Чтение 9–й страницы книги ~Колдуны и капуста~

— Вы полагаете?

— Полагаю-полагаю. Бренда, она у меня девочка взрослая. И к тому же, если мы вознамеримся помешать миссис Ханко веселиться, то она может попросту обидеться на нас. Не знаю, как вы, граф, но лично я вовсе не хочу обижать свою жену. Не забывайте — она вполне способна справиться даже с.

Прежде чем я договорил эту фразу, сгрудившаяся у рубки толпа неохотно расступилась и объект наших с Рысьевым тревог преспокойно прошествовал по образовавшемуся проходу, прошел мимо нас и скрылся в кормовой надстройке.

— Николай, у вас слух лучше моего — что она им сказала?

— Насколько я мог расслышать, — произнес вампир, — ваша супруга пообещала предоставить господам бунтовщикам некий аргумент в пользу изменения курса яхты. Крис, как вы думаете, что бы это мог быть за...

— Я думаю, граф, нам стоит прилечь. — К счастью, палуба в том месте, где мы стояли, была сравнительно незагроможденной. — Нет... еще чуть ближе к борту.

Из всех артиллерийских снарядов мне больше всего нравятся ядра. Простой бесхитростный цельнолитой шар максимум на что способен — оторвать руку-ногу-голову паре-тройке неудачников. Гранаты или, того хуже, сферическая картечь мистера Шрапнеля куда неприятнее. Вдобавок эти артиллеристы-южане все время норовили ставить свои пушки так, что их огонь подметал участок перед батареей лучше иной помешанной на чистоте горничной. Они вообще были чертовски находчивыми ребятами, эти артиллеристы-южане, с которыми мне и моим товарищам по федеральной армии пришлось свести знакомство. Чем они только по нас не стреляли — начиная от гвоздей и подков и заканчивая деталями железнодорожного полотна и кусками плуга, а однажды в сосну над моей головой влетела ручка от ночного горшка. Обидно быть убитым такой вот дрянью, правда? Впрочем, быть убитым вообще обидно...

С тех пор я с подозрением отношусь к инновациям в области оружейного дела — а «винчестер» десятого калибра с наполовину спиленным стволом17, избранный миссис Ханко в качестве аргумента, на мой взгляд, как раз таковой и являлся. Кто знает, как повлиял этот творческий порыв моей супруги на разлет картечи? Уж точно — не я...

— Итак, — ласково, насколько это применимо к словам, сопровождаемым лязгом затвора, осведомилась Бренда, — что там насчет «мнения команды»?

Некоторые утверждают, что люди — равно как и представители иных рас — делятся на трусов и храбрецов. Лично я, исходя из все того же военного опыта, более склонен к мысли, что люди делятся на трусов и идиотов.

В данном случае роль идиота блистательно исполнил матрос-макаронник Винсенто Чью-фамилию-Черта-с-два-выговоришь. До сего дня он выделялся Разве что повышенной щербатостью — гримаса типа улыбка являла «городу и миру» три зуба, из которых один был железным, а два гнилыми. Похоже, именно в недостающих зубах была сосредоточен большая часть интеллекта макаронника. Звучит как антропологический нонсенс, понимаю, но иного объяснения у меня не было.

— Неужто вы всерьез намерены запугать нас этой игрушкой, мэм? Бросьте... вы же не будете вот так просто стрелять в бедных моряков? Это ведь шутка, да, мэм?

Судя по тому, с какой скоростью приятели Винсенто расчистили пространство вокруг него, версия о шутке не пользовалась у них особой популярностью.

— Вы ведь не можете так вот запросто... — не договорив, матрос резко пригнулся. В левой руке у него тускло сверкнула сталь, кто-то придушенно охнул... макаронник прыгнул вправо, к борту...

Похоже, мои опасения по поводу обреза были безосновательны. Пока Винсенто валился через планшир, я успел разглядеть, что вся картечь легла в пределах брюха, — не такого уж большого — а значит, сноп получился достаточно плотный. Зато грохот выстрела был явно сильнее прежнего.

— Матерь Божья...

— Однако... — озадаченно пробормотал Рысьев.

Я же пребывал в состоянии безудержного восхищения. Именно так: глядя сквозь пороховой дым на Бренду, мою Бренду — в грубых брюках, штормовке, с ореолом подхваченных шальным ветром коротко стриженных волос и «винчестером» на изготовку, — я понял, что моя жена — самая прекрасная женщина на этом и том свете. И во всех, сколь ко б их ни сотворил всемогущий Господь, мирах.

— Кто еще, — нет, миссис Ханко определенно нравится аккомпанировать себе лязгом затвора, — хочет рассказать мне о «мнении команды»?

Мнение команды было, в общем, единое, расходись лишь в деталях. Одни не могли отвести взгляд от дымящейся на палубе гильзы, другие — от чуть менее дымящегося ствола. Наваждение исчезло, когда Бренда шагнула вперед — кто-то дико взвизгнул, и визг этот послужил сигналом для стада... никогда не был в Африке, но, если верить рассказам одного моего клиента, примерно так ведут себя тамошние одичавшие гоблы — бабуины.

— И что теперь? — озадаченно поинтересовался я.

— Может, хотя бы пару кругов им кинуть? — предложил вампир.

— У меня есть идея получше.

Я уже давно втайне мечтал избавиться от этой шлюпки. Пусть «Принцесса Иллика» и не являет собой верх эстетического совершенства, но даже в стиле «грязно-серый утюг», если долго и пристально вглядываться, можно уловить нечто... нечто нарушаемое белым пузатым корытом на боканцах.

Все зависело от того, насколько кровожадно накроена капитан. Поможет она нам с русским спустить шлюпку или расчехлит носовую скорострелку... я оценивал шансы как примерно равные.

— Между прочим, шлюпка стоит денег, — проронила она.

Матросам повезло.

— Между прочим, — заметил я, — мы еще не успели выплатить им ни цента жалованья... и, кроме того, нам досталось все их имущество.

— Трофеи, что ни говори, знатные, — презрительно фыркнула Бренда. — Только сдается мне, что проще вышвырнуть их за борт, чем волочь до ближайшего старьевщика.

— Ну почему же, — возразил я. — Мы ведь направляемся в Южные моря, а там, как я слышал, подобный хлам в ходу.

— А что, у тамошних дикарей есть что-нибудь ценное?

— Уин, помнится, говорил что-то про жемчуг...

— Жемчуг? — переспросил вампир. — Да, быть может... кажется, легендарный «тихоокеанский» жемчуг добывают как раз в тех местах?18

— Я как-то приобрел для своей лю... одной близкой мне дамы ожерелье черного жемчуга. Отдал за него две... ну да, две деревни, но право слово, оно того стоило. Как сейчас помню — на снежно-белой, словно бархат, коже тяжелые черные капли... почти совершенная красота, великолепнейшее зрелище. Кстати, о великолепных зрелищах. — Я развернулся к жене. — Бренда...

— Что, милый?

— Ты была прекрасна.

— Была?

— Была. Сейчас ты просто обворожительна.

Примерно 30 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

Единственными источниками света в рубке были слабо переливающиеся сине-зелеными оттенками шкалы многочисленных циферблатов. Впрочем, подобная подсветка немногим отличалась от знакомой гномам фосфоресцирующей плесени в их родных пещерах, свет которой был для них тем же, что уставленный свечами канделябр для людей. А все сходившиеся сейчас в рубке субмарины были именно гномами.

— Скорость? — не вынимая трубки из зубов, в пятый раз за последние полчаса буркнул Викки.

— Держим семнадцать, — прохрипел динамик.

— Акустик?

Забавно, но, сняв парадный мундир, вексиль-шкипер, похоже, заодно избавился от большей части своей неуверенности и нервозности. В старом полосатом свитере и мятой фуражке, он стоял, небрежно опершись локтем на перископ, и выглядел настоящим морским волком.

Нет, мысленно поправился Малыш, настоящим тигром — для полноты картины вексиль-шкиперу сейчас крайне недоставало хвоста, которым он мог бы стегать себя по бокам.

— Акустик, НЕ СПАТЬ!!!

— Ы? — отозвался полускрытый шлемообразной конструкцией юный — явно не старше сорока-пятидесяти — гном. Кажется, припомнил Малыш, его звали Спутч... или Спун? — Простите, капитан... тишина в округе.

— Может, подвсплыть? — предложил старпом. — Смысл? — Склонившийся над картой штурман дернул плечом. — При тамошнем волнении и нашей, прямо скажем, отвратной мореходности мы только зря будем жечь топливо.

— А сейчас мы сажаем электрообменники, которые, между прочим, стоят в пять раз дороже.

— Можно подумать, у тебя их стоимость из жалованья вычитают...

— Отставить базар в рубке! — негромко скомандовал вексиль-шкипер, подходя к переговорнику. — Механик!

— Да, кэп?

— Как насчет выдать восемнадцать с половиной?

— Кэп... — после недолгой паузы прохрипел динамик. — При всем моем почтении к вам лично и вашему дя... то есть вашим уважаемым предкам... я предупреждал, что мы в этой лагуне обросли водорослями, как старейшина — бородой? Я просил дать мне три дня на выверку центровки валов? Между прочим, если следовать инструкциям нашей обожаемой Канцелярии Сырых Дел, я больше шестнадцати давать не обязан... просто хочу показать, что может сделать один... гном, если этот гном знает, к чему приложить руки!

— Механик...

Звуки, донесшиеся из динамика, Малыш после недолгих колебаний классифицировал как сдавленные проклятия.

— Час, не больше, кэп. Иначе я за это корыто не в ответе!

— Вот и ладно, вот и хорошо, — задумчиво пропел вексиль-шкипер.

Заложив руки за спину, он прошелся по рубке — то есть, учитывая размеры помещения, просто обошел вокруг перископа — и, остановившись за спиной штурмана, всмотрелся в карту.

— А возьмем-ка мы чуть правее...

— Кэп? — озадаченно нахмурился штурман.

Викки моргнул.

— Руль право двадцать! — скомандовал он. — Держать полный.

Примерно 30 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, мостик крейсера «Сагири», Ута Бакгхорн.

— Если не секрет, тайса, что вы надеетесь высмотреть в этих волнах?

Обычно старший офицер «Сагири» не позволял себе подобной фамильярности по отношению к своему капитану, но в данном случае у него имелся весьма веский — по крайней мере, для него самого — повод. А именно — явственно видимая озабоченность капитана, причин которой он не понимал.

Ответа ему пришлось ждать почти минуту — и, когда он наконец прозвучал, нэко с трудом удалось скрыть свое изумление под маской обычной кошачьей невозмутимости.

— Скажите, сеса, вы верите своим предчувствиям?

— М-м-м-я... не уверен, что правильно понял ваш вопрос, тайса, — признался старший офицер. — Мои предсказательные способности в последний раз были проверены комиссией флота незадолго перед выходом... я могу перечислить ее выводы, если желаете.

— Не надо, — едва заметно усмехнулась Ута. — Я помню ваше досье. Ваши способности были признаны соответствующими вашему рангу... и сущности. Сейчас же я имела в виду несколько другое — Не чувствуете ли вы нечто помимо них?

— Никак нет, тайса, — озадаченно произнес нэко. — Помимо прочего... если бы я испытал подобные ощущения, то немедленно обратился бы к сесе Амике, дабы она установила их природу...

— ...как и предписано инструкцией, — закончила капитан. — Да, разумеется. Именно так и следу поступать.

Нэко замялся.

— Тайса Бакгхорн, — полуминутой позже вполголоса сказал он. — Быть может... мне приказать сесе Амике подняться на мостик?

— Нет, — качнула головой капитан и миг спустя чуть более твердо повторила: — Нет необходимости. Лучше прикажите... — Тайса неожиданно оборвала фразу, пристально вглядываясь в горизонт.

— Приказать... что?

— Прикажите увеличить ход до полного.

Удивительно, но нэко и в этот раз удалось скрыть свое изумление.

— Слушаюсь, капитан!

Примерно 28 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

— Есть контакт! — Восторженный вопль акустика едва не заставил Малыша подпрыгнуть — что, учитывая здоровенный вентиль прямо над его головой, было бы весьма болезненно. — Шум винтов в правом носовом секторе! Цель надводная, быстроходная, крупнотоннажная...

— Дистанция?! — рявкнул вексиль-шкипер.

— Семь миль... сокращается...

— Та-ак... — медленно процедил Викки — а миг спустя состояние подвешенной напряженности, царившее доселе в рубке, было разом сметено очередью сухих и четких, словно выстрелы, команд: — Право руля сорок! Перископ поднять! Носовые торпедные аппараты изготовить, торпеды механические кислородные! Старпом — к автомату! Акустик?

— Курс цели сто восемьдесят, сто девяносто, скорость порядка двадцати узлов!

— Механические? — озадаченно уточнил старпом. — Не «головастики»?

— «Головастики», — наклонившись к самому уху Малыша, зашептал сидевший за пультом балластных цистерн старшина, — это псевдоразумные... сами рулят. Только по эльфову кораблю ими палить без толку... не человеки тупые... небось, крейсер ихний амулетами защитными обложен от юта до бака... так что у этих големов недоделанных мозги за полмили от цели вскипятятся.

— Торпеды. Механические. Кислородные, — четко выделяя каждое слово, повторил вексиль-шкипер, чуть довернул рукоятки перископа — и оскалился в радостно-хищной усмешке. — Это он. Он самый... и он от нас не уйдет!

— Автомат готов!

— Гениальная штука, этот автомат торпедной стрельбы, — прошептал старшина. — Без него...

— Перископ опустить! Глубина хода торпед пять футов, угол растворения пять градусов! АКУСТИК!!!

— Шесть миль!

— Перископ поднять! — рявкнул вексиль-шкипер. Чем-то он в этот миг напомнил Малышу английского бульдога, изготовившегося к прыжку. — Та-ак... он на лунной дорожке. Перископ опустить!

— Торпеды-готовы! — прохрипел переговорник. — Глубина-хода-пять-футов-угол-растворения-пять-градусов.

— Интервал между пусками — восемь секунд. Приготовиться к стрельбе!

— В полном соответствии с Инструкцией Канцелярии Сырых Дел, — продолжил свою лекцию старшина. — Шеститорпедный залп с перекрытием полутора длин корпуса.

— Что, — так же шепотом осведомился Малыш, — уже и Инструкцию соответствующую успели составить?

— Разумеется. Как же иначе... разве ж без Инструкции можно?

— Еще минута... — Нервно переминавшийся у автомата старпом, казалось, с трудом удерживался от желания пройтись по рубке в каком-нибудь диком человеческом танце. — Еще минута — и он будет наш.

— Цель увеличивает скорость! — высунувшись из каютки, отчаянно крикнул акустик.

— Ффад мзарги! — Дружный вопль шести луженых гномских глоток наверняка заставил шарахнуться прочь рыбу в сотне ярдов от подлодки.

— Старпом — залп!!!

Старший помощник рванул рычаг еще до того, как эхо капитанского вопля начало свой путь по отсекам, но вверенный его попечению агрегат отреагировал на сие действие лишь коротким пренебрежительным гудком и подмигиванием красной лампочки на пульте.

— Сбой!

— Какого...

— Параметры цели вне области допустимых значений, — обреченно отозвался старпом.

— Та-ак... — в третий раз повторил Викки.

— Перископ поднять! Первый отсек — изготовиться к автономной стрельбе! Первый, четвертый, второй, пятый, третий, шестой торпедные аппараты — товсь!

— Дистанция пять четыреста! — крикнул акустик. — Пеленг...

— Право руля! Еще право... так держать! Первый отсек... Залп!

— Ффад...

— Перископ опустить!

Малыш явственно ощутил мягкий толчок.

— Первая пошла...

— Штурман — отсчет! — скомандовал вексиль-шкипер.

— Вторая пошла... третья...

— Двадцать секунд!

— Он от нас не уйдет, — пробормотал побледневший старшина. — Торпеды достанут его... пусть на пределе дальности, но достанут... духи предков помогут нам.

Малыш едва заметно качнул головой. Он мало что понимал в происходящем, но очень сомневался, что духи предков — по крайней мере, его предков — соизволят покинуть уютные каменные ниши Дальних Пещер, дабы прийти на помощь своим незадачливым потомкам.

Примерно 28 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, мостик крейсера «Сагири», Ута Бакгхорн.

Пенный гребень под форштевнем вырос по меньшей мере вдвое — и натужный рев могучих механизмов пятью палубами ниже отдавался нервной поручней.

А стая дельфинов по правому борту крейсера все так же мелькала среди волн — для их стремительных тел это было всего лишь веселой игрой.

На краткий миг тайса позволила себе отвлечься от мрачных мыслей, едва заметно улыбнувшись при виде особо задорного — с полуторным переворотом — прыжка. Затем она вновь обернулась вперед — и краем глаза увидела, как продолговатая серебристо-стальная туша не виданной ею прежде рыбины вырвалась из гребня волны в полусотне футов слева от крейсера. Слишком быстро — даже зрение эльфа не позволило Уте разглядеть ее толком, прежде чем гребень следующего вала поглотил загадочную гостью.

Капитан «Сагири» озадаченно нахмурилась, пытаясь понять, что же такого странного почудилось ей в мелькнувшей меж волн тени — скорее всего, обычной акуле. Необычные очертания? Слишком... слишком ровные? Бред!

Отгоняя навязчиво-призрачный образ, Ута почти человеческим жестом дернула подбородком и снова принялась вглядываться в бесконечные ряды волн.

Превосходное зрение эльфа все же не могло — по крайней мере, при таком волнении — пронзить пятифутовый слой воды. Капитан Бакгхорн не видела, как еще одна серебристо-стальная тень чуть довернула вправо, словно притягиваемая массой крейсера. Но в последнее мгновение поток перемешанной лопастями винтов воды заставил обтекаемый нос торпеды вновь отклониться, на этот раз влево — и скрытый под ним чуткий механизм инерционного взрывателя никак не среагировал на пронесшуюся в нескольких дюймах от него оконечность рулевого пера крейсера.

Примерно 27 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

— Минута пятьдесят, — нарочито безжизненным голосом произнес штурман. — Две. Две ноль пять.

— Довольно. — Вексиль-шкипер ожесточенно потер лицо. — Они прошли мимо.

— Но может...

— Никаких «может». Акустик... вякни чего-нибудь!

— Акустический пеленг цели и торпед расходится, — доложил Спутч и тоном ниже добавил: — Минуту назад они совпадали... это был хороший залп, капитан. У нас был шанс.

— Что с дистанцией до цели?

— Увеличивается. Он уходит, кэп.

— Ясно, — Викки вздохнул. — Механик.

— Да, кэп?

— Можешь сбавлять ход до... до скольки хочешь.

— Неужели мы так и позволим ему уйти? — недоверчиво сказал старпом.

— А что, — ехидно обернулся к нему штурман, — у нас есть другие варианты?

— Разумеется. Всплыть и... — Старпом осекся.