Чтение 9–й страницы книги ~Крестовый поход Либерти~

Ему захотелось раздолбать консоль, когда он это понял. Присутствие зергов было все равно что диагноз «рак». Пока найдут способ справиться с ними, зерги сожрут этот мир заживо. Или протоссы, как смертельная химиотерапия, стерилизуют его, чтобы не дать зергам расплодиться.
– Но это ведь не сработает, верно? – произнес Майк в коммуникационный передатчик. – Несколько клеток всегда кажутся спасенными, но опухоль продолжает расти.
Бессильная ярость овладела им на мгновение, но тут же сменилась изумлением, как только следующее сообщение прогремело у него в наушниках.
«Говорит генерал Дюк с флагмана „Норад-II“ подразделения „Альфа“! Мы потерпели крушение и атакованы огромными силами зергов! Прошу поддержки у любого, кто меня слышит! Повторяю, это сигнал бедствия первой степени! Говорит генерал Дюк…»
Сигнал бедствия повторялся, и Майк прослушал его еще три раза, прежде чем проверил другие каналы.
Было еще несколько запросов на подтверждение и огромное количество отзывов, описывавших атаки зергов и антиганских мятежников, а в одном случае даже нападение других сил Конфедерации. Теперь появились сообщения и о кораблях протоссов, вошедших в систему и атаковавших кого-то, возможно зергов, вроде тех, что сбили «Норад II». Начали поступать также сообщения о появлении наземных сил протоссов. Только разговоры, и ничего, что бы походило на настоящее предложение помощи.
«Его припекло, – подумал Майк. – Старый гусь Дюк наконец-то попал на сковородку».

Рейнор ворвался примерно десять минут спустя:
– Майк, ты со мной. Одевайся.
– Что случилось? – спросил Майк, потянувшись к броне.
– Ты что, не слушал здесь новости? – удивился Рейнор.
– Обычная паника, – ответил Майк, махнув рукой на пульт. – Да. Я слышал, Дюка наконец-то повысили до генерала. Может, следует послать ему корзину с фруктами?
– Очень смешно, писака. Менгск хочет, чтобы мы спасли его. Он считает, что Дюк может стать хорошим союзником.
Майк моргнул, уставившись на капитана:

– Я не ослышался, верно?
– Ты все услышал правильно, – сказал Рейнор, подавая Майку шлем.
– Он сумасшедший!
– Я уже слышал это, – мрачно ответил Рейнор.
– И Менгск хочет, чтобы я пошел вместе с тобой? Репортаж об этом я смогу написать и здесь.
– Я хочу, чтобы ты отправился с нами. Этот ублюдок упрятал меня и моих ребят за решетку. И мне нужен там кто-то, с кем он согласится говорить.
– Я тебе рассказывал, как он выдворил меня с мостика? – спросил Майк, принимая шлем.
– Было дело, но уверен, ты уж точно не пожелаешь его сходу пристрелить.
Майк защелкнул шлем и вслед за Рейнором вышел из центра связи.
– Мне вдруг ужасно захотелось сигаретку.
– Возможно, тебе удастся стрельнуть одну у Дюка.
Только когда они уже были в пути, Майк спросил:
– А Керриган об этом знает?
– Угу.
– И она считает это хорошей идеей?
– На самом деле, – сказал бывший представитель закона, – именно она и назвала Менгска сумасшедшим.
– То есть вы вдвоем пришли к какому-то единому решению. Я крайне удивлен.
– Точно, – согласился Рейнор. Помолчал и уверенно добавил: – Надо же, действительно пришли.
Арктурус Менгск уже стал принимать отряды под свое знамя, и, когда Рейнор с Майком спустились на поверхность, операция по спасению сбитого боевого крейсера шла полным ходом.
Подразделения, которые сейчас неслись по равнине, включали в себя и антиганских мятежников, и «Сынов Корала», и дезертиров Конфедерации, отказавшихся от присяги и сохранивших свое оружие.
Рейнор ехал с левой стороны звена ховер-циклов класса «Стервятник», когда в небе пронеслась эскадрилья «фантомов» – истребителей А-17. Огромные «голиафы» оставляли большущие вывернутые следы в мягкой грязи, а вскоре они нагнали отряд осадных танков «Арклайт», взбивавших своими гусеницами грязь в низине. Опорные рамы танков были подняты на время движения.
Объединенные силы встретили сопротивление почти сразу же. Зерглинги и гидралиски посыпались со всех сторон, будто жуки на лобовое стекло. Воздух был наполнен как органическими пушками (теперь известными Майку и всему остальному человеческому космосу как муталиски), так и созданиями, похожими на студенистый мозг с клешнями рака; они дрейфовали над войсками чужих, как розовые тучи в пустыне.
С правой стороны от Майка группа пехотинцев наседала с разных сторон на что-то, похожее на гигантского, поставленного на опоры зерглинга, титаническое создание с клыками, напоминавшими огромные кривые сабли. На горизонте от атаки истребителей-«фантомов» улепетывало нечто напоминавшее помесь летающего кальмара и громадной морской звезды.
Они пробились через силы зергов, одни отряды обойдя, другие уничтожив. Стая зерглингов выскочила из-под земли и скосила группу пехотинцев раньше, чем «Стервятники» подоспели и подняли завесу испепеляющего огня.
Зерги отступили, вернулись в еще большем количестве и снова откатились. Майку казалось, что они сражаются с морем. Они отбивали волны, но он был уверен, что это всего лишь иллюзия. Прилив становился все сильнее.
Майк нутром чувствовал, что Антига Прайм обречена. Как до этого были обречены Чау Сара и Map Сара. Твари прорыли норы в самом сердце этого мира, и либо они добьются успеха, либо будут уничтожены протоссами из космоса.
Линия зергов на миг окрепла, затем снова была прорвана, и люди покончили с ними, направившись к горам, где упал «Норад-II».
Одного взгляда на космический корабль Майку было достаточно, чтобы понять: старый «Бегемот» уже никогда не сможет снова летать. Задние подвески его двигателей были вывернуты под углом в сорок пять градусов по отношению к остальной части корабля, а невысокие посадочные шасси, даже если они и были выпущены, полностью увязли в илистом грунте. Передний мостик корабля предательски нависал над краем горы, грозя уничтожить все под собой.
Майк и Рейнор дали полный газ в направлении открытого люка и въехали на своих «Стервятниках» на борт. Они вручную заблокировали люк за собой, когда снаружи на горизонте неожиданно возникла еще одна волна муталисков.
– Куда дальше? – спросил Рейнор, снимая шлем.
– Идем, – ответил Майк, быстро направившись к мостику. Он без проблем прошел через узкие отсеки «Норада-II», несмотря на свою боевую броню. Отметил, что Менгск создал более просторные коридоры на своем корабле, чем те, которыми обходилась Конфедерация.
Дюк будто никогда и не покидал мостик. Горилла-вожак все так же ссутулившись стоял на посту в своей бронированной шкуре. Единственное отличие состояло в наборе экранов вокруг него, показывавших лишь шумы, да ворохе оптоволоконных кабелей, тянувшихся вдоль одной из переборок. Он повернулся к прибывшим и нахмурился.
– Вы последние, кого бы я хотел увидеть, – проворчал он.
– Да, мы тоже вас любим, генерал, – ответил Майк, протискиваясь к корабельному передатчику. Он ввел коммуникационный код для базы Менгска.
– Что все это значит? – пролаял Дюк.
– Слово нашему спонсору, – ответил Майк. – Такое чувство, что прошли годы с момента, как я говорил это в последний раз. У кого-нибудь есть сигарета?
На экране появилось забитое статическими помехами изображение Арктуруса Менгска.
«Менгск, – подумал Майк, – сидит себе в безопасности в своей секретной цитадели, в то время как другие проливают кровь».
Дюк рассвирипел еще больше.
– Вам-то какая здесь выгода, Менгск? – прорычал он.
– Выгода? – вскинулся Рейнор. – Я тебе покажу выгоду, ты, конфедератский кусок…
– Спокойнее, Джим, – осадил его Майк.
– Если вы не заметили, – сказал Менгск, – Конфедерация разваливается на куски. Ее колонии открыто бунтуют. Зерги бесчинствуют. Что бы здесь сегодня произошло, если бы не появились мы?
– И что дальше? – Дюк застыл с каменным лицом.
Майк проверил остальные экраны. Очередная атака «фантомов» рассеяла муталисков, но летающие звезды оказались созданными из более твердого вещества.
– Я даю вам шанс, – спокойно сказал Менгск. – Вы можете вернуться к Конфедерации и проиграть или присоединиться к нам и помочь спасти всю нашу расу от уничтожения зергами.
– Вы думаете, я буду на это отвечать?
– Я не считаю, что это такое уж трудное решение. – Меж тронутых сединой усов Менгска проскользнула легкая улыбка.
– Я – генерал, не забывайте! – взорвался Дюк.
– О да, – вклинился Майк. – Мои поздравления. Нам это выбить на вашей могиле?
– Майкл, пожалуйста, – произнес Менгск. – Дюк, вы генерал без армии. Я предлагаю вам должность в моем штабе, в моем кабинете, не какой-то пост в захолустье, куда вас засунули перед войной.
– Я не знаю… – ответил Дюк, и Майк заметил, что тот на миг заколебался. Менгск заполучил его. Бедный Дюк, он попался на крючок. Только он этого еще не знал.
– Не испытывайте мое терпение, Эдмунд, – сказал Менгск. Где-то возле корабля что-то взорвалось. Будто желало подчеркнуть весомость слов Менгска.
Дюк выдержал положенную для приличия паузу, а затем сказал:
– Хорошо, Менгск. Я согласен.
– Вы сделали правильный выбор… генерал Дюк, – ответил Менгск. – Капитан Рейнор?
– Да, сэр? – Теперь уже Рейнор хмурился.
– Проводите сторонников генерала с оборудованием в безопасное место. – Как только Менгск закончил, Дюк активировал систему корабельной самоликвидации. Через двадцать минут они будут в километрах отсюда, а «Норад-II» превратится в огненный шар.
– Надеюсь, он прихватит с собой кучу зергов, – сказал Майк, покидая мостик.
Позже Майк снова сидел в коммуникационном центре Менгска. После взрыва «Норада-II» в битве наступило временное затишье. Отряды конфедератов, включая невральноресоциализированных, с официального разрешения легко поменяли противника, и теперь единственным врагом, с которым приходилось иметь дело, были нелюди.
Но и в таком враге нехватки не наблюдалось. Майк закончил репортаж о спасении «Норада-II» и сбросил его в сеть, откинулся назад и запустил руки в волосы. Он чувствовал себя совершенно измочаленным.
Мятая пачка сигарет упала на консоль, за ней последовал покрытый фольгой коробок спичек. Рейнор произнес:
– Один парень из экипажа «Норада-II» говорит, что теперь вы квиты.
– Замечательно, – сказал Майк, вытягивая сигарету.
– Посылаешь еще один отчет в неизвестность?
– Я думал, только Керриган умеет читать мысли. Да. Старые привычки неохотно умирают, но я все же тешу себя фантазиями, что кто-нибудь найдет эти репортажи годы спустя и оценит все жертвы человечества. И всю его тупость, конечно же.
Майк закурил, Рейнор уселся в кресло напротив него:
– Вряд ли. Как говорит Менгск, историю пишут победители. Воспоминания проигравших уничтожаются как устаревшие данные.
Майк глубоко затянулся и закашлялся, скривив лицо:
– В чем они их маринуют, в кошачьей моче?
Рейнор поднял руки:
– Лучшее, что я смог найти в данных обстоятельствах. Мерзкие, как наша жизнь.
– Точно, – согласился Майк. – Раз уж заговорили о сверх-Менгске, как прошел ваш разговор с Арктурусом?
– Я сказал ему, что Дюк – еще та змея. – Рейнор вздохнул. – А он ответил…

– Что он наша змея, верно?
Рейнор отрицательно покачал головой:
– Я верю в соображения Менгска, будто Конфедерация должна уйти, и он помог мне смыться из-под стражи, но… Некоторые его сделки… Некоторые задания, на которые он нас посылает…
– Не соответствуют упомянутым целям, – закончил Майк, выпустив дурно пахнущий клуб дыма. – Они просто разобьют твое сердце. Когда идеализм встречается с реальностью, реальность отступает редко. Политических проституток я видел больше, чем зерглингов. А зерглингов я видел немерено.
Оба умолкли. На заднем плане передатчики приглушенно вещали о муталисках и «фантомах», «голиафах» и гидралисках, о похожих на морские звезды тварях, уже окрещенных королевами зергов. И о смерти. Они без умолку говорили о смерти.
– Я тебе говорил, что однажды был женат? – прервал молчание Рейнор.
Майк приготовился к погружению в бездны чужой личной жизни.
– Мы об этом не говорили, – тихо произнес он, надеясь, что от него не ждут ответной откровенности.
– Был женат. Имел ребенка. Говорили, он был «одаренный».
– Мне померещились кавычки вокруг этого слова. Одаренный подобно «призракам»? Псионическая сила? Телепатическая?
– Да. Отправили его в специальную школу. Правительственный учебный корабль. Спустя несколько месяцев мы получили письмо. В школе произошел «инцидент».
Майку доводилось слышать о подобных письмах. К сожалению, они были слишком обычны. Еще один маленький грязный секрет Конфедерации, выплывший наружу.
– Извини, – произнес Майк. Это было все, что он мог сказать.
– Да. Лидди так и не оправилась. Она таяла на глазах, в ту зиму жена слегла с гриппом и больше не поднялась. Я с головой ушел в работу. Понял, что мне нравится работать одному.
– В эту ловушку легко угодить: искать спасение в работе, – проговорил Майк, глядя на огонек передатчика, означавший, что его репортаж ведется в пустоту.
– Все равно, я хотел, чтобы ты знал, – сказал Рейнор. – Ты мог подумать, что я был груб с Керриган из-за того, что она телепат. Может, и был. Но у меня есть на то причины.
– У нее свои проблемы, ты знаешь. Ты мог бы быть с ней помягче.
– Это не так легко, когда она знает, что ты действительно думаешь.
– Керриган похожа на хорошего солдата, – сказал Майк. Ее образ непроизвольно ворвался в его мысли. – Может, она просто немного напряжена, вот и все.
– Я думаю, она опасна, – сказал Рейнор. – Опасна для отрядов, окружающих ее. Опасна для Менгска. И опасна для самой себя.
Майк пожал плечами, размышляя, стоит ли говорить экс-маршалу всю правду. Наконец решил ограничиться нейтральным:
– У нее была тяжелая жизнь.
– А у нас она легкая?
– Тем больше причин присматривать за ней. Не имеет значения, знает она об этом или нет. Нам всем нужны ангелы-хранители.
После этого разговор перешел на обсуждение того, какие миры уже восстали и какой эффект произведет дезертирство Дюка на других военных лидеров. Наконец Рейнор попрощался и ушел.
Майк взглянул на полупустую пачку сигарет. Едкий вкус первой все еще ощущался во рту.
– Черт побери, – проговорил он, потянувшись к пачке и спичкам. – Полагаю, здесь ты отучишься привередничать.
Глава 11.
Шахматы
Я играл в шахматы с Арктурусом Менгском. Регулярно проигрывал, кстати. Возможно, однажды я предстану перед каким-нибудь высшим судом, где мне скажут, что это было преступлением против государства, а я не найду оправданий. Кроме того, что я проигрывал чаще, чем побеждал. В большинстве случаев Менгск выставлял передо мной во время игры какую-нибудь приманку, и я хватался за нее, слишком поздно понимая, что не заметил ловушку, расставленную им.
Вся человеческая кампания против зергов была подобна такой игре. Она состояла из серии поражений, каждое из которых было более унизительным, чем предыдущее, потому что каждый раз мы не замечали, что же происходит на самом деле. Первое предупреждение о появлении зергов на какой-то планете приходило обычно слишком поздно, когда биоковер оказывался уже у порога или же протоссы врывались в пространство со своими кораблями-громовержцами.
Мы думали, что можем избавиться от них. Некоторые из нас, включая и самого Менгска, считали, что мы можем их контролировать. Но все мы были лишь пешками в великой игре.
Нет, не пешками. Костяшками домино. Каждая вступала в свой черед, планета за планетой, человек за человеком, пока мы не добрались до самой большой доминошки из всех, той, что называлась Тарзонис.
Манифест Либерти
– Сравнение между войной и шахматами уже делалось, – сказал Арктурус Менгск, поставив коня так, чтобы одновременно угрожать и ферзю Майка, и его слону.
– Вы хороши и в том и в другом, – ответил Майк, двигая своего ферзя с намерением забрать ладью Менгска.
– На самом деле я понял, что сравнение не верно, – сказал террорист, забирая конем слона. – Шах и мат, между прочим.
Майк, прищурившись, взглянул на доску. Теперь стратегия Менгска была настолько же очевидна, насколько и скрыта буквально секунду назад. Журналист мысленно одернул себя, а затем потянулся за своим бокалом с бренди. На заднем плане из приемника лились позабытые старинные мелодии Миллера и Гурмана. Пепельница была полна окурков, все – Майка. От них воняло кошачьей мочой.
Собеседники находились на борту «Гипериона», все так же стоявшего в потайном ангаре на Антиге Прайм. Дюк отправился реорганизовывать отряды мятежников в нечто похожее на подразделения конфедератов. Рейнор же старался проследить, чтобы Дюк не провалил все дело. Где находилась Керриган, Майк не имел представления. И это было в порядке вещей.
– Шахматы не похожи на войну? – спросил Майк.
– Когда-то, возможно, и были похожи, – ответил Менгск. – На старой Земле, во мраке времени. Два равных противника, с равными силами, на едином игровом поле.
– Но это не так. Уже не так.
– Не совсем, – произнес террорист, продолжая дискуссию. – Первое: противники почти никогда не бывают полностью равны. Конфедерация Людей имела ракеты класса «Апокалипсис», а моя родина – нет; Конфедерация разыгрывала эту карту до тех пор, пока Корал IV не обратился в шар из почерневшего стекла, повисший в космосе. Точно так же поначалу казалось, что нашему маленькому восстанию не хватит людских и финансовых ресурсов, однако с каждым новым мятежом Конфедерация все больше теряет желание сражаться. Она постарела и прогнила, и нужен лишь хороший пинок, чтобы она обрушилась. Такого в шахматах не увидишь.
– Второе, – продолжил Менгск, – это идея о равных силах. Я уже упоминал ракеты, столь эффективные во времена моего отца. Это жалкие иголки в сравнении с тем, чем обладают войска сегодня. Вооруженные силы продолжают развиваться: ядерное оружие, телепаты, теперь вот зерги, вскормленные Конфедерацией.
– Война подразумевает ускорение темпов развития, – отметил Майк.
– Да, но большинство людей используют аналогию ружей и брони: одна сторона получает лучшее ружье, другая сторона получает лучшую броню, что заставляет производить еще лучшее ружье, и так далее. Истина состоит в том, что лучшее ружье сменяется химическим оружием, которое затем стимулирует появление телепатического удара. А он в свою очередь приводит к рождению искусственного интеллекта, управляющего вооружением. Давление войны действительно влечет за собой развитие, но это развитие никогда не бывает гармоничным, линейным, о котором вам толковали в школе.
Менгск улыбнулся:
– И третье: идея единого игрового поля. Шахматная доска ограничена сеткой восемь на восемь. За пределами этой маленькой вселенной нет ничего. Никакой девятой линии. Никаких зеленых фигур, которые внезапно врываются на доску, атакуя и черных и белых. Никаких пешек, которые вдруг могут стать слонами.
– Пешка может стать и ферзем, – заметил Майк.
– Но лишь пройдя через все позиции своей линии, все время находясь под огнем. Она не обращается в ферзя вдруг, по собственному желанию. Нет, шахматы совсем не похожи на войну, это и является одной из причин, по которой я в них играю. Они намного проще реальной жизни.
В который раз Майк подумал о почти сверхъестественной способности Менгска разрывать реальность вокруг себя.
– По-вашему, Конфедерация уверена, что сможет найти оружие против этих последних атак? Против протоссов и зергов?
– Мало вероятно, даже если они пустят в ход все. Они заняты тем, что у них сейчас получается лучше всего: пропагандой и затыканием ртов. Это их лучшее оружие, и они никогда не стеснялись использовать его ранее. Но это лишь плевки в огромного слона, атакующего их. Подождите, я хотел бы кое-что вам показать.
Менгск нажал несколько клавиш на пульте дистанционного управления и уставился на него так, будто пытался вспомнить секретный код.
– Помню, вы как-то сказали, что Конфедерация вывела зергов. Разве это не делает зергов их оружием? – спросил Майк.
– Сначала я думал так же. – Менгск нажал еще несколько клавиш, затем включил паузу. – И все-таки мое предположение может быть не верным, поскольку это касалось нашей пропаганды, это наша история, и мы с ней прокололись. Ничто не подрывает доверие к правительству быстрее, чем знание, что в свободное время оно выводило смертельно опасных иноземных тварей.
– Но правда в том, что… – подтолкнул его Майк.
– Правда – понятие весьма условное, – осклабился Менгск. – Да, Конфедерация изучала зергов на протяжении нескольких лет, и твари в системе Сара были доставлены туда умышленно агентами конфедератов. Да, они были огромным экспериментом в области оружия. Но неверно, что конфедераты создали зергов. Нет, они планировали еще более мерзкие вещи. Это было на тех дисках, что вы с Рейнором вытащили из комплекса Якобса. Теперь начнем. Вы это оцените.
Он нажал клавишу, и экран ожил. Когда искажения исчезли, Майк увидел линию низких холмов и гор под оранжево-коричневым небом. Эта сцена могла быть снята где-то на Антиге Прайм. Знакомый логотип СНВ висел с одной стороны, а мультипланетные биржевые курсы ползли по низу экрана.