Чтение 9–й страницы книги ~Корабль призраков~

Я находила, что мои собственные перспективы, если только Сокольников
и есть тот таинственный незнакомец, выглядят не лучшим образом. И только
волевым усилием заставила себя не сорваться с места и не побежать.

- Я хочу с вами поговорить, Ева. - Сокольников снял с себя плащ и
набросил мне на плечи. - Вы не возражаете?

Неизвестно, к чему это относилось - к разговору или к плащу, изящно
наброшенному на мои плечи, на всякий случай я утвердительно кивнула
головой:

- Нет, не возражаю. Слушаю вас, Валерий Адамович.

- Вы запомнили мое имя, Ева. Очень приятно.

- Оно не такое уж сложное. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

- Видите ли... Это касается моей дочери... Вы ведь с ней уже успели,
- он щелкнул пальцами, подбирая подходящее слово, - успели подружиться.

- Ну, не знаю. Она очень своеобразная девочка. Мне она понравилась.

- Наверное, ?своеобразная? - не совсем точное слово. Она удивительный
маленький человечек... Знаете, я даже немного ее побаиваюсь.

- То, что она не по годам развита, видно невооруженным глазом, -
польстила я банкиру.

- Я очень люблю ее... Карпик - единственное, что осталось у меня от
ее матери. Я так и не женился после смерти Инги, хотя прошло десять
лет... Вы заметили, что Карпик хромает? Последствия родовой травмы... Я
заплатил бы любые деньги, но? Ничего уже нельзя сделать.

- Это совсем ее не портит, - дипломатично сказала я.

- Это слова мудрой взрослой женщины. Именно такой женщины Ларочке и
не хватает. Старшего друга. Вы понимаете?

- Пока нет, - снова солгала я. Я отлично понимала, куда клонит
банкир.

- Я хотел бы . Раз уж вы ей понравились... А вы действительно ей
понравились... Я хотел бы, чтобы вы взяли шефство над моей дочерью. Это
звучит смешно, да?

- Почему же?

- Просто уделяйте ей внимание, насколько это возможно. Вам не будет
это в тягость, Карпик очень ласковая, очень мудрая девочка, нужно просто
быть с ней естественной... Ей всегда не хватало общения. Всех нянек она
выгоняла на третий день, только одна продержалась неделю, и то только
потому, что была профессиональным психологом... А вы ее заинтересовали,
я это видел.

- А почему вы сами... вы сами не займетесь дочерью, я поняла, что вы
бываете вместе не так часто. Чем не повод попытаться навести мосты? Тем
более, она так вас любит.

- Это сложный вопрос, - замялся Валерий Адамович. - Она слишком долго
была предоставлена сама себе, а когда вернулась из Англии... Я
как-нибудь расскажу вам, не сейчас. Она любит меня, но ей сейчас нужна
подруга, вы понимаете?

- Для подруги я, пожалуй, старовата...

- Нет, что вы! - Сокольников так разволновался, что не заметил, как
сжал мне локоть. - Я вижу, что вы глубоко порядочный человек.

- Польщена. - Я невольно улыбнулась.

- И потом... Я обязательно заплачу... За труды... Столько, сколько вы
скажете, я понимаю, что общество тринадцатилетней девочки не всегда
вызывает восторг, но...

- Вы предлагаете деньги глубоко порядочному человеку? Где же логика,
Валерий Адамович? Не стоит говорить о деньгах. Я буду общаться с
Ларисой, и, поверьте, с удовольствием.

- Спасибо.

- Только один вопрос.

- Слушаю вас.

- Зачем вы взяли ее с собой на эту дурацкую охоту на тюленей? Думаю,
это не тот вид развлечений, который может понравиться тринадцатилетней
девочке.

- Она сама настояла. Ей так хотелось поехать! Она даже не спала
несколько ночей, после того как мы получили проспекты и сопроводительное
письмо от фирмы. У нас ведь была масса вариантов - Полинезия,
европейский Диснейленд, Ямайка. Она сама выбрала ?Скорбное безмолвие
тюленей?...

Даже в плаще Сокольникова я продрогла до костей. Пора было
возвращаться в каюту, о чем я, мило улыбаясь, и сказала банкиру.

- Я провожу вас, - вызвался он.

- Не стоит. - Я все еще не доверяла тихому агнцу Валерию Адамовичу, а
перспектива остаться с ним наедине в темных узких коридорах нижней
палубы нисколько меня не прельщала. - Я доберусь сама. Тем более что мне
нужно кое-куда завернуть..

Он легко сдался и не стал настаивать, лишь помог мне открыть тяжелую
дверь. Она поддалась с чудовищным лязгом, и я еще раз уверилась в том,
что выйти на палубу незамеченным просто невозможно.

- Какой у вас номер каюты, Ева? - спросил на прощание Сокольников.

- Даже не обратила внимания, - в третий раз за последние десять минут
солгала я, трусливо поджав хвост. - Со мной такое случается... Завтра
обязательно сообщу его вам.

- Тогда до завтра. А я еще прогуляюсь.

Вот-вот, самое время прогуливаться, в кромешной тьме, на
пронизывающем ветру, - да вы настоящий стоик, Валерий Адамович! Я
облегченно вздохнула только тогда, когда Сокольников растворился во
мраке ночи. А теперь нужно спуститься вниз, натянуть на нос верблюжье
одеяло и хорошенько обо всем подумать.

Коридоры обеих палуб, в которые выходили пассажирские каюты, каюты
старшего командного состава, бильярдная, кают-компания, маленький
спортивный зал и прочие службы, были застелены ковровыми дорожками с
длинным ворсом. Это скрадывало шаги: вот она - питательная среда для
тихих интеллектуальных преступлений, даже ботинки снимать не нужно,
мрачно подумала я. С недавних пор ?Эскалибур? - этот плавучий VIP-клуб,
тихая заводь, задник для пьесы с участием сильных мира сего, - вполне
мог стать мышеловкой для некоторых его пассажиров. Или уже стал: я
вспомнила шантажиста Васю, который нахально требовал кусок бесплатного
сыра.

Н-да, что-то здесь не в порядке. Или, выражаясь словами классика:
?Подгнило что-то в датском королевстве...? Смрадный запашок имеет
история, обрывки которой в интерпретации старпома я имела несчастье
подслушать на палубе...

Возникшее невесть откуда ощущение опасности вдруг стало таким острым,
что я не справилась с собой и прямо по стене опустилась на мягкий ворс
ковра. Нужно посидеть так несколько минут, и все пройдет.

Все пройдет.

- Что с вами? - услышала я голос Клио и вздрогнула. Не хватало
только, чтобы эта доморощенная топ-модель увидела меня в таком
состоянии!

- Все в порядке. - Я быстро поднялась и только теперь заметила, что
Клио не одна. За ее спиной стоял так понравившийся мне морячок, - так
пленивший меня прихотливый подбородок, так поразившие меня умные глаза.
Что ж, победитель получает все, как утверждал философски настроенный
квартет ?АББА?. В том числе и этого херувима, этого Адониса, этого
Персея, этого Аполлона Бельведерского.

- Ева, кажется? - Певичка проявила недюжинную память, снизошла к
простой смертной.

- Именно, - тускло подтвердила я.

- Вам нехорошо?

- Просто устала. Перебрала впечатлений.

Клио хихикнула: знаем мы каких впечатлений ты перебрала, меньше нужно
коньяк с экзальтированными швейцарками трескать!

- Если вы плохо себя чувствуете, Роман вас проводит. Правда, Ромик?

Ага, уже Ромик, оперативная работа, ничего не скажешь, термоядерное
совокупление и крепкие мужские ягодицы, - вот что тебя ожидает. Это тебе
не срамную трубочку посасывать.

- Безусловно, - бархатным голосом подтвердил морячок.

- Не стоит. Спасибо.

Я уже собралась было идти в противоположную сторону, когда одна
дерзкая мысль овладела мной. Повернувшись к Клио, я поманила ее пальцем:

- Можно вас на минутку, Клио? Она удивилась развязности моего голоса,
но все-таки подошла.

- Да? - Прямо в лицо мне полетела струя ванильного дыма.

- Отличный табак, - констатировала я. - Как называется?

- ?Капитан Блэк?, облегченный вариант. Именно это вы хотели
спросить?

- Почти. Скажите, вы делаете педикюр?

Мой вопрос озадачил Клио. Несколько секунд она стояла, по-детски
приоткрыв рот, и с изумлением рассматривала меня. Я тоже рассматривала
ее: никаких изъянов, вот только большой и указательный пальцы сильно
пожелтели от трубки, видимо, она слишком интенсивно прикрывала ее, чтобы
создать нужную тягу.

- Я никогда не делаю педикюр, - надменно сказала она. - Я могу
позволить себе такую роскошь. И вообще - ногти должны дышать.

- Вопросов больше нет, - впервые за последние полчаса я непринужденно
улыбнулась. - Только один маленький совет. Купите специальную крышку для
трубки, это создаст хорошую тягу, и пальцы желтеть не будут. Спокойной
ночи, Клио!..

Вадик, так и не дождавшись меня, спал под дверью нашей каюты, свесив
голову на камеру. Я растолкала его и некоторое время с удовольствием
наблюдала, как он потирает бессмысленные от сна глаза.

- Ну, ты даешь! - Впрочем, в его голосе не было никакой обиды -
Умереть можно, пока тебя дождешься.