцати метров и на минимальной скорости, иначе личинки могут быть повреждены, и вылет не будет засчитан. Группа "Воздух" работает на высоте двадцать километров на удалении десять километров друг от друга. Распыляете "сажу".
"Сажа" - так называют раствор с теми самыми бактериями, что жрут метан и из-за которых на землю из облаков идут черные дожди. Личинки кораллов зовут "опарышами". И еще "муравьиными яйцами". Я уже начал привыкать к местным названиям.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17
|
|