Чтение 9–й страницы книги ~Интим не предлагать~

ветряная мельница, с перепугу соображала я хуже не бывает, но основную мысль
все же уловила.

- Надо сматываться через балкон, - сделал Сенька вполне здравое
предложение, я кивнула, предлагая ему двигать к балкону, а сама на цыпочках
прокралась к входной двери (не иначе как все черти в тот день болтались по
соседству и толкали под руку) и заглянула в "глазок". В тусклом свете,
падающем от заколоченного окна, я увидела физиономию Андрюхи Коломейцева,
нашего нового участкового, выглядела она строго, я бы даже сказала
решительно, а я, не задумываясь, распахнула дверь и буркнула:

- Входи.

Если б на голову Андрюхи свалился мешок с песком, он бы не выглядел таким
обалдевшим, шагнул в прихожую, шевеля губами, и только с третьей попытки
произнес:

- Здрасьте...

- Здравствуй, - ответила я, закрывая за ним дверь. Сенька, который к тому
моменту уже добрался до балкона, услышав, что я с кем-то разговариваю,
незамедлительно вернулся и теперь стоял в дверях и глупо улыбался.
Участковый заглянул в комнату и с некоторым недоумением спросил:

- А где Зюзин?

- Понятия не имею.

- А-а... - Он еще раз огляделся и сказал:

- Что ж, я тогда попозже зайду. - И направился к двери. Сделав несколько
шагов, он вроде бы очнулся и поинтересовался:

- А вы что здесь делаете?

- Ищем Зюзю.

- А-а... Как ищете, то есть зачем?

- Я пришла узнать у него насчет фотографии. Он утверждал, что у него ее
нет, а потом и вовсе пропал.

- Кто, Зюзя?

- Я тебе про кого рассказываю? Конечно, Зюзя. Я решила, это он вернулся,
а это ты. - Тут я подумала, что гениальные идеи, посещавшие меня в тот день,
сыграли с моим мозгом злую шутку: что-то в нем перепугалось, оттого я и несу
всякую чушь: к примеру, зачем вернувшемуся Зюзе звонить в собственную дверь,
если предполагается, что за ней никого нет? Это открытие меня смутило, я
приняла покаянный вид и отвела взгляд от честного лица участкового. Не знаю,
как у Андрюхи с гениальными мыслями, но соображал он в ту минуту еще хуже,
чем я, потому что совершенно неожиданно предположил:

- Может, мне его тогда здесь подождать?

- Подожди, - пожала я плечами, нахмурилась, косясь на Сеньку, и спросила:

- А ты чего стоишь как пень? Марш домой. - Сенька ломанулся к балконной
двери, а я, всплеснув руками, вскрикнула:

- Куда ты? Выйди по-человечески.

Племянничек развернулся на пятках и, старательно обходя участкового,
пошел к двери. Ему оставалось не больше метра, когда он вдруг замер и
произнес:

- Давай поищем?

- Что?

- Ну, фотографию.

Я задумалась, взглянула на участкового, прикидывая, будет ли обыск
санкционированным, если проводится в присутствии участкового? Честно скажу,
вся эта история с фотографией к тому моменту так мне надоела, что я решила
махнуть рукой на все тонкости юриспруденции и в самом деле осмотреться. Я
обвела взглядом комнату, и тут Андрюха полез с вопросами:

- А куда ушел этот Зюзя?

- Откуда мне знать?

- Давно?

- Понятия не имею. Участковый вдруг забеспокоился:

- Как же так?

- Очень просто. Я пришла к нему, он меня отфутболил, потом к нему явился
какой-то тип, а я караулила возле дома. Он из него не выходил, а когда я
пришла опять, дверь не открыл. И я начала беспокоиться.

- И что? - спросил вконец растерявшийся участковый.

- Говорю, я начала беспокоиться. И решила проверить.

- Ага.... значит, дверь была открыта, а хозяина нет? - Андрюхины щеки
слегка порозовели, так он обрадовался тому, что начал хоть что-то понимать.
Я поджала губы, вздохнула, но соврать не решилась:

- Дверь была заперта. А Зюзи нет. Ты сам в этом можешь убедиться.

- А как же...

Я не стала ждать, когда он закончит, и молча ткнула пальцем в распахнутую
балконную дверь. Мы немного постояли, тараща глаза: я на балкон, а Андрюха
на мой палец, наконец участковый обрел дар речи и с легким заиканием
осведомился:

- Вы проникли в квартиру через балкон?

- Я проникла, - строго поправила я, но тут Сенька все испортил:

- И я, - сказал он твердо. - Мы вместе. - И добавил с намеком на панику:

- Потому что беспокоились за Зюзю.

Я представила лицо сестры, если до нее дойдет, что ее сын под моим
руководством вломился в чужую квартиру, где и был задержан участковым, так
сказать, на месте преступления, и у меня разом заныли все зубы.

- На кой черт ты сунулся в эту квартиру? - простонала я. - Как ты вообще
здесь оказался? - Конечно, выяснять отношения сейчас было несколько
неуместно, но ничего не поделаешь, такой уж у меня характер. Сенька об этом
хорошо знал, потому и начал поспешно объяснять:

- Ты ушла, и я пошел за тобой, потому что ясно стало, что-то ты задумала.
Чуяло мое сердце: к Зюзе направишься. Так и есть. А потом ты через балкон
махнула, я подождал - тебя нет, и я испугался... а вдруг тебя схватили?

- Вдруг, вдруг, - прорычала я. - Если испугался, в милицию надо звонить,
а не лезть через балкон. Что я твоим родителям говорить буду, скажи на
милость?

Сенъка загрустил, а участковый вновь ожил:

- Так Зюзи в квартире не было, когда вы через балкон влезли?

Я густо покраснела и кивнула.

- Только Сенька здесь ни при чем, так и запиши. Он за меня испугался и
полез. Спасатель. Вот олух, а если б и вправду...

- Я с Кузей, - торопливо сказал он. Я шагнула к балкону, отдернула
занавеску и в самом деле увидела Кузю, тот лежал зажмурившись и чутко водил
ушами, в остальном не подавая никаких признаков жизни.

- С ума сойти, - не поверила я. - Как же он на балкон забрался?

- Я его подсадил.

- Слушайте, - возмутился Андрюха, - а хозяин-то где?

- Говорю, пропал, - разозлилась я. - Из дома он не выходил, а здесь его
нет.

- Нет, - согласился участковый. - А где он?

- Должно быть, у соседей, где ж еще?

- Тогда, может, мы уйдем отсюда? - всполошился Андрюха. - А то он, чего
доброго, застукав нас, милицию вызовет.

Мысль показалась мне довольно оригинальной, но спорить желания не
возникло, я свистнула Кузе, и мы гуськом во главе с участковым зашагали к
двери. Только я собралась вздохнуть с облегчением, что моя дурацкая выходка
со вторжением в чужую квартиру благополучно закончилась, как Кузя вдруг
громко залаял, поставив шерсть дыбом, и кинулся к шифоньеру.

- Ты что, спятил? - возмутилась я, но вместо того чтобы ухватить Кузю за
ошейник и вывести вон, подошла к этому чертовому шифоньеру и повернула ключ.
Зюзя сидел в шифоньере. Поначалу я даже обрадовалась, потому что не люблю
загадок. А тут все просто, никуда Зюзя не уходил, а взял да и спрятался от
нас. Но на смену одной загадке сразу же пришла другая: как он смог сам себя
запереть в шифоньере? Я не люблю понапрасну ломать голову, потому, ухватив
Зюзю за рубашку, сказала сурово:

- Вылазь.

И тут он такое выкинул... то есть он взял да и вывалился, а мы,
сгрудившись возле него, дружно взвыли, потому что стало ясно: запереться в
шифоньере Зюзя не мог. Он вообще ничего не мог, потому что... вот здесь
начиналось самое жуткое: как ни крути, а слово это произнести придется: Зюзя
был трупом. Самым настоящим, причем не нужен патологоанатом, чтобы
сообразить, что парня задушили: глаза неестественно выпучены, язык
вывалился, а шею обвивает тонкий шнур.

- Святые угодники, - пролепетала я.

За моей спиной что-то грохнуло, а Кузя заскулил. Я торопливо обернулась,
ожидая самого худшего, и, как говорится, чего ожидала, то и получила: Кузя
тряс головой, точно надеялся избавиться от наваждения, а у его лап лежали
Сенька и Андрюха, лица у обоих были белее мела, а глаза закрыты.

- Да что ж это такое? - пролепетала я, кидаясь к племяннику - участковый
мог и подождать. Я немного потрясла Сеньку и даже похлопала по щекам, он
открыл один глаз, посмотрел мутно и спросил:

- Дарья, его убили?

- Ну, не совсем, - разволновалась я, боясь неосторожным словом нанести
урон психике ребенка. - Если честно, я и сама не знаю. Если он сидит в
шифоньере, вовсе необязательно, что его убили.

Сенька приподнялся, глядя в потолок, и сказал звенящим голосом:

- Ты меня успокаиваешь?

- Даже не думала. И вообще, кончай болтать ерунду, у меня еще участковый
не очнулся. Бери Кузю и марш из квартиры. Звони в милицию, и чтоб я вас
больше не видела. Тебя здесь не было, ясно? Иначе твоя мать... О господи,
только не это... - При мысли о сестре весь мой организм забил тревогу,
подталкивая Сеньку с Кузей к выходу, я в конце концов выпроводила их из
квартиры, напомнила о милиции и вернулась к участковому.

Выглядел он так паршиво, что я перепугалась: а что, если, у парня разрыв
сердца? Я потрясла его, как минуту назад племянника, хотела залепить
пощечину, но не рискнула, как-никак представитель власти, огляделась,
подняла с пола фуражку и, не придумав ничего лучшего, водрузила ее на голову