Чтение 9–й страницы книги ~Чисто еврейское убийство~

Схватив Тамару за руку, я буквально вытащила ее из кабинета.

x x x

Решив не откладывать дело в долгий ящик, я собралась набрать номер
телефона Дениса, но тут как всегда, аппарат зазвонил у меня в руках и
знакомый голос произнес:

- Валерия, шалом, говорит Михаэль Борнштейн.

- О! Михаэль! Как я рада! Здравствуйте. Как поживаете?

- Спасибо, у меня все в порядке. А вот у вас, я слыхал, снова
приключения?

- Да, вы совершенно правы. Я только что вернулась из кибуца.

- Вот по этому поводу я и хотел бы с вами поговорить. Когда вы сможете
приехать ко мне - дело очень срочное, не терпящее отлагательства.

- Одну секундочку, Михаэль...

Зажав телефон ладонью, я прошептала Тамаре:

- Это следователь.

- Какой следователь, - испугалась она, - из кибуца?

- Да нет же, просто мой знакомый следователь и он срочно зовет меня к
себе. Так что давай встретимся попозже, я тебе позвоню. Ладно? Не обижайся.

И вновь обратившись к телефону, я почти прокричала в трубку:

- Михаэль? Я еду к вам.

- Я буду ждать вас в кафе "Магриб" на площади царей Израиля.

- Буду через четверть часа.

После того, как разговор был завершен, я подумала, что может быть
Михаэлю будет интересно встретиться и с Тамарой тоже, но она отказалась от
предложения и попросила меня высадить ее около автовокзала.

Автоматически сунув Тамаре письмо, я помахала ей рукой и сев в машину,
поехала на площадь царей Израиля.

Михаэль сидел под полосатым тентом. На столике перед ним уже стоял
кофе-капуччино с пышной пенистой шапкой. Увидев меня, он улыбнулся и сказал:

- О, Валерия, вы прекрасно выглядите! Отдых в кибуце пошел вам на
пользу.

- Вы шутите, Михаэль, - улыбнулась я в ответ, - такой отдых не пожелаю
своему злейшему врагу.

- Да, я слышал, - он вдруг посерьезнел, - и мне хотелось бы задать вам
несколько вопросов...

- По поводу этих двух убийств?

- Да, и не только. Убийствами в кибуце "Сиртон" занимаются наши
сотрудники, а я хочу спросить вас...

Он сделал паузу и неожиданно поинтересовался:

- Какие у вас отношения с нынешними деятелями партии репатриантов?

Вопрос застал меня в тупик. Я уже приготовилась рассказывать о том, как
увидела кричащую Тамару, бегающую вокруг домика для приезжих, как я,
споткнувшись, упала на бездыханного Марка. Но чтобы о партии? Тем более, что
выборы уже закончились и депутаты муниципалитета вовсю принялись
растаскивать портфели в разные стороны.

- Хорошо, Михаэль, я попробую рассказать. Дайте только вспомнить...

x x x

Знаете как в Израиле отвечают на вопрос: "Почему израильтянин работает
на трех работах? - Потому что не может найти четвертую." Я не исключение.
Несмотря на то, что мы с Дашкой представляем собой так называемую неполную
семью, и вполне могли бы рассчитывать на социальное пособие от государства,
я не получаю от Института национального страхования ни копейки, то есть
шекеля, так как являюсь свободным предпринимателем. Но всех моих доходов по
переводам документов, романов и прочих полезных советов хватает разве что на
самые насущные траты и поэтому я была очень обрадована, услышав по телефону
следующее предложение:

- Госпожа Вишневская? Добрый день. Меня зовут Валерий Искрин, я
представитель комитета партии "Репатриация на подъеме" в Кирьят-Шенкине и я
бы хотел с вами встретиться. У меня есть для вас интересное предложение.

- Хорошо. Приходите ко мне в офис. Я работаю с девяти до четырех, там и
поговорим.

Он подъехал в тот же день. Кирьят-Шенкин - это небольшой городок
неподалеку от Ашкелона, в котором я живу. Я иногда бываю там по делам. Из-за
недорогих квартир в Кирьят-Шенкине поселилось большое количество
репатриантов из бывшего Союза и город стремительно развивался. По последним
сообщениям из газет, несколько десятков тысяч человек прибыло туда за
последние пять лет и треть населения уже составляли люди, говорившие
исключительно по-русски. Ранее глухая провинция Израиля, если вообще можно в
нашей маленькой стране говорить о провинции - до любой границы четыре часа
езды на автомобиле, сейчас Кирьят-Шенкин стал вполне современным городом с
новостройками, широкими бульварами, и расширяющейся промышленной зоной. Даже
был свой лесопарк на южном выезде из города, что само по себе для Израиля
является ценным местом отдыха, так как у нас все леса - рукотворные. Мы с
Дарьей однажды собирали там очень приличные маслята в феврале. Только с
работой в Кирьят-Шенкине было плоховато. Это известное дело - где квартиры
дешевые, там работы нет и наоборот. Вот такие реалии.

Вошедший ко мне в кабинет мужчина имел благообразную седую бородку, на
вид ему было около пятидесяти лет и говорил он с характерным московским
аканьем.

- Добрый день, - поздоровался он - я Валерий Искрин, я звонил вам
сегодня.

- Да, да, - сказала я, - здравствуйте, присаживайтесь.

- Спасибо. Я вот по какому делу. Как вы знаете, через несколько месяцев
будут местные выборы и наша партия имеет хорошие шансы войти в муниципалитет
Кирьят-Шенкина.

- Я желаю успеха вашей партии, но я не понимаю...

- Дело в том, что мы плохо говорим на иврите, а нам придется сидеть в
муниципалитете на заседаниях, участвовать в обсуждении, принимать решения.
Нам нужен язык.

- Вам нужно, чтобы я сидела на заседаниях и переводила вам?

- Нет, нет, что вы. Нам нужен учитель иврита и мы предлагаем вам
взяться за это дело.

- Да, но я переводчик, а не учитель. Вот сколько преподавателей обучают
репатриантов.

- Но они не говорят по-русски, а вас нам вас порекомендовал Натан
Мордухаев. Он у нас председатель секции ветеранов и очень вас хвалил.

Я помню господина Мордухаева. Я переводила на иврит его опус под
названием "Мафия бессмертна!". Денис очень даже любил почитывать сей роман в
туалете.

- Да я помню его он написал роман, который я перевела. И как роман?
Вышел где-нибудь в свет?

- Пока нет, Натан ведет переговоры. Но мы отвлеклись от нашей темы. Мы
просто обязаны за три оставшихся месяца до выборов набрать словарный запас и
заговорить.

- Кто это мы? Сколько человек желают изучать иврит?

- По данным института "Геокартография", которому наша партия заказала
опрос общественного мнения, мы можем рассчитывать на семь мест из пятнадцати
в местном совете. Так что группа будет состоять из семи человек,
претендующих на реальные места.

Речь его была гладкая и лилась плавно. Я подумала, что у Валерия
Искрина есть действительно опыт работы в какой-либо партийной организации
еще на "доисторической родине".

В принципе, я не учитель. Мне легче что-либо сделать самой, нежели
объяснить другому, как это делается. Но как я уже говорила, никто не
отказывается от лишних денег, тем более, что они совсем не лишние и я начала
работать.

Мы с моими перезревшими учениками долбили спряжение и правописание,
уроки они делали с завидным прилежанием и только с одним я не могла бороться
- с немыслимым количеством заседаний.

Вскоре из учительницы иврита я превратилась в ведущую протоколы
собраний и моим работодателям всегда требовались протоколы на двух языках -
русском и иврите. Я не роптала, просто иногда было сложно придавать той
чуши, которую будущие народные избранники выдавали вслух, видимость деловых
предложений.

Не знаю почему, я остановилась и внимательно посмотрела на Михаэля.

- Валерия, мне очень интересно то, что вы рассказываете.

Он ободряюще кивнул и я продолжила:

- Я совсем оставила преподавание - переводила на иврит и на русский
различные письма, лозунги. Было даже открытое письмо нынешнему вице-мэру.
Руководитель местного партийного центра, который сам хотел занять это место,
обвинил его в том, что тот переманивает голоса репатриантов, обещая им
молочные реки и кисельные берега.

Михаэль засмеялся:

- Нет, здесь говорят о земле, текущей молоком и медом.

- Согласна. Но вы посмотрите, сейчас выбрали обоих и эти непримиримые
враги сейчас вместе заседают в муниципалитете Кирьят-Шенкина.

- Такова суровая правда жизни и ничего не попишешь, - вздохнул
следователь.

Отпив из высокого бокала немного опавший капуччино, он задал мне
следующий вопрос:

- Скажите, Валерия, у вас сохранились копии переводов, которые вы
делали для партии?

- Не знаю, часть, конечно, находится в моем компьютере на работе, но
многие небольшие документы я переводила прямо в штабе, на ходу. Это же были
лозунги, которые не требовали печати.

- Нет, речь идет не о них.

- А что, собственно говоря вы ищете?

- Знаете, у меня возникла безумная мысль: может быть среди тех