герметично закрывающейся двери, Андрей перепрыгнул через высокий порог и
привалился спиной к стене, держа дверь под прицелом. Следом за ним в коридор
выбежали Шагадди и Джемми.
бы ему это удалось, то оставшиеся в зале кейзи оказались бы отрезанными от
внешнего мира. Даже если кейзи и пришло бы в голову воспользоваться
штурвалом ручного управления тяжелого дверного запора, его без труда можно
было заблокировать снаружи при помощи любой подвернувшейся под руку железки.
котором у него висела рука кейзи.
Джемми.
кейзи не чувствовал, а берцовые кости были слишком прочные, поэтому нога
осталась торчать в проеме между дверью и порогом.
обеими руками уперся в дверь, но ноги его скользили по полу, и дверь
постепенно поддавалась напору рвущихся на свободу кейзи.
резко крутанул ее, вывернув почти на девяносто градусов, и изо всех сил
рванул вверх. Под дверью что-то омерзительно хрустнуло. Шагадди
удовлетворенно хмыкнул и еще раз повторил ту же самую операцию.
на пол, сжимая в руках оторванную ногу мертвеца.
заклинил его ножом.
Почему мне все время достается самая грязная работа?
Андрей. Указав на перебирающую пальцами кисть, повисшую на плече Шагадди, он
с торжественным видом произнес:
лучше избавиться от этой ручки загребущей.
отрубить два из трех имевшихся на ней пальцев. После этого, подцепив руку
острием ножа, он кинул ее к стене.
задумчивым взглядом смотрит Шагадди на оторванную кисть руки, на которой все
еще продолжал шевелиться оставшийся указательный палец.
сержант. - Ребятам показать...
можно привлечь к ответственности, так только за вандализм.
историческую ценность, - разъяснил Андрей. И тут добавил:
своего правления сам Нени Линн, твой выстрел, разнесший ему голову, можно
расценивать как воздаяние по делам его. Можешь считать, что автомат в твоих
руках направляла высшая сила.
- Когда автомат в моих руках, никакая высшая сила не способна помешать мне
целиться.
никакие нравственные проблемы не мучают?
покачал головой.
обсудим наверху.
Глава 4
МЕТАМОРФОЗЫ
вверх по лестнице, неосознанно стремясь как можно скорее выбраться из
превращенного в могильник бункера, чтобы снова увидеть над головой не серые
бетонные своды, а голубое небо с плывущими по нему облаками.
выходу, поднимаясь по стенам квадратного колодца и сворачивая под прямым
углом после каждой двадцать четвертой ступени. Они поднялись примерно на
половину глубины колодца, когда после очередного поворота лестницы Андрей
насчитал тридцать ступеней.
квадратное сечение, превратилась в круглую. По стене ее теперь поднималась
ровная спираль винтовой лестницы.
возможные обвинения Шагадди. - Я думал только о том, как бы поскорее отсюда
выбраться!
стороны большой и указательный пальцы и, указав взглядом на стену, стал
медленно сводить их вместе.
воскликнул Шагадди. - Стены сходятся!
запредельной реальности изменить форму колодца, - нужно было как можно
скорее уходить из бункера. Сечение колодца уменьшалось буквально на глазах.
Если сжатие спирали винтовой лестницы будет продолжаться с той же скоростью,
то шансы выбраться из колодца уменьшались с каждой потерянной секундой.
лестнице.
выхода из бункера не делался короче. Шахта колодца вытягивалась вверх,
словно телескопическая антенна.
центре лестничной спирали уже не осталось и металлические стойки перил
начали со скрипом гнуться.
попытаться позвать на помощь с надеждой быть услышанными теми, кто находился
наверху. Но что бы это дало? Нескольких свидетелей ужасной гибели лейтенанта
Апстрака и двух его солдат?
колени, со злостью выкрикнул Шагадди.
из одних ругательств, каких прежде Андрею слышать не доводилось. В ней
было-то всего не более десятка слов, но каждое из них употреблялось
попеременно как существительное, прилагательное или глагол, что позволяло
практически бесконечно менять грамматическую форму составленных из них
предложений.
поток непристойностей, душераздирающий скрежет гнущихся перил прекратился. И
возобновился он только через несколько секунд после того, как сержант умолк,
пораженный, как и двое его спутников, внезапно наступившей тишиной.
до конца не веря в то, что сквернословие сержанта способно каким-то
совершенно непостижимым образом остановить процесс сжатия лестничного
колодца.
металлическая ступенька начинает выгибаться у него под ногами. - Давай, чтоб
тебя!..
дополнительную виртуозность его изысканной речи придавало осознание факта,
что на карту были поставлены человеческие жизни, в том числе и его
собственная, но только то, что лилось в эти минуты с языка Шагадди, поистине
было достойно того, чтобы оказаться дословно зафиксированным и сохраненным в
веках, дабы воочию продемонстрировать потомкам, на что были способны их
великие предки! А ведь задача Шагадди осложнялась еще и тем, что произносить
свою речь он должен был на бегу, не имея возможности даже паузу сделать,
чтобы обдумывать конструкцию очередной фразы!
оказалось. А двое его друзей думали только о том, как бы выбраться живыми из
бункера, едва не превратившегося для них в смертельную ловушку. Они во всю
мочь бежали наверх, подгоняемые виртуозной бранью Шагадди и нервозным
ожиданием, что в любую секунду мог вновь раздаться зловещий скрежет металла.
Андрей с ходу перепрыгнул через высокий порог и без сил упал на перепаханный
танковыми гусеницами газон, тянущийся по периметру Пирамиды.
как бы подводящих итог всему, что было сказано ранее, он устало присел на
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Белов Вольф
Соломатина Татьяна