Клер лежала на спине с закрытыми глазами, скрестив руки на груди. Можно
было подумать, что она умерла, и лишь подрагивание ресниц говорило, что
это не так. С тяжелым чувством Борн встал, собираясь отправиться на кухню.
Ему не хотелось оставлять е" в таком состоянии, но и сидеть так, без дела,
он больше не мог.
Когда он был уже у двери, сзади раздался неожиданно сильный возглас:
- Не приноси никакого молока!
Он замер на пороге и в открытую дверь увидел Сару - маленькую съежившуюся
темную фигурку в темном холле.
- Что было в молоке? - требовательно спросила Клер. Помедлив, он обернулся.
- Отрава.
Она продолжала лежать наедине, не открывая глаз.
- Случайность или..?
- Ты имеешь в виду - подсыпали?
- Именно это я и имею в виду.
Он никак не мог понять ее реакции - ведь только что Клер была в
полубессознательном состоянии.
- Это Кесс. Его люди.
- Из-за твоей статьи?
- Похоже, что так.
Клер медленно повернула голову. Он увидел ее невероятно расширившиеся
зрачки.
- Ты убил Итена.
Он почувствовал, как Сара затаила дыхание.
- Нет, - произнес он тихо. - Это сделали люди Кесса.
- Не надо. Это ты убил Итена.
Наверное, это лекарство, подумал он. Таблетки сделали ей только хуже.
- Пожалуйста, Клер, прошу тебя, - повторил он. - Сара все слышит. Ты не
понимаешь, что говоришь. Она заговорила громче.
- Я знала, что тебе не надо было писать это. Ты должен был понять, чем это
грозит.
- Но я не написал ни слова о том, что Кесс мог бы запретить!
- Но написал не так, как ему бы хотелось. Вы же договаривались, ты помнишь?
Ему пришлось отвести взгляд.
- Разве он тебя не предупреждал? Не говорил, что если ты напишешь о нем
так же, как прочие... - Клер судорожно вздохнула, - и представишь его
психопатом, он убьет тебя?
Борн не ответил.
- Не говорил?!
- Но он скрылся, его разыскивают. У него хватает своих забот, разве я мог
подумать, что он вспомнит обо мне?
- Ты убил моего ребенка. И я тебя предупреждаю - лучше не ложись спать.
Если заснешь, я убью тебя. И да поможет мне Бог.
Вечер он коротал на первом этаже в гостиной. Читать он не мог. О том,
чтобы писать, не могло быть и речи. Все время он думал, о телефоне, но
когда в одиннадцать раздался звонок, это было так неожиданно, что он не
сразу кинулся в холл, чтобы снять трубку. Главное, чтобы не успела подойти
Клер. Этот хриплый голос может добить ее окончательно.
Полицейский, сидевший рядом с прослушивающим устройством, попытался
успокоить его.
- Ну что вы так волнуетесь? Может, ничего особенного. Например, ваша
матушка.
- Моя мать умерла два года назад, - бросил Борн, берясь за телефон.
Звонила подруга Клер. Но руки все равно дрожали.
- Клер плохо себя чувствует. Она перезвонит тебе завтра.
- Надеюсь, ничего серьезного?
- Она тебе позвонит, - повторил он.
В мозгу вспыхнула мысль: а что, если это она дышала в трубку, когда к
телефону подходил Вебстер? Нет, разозлился он сам на себя. Прекрати. Ты
сходишь с ума. Это же ее лучшая подруга.
И тем не менее, он не мог выбросить ее из головы.
- Вы плохо выглядите, - произнес Вебстер, входя наутро в дом.
Он привез с собой сменщика для охраны. Но и сам он выглядел неважно. Его
широкоскулое лицо было бледным и уставшим, глаза потухшие, словно он
провел бессонную ночь. Он даже не переоделся, и его серый костюм помялся.
- Мы обнаружили этиленгликоль, - сказал Вебстер. - Легче всего взять его
не в теплице, как вы полагали, а в каком-нибудь гараже, потому что он
применяется в антифризе и жидкостях для очистки стекол. Он сладковатый на
вкус, поэтому распробовать его, например в молоке, очень трудно.
Достаточно одной-двух капель... Найти источник, как вы понимаете,
практически невозможно - сколько автомобилистов пользуется антифризом и
жидкостью для стекол!
- И вы проделали весь этот путь в такую рань только для того, чтобы
сообщить мне, что не в состоянии выявить преступника?
- По крайней мере, вы будете знать, что я ничего от вас не скрываю. Если
вы слышите от меня неутешительные новости, то поверите и тогда, когда мне
удастся сообщить что-нибудь обнадеживающее.
- В таком случае сообщите мне что-нибудь обнадеживающее, умоляю вас!
- В данный момент я не располагаю хорошими новостями, ФБР, как вы и
предполагали, помочь не может. Человек, который привозил вам молоко, вне
подозрений, но мы продолжаем наблюдать за ним. Он привез флягу в шесть
утра - значит, у кого-то было достаточно времени, чтобы капнуть отравы...
Вскрытие проведено, медицинская экспертиза закончена, так что вы можете
взять тело вашего мальчика и обратиться к услугам агента.
Сначала Борн даже не понял, о чем речь. Лишь постепенно до него дошло, что
Вебстер говорит о похоронах. До сих пор он не мог смириться с тем, что его
ребенок мертв, а потому об этой процедуре даже не думал.
- Что с вами? - поинтересовался Вебстер, подозрительно вглядываясь ему в
лицо. У Борна хватило сил только отмахнуться.
Как только Вебстер уехал, Борн позвонил в церковь.
- Извините, - ответил служитель. - Святые отцы на утренней мессе. Дом
пастора откроется не раньше девяти утра.
Пришлось ждать. Борн закурил сигарету из новой пачки, которую сунул ему
Вебстер. Запахло паленой тряпкой, к тому же она оказалась слишком туго
набитой, и Борн, конечно же, перепугался бы, если бы не выкурил вчера
такие же, любезно оставленные полицейским.
* * *
Вы берете несколько крупинок из этого пластикового пакета и засовываете в
сигарету вашей жертве. Достаточно сделать одну затяжку, чтобы человека не
стало.
* * *
Он привел эти слова Кесса в своей статье, не раскрывая подробностей. Да
причем здесь подробности, мелькнула мысль.
Господи, осталось ли вообще что-нибудь в мире, не предназначенное для
убийства?
Священник сказал, что похороны могут состояться через два дня. Борн
раскрыл телефонный справочник и поискал номера телефонов похоронных бюро.
Таких не оказалось; нужно было смотреть раздел "Распорядители похорон".
Правильно, подумал он. Конечно. Именно это мне и надо. Чертов
распорядитель. Машинально он стал набирать номер, первый по списку, но
остановился, снова вспомнив о Кессе. Не надо уж так подставляться.
Разумеется, Кессу и его людям не составит большого труда выяснить, к
услугам кого именно он обратился, но облегчать им задачу он не намерен.
Борн выбрал предпоследний номер.
- Моему сыну пришлось делать обширное вскрытие, - сообщил он агенту. -
Боюсь, что его нельзя будет положить в открытом гробу.
Голос в трубке был мягок и ровен, как у проповедника на радио.
- Но если вы этого хотите, сэр, мы сделаем все наилучшим образом.
Он задумался.
- Да, пожалуй; Так хочет моя жена. Я не могу сейчас приехать, чтобы
выбрать гроб и все такое. Пожалуйста, подберите сами лучшее из того, что у
вас есть.
- Разумеется, сэр. - Собеседник, кажется, был слегка удивлен. - Как вам
угодно.
- А также я не смогу сам поехать в больницу и подписать бумаги. Поэтому
вам придется привезти их ко мне домой, прежде чем вы получите тело.
Тот удивился еще больше.
- Да, сэр, конечно. Позвольте мне выразить вам самые искренние
соболезнования в такой тяжелый для вас момент...
- Валяйте-валяйте...
Через час у дверей дома появился священник. Сутулый человек в запылившемся
черном костюме с морщинистым лицом и реденькими седыми волосами, похожими
на паутину, представился пастором. Борн никогда его раньше не видел, да и
Клер не упоминала о пасторе, похожем на него.
Они расположились в гостиной, образуя треугольник, - сам Борн, священник и
детектив у телефона.
Бажанов Олег
Акунин Борис
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Акунин Борис