Чувствовал я себя довольно уверенно. Монстр – если он вообще тут был – на представление не отреагировал никак. А Билли растопырился на небольшой глубине, и в таком положении его медленно засасывал придонный ил. Комбинезон перешел в автономный режим, «дыхалка» работала штатно.
Билли очень хотел, чтобы я его поскорее вытащил.
Озеро сладострастно чавкало, заглатывая добычу.
Пар рассеялся, над местом падения Билли вскакивали и лопались громадные пузыри. Дальше простиралась зеленая гладь, украшенная островками плавучих растений. Ни одного чистого места, сплошная ряска.
Я убрал оружие за спину и сбросил бронежилет вместе с ним. Распустил все стяжки на комбинезоне. Достал пару страховочных ремней. Пришлось снять маску, чтобы помочь себе зубами – мне надо было ремнями туго стянуть рукава у самых подмышек. Потом я загерметизировал костюм, врубил «дыхалку», неумело перекрестился и нырнул.
Уже сорвав вентиль на баллоне с воздухом, я почуял, что делаю какую-то совершеннейшую ерунду, но назад пути не было.
Я упал Билли на спину, обхватил его руками, и тут мой костюм раздуло как воздушный шарик. Мы сначала еще немного погрузились в ил, но через несколько секунд нас потащило наверх. Я больше не мог обнимать Билли, и только старался поглубже вогнать пальцы ему под пояс. Воздух так и рвался в перетянутые рукава.
Билли, разумеется, тоже слегка поддул свой костюм, а то бы его капитально засосало, но кто-то из нас должен был сохранить подвижность. И конечно, Билли скорее удавился бы, чем оставил на дне казенное имущество. Что копеечный бронежилет, что плазменное ружье стоимостью в полмиллиона.
Через минуту диспозиция была следующая – я, кроя Билли последними словами, болтался на поверхности озера, а виновник торжества, нервно хихикая, сидел на берегу.
– Ты где там, командир? – спросил он. – Ага, вижу. Не дергайся.
Я находился, образно говоря, внизу костюма.
– Не вздумай дырявить комбез, придурок! Я же не попаду! Ни в штаны, ни в рукава! Утону к чертовой матери!
– Спокойно, командир. Я сейчас твой аэростат зацеплю «кошкой» аккуратно, подтяну к берегу и попробую чего-нибудь на тебе расстегнуть.
Еще через пять минут мы сидели на берегу уже оба, густо облепленные илом и тиной, и отходили от случившегося. В наушниках восторженно щебетала Кларисса и ругался лейтенант.
– Искупались, хлоп твою железку, – сказал Билли. – Командир, разреши глупый и неуместный вопрос. А за каким хреном ты нырнул?
– За тобой, – ответил я.
– Вопросов больше не имею, – кивнул Билли.
Более идиотский способ вытащить Билли, чем придумал я, трудно было найти. На какое-то время мы оба стали абсолютно беспомощными. К счастью, то ли мы своими упражнениями окончательно запугали монстра, то ли он, не будь дурак, из озера потихоньку уполз.
Я бы сам уполз, когда такие чудовища в воду падают.
А всего-то надо было мне подогнать сюда «тэшку», выдвинуть манипулятор и пошарить по дну. Ничего бы там с Билли не сделалось. Правда, ил ледяной, так и комбез с обогревом... Но я, зная опасливый характер монстра, запретил себе думать о машине. Я все надеялся, что вот-вот снова пропадет связь и неведомое прыгнет на нас, клацая зубищами.
Билли уставился на противоположный берег озера.
– Что? – спросил я.
– Сделай увеличение до максимума. Ближе к тому краю поверхность не такая, как здесь.
Я подкрутил линзы своей маски и увидел, что Билли прав. Ряска там, куда он указывал, выглядела неплотной. Я встал и расфокусировал взгляд. Точно. Ближе к тому краю на поверхности озера было пятно. Большое-пребольшое. Как будто там что-то регулярно всплывало, тревожа ряску, не давая ей затянуться.
– Все-таки мы не промахнулись, – заключил Билли. – Здесь оно. Между прочим, и заросли на том берегу не такие плотные. Командир, есть предложение. Давай сегодня на ту сторону не полезем? Устал я. Во всех смыслах. И тебе восстановиться хорошо бы.
Я встал и мысленно позвал Сару. Почему-то мне это раньше не приходило в голову. Я вообще глупо вел себя нынче и мало конструктивного родил за день. Старею, наверное. Надо было подманивать Сару постоянно. Ловить момент, когда невидимая дверь, отсекающая девочку от мира, распахнется. Она ведь открывается иногда. Девочка сразу почувствует непреодолимое желание выглянуть на свет. И выглянет, если сможет. А я уж ее не упущу.
– Без толку, командир, – Билли сплюнул. – Барьер. Клиент знает, что мы здесь. Он чует электронику. Любые цепи. Как я сразу не догадался... Сюда надо идти налегке. Даже стволы брать нельзя, вот обида, хлоп твою железку. Голыми руками будем девчонку выковыривать.
– Думаешь, она – там? – я ткнул пальцем в пятно на озере.
– А разве есть варианты? Конечно, там. Готов забиться на двадцатку. Ненормальная, чего с нее взять.
Билли говорил так уверенно и с такой неподдельной тоской, что у меня побежали мурашки по спине. Вдруг захотелось увидеть здесь, на берегу, Джонсона. Пусть он сунет руку в озеро, вытащит монстра за шкирку и вздует его хорошенько.
Билли пригляделся ко мне, встал и толкнул меня локтем.
– Даже не думай, – сказал он. – Мы справимся. Ты, это... Ну, ты понял.
– Угу. Пошел за бензином.
Как многие военные, Билли терпеть не может, когда у командира случаются приступы малодушия.
Среда. Утро.
Просыпаюсь и думаю – чего это Билли такой счастливый? Напарник мой стоит посреди комнаты на голове и чешет пятки одну о другую. Он еще не вполне одет, зато умыт, выбрит, благоухает дорогим одеколоном.
– Доброе утро, командир, – говорит Билли. – Слушай, я прикинул... Если мы сегодня закончим тут дела, Джонсону об этом знать не обязательно?
Черт возьми, еще прошлым вечером его черная физиономия была почти серой и излучала вселенскую скорбь. А нынче с утра эта радостная антрацитовая морда выражает полную готовность одним махом закончить дела.
Он всегда такой, наш Билли, когда протрезвеет, выспится и подкачает энергетику до нормы.
– Кто знает, что знает Джонсон? – отвечаю я риторическим вопросом.
Билли хмурится. В положении вверх ногами это выглядит забавно.
– Допустим, я задержу доклад, – уточняю. – Но если босс следит за нами, может получиться некрасиво.
Билли перетекает из стойки на голове в нормальное положение. Думает он о Джонсоне. Прикидывает шансы. У босса помимо нас еще шесть пар таких курьеров. Где сейчас коллеги и друзья, какой заботы требуют... Ага, вот Билли уже ребятами заинтересовался. Того и гляди, начнет разнюхивать, как у них дела. Ребята его внимание почувствуют, в долгу не останутся, прощупают нас. Эту ненужную активность учует Джонсон – и призадумается, зачем оно. Пойдет по цепочке, вычислит того, кто первый начал.
Билли косится на меня и вздыхает. Сам пришел к тем же выводам.
– Что с тобой? – спрашиваю.
– Увидишь, – отвечает Билли загадочно и сладко щурится.
Я встаю и иду в душ. По дороге пытаюсь мысленно отсканировать город. Получается, но, увы, слишком много шума. Здесь все помнят о нашем присутствии и думают о нас, в той или иной степени. Ничего конкретного уловить не могу.
Зато после такой разминки я уверен, что тоже окончательно протрезвел и неплохо отдохнул. Мой дар наконец-то работает в полную силу. Нет, не так. Дело не в силе, не в мощности... Точность появилась и тонкость. Вчера я мог отогнать от себя человека усилием воли, а сегодня – попрошу его сделать, что мне надо.
Я не «отключаюсь» от города и через несколько минут начинаю различать оттенки. На воображаемой карте разгораются пятнышки сильных эмоций. Любовь, ненависть, боль, страх. Мало страха, это здорово. Мало ненависти. Повсюду радуются дети. Они умеют радоваться, как яркие огоньки. А вот черное пятнышко, но я стараюсь его не замечать. Не могу сейчас работать с малышкой Роудс, это вымотает меня. Та-ак, а там у нас кто? Знакомый рисунок. Неужели Кларисса? Вся в смятении и томлении. Запомним. А это...
А это Вера, стоя под душем, гладит себя и думает обо мне.
Чувствую, как приливает кровь к лицу. И не только.
Я думал, что напугал ее вчера и оскорбил. Как бы женщина ни относилась к своему мужу, он всегда ее собственность, хоть чуточку. А я на эту собственность устроил наезд. Который еще неизвестно, чем аукнется. Прав Билли оказался насчет мистера Сэйера. Может, он и крупный ученый, но в человеческом плане – дубина самовлюбленная и самодостаточная. Какого черта такие вообще семьи заводят, не пойму. Жене полжизни испохабил и дочь завоспитывал почти до аутизма. Я лучше стал понимать Сару, увидев ее отца. Прежде некоторые черты характера девочки казались мне парадоксальными. А тут многое стало яснее. И сочувствие к несчастному папаше растаяло.
Хорошо, что Вера не обиделась.
Зря я, конечно, Сэйера с крыльца уронил. Хотя пускай докажет. Сам упал. И первый начал. Кто такие, что такое, как посмели, кто позволил, валите к чертовой матери, вас никто не приглашал, отчего закрыто воздушное пространство... Поисковый детектор он привез уникальный, видите ли. Да у нас такой десять лет назад стоял, для спасательных операций. Мы его за ненадобностью шутки ради перекалибровали на спирт. Бегали-бегали по базе, потом надоело, Билли напрягся чуток, техники сами канистру принесли.
Посмотрим, что Сэйер запоет, когда увидит: сгорел его детектор. Я себе, конечно, толику нервов тоже подпалил на этом деле, но уж больно велик был соблазн. Билли ухохотался. Сказал – Ванья, бросай рулить, иди в промышленные диверсанты, озолотишься.
Билли завидует. Я ведь не только портить технику могу.
А вообще, люди добрые – не лезьте в чужие дела. Особенно семейные. Вытащим мы Сару, бросится она папочке на шею...
Если вытащим...
С этой конструктивной мыслью я возвращаюсь в комнату, а там Билли перед зеркалом вертится. То расстегнет пуговицу на рубашке, то застегнет.
– Так лучше? – спрашивает. – Или так?
Сбрендил.
И тут я слышу – в дверь звонит Кларисса.
– Осознал, – говорю. – Почему бы тебе не попросить у Джонсона неделю отпуска?
– А вдруг я ей не понравлюсь, э-э... При тесном контакте третьего рода? – сомневается Билли. – И куда мне отпуск девать тогда?
– До чего же ты меркантильный и расчетливый, слов нет. Типичный американец.
– Жизнь научила. Когда пробегаешь все детство с заправочным пистолетом, хлоп твою железку...
Старая песня. Называется «ах, я бедный черный парень». Я, знаете ли, тоже не во дворце вырос. Мама учительница, отец штурманом на аэробусе ходил. А у Билли, кстати, двое братьев, так что было там кому бегать по заправке с пистолетом. И обслуживали они, извини-подвинься, сплошной антиквариат. Это вам не топливные элементы для нынешних «леталок» на перезарядку таскать. Билли сам хвастался, что первый взнос за детскую пилотажную школу из чаевых выплатил. Как представишь те чаевые, слюной захлебнуться впору.
– Мальчики! За стол!
Спускаемся вниз, в гостиной Кларисса с бабушкой Харт тихо щебечут, будто две девчонки-сверстницы. Поистине доброе утро. И никаких проблем. Все проблемы только после завтрака.
Кларисса очень выразительно следит за тем, как Билли ест. Стараюсь не рассмеяться. Бабушка Харт уже перестала дуться. Увидев вчера наши измученные лица, она заквохтала над двумя своими героями, как наседка. А в благодарность не получила ни полслова об ужасах торфяных болот.
Правда, если я все правильно расслышал со второго этажа, поздно вечером бабушка связывалась с Верой, и болтали они долго. И насколько сейчас информирован город о наших подвигах, да в каком именно ключе, остается только гадать.
А то, что мы в болото ныряли, и так все знают. Наверняка это сильно разозлило спасателей и копов, но могло поднять наши акции у прочего населения.
– Кларисса, как самочувствие лейтенанта Гибсона? Отошел он от вчерашнего?
Кларисса переводит рассеянный взгляд с Билли на меня и не без усилия возвращается к реальности.
– У лейтенанта сейчас мистер Сэйер. Требует, чтобы тот открыл ему «воздух» над болотом. Они ругаются уже битый час. Поэтому лейтенант и не приехал за вами. Кстати, Сэйер успел побывать у судьи. Пытался всучить ему какое-то странное заявление. Насчет вас.
– Готов поспорить, он шьет нам мошенничество, – говорит Билли. – Удобная статья, на все случаи жизни.
– Не беспокойтесь, судья обещал Сэйеру свериться с прецедентами. В переводе на английский это значит – буду тянуть, пока не надоест. Вам надо потом зайти к судье познакомиться. Он чудесный старикан, только пьющий.
– Вы же пойдете с нами, не правда ли? – воркует Билли.
– Извините, – говорю я, встаю из-за стола, отхожу в сторонку, втыкаю пятую кнопку на коме и требую приватного контакта.
– Чего надо?! – рычит лейтенант.
– Гибсон, Сэйер у тебя?
– Чего надо?!
– Скажи, чтобы этот умник предъявил тебе свой детектор. Исправный, слышишь? Пусть включит его и попробует найти хоть одно живое существо. На любой дистанции. Гарантирую, Сэйер мигом убежит и не вернется долго. Может, никогда.
– Ну-ну... – и отбой.
Таким разъяренным я лейтенанта не помню. Бедняга практически в бешенстве. Крепко его Сэйер погрыз.
Возвращаюсь к столу, пью кофе, лениво слушаю, как Билли кокетничает с Клариссой, думаю о сегодняшнем поиске, боюсь его... И тут входная дверь распахивается без звонка. В гостиную вступают чуть ли не строевым шагом мистер Харт и папа Роудс. Злые и сосредоточенные.
– Доброе утро, мама, – говорит Харт. – Привет, Кларисса, здорово, ребята. Значит, так. Мы тут с народом посовещались и решили. Айвен, десять машин и до тридцати человек – в вашем распоряжении. Машины, разумеется, все «леталки», включая два грузовика по пять тонн. Люди экипированы соответствующим образом. Вот!
– Хлоп твою железку... – Билли в легком обалдении качает головой.
Чувствую, Билли хотел бы добавить: «Где ж вы были раньше?», но сдерживается, ведь это несправедливо. Копы и спасатели убедили местных, что они не нужны. Собственно, они и не были нужны, да и сейчас ни к чему, надеюсь. Но сам порыв впечатляет до дрожи. Расшевелили мы город. Вспомнил он, зачем люди испокон веку в кучи сбивались.
В такие моменты понимаешь – можем зубы показать, если беда нагрянет. И хочется надрать уши интеллектуалам, брюзжащим, что измельчал народ, погряз в пучине неомещанства.
Черт возьми, надо как-то отреагировать красиво.
Встаю. Вывожу из кома на рукав служебное удостоверение. Бравые ополченцы, разглядев эмблему, прямо вспыхивают. Я оправдал их самые радужные надежды, да еще с перебором.
– Господа, – говорю. – Я майор оперативного резерва Объединенных Вооруженных Сил Иван Кузнецов. Это капитан Вильям Мбабете. Во-первых, благодарим за сотрудничество и проявленную инициативу. Во-вторых... Друзья, как вы догадываетесь, мы сегодня предпримем новый поиск. У нас есть рабочая версия, и мы рассчитываем на положительный результат. В идеале, нам не понадобится никакой помощи ни людьми, ни техникой. Но нештатные ситуации тоже надо принимать в расчет. Поэтому договоримся так. Кто у вас старший? Отлично, мистер Харт. Ваша группа должна быть готова в течение часа прибыть в одну из двух точек сбора. Давайте я сгоню вам карту. Есть? Точка сбора А – вот здесь, на окраине леса. Точка сбора Б – остров с развалинами. Номер ваш у меня определился... Ага. В случае вызова движение к точкам сбора по нижнему резервному эшелону, общая рабочая частота – шестая кнопка...
Спиной ощущаю, как млеет Кларисса. Билли вдруг застеснялся, уткнулся взглядом в пустую чашку. Ну, вот мы какие. Старые уже кони, зато борозды не портим и глубоко пашем. Все еще оперативный резерв ОВС. Лет до шестидесяти в нем проторчим, черта с два нас затопчет молодая шпана.
Мы же уникумы. Психи из дальней разведки. Все как один с камушками на шеях. Пятнадцать человек. Или уже не совсем человек.
Остальные восемьдесят не выжили. Кто-то геройски погиб в космосе, а кто и так... Как бы просто умер.
– Спасибо, мистер Кузнетсофф, – говорит Харт.
– Да вам спасибо!
– Нет, вам. Ну, мы пошли. До связи.
– Пирога возьми! – начинает суетиться бабушка.
Харт наливается было кровью, но я шепчу ему: «Возьми пирога, не обижай маму!». Харт смеется.
И становится легко.
Мы все хором несем какую-то необязательную ерунду, потом гости откланиваются и исчезают. А меня охватывает странное ощущение... Мне легче. Просто легче жить на этом свете.
Я больше не чужой в городке. Все еще может обернуться так, что я рвану отсюда, сверкая пятками и матерясь. Но это будет сугубо моя проблема. А городок меня принял. Надо будет и правда зайти к судье. Чует сердце, без него не обошлось.
– Ну, вы даете! – восхищается Кларисса. – Майор и капитан ОВС. А чего молчали?
– Мы предпочитаем, – говорит Билли, – чтобы нас оценивали по личным качествам. У меня, например, богатый внутренний мир. А Ванья просто очень хороший парень. Эй, командир! Двинули?
– Да поможет вам Бог, – напутствует бабушка Харт.
– Вы, ребята, когда трезвые, ужасно милые, – сообщает Кларисса.
Билли тут же хватает ее под руку.
На улице он не успевает сказать мне: «Дай порулить!». Я сам лезу на заднее сиденье. Отмечаю, что Кларисса, усевшись, первым делом пристегнула ремень. Молодец. Правда, она коп, ее так дрессировали, но я видел довольно копов, которым дрессура впрок не пошла.
Пристегнувшись, Кларисса оглядывает интерьер. Конечно, ей интересно тут, простой смертный чаще в «роллс-ройс» садится, чем в «тэ-пятую эво». Но у меня, вообще-то, смотреть не на что. Я нарочно заказал бархатно-черный салон. Дизайнер хотел подпустить кое-где серебристого металла, и вышло бы красиво, но я уперся.
У Билли его синенькая расписана внутри под австралийско-аборигенский стиль. Тотемы, обереги, символические картинки. Наша фирма изредка возит пассажиров, но только не мы с Билли. Однажды правительственного курьера подсадили в синенькую, а тот возьми и ляпни: «Ух ты! Это магия вуду?». Билли ему по дороге такого наплёл про заговоры, привороты, отвороты, кровавые жертвы и ритуальную дефлорацию, что Джонсон всю контору лишил премии.
– Кларисса, у нас около часа свободно, – говорит Билли. – Пока завтрак уляжется. Ну, куда рванем? На Луну?
– На Луну! – хихикает Кларисса.
Билли мягко трогает машину и катит в сторону полицейского участка. Не нарваться бы на Сэйера. Нет, вроде бы тот уже домой удрал. А у меня внутри так и зудит, так и свербит... На Луну, значит? Жалко, рядом нет Веры.
– Погоди минуту, – говорю.
Кларисса недоуменно смотрит на Билли. Потому что тот кивает и едет дальше.
Я ищу в пространстве индивидуальный рисунок Сэйера. Есть! Все сработало даже лучше, чем можно было предполагать. Мистер Сэйер в воздухе. И стремительно удаляется от города. Не иначе, детектор чинить повез.
– Эй, водила! Рули к дому Сэйеров.
– Будет исполнено, сэр! – расцветает Билли. Ему не надо заглядывать мне в мысли, он все по интонации понял.
– Не резко! – успеваю сказать я.
– О-о-о... – успевает сказать Кларисса.
Мы только что поели, а у Билли так яростно чешутся руки сделать глупость – стоит лишний раз напомнить пилоту о благоразумии. Билли поднимает красненькую над улицей плавно. Но «плавно» в исполнении «тэ-пятой эво» сильно отличается от нормы. Легкость отрыва неописуемая. Сразу понятно, какая немереная мощь тянет машину в небо. И какая малая толика этой мощи используется.
Помню, когда впервые прокатился «чемоданом» на истребителе-спарке, мысль была одна: куда ему столько?! Тут инструктор мне и показал – куда. Я на травке после не валялся, как некоторые, но целый день ходил совершенно дурной. А дальше... Чего только не было дальше. И вот у меня «тэшка». Не звездолет, конечно, но достойная услада одинокой зрелости. Идеальный подарок судьбы для сорокалетнего холостяка с загадочной биографией.
– Ребята... – бормочет Кларисса. – Давайте на Луну не сегодня, а? Как-то я не готова.
– На Луну не пойдем, – успокаиваю. – Но я давно не видел Землю. Соскучился. И вам будет полезно. Поверьте, Кларисса, это должен раз в жизни увидеть каждый хороший человек. Подпрыгнем немного, полюбуемся и сразу домой.
– У нас будут неприятности! – с наслаждением произносит Билли.
– Черта с два.
– Ребята... – Клариссе уже не до шуток.
Билли сажает машину у дома Сэйеров. На крыльце стоит Вера. Ждет меня. А как не ждать, если мы с ней практически одна душа.
Кто бы еще объяснил, почему это так важно – показать Вере Землю. Иррациональный порыв. Значит, меня тащит за шиворот предчувствие. Остается расслабиться и получить удовольствие. Предчувствию виднее.
– Билли, – говорю, – введи наш код, запроси разрешение на высотное сканирование этого района. Основание – поиск гражданского лица по просьбе местных властей. Копию Джонсону на всякий случай. А если мы из атмосферы выскочим – ну, бывает. На нашем месте любой бы выскочил. Кого за это наказывали?
– Хлоп мою железку, как я сам не догадался...
Выхожу из машины. Позади Билли бубнит: «...мы пла-ав-нень-ко километров на двести поднимемся, это совершенно безопасно, ни перегрузки особой не будет, ни невесомости, честное слово!».
Вера смотрит мне в глаза, и я думаю, как все нелепо – у нее пропал ребенок, а ей сейчас предложат на машинке покататься.
– Вера, – говорю, – я хочу показать вам Землю. Мне почему-то очень нужно, чтобы вы увидели ее перед тем, как мы с Билли полезем в болото. Это ненадолго.
– Хорошо, – отвечает она спокойно. – Я только обуюсь.
– Не надо, – говорю. – Мне так больше нравится. И потом расскажете знакомым, что слетали в космос босиком.
– Не расскажу, – она мягко улыбается. – Это будет только между нами.
– Извините, там еще Билли и Кларисса.
– А я обязана их стесняться?
У «тэшки» опускается стекло водительской двери.
– Командир! – зовет Билли. – Есть добро. Джонсон интересуется, как дела; я ответил, все штатно. Чего-то он пронюхал, змей, но пока особо не нервничает.
– Поехали!
Бросаю мысленный взгляд в сторону болота. Клиент на месте. Амеба вовсю перебирает ложноножками. Сары не видно. Да я и не надеялся. Там все мутно и непонятно. С руками и ногами придется лезть в эту тайну. Головой вперед.
Мы успеваем погрузиться, и тут у крыльца с ревом и скрипом тормозит лейтенант.
– Эй, вы куда?! – кричит он вслед поднимающейся «тэшке». – Вернитесь! К вам, между прочим, вопросы есть! Вы чего мне тут, мать-перемать, народную милицию собираете?!
Билли выставляет в окно руку с оттопыренным средним пальцем.
– Ребята! – надрывается лейтенант. – Ну, сядьте на минуточку! Поговорим!
Нортон Андрэ
Круз Андрей
Юрьев Сергей
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Суворов Виктор