Чтение 9–й страницы книги ~Незаконный эмигрант~

– Здравствуйте, шериф. Это Артур Андерсен.
Молдер резко повернулся к лодке – хозяин лодки сидел на борту и, склонив голову, с интересом наблюдал за его реакцией.
– Слушаю вас, мистер Андерсен.
– Ко мне тут приехал агент Молдер и любезно предоставил свой телефон для звонка. Мы с ним обсудили возникшую проблему и пришли к единодушному мнению, что Лайки Калеван совершил акт самоубийства.
– Как это?! – изумился шериф.
– Мы подумали, что его начала мучить совесть за совершенные убийства. Влюбившись в мою внучку, он внутренне переоценил значимость человеческой жизни и начал каяться за совершенные деяния. После того, как я отказал ему в руке Мэриан, он попытался вернуться к старому, но началось психическое расстройство, нечто похожее на раздвоение личности. Он начал мешать сам себе, звонить в полицию, но, в конце концов, просто решил покончить со всем. Он оставил запись на компьютере, чтобы тот позвонил агенту Молдеру, а сам пришел в мой дом, чтобы последний раз взглянуть на Мэриан. Он намеренно громко шумел, чтобы привлечь внимание. Я проснулся, поднялся наверх и застрелил Лайки.
В трубке послышалось шуршание, словно ее передавали из рук в руки, после чего уже совсем другой голос добавил:
– Да, шериф, все сходится. Это агент Молдер. Похоже, Калеван проник в дом через дверь, поднялся в спальню и только тут поднял шум. Я обнаружил следы его кроссовок на краю ступенек, у самой стены. Похоже, Лайки боялся, что они заскрипят. А дверь в спальню он уже вышибал с грохотом. Впрочем, я вскоре подъеду и расскажу подробнее.
Послышались короткие гудки.
– Как вы это сделали, Андерсен?
– Да вот, – пожал плечами хозяин долины. – Так получается… А вы способны объяснить, как работает ваша собственная трубка?
– Значит, вы из двадцать седьмого века? – Молдер все еще не мог поверить до конца. – Ну и какое оно, будущее?
– Экий вы все-таки бестолковый, молодой человек, – покачал головой хозяин долины, поправляя на себе шляпу. – Ну откуда я знаю? Ведь я прибыл сюда специально для того, чтобы его изменить.
– Скажите, а там, в будущем… Вам не удалось установить контакты с другими цивилизациями?
– Нет. Но ведь это совсем другое будущее. Вы, может быть, и установите.
Артур Андерсен столкнул лодку на воду, запрыгнул в нее, сел на весла:
– Прощайте, молодой человек. Мы с вами больше не увидимся. И примите один совет. Постарайтесь выкинуть все, что я вам наговорил, из головы. Пользы от этого вам никакой, поверить – не поверит никто и никогда. Будете только понапрасну своим знанием мучиться.
– Постойте! – Молдер подскочил к срезу воды и схватился за свисающую с носа веревку. – Один вопрос. Как вы узнали, что происходило в сорок втором году на океане?
– Разными путями, – неопределенно пожал плечами Андерсен. – Из книжек, например, фильмов…
– Вы посылали исследовательские зонды! – утвердительно кивнул агент ФБР.
– Я не специалист, – ответил хозяин.
– Вы пытались выкрасть людей из нашего времени?
– Бо-оже упаси! – вскинул руки Артур Андерсен. – Ни в коем случае! Почти все время идеей «фикс» наших яйцеголовых было устранение возможных парадоксов. Они не то что в контакты ни с кем не вступали, они даже имитировали своими зондами посадку из космоса и взлет в атмосферу, чтобы никто и подумать не мог, будто это путешественники по времени. Нет, никаких контактов! Только наблюдение. Это я говорю точно.
– Жаль… – вздохнул Молдер, но лодку все равно не отпустил: – Скажите, а ваш сканер… Вы можете проверить им меня?
– Зачем вам это? – удивился Андерсен. – Хотите узнать свое будущее и с этого дня жить, заранее предвидя каждый шаг? Как в затянутом телесериале?
– Понимаете, – прикусил губу Молдер. – В прошлом, довольно давно, у меня пропала сестра. Ее судьба… Ее можно прояснить?
– Знаете, что во всем этом самое странное? – ответил вопросом на вопрос спецагент Ее Величества. – То, что в этом мире я бесполезен. Лишний и бесполезный пришелец. Я не могу говорить о достижениях нашего времени – потому, что не хочу коверкать будущую историю. Я не могу сам предсказать будущего – потому что оно покатилось по новой колее. И даже мой сканер вам ничего не даст. Потому что он способен оценить только исследуемый объект. Вы еще раз узнаете то, что и так помните. Калеван тоже прекрасно все про себя знал. Но даже то, что он попался ко мне в ловушку, и то никакой пользы не принесло. Вон какой кошмар получился из попытки сдать его полиции. Придавить нужно было сразу, без хитростей, да в озере утопить. Так что никчемный я здесь человек получаюсь, с какой стороны не посмотри. Как папуас в Нью-Йорке. И самое умное – это спрятаться в тихий уголок, и не высовываться. Так что вы уж не трогайте старого отставника, мистер Молдер, хорошо? Поймать не поймаете, но в другое место уехать заставите. А мне здесь нравится.
Артур Андерсен перебрался на нос лодки, осторожно освободил веревку их рук гостя, сильным гребком развернул ее носом к противоположному берегу.
– И еще, агент Молдер. Вы знаете, я отменяю свое приглашение на рыбалку. Нам с вами видеться больше не надо. Прощайте.
Тихий океан. 5 июля 1942 года, 08:45
Дуглас проснулся от упавших на лицо утренних лучей, сладко зевнул, потянулся и открыл глаза. Первые несколько минут после пробуждения ушли на то, чтобы вспомнить долгий, длиной едва ли не в половину жизни вчерашний день и понять, где он находится.
Подобравший его катер секретной конструкции ровно и спокойно двигался вперед. Он плыл не столько по воде, сколько под ней – основная часть корпуса находилась на несколько дюймов ниже поверхности, и волны вместо того, чтобы раскачивать суденышко, перекатывались сверху, рассекаясь об уступ надстройки.
Бессель сидел с самого края, опершись о невидимый упругий борт из мягкого стекла, в полуфуте над поверхностью, и в первый миг зрелище скользящих перед глазами пенистых гребней напугало его больше всего. На миг показалось, что он в кабине перевернувшегося «Донтлеса» и вот-вот врежется в океан.
Катер представлял из себя овальную темно-зеленую конструкцию длиной футов в тридцать, шириной около десяти. Надстройка – десять на пять. Рубка поднималась на высоту не более ярда – оттуда сейчас выглядывала голова рулевого. Разумеется, ни для какого вооружения места не оставалось, да и вряд ли оно требовалось на столь малозаметном судне. Скорее всего, он предназначался только для ведения разведки.
Хотя, кто знает? Может быть, в подводной части корпуса скрывался один или два торпедных аппарата.
– Артур! – произнес рулевой, глядя прямо перед собой. – Твой протеже проснулся.
Спустя минуту из рубки выбрался круглолицый и голубоглазый сержант с нашивками морской пехоты, протянул ему форменную куртку, забрав тонкое шелестящее одеяло, похожее на алюминиевую фольгу.
– Ну, ты как, штурман?
– Спасибо вам, огромное, – Бессель смолк, не в силах подобрать слов. – Если бы не вы…
– Просто повезло, штурман. Мы проходили мимо и заметили одного из своих. Окажись ты немного дальше, проскочили бы мимо.
– Все равно спасибо, – летчик попытался подняться, но сержант его остановил:
– Сиди, а то свалиться можешь. Внутри свободных мест нет. Тесно там у нас.
– А почему протеже? – не удержался от вопроса Бессель.
– Я заметил, я повернул, я подобрал, – пожал плечами сержант.
– Спасибо тебе, Артур.
– Ну, – пожал плечами морской пехотинец, – сказать: «Не за что», – наверное, будет неправильно. Но, тем не менее, я всего лишь подал руку.
Бессель поправил на плечах куртку, а потом молча протянул сержанту свою открытую ладонь. Пехотинец улыбнулся и крепко ее пожал, а потом вернулся в рубку.
В желудке сосало с такой силой, словно туда уже тридцать пять дней не попадало ни крошки. Однако Дуглас понимал, что если бы спасшие его парни могли, то наверняка сами бы предложили подкрепиться, а потому просить ничего не стал, и еще плотнее закутался в куртку, прижав к груди голые колени.
Впереди по курсу поднимался дым, чему летчик ничуть не удивился. Он только оглянулся на рулевого и поинтересовался:
– К японской эскадре идем?
– На Мидуэй, – кратко ответил пехотинец.
– Понятно, – кивнул Бессель, – похоже, атоллу тоже досталось.
Он думал, что до острова оставалось еще много миль, но невысокая полоса над волнами появилась уже через несколько минут. Катер сбросил скорость, подкрадываясь ко входу во внутреннюю лагуну. Отсюда стало видно, что атолл представляет из себя круг неправильной формы примерно трех миль в диаметре. Волны с шипением пробивались через рифы, огораживающие немногим более спокойную водную чашу, в которой находилась большая россыпь еле проглядывающих над водой рифов, небольшой островок, не больше сотни ярдов в поперечнике, слева от входа и еще два острова напротив входа – тоже не очень больших, всего лишь около мили каждый.
Трое морских пехотинцев торопливо выбрались на палубу, вглядываясь в белесые берега.
– Смотрите! – вытянул руку один из них. – На Истенд-Айленде бункер уцелел. Над ним флаг. Кажется, американский.
– Полосатенький, – кивнул другой. – Он самый, Соединенных Штатов.
– Кларк, – скомандовал сержант, – проверь наличие привода.
– Не отвечает, Артур.
– Какой привод? – удивился Бессель. – Вы же видите, как все разметелило!
– Ты о чем? – удивленно оглянулся на него пехотинец.
– Ну, вы ведь приводной маяк поймать хотите? У нас на авианосцах такие же стоят, чтобы в океане не заблудиться. Так ведь разбомбили его наверняка.
– Наш маяк стоит немного в другом месте, – кивнул сержант, – но, в общем, все правильно. Так что, Кларк?
– Никто не отвечает. Все чисто. Или мертво, как больше тебе нравится.
– Прощупай сканером.
– Что?
– Остров, что еще?
– Понял, выполняю… Ближний план… Чисто. Средний… Чисто. Предельное планирование… Чисто. Ситуация стабильна, перегибов нет.
– Есть! – пехотинцы кинулись обниматься и даже целовать друг друга.
– Что теперь, Артур?
– Теперь я приказывать уже не могу. В связи с полным выполнением боевой задачи объявляю подразделение распущенным. Так что смотрите сами, ребята. Мое мнение вы знаете.
– Извини, командир, – ответил из рубки рулевой. – Но лошади и шпаги не для нас. Мы и так сделали куда больше любого.
– Ну что же, пусть будет так, – вздохнул сержант. – Тогда высади нас на Санде. Я отведу нашего штурмана в госпиталь, и сам туда же покажусь.
– Как скажешь командир, – катер, уже вошедший в лагуну, повернул вправо, устремившись прямо на россыпь рифов, но на удивление легко проскользнув между выпирающими из воды каменными зубьями. Вскоре под днищем зашелестел белый известняковый песок, и суденышко остановилось.
– Ну, поднимайся, приятель, – похлопал Бесселя по плечу сержант. – Наша остановка.
Он по очереди подошел к остающимся на катере пехотинцам, крепко их обнял, а потом первым прыгнул в воду. Дуглас, подняв куртку на вытянутых руках над собой, шагнул следом. Охвативший тело холод заставил сердце пропустить удар, дыхание перехватило, но Бессель тут же пришел в себя и стал пробиваться вперед через плотную воду. Глубина оказалась как раз по горло, так что идти поначалу пришлось с трудом, но вскоре дно пошло на подъем и летчик выбрался на берег. Когда он оглянулся, катер уже исчез.
– Как это он так? – удивился Бессель.
– Так ведь его специально малозаметным делали, – пожал плечами сержант. – Низкая посадка, маскировочный цвет, отсутствие кильватерной струи. Ты только никому не рассказывай, что видел его или плавал. Это секретная разведывательная техника. Если японцы услышат, начнут их специально выискивать, подставишь наших шпионов под удар.
– А если спросят, как я попал на остров?
– Тянул на сбитом самолете столько, сколько мог, потом выпрыгнул неподалеку, – с ходу выдал правдоподобную версию морской пехотинец. – Волнами выбросило на берег, я нашел и выбраться помог. Ну, пошли…
Он помахал на прощание лагуне рукой, постоял несколько минут, глядя на лениво покачивающиеся волны, а потом решительно развернулся.
– Пойдем, штурман. Я знаю, где здесь госпиталь. Вчера поутру угораздило туда попасть.
Дуглас двинулся следом за сержантом, глядя по сторонам, и в его голове уже в который раз за последнее время произошла переоценка мировосприятия. Если раньше он считал, что в битве труднее всего приходится пилотам или морякам, то теперь понял, что сидящим на твердой земле пехотинцам, которым не угрожало опасности упасть или утонуть, досталось ничуть не меньше, нежели всем остальным. Сейчас можно было лишь с большим трудом угадать, как выглядел остров перед началом японского налета.
Извивающиеся вдоль побережья траншеи оказались разворочены или засыпаны взрывами более, чем на две трети. Чуть не на каждом шагу из песка проглядывали стволы или приклады винтовок, пальцы рук, ботинки или голые ноги. Безжизненные тела валялись в лужах крови, но множество бурых пятен указывали, что жертв было намного больше, но многие обошлись ранениями и сейчас, наверное, находятся в госпитале. Пулеметные гнезда угадывались по разбросанным вокруг мешкам с песком, рваным лентам с нерасстрелянными патронами, блиндажи – по развороченным и переломанным бревнам. От каменных зданий остались только фундаменты, от цистерн с горючим – закопченные железные лохмотья.
Однако американская морская пехота сдаваться не собиралась, и в уцелевших укреплениях и зенитных гнездах чумазые, окровавленные солдаты продолжали оставаться на позициях, сжимая орудие.
– Знамя развевается, – оглянулся на него сержант, быстрым движением наклонился и подобрал с земли бесхозную винтовку.
– Вижу, – кивнул летчик.
– Нам туда.
– Ты думаешь, госпиталь не разбомбили?
– Домика нет, но медики все равно находятся где-то там. У них щели были вблизи вырыты, укрытия для раненых сделаны. Должны уцелеть.
Сержант оказался прав. Когда они подошли ближе к бетонному блиндажу, выдержавшему бомбежку, то неподалеку от него, ближе к воде, плещущейся между островом и высокой рифовой стеной, увидели несколько палаток и множество тентов, под которыми на расстеленных прямо на песке простынях и брезентовых полотнищах лежали сотни перебинтованных людей.
– Где врачи? – остановил сержант пробегающую мимо медсестру.
– Раненых туда несите, к операционной, – махнула она рукой в сторону большой палатки с двумя красными крестами на верхних полотнищах.
Но не успели они пройти и десятка шагов, как им наперерез кинулся офицер с капитанскими нашивками:
– Кто такие? Откуда?
– Сержант Артур Андерсен, сэр! Веду в госпиталь пилота, подобранного утром в море. У него явные признаки переохлаждения, он больше суток был без воды и пищи, наглотался мазута. Ему нужна помощь.
Капитан перевел взгляд на голого человека, и тот невольно вытянулся по стойке смирно:
– Младший лейтенант Дуглас Бессель! Девятая эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, авианосец «Хорнет»!
– Ага, – взгляд офицера смягчился. – Вы потеряли обмундирование?
– Оно пропитано мазутом, сэр! – угрожающе рявкнул морской пехотинец. – Пришлось выбросить!
– Кто такой? – вернулся к нему капитан.
– Сержант Артур Андерсен, сэр! Вчера утром был доставлен в госпиталь после контузии и потери памяти! Сбежал, чтобы принять участие в отражении налета! К какой части приписан, не помню, сэр! Документы остались в госпитале!
– Как не помните? – удивился офицер.
– Контузия после удара банкой томатного сока, сэр! Ничего не помню до поступления в госпиталь!
– Отлично! Поступаете в мое распоряжение, сержант, – ответ полностью удовлетворил капитана. – Ждите здесь.
– Простите, сэр, но у меня нет никаких документов. Я хотел просить вернуть их у персонала госпиталя.
– Получайте быстрее и возвращайтесь сюда. Примете командование взводом, который я соберу из легкораненых и займете позиции у причала. Там вчера ни одного человека не осталось.
– Простите, сэр, – удивился сержант. – Я слышал, все японские авианосцы потоплены.
– Но все десантные суда целы! Нам еще предстоит серьезно поработать, пехота!
– Так точно, сэр! Разрешите идти?
– Действуйте, сержант.
Они с Бесселем дошли до письменного стола, стоящего прямо на улице. За ним над толстым журналом сидел пожилой капрал и мирно читал детектив в мягком переплете.
– Как служба, вояка? – ехидно поинтересовался сержант. – Японцы не отвлекают?
– С утра спокойно, – но понял юмора медик. – Что у вас случилось?
– Да вот, пилота с «Хорнета» в море выловили. Его бы покормить не мешало, напоить, да обратно на авианосец отправить.
– Много вас вчера нападало, – кивнул капрал. – Только придется задержаться, аэродром япошки с песком перемешали. Ранений нет? Тогда я докторов звать не стану, они только сейчас спать попадали. Всю ночь раны штопали. А из еды сами можете консервы подобрать. Их тут много раскидано. Вчера даже одного сержанта принесли, его банкой…
– Это я, – перебил его Андерсен. – Документы верните.
– Какие? – не понял капрал. – Документов не было. Имя и фамилия записаны со слов доставивших.
– Так что я теперь, – развел руками пехотинец, – дикарем остался? Туземцем ничейным?
– Так не было документов, сержант…
– Сержант! – капитан уже успел набрать около десятка способных сражаться бойцов и требовал младшего командира к себе.
– Они не отдают документов, сэр! – повернулся к нему Андерсен. – Я что, теперь вообще пустышкой останусь?
– Черт! – офицер подошел ближе. – Капрал, в чем дело?
– У него не было документов, сэр! – вскочит со стула медик.
– А где они тогда? Я после контузии без сознания был!
– Капрал, напишите ему справку о ранении и выписке в часть, потом разберемся.
– В какую часть?
– Третий батальон морской пехоты, командир взвода. Отпущен в распоряжение капитана Рональда Миллера.
– Слушаюсь, сэр!
На губах сержанта появилась и тут же исчезла легкая улыбка, а капрал выдвинул ящик стола и достал бланки о выписке.
– Выдвигайтесь с этими людьми к причалу, сержант, – повернулся к Андерсену офицер. – Расчищайте позицию, готовьтесь к отражению десанта. Я подойду позднее с подкреплением, какое удастся собрать.
– Есть, сэр!
– Получите справку и действуйте.
– Есть, сэр!
За столом капрал громко стукнул печатью по выписанной справке.
– Уходишь? – Бессель понял, что через секунду человек, спасший его от неминуемой смерти, исчезнет из его судьбы навсегда.
– Ты же слышал приказ, штурман, – рассмеялся сержант. Похоже, настроение у него было великолепным.
– Ты это, сержант… В общем, запомни: Северная Дакота, город Мэннинг. Если когда занесет в эти края, у тебя там есть друг на всю жизнь. Спросишь семью Бесселей. Я им напишу или сам вернусь.
– Я зайду штурман, – кивнул сержант. – Только сегодня некогда. Лет через десять зайду.
Дуглас Бессель протянул свою руку, ощутил крепкое прощальное рукопожатие. Сержант взял справку со стола, сложил, сунул в нагрудный карман и повернулся к своим солдатам:
– Взвод, слушай мою команду! Построиться! Ну, калеки, напра-а-о! Шагом марш! Передовая соскучилась без вас, воины. Шире шаг! В этой жизни вам отдыхать не положено. Умнее выбирайте следующую…
Квартира агента Скалли, Вашингтон, округ Колумбия. 24 сентября 1993 года. 22:45
Звонок прозвучал, когда она была в душе. Дана сполоснула голову, выбралась на кафельный пол, накинула халат прямо на мокрое тело, волосы обернула полотенцем и пошлепала к двери.
– Кто там?
– Это я, Скалли…
– Молдер? – удивилась женщина, отодвигая задвижку. – Что случилось?
– Я два дня просидел в архиве, Скалли, – сказал он, входя в квартиру и останавливаясь рядом с нею у стены.
– И об этом нужно рассказывать среди ночи?
– Не об этом, Скалли. Ты понимаешь, я читал отчеты пилотов, командиров эскадрилий, допросы японцев.
– Ты чего, пьян? Молдер, ты пил?
– Я читал их отчеты и рапорта. Больше двух сотен самолетов всех типов и размеров долбили эту чертову эскадру. Они бились об нее, как пивные бутылки о стену. В брызги! Погибли почти все. Всего два десятка назад вернулись. А остальные – там, на дне. В глубине зелено-синей.